Форум » Материалистические подходы » Чего не знал Карл Маркс » Ответить
Чего не знал Карл Маркс
волхов: Чего не знал Карл Маркс ? Наука изучает и систематизирует явления окружающего нас мира. Точнее наоборот, изученные и систематизированные знания о явлениях или человеческий опыт, превращаются в науку. Наука не должна выходить из объяснения этих явлений, т.е. она должна подтверждать, выражать и объяснять все наблюдаемые явления. Наукой о социальной жизни общества по сей день является теоретическая модель немецкого учёного Карла Маркса. Онвывел формулу социального взаимодействия людей в обществе,творчески переработав теоретический опыт предшественников в изучении устройства социального образования под названием общество. Изучение явлений социальной жизни объясняет саму жизнь и даёт перспективу развития, так же в любой другой науке. Например, периодическая таблица элементов Д.И.Менделеева, не только систематизировала существующие элементы по свойствам, но и предсказывала, давала подсказку существование ещё не открытых элементов с определёнными таблицей свойствами. Социализм, который предсказывал К.Маркс, не состоялся, потому что объяснения им общества были явно утопичны. Также как ставилась бы под вопрос правильность таблицы Д.И.Менделеева, если на месте вновь открытых элементов были элементы с совершенно другими качествами и свойствами, по сравнению с теми которые прогнозировал автор периодической таблицы. Марксизм и наука в целом представляют систематизированные знания о устройстве общества через основные понятия. Систематизация, комплекс выводов, вытекающих и объясняющих одно другим исходит из того что труд производит больше, прибавочную стоимость, чем стоит сам и обмен товаров по стоимости. Это есть «три кита» современной науки. Как бы ни начинался их анализ, он всегда пойдёт по кругу. Начинай его с начала, труд производит больше стоимости, чем необходимо для поддержания этого труда, больше чем стоит сам труд. С середины «прибавочная стоимость» это разница между стоимостью самого труда и тем, что этот труд производит. Производит же он стоимость, которая обменивается с другой, оттого и по этой причине получается разница в виде «прибавочной стоимости». С конца два товара обмениваются по стоимости, притом по равной стоимости, которая представляет материализованный, овеществлённый в товаре труд. Как можно заметить что «настоящий», который К.Маркс называет необходимым, немного не дотягивает до самой обмениваемой стоимости, т.е. всю стоимость в полном её объёме производит необходимый и прибавочный. Стоимость товара, та, которая обменивается с другой стоимостью и со всеми вместе, состоит из необходимого и прибавочного труда. Необходимый труд обеспечивает необходимые потребности производителя, а прибавочный, по сути социальный, общественный труд, потому что он для других. Потому и легко показывается и объясняется то, что часть рабочего времени в течении дня рабочий работает «на себя», другую «прибавочную», на капиталиста. Она составляет и представляет социальное выражение человека, тем что он в течении этого времени работает на других, будь то капиталист или как бы очень хотелось бы Марксу, общество в целом. Рассматривая вопрос глобально можно понять растерянность учёных – обществоведов, ведь если не получилось обратить «прибавочный труд» и «прибавочную» стоимость в общественную собственность, так называемый социализм, то надо возвратиться назад и строить капитализм. Возвратить назад «прибавочный» труд капиталистам и заново неустанно и последовательно «строить капитализм», ведь третьего пути в присвоении «прибавочной стоимости» нет. Третьего нет, но нет и прибавочной стоимости. Её наличие или главное открытие К.Маркса представляет его не учёным обществоведом, а мелким реформатором, по сути утопистом, потому что реформа и теория сводилась к исправлению и налаживанию справедливого обмена между капиталистом и наёмным рабочим, посредством устранения главной причины их взаимной обиды и взаимного недовольства «прибавочный труд» и «прибавочную стоимость. Несправедливость общества по Марксу состоит в том что капиталист не полностью оплачивает труд наёмного рабочего, что капитализм это сила одновременно организующая труд и жаждой наживы подстёгивающая его для «производства прибавочной стоимости» . Реформа общества сводится к отъёму «прибавочного» фонда, фонда «прибавочного труда» и «прибавочной стоимости» у капиталиста и присвоению его обществом в целом. Капиталист хозяин положения, показывает он, в том виде в каком он хозяин средств производства и даёт, разрешает наёмному рабочему произвести наёмному рабочему необходимый продукт, то продукт, то сущее, без которого ему просто не выжить. Взамен присваивая то что производит сверх этого значения. Его знаменитое, эспорприция эспорприаторов или грабь награбленное восходит к тому что всё капиталистическое богатство произведено наёмными рабочими «прибавочным» или сверхнеобходимым трудо . Утопического в теории то что он исправлял дефект капиталистического общества, строя по его лекалам такое же капиталистическое, точнее на примере отдельной капиталистического предприятия. Рассматривая вопрос радикально или просто научно или также практически можно заметить и невобразимо точно утверждать что рабочий никогда, никак и ни в коем случае не производит стоимость «для себя». Вся стоимость или то чем он пользуется в жизни, поддерживает её это общественный труд, труд других. Всё это тот базис науки об обществе «три кита», которой составляют и представляют стоимость труда, «прибавочную стоимость» и обмен товаров по стоимости. Кавычки надо поставить не только на понятие «прибавочной стоимости», главном открытии Карла Маркса, но и на весь ряд представленных понятий. Ещё хочется на эти «три кита», для полноты картины объяснения мироздания поставить плоскую Землю и хрустальный небесный свод. Данные представления о понятиях родились из наблюдений за сферами социальной жизни из того что стоимость труда по производству трактора или тонны нефти, представляют меньшую величину по сравнению с самой стоимостью трактора или стоимостью нефти. Из желания объяснить появление это явление. Объяснением того что если обменять трактор на нефть, то непременно из самой этой сущности, сущности обмена стоимостями данных товаров получится «прибавочная» стоимость. Как со стороны стоимости трактора, так и со стороны стоимости нефти, поскольку условием существования общества является прибыль тех, кто производил оба товара. Производство товаров должно давать прибыль. Эту разницу Карл Маркс назвал «прибавочной стоимостью», которую присваивает капиталист. По большому счёту она представляет разницу между стоимостями производства товара и стоимостью самого товара. Производство товара это меньшая величина по сравнению со стоимостью товара и разница между ними представляет «прибавочную стоимость». Можно конечно детально разобраться с этим. Но уже в этом анализе содержится подвох, состоящий в том что эти две величины никак не совмещаются, при отсутствии одной из них как научного понятия. Иллюзию их этапности, т.е. сначала производится товар и его стоимость, затем обменивается по этой или слегка изменённой исходя из спроса и предложения, стоимости товара на другую стоимость товара, есть иллюзия. Стоимость есть не качество свойство товара, а отношение в котором товары «стоят» друг друга. Алмаз стоит «Камаз», выражает не равенство стоимостей маленького блестящего камушка и огромной машины, а то что они стоят друг друга, т.е. равны друг другу, отношением образуют равенство. Показ же равенства товаров на основании их равной стоимости, основан на недостаточном выражении понятий товара, стоимости, труда, т.е. основных понятиях науки. Представив понятие стоимости отношением, в котором и при котором один товар стоит другого, можно ли представить и понять что такое «прибавочная стоимость». Но если она составляет и представляет, то на чём очень сильно настаиваем марксизм, часть стоимости товара, то получается очень странная и непонятная вещь, что стоимость (отношение), показывается из отношения стоимостей данных товаров. Стоимость образуется из стоимости. Образно выражаясь, К.Маркс неправильно решил по большому счёту задачу сущности общества. Он представляет общество большим трудящимся коллективом, как например гигантская фабрика. Фабрика производит весть общественный продукт, часть продукта идёт на непосредственное воспроизводство, обеспечивает воспроизводство труда. Другая часть, которая в условиях капитализма – собственность капиталиста, при социализме является общей. Для общего представления об общей утопии теории Маркса, больше ничего и не надо. Она состоит и выражается в понятии «прибавочной стоимости» или фонда развития общества, фонда который на первых этапах развития общества представлял лишь необходимый продукт, продукт, который только обеспечивал воспроизводство труда. Утопия марксизма восходит к понятию и представлению что такое общество как социальное образование. Марксизм чередой трансформаций, преобразований в обществе, показывает в конце его пути совершенный его вариант, вариант, который наиболее более подходит для наибольшего производства общественного продукта. Вообще если разбираться с таким понятием как общество и обратиться к марксизму как науке для того чтобы понять как образуются социальные отношения в обществе и что их создаёт, то на этот вопрос найдётся не единственный ответ. Социальные отношения, т.е. отношения в обществе разнообразны и изменчивы как сама природа общества. Отношения в первобытном обществе представляют собой совершенно другую сущность по сравнению, например, с капиталистическими. В условиях капиталистического общества можно жить не замудряясь над тем, как произвести какой - либо товар для себя лично или на продажу, просто продавая свой труд. Не обременяя себя всякими средствами производства и прочими глупостями. Продавать свой труд как булочку с изюмом, это есть дефект общества, говорит Маркс. Но это получается практически то же самое что продавать булочки с изюмом. И в том и другом случае фигурирует труд как труд, или его просто покупают для осуществления производства стоимостей, таких как булочка или тот же самый купленный труд осуществлённый, материализованный в булочке. Продажа труда наёмным рабочим и покупка его капиталистом, это как алая заря, начало дня, начало подневольному существованию труда в условиях капитализма. Труд своё истинное лицо покажет в виде той стоимости, который произведёт булочку или другой товар. Вот это представления о труде и рождают утопию, потому что то что покупает капиталист у наёмного рабочего называется покупка рабочей силы, а не труда. Не только не труда, а категорически не труда, потому что труд есть то, и только то что строит, создаёт общество, а не просто выполнение какой либо работы, затрачивая человеческий потенциал. Как дальтоник не различает цвета, так Маркс не различает эти понятия, он может и показать что действительно происходит продажа – покупка рабочей силы, так же как и труда, при этом не меняя её сути. Нажимая на главное, что эта продажа в конце производства выдаёт такое количество «стоимости», которое гораздо больше той за которую она куплена. Это то же будет если не правдой, то полуправдой, ввиду того что понимать под понятием стоимости. Стоимость это не свойство данного товара, произведённого данной рабочей силой, а то что данный товар стоит, т.е. другие товары которые он стоит. Сюртук стоит 20 аршин холста, овца стоит трёх горшков, а шкаф 100кг.яблок. Какова стоимость или сколько стоят сюртук овца и шкаф ясно видно на примерах. Из которых при любых условиях и состояниях общества наёмный рабочий получает лишь V, лишь средства своего восстановления, если он наёмный. Наёмный труд и вообще труд «стоит» не самого себя не есть определённая и определяемая величина, от которой теория должна плясать как от печки. Танец от печки определяется тем что стоимость труда можно высчитать, говорят меркантилисты, расходами на его содержание, но вот что он производит нет. Так и получается «прибавочный труд», труд прибавляемый к тому что определяется его содержанием. В действительности же происходит наоборот, то что труд производит Труд не «стоит», он стоит другого труда, которое заключена в V, точнее часть , ту стоимость что он производит, сама стоимость труда эта определённая и точно определённая величина, а вот стоимость содержания абстрактна. Можно кормить наёмного рабочего чёрной икрой или черным хлебом, та стоимость которую он произведёт не зависит от этого потому что стоимость труда заключена не в товаре который он произведёт, а в другом товаре, которого данный товар «стоит». Весь труд и вся полнота стоимости, заключённого в товаре W определяется C+V+m. Знак равенства между ними ставит труд, показывающий что труд в товаре стоит, т.е. равен другому труду. Труд всегда при любых условиях и обстоятельствах стоит другого труда, но нет и не может быть « стоимости в товаре, который производит наёмный рабочий». Карл Маркс в объяснениях социальных отношений показывает, что наем есть главное начало отношений труда и капитала, которые непременно покажут свой антагонистический характер в производстве «стоимости». Наёмный рабочий будет получать «стоимости» меньше чем тот кто не производит её вовсе – капиталист. Всё дело в том, говорит Маркс, что рабочий производит «стоимости» больше чем, ему оплачивает капиталист. Наем по сути обнаруживает капиталистическую сущность общества, сущность неравного обмена капитала и труда в котором всегда выигрывает капитал. Эту несоизмеримость, отдаётся труда больше, чем получается взамен в виде капитала, Маркс и пытался исправить. При этом он как меркантилист видел то, что в сущности в облике капиталистической системы заключено то что капиталист постоянно вынуждает всеми силами и способами заставляет производить «прибавочную стоимость», то что является основным содержанием капитала. При этом для Маркса точкой отсчёта, началом всему является стоимость труда, та стоимость которую капиталист оплатил вначале производства, для того чтобы по полной программе и максимально возможно использовать труд попавший в его руки посредством найма. Этот труд и производит прибавочную стоимость. Вот если бы К.Маркс знал что такое стоимость, с его 50 томником посвящённой этой проблеме, он бы не стал бы вместе со своим другом Ф. Энгельсом думать «как покончить с этой прославленной стоимостью». Стоимость это то, что придаёт стабильность, несмотря на её изменчивый и противоречивый характер, социальной системе под названием общество. Если не сказать большего что является её сущностью, тем необходимым и главным что определяет само общество. Такую важность она приобретает в связи с тем что организуя его, она создаёт баланс в нём. Помните Госплан, почему бы ло слишком много перекосов в производстве, виноват не Госпплан, а его наличие, существование такой структуры. Стоимость во много раз, практически на 100% лучше регулирует производство, потому что создаёт необходимый баланс между трудом отдельного человека и трудом общества, общественным трудом. Сама стоимость, само понятие стоимости заключает в себе то, что один товар «стоит» другого, равен ему. Стоимость отражает превращение частного труда в общественный, равный ему. 20 аршин холста стоят 1сюртука, каждый из которых является превращённым трудом в другой общественный труд, труд других. Стоимость 20 аршин холста выражает другой труд и труд других – сюртук, а стоимость сюртука, 20 аршин холста. Сами по себе 20 аршин холста и сюртук не стоят, иначе наука превратиться в утопию, показывающую как и почему товар «стоит» т.е.равен самому себе. «Прочность народного предрассудка» в отношении стоимости заключён в том и все силы науки были приложены в том направлении, что как раз её пытались определить в отдельном товаре, для его пропорционально – адекватному взаимодействию с другими товарами. По сути эти потуги и представляют «стороительство справедливого общества». Полезностью или трудом не суть важно, важно что понятие стоимость отражает только равность двух товаров, но не как качество или свойство одного из них. «Стоить» товар может только другого товара. Для того чтобы выявить и выяснить сколько стоит товар не надо никакого измерительного прибора кроме обмена и соответственно другого товара который точно определит отношение в котором два товара «стоят» друг друга и не более того. Стоимость же товара в 1000 рублей, отражает также его стоимость, но не «внутреннюю», надежду утопической науки меркантилизма, а внешнюю, ту на которую можно купить на эту сумму денег других товаров. Деньги играют роль осуществления обращения, когда обмен совершается не непосредственно, а посредством денег. Стоимость, которой Маркс объясняет буквально всё, даже её саму, есть только то, что она показывает только равность, равность одного товара и другого или одного и двух вместе взятых. Фокус превращения одних товаров в другие и образование стоимости, не в том что капиталист покупая труд наёмного рабочего «вкладывает» в руки которые ничего не имели, стоимость в виде денег, показывая обретение последним стоимости, посредством продажи своего труда. Этим Маркс показывает обмен труда на капитал, началом экономического процесса, в котором выигрывает капиталист посредством того что принуждая, заставляя трудится наёмного рабочего, производит гораздо большую стоимость чем была заплачена раньше. Стоимость, являясь отношением, имеет не производственную природу. Произвести стоимость невозможно, такого понятия не должно существовать в природе. Стоимость булочки это не сама произведённая булочка, а то что она стоит т.е. другой товар. В образовании стоимости участвует труд не в том качестве что он производит все «стоимости» на земле, а в том что стоимость устанавливает отношение труда. Вся социальная система, система под названием общество, держится на труде и образуется им. Обмен своего произведённого товара отдельным человеком или группой лиц, коллективом, W, который может быть иголкой, вареньем или вертолётом, на другой общественный труд C, V и m, который также представлен товарами, показывая их отношение. Знак равенства между этими товарами обеспечивает и осуществляет труд, точнее его отношение, отношение, показывающего равенство труда. Отношение личного содержащегося в W и общественного труда, представляющего C, V и m ,которое создаёт социальному образованию форму общества и создаёт баланс в нём. Сколько труда в данном товаре W, может дать ответ не мудрый экономист с калькулятором, а безмолвная и бестелесная сущность под названием рынок, эта «невидимая рука». Он точно знает что сколько где и когда и чего стоит, потому что труд всегда «стоит» другого общественного труда. Труд всегда стоит другого труда, по сути и по существу, другого её проявления нет. Стоимость показывает и представляет другой труд, показывая одно вместо другого, вместо свежепокрашенной яхты, кубометры дерева, листы железа и т.д., но не до обмена, а после, после того как обмен или обращение (деньги) покажут это. Нет другого проявления стоимости кроме той которое она в себе вмещает, один труд стоит другого труда. Каждый их трудов, т.е. просто труд не «стоит», несмотря ни на какие условия его проявления и существования, затрата рабочего времени и т. д и т.п., не стоит и товар, потому что может стоить только другого товара. Стоимость всегда трудовая, потому что она основана на отношении двух трудов, балансе личного и общественного труда. В понятие же трудовой стоимости Карл Маркс вкладывал совершенно другой смысл и сущность. Для него это и у него это выглядело так: трудовая стоимость товара это стоимость которая образовалась затраченным на её производство трудом. Стоимость которая произведена трудом, каким либо его количеством. Но поскольку произведённая стоимость в развитом обществе больше стоимости труда создавшего его то непременно получается «прибавочная стоимость». Стоимость как раз и образуется отношениями труда и больше или меньше чем стоимость труда она не может быть. Стоимость образована равностью труда, поскольку другой меры в отношениях двух товаров попросту нет. В этом заключена её содержание, по сути понятие, поскольку она отражает что равенство тем что один труд равен другому, стоит его. Можно бы поверить Марксу что, происходит «переселение товарной стоимости из плоти товара в плоть денег есть, как я это назвал в другом месте, salto mortale товара». 23-117, если бы он саму товарную стоимость не объяснял деньгами. salto mortale товара, он показывал бы как превращение куколки в бабочку, полуживое состояние куколки, в которой непонятно есть жизнь или нет, превращалось в этакое безумно красивое воздушное создание. В это можно было бы свято и безоговорочно поверить, если бы одно и очень существенное но. Он показывает образование стоимости товара формулой W= C+V+m. Прыжок не состоялся потому что обмен товара на деньги, определяют деньги, которые «создают товар и создают его стоимость». Чтобы произошло превращение товарной стоимости в деньги, продажа его за деньги, товар должен иметь денежное выражение в виде C+V+m. То существенное «но» и состоит в том, чем руководствовался Маркс, ставя знак равенства между товаром и деньгами которые образуют его стоимость, если его денежная стоимость (цена) должна только ещё проявиться в salto mortale, при этом так детально не имеет возможности размежевываться на C+V+m. Какой процесс и какой параметр способствует образовывать равенство между товаром и деньгами. Почему товар стоит вообще и стоит 100 рублей? Это рассмотрение восходит к образованию пропорций обмена, а глобально к тому что обмен должен просто быть или должен быть просто организован. Или стоимость это отношение товаров или определяемое (чем?) выражение сущности каждого товара. В случае обмена товара на деньги не происходит действительного полного превращения, одних товаров в другие, потому что превращение произошло ровно наполовину, если деньги Маркс показывает «общественной связью которой каждый носит в кармане». Общественная связь при это ещё не реализовалась, не произошло действительное превращения одних товаров в другие. Но самое главное стоимость каждого товара «экономно обмениваясь», создаёт общественный фонд, фонд обще – общественного применения. Его наличие для Карла Маркса было главное приметой и сущностью нового общественного строя социализма. Так вот в этом может быть много социалистического, но общественного в этом нет ничего, потому что продукт в обществе или посредством общества распределяется полностью. В обществе нет «лишнего труда» общественного применения. Причина та что общество основано на балансе личного и общественного, личный частный труд стоит другого общественного труда. Через это остатка не получится никак если стоимость личного труда это превращённый общественный труд. Тыква стоит ведро картошки, и из такого отношения просто нечего обратить в общественный фонд, даже применив более сложный вариант. Утопический принцип каждому по труду, при котором ещё чего – то и оставалось на общественные расходы, прекрасно применён Карлом Марксом в отношении например средств производства. Он их сразу как –то не воспринял как товары. Уже тем что К.Маркс указал путь общих средств производства, он попытался сравниться с Господом, который создав Землю, сказав, живите и размножайтесь. Обобществление средств производства самое главное снимает ажиотаж, противостояние людей в этом лучшем из миров. Отношение по поводу вещей рождает всю злобу и противостояние людей. Если же средства производства общие, то совместно можно произвести и особо не напрягаясь столько вещей, что хватит всем и ещё останется для общественного применения. Лёгкий путь общественного обогащения оказался тернистым, поставившим страну на грань выживания и вымирания одновременно. Всё оттого как ни странно что до сих пор не выявлена сущность общества, та сущность, то сущее и определённое что делает общество обществом. Не общее производство, общий труд который марксизм показывает социальной связью и не рассматривает даже труд отдельно трудящегося одиночки. Индивидуально человек трудится за пределами общества, а Маркс рассматривает только труд в обществе и труд посредством общества. Потому труд для него одновременно и индивидуальный, допустим, пекарь печёт хлеб, и общественный, он делает это же для общества. В это и состоит нераскрытая сущность общества, потому что общество создаёт не общее производство, а труд. Существенная разница между этими понятиями состоит в том что трудом является только социальные действия человека, то что для других и то что тем самым он образует его. Общее производство фабрики завода или семьи не делает и не причисляет его тем самым к обществу. Труд на заводе можно назвать общим, но нельзя общественным, потому что ни с какого боку завод нельзя представить как общество, в «котором труд общественно разделён». Общественное разделение труда состоит в том, что он для других, в социальной его сущности. Общество под названием «социализм» или первобытное общество нисколько ни хуже и не лучше где по понятиям Маркса труд не продавался с тем же буржуазным, где труд продаётся как булочка с изюмом. Продажа труда, обмен трудом это сущность общества его строительный материал, потому что он для других и потому что в качестве субъекта этого строительства, в качестве элементарного образования является человек. Продажа же труда в «некоторых социально экономических фазах», это не продажа труда, а продажа рабочей силы, понятия которые Маркс был не в силах различать и отличать. Социальность человека объясняется не тем что человек вообще трудится, выполняет определённую работу, а человек который трудится для других. Аристотелево « человек социальное животное» выражает его не прямохождение и наличие по паре рук и ног или существование его в среде подобных, а именно труд и не просто труд который может образовывать и общину, абстрактностью нахождения человека в нём, а не общество . Общество образует индивидуальный труд человека, даже если он в составе группы, коллектива производит например экскаватор. Труд заключён и выражается не производством, а то что он содержится в социально – полезной вещи. Труд содержится в экскаваторе, а не в его производстве, производство экскаватора или другого «товара», это абстрактный труд. Тенденция выражаемая К.Марксом в том что наиболее производительным общество становится при наиболее его лучшей организации где человеку предписывается его роль – неверна. Общество на каждой своей социально – экономической фазе реализует скрытые резервы, заложенные в индивидуальности, в свободе человека. По сути, в реализации развития общества идёт процесс не обобществления, а индивидуализации человека, увеличения его «популяции» как социального человека, человека осуществляющего взаимодействие с другими. Это можно заметить даже на том, что всё менее людей желают иметь в руководстве ими «сталинскую руку». Тем более что заслуга в образовании общества предписывается не отдельной, пусть и гениальной личности, которая заводит все социальные процессы, а человеку и его труду. Проще говоря, социальному человеку, человеку, который образует его взаимодействием труда. А такой труд не может быть просто трудом, он может быть только социальным, для других, выражения социальности, социальной сущности человека. Социальная сущность человека выражается социальной сущностью его труда. Потому «простого среднего труда, самого обыкновенного человека» не может быть. Весь труд это труд для других, общественный труд, труд для общества. Обмен это не просто обмен трудом, деятельностью, а деятельность, которая образует общество. (продолжение следует)
Ответов - 7
волхов: Общество образовано не структурой общего труда, а труда для других. Наука же стоит на позициях того что она должна показать как добиться возможно большего производства, поскольку оно по сути определяет богатство общества. Больше произведено товаров, богатое общество, мало, бедное. Как используется товар потом как предмет потребления или средство обмена – это уже вторично. Может при этом сослаться на К.Маркса, который говорил что любое производство, хоть бы и «барщинный труд, создаёт, производит товар». Между барщинным трудом и товарным производством пропасть почти непреодолимого масштаба. Слово почти компенсируется тем, что всё же на пути исторического развития барщинный труд неминуемо по объективным социальным законам трансформируется в товарное производство. Законы эти определяются тем, что производство вообще не заключает в себе сущность общества. Отношения в обществе не производственные, они не заключают в себе элемент общего производства нельзя представить общество, как это делает К.Маркс, огромным трудящимся коллективом. Для этого представления необходимо выражение и констатация того, что из под рук любого трудящегося выходило то, что является товаром. То, что производится любым трудом и вообще производится, не является товаром в научном, фактическом значении этого слова. Как, например ручка от чайника или шланг от пылесоса. Товар это не просто полезная вещь, как например вышепредставленные, чайник без ручки понятно не чайник, также как пылесос без шланга. Эти две вещи, ручка и шланг, полезные по своей сути и очень даже полезные, поскольку представляют и выражают функциональность чайника и пылесоса, но товарами они не являются ввиду того что товар это не просто полезная, а социально - полезная вещь, такие как чайник и пылесос. Социальная полезность отображает не просто общую полезность производимых трудом предметов, вещей, а полезность их для других. Потому и оттого у общества нет альтернативы производить«для себя» чайники и пылесосы, как например неудавшаяся теоретическая модель канувшего в лету «социализма» или производить на продажу, наступивший или наступающий слабо функционирующий рынок. Это абстракция обусловлена абстракцией общего простого производства, которое можно ориентировать на что угодно, для удовлетворения общественных потребностей, «для себя» или для продажи. В любом случае производятся «товары», «стоимости», полезные вещи общественного предназначения, отражая тем самым их самостоятельность. Только в первом случае не нужен обмен, поскольку всё производится для себя. Во втором как раз и нужен, поскольку он превращается в форму существования общественного продукта в товар, в продукт обмена. Только представляя несамостоятельность товара, как понятия, можно прояснить сущность общества и товара. Товар это не вещь со многими свойствами, в том числе и меновыми, а просто вещь, участвующая в обмене. Товар только тогда товар когда он образует связь с другим товаром, вне этой связи это просто вещь. Обмен это не простая продажа «стоимости» произведённой трудом, по её «справедливому значению». Равный труд не производит равную стоимость, как если бы труд за определённое время создал стоимость арбузов, но если бы его употребить на производство галош, создав соответствующие условия в виде средств производства и т.д. и т.п, то если у выполняющих данный труд растут руки из нужного места, то стоимость которую они создадут в точности совпадут со стоимостью арбузов. В том и дело что политэкономия не рассматривает и не усматривает в человеке ничего физиологичного, откуда растут руки и сколько положено на «производство товара человеческих сил, ума и нервов». Она видит только социальное, она различает продукты только в виде товаров, этих социально – полезных вещей. Если политэкономия это наука о человеке, как общественная наука, то это наука не о том, как человек тупо и возможно больше производит различные «товары» общественного предназначения. Политэкономия это наука о другом и для другого, социального человека. Обмен это не специальное отличное от другого, непосредственного применения, употребления вещи, а взаимодействие человека и человека посредством труда. Если происходит обмен, это не просто продаётся вещь, а происходит социальное воздействие двух людей для образования общества, взаимодействием человека с другими, даже если с одной стороны его представляет многотысячный коллектив, производящий например самолёт, а с другой стороны один человек продающий редиску. Социальное же состоит не в том много или мало человек употребил силы на производство данного товара, для науки это вообще не выявляемая величина, для неё важно сколько он «стоит», а стоит он другого товара. С этого начинается наука, а не с простого поучения, если у человека есть гончарный круг или кузнечный горн, как этим распорядится и в точности высчитать действия каждого для большего производства и справедливого обмена продуктами деятельности. Ведь из под рук каждого не будут выходить вещи под названием товары. Слишком много условий должна выражать вещь, чтобы быть товаром. Во, первых быть полезной вещью, чего производство не может гарантировать, хоть изначально она задумывается и производится как полезная вещь. Во вторых меновой, свойство, которое также не может показать и выразить производство. Даже если она и обладает этими свойствами, вещь всё равно не может быть товаром или может быть не товаром, потому что она должна быть не просто полезной вещью, потребительной стоимостью, а обладать социальной полезностью. Говоря словами К.Маркса быть «быть потребительной стоимостью для других и непотребительной стоимостью для своего владельца». Что значит школа истинного меркантилизма. Вместо того чтобы выразить это же как вещью неполезной для самого владельца и полезной для других, Маркс делает это через стоимость, потребительную стоимость. Возможно, он это делает для того, чтобы повысить статус полезной вещи, которую в этом случае можно даже представить потребительной стоимостью товара. Хотя между понятием непотребительной стоимости, если вообще такая может существовать и товаром дистанция огромного и непреодолимого размера, а не один шаг, один метаморфоз. Если вещь непотребительная для своего владельца это не значит что таковой она является для её «невладельца». Почему возможна такая «странность» производства, что производители стараются произвести почему – то и в первую очередь не для себя, а «потребительную стоимость» для других. Старания общества и человека в этой области переходят все границы, ведь производить для себя гораздо проще и выгоднее. Произвести для трудящихся например группой, коллективом, велосипеды, затем совковые лопаты, параллельно сажая редиску. Получается изумительная картина, в которой даже присутствует общественный труд, труд определённой группы. Так вот для любителей ненаучной фантастики это представлен пример обустройства общины, а не общества, того что и предлагал и предполагал К.Маркс. В этом устройстве нет ничего общественного, даже труда, хоть труд и представляет общий труд многих людей, даже если трудятся многие тысячи людей совместно. Общественный труд это труд других, а не общий труд всех вместе. Ещё до Маркса можно было понять, что надо производить побольше, а для этого необходимо организоваться и справедливо разделить созданное. Ведь и сам он исходил из того что увидел в наступившем капитализме социальную систему исскуственного разделения труда позволившую увеличить производство. Но общество упрямо производит «непотребительные стоимости для владельцев и потребительные стоимости для невладельцев». Невольно задаёшься вопросом – а есть ли у общества альтернатива производить «непотребительные стоимости для владельцев и потребительные стоимости для невладельцев» 23 - 96 или просто производить «для себя», когда«весь продукт труда союза свободных людей представляет собой общественный продукт. Часть этого продукта служит снова в качестве средств производства. Она остаётся общественной. Но другая часть потребляется в качестве жизненных средств членами союза. Поэтому она должна быть распределена между ними». 23- 89. Эти системы различны отношением к произведённому трудом, в первом случае труд индефинцируется с личностью и с продуктом труда, труд содержится в «потребительной стоимости» для других. Эта система предполагает то, что К.Маркс называл отчуждением труда. «Этот факт, писал он в «Экономических рукописях», выражает лишь следующее: предмет, производимый трудом, его продукт, противостоит труду как некое чуждое существо, как сила, не зависящая от производителя. Продукт труда есть труд, закрепленный в некотором предмете, овеществленный в нем, это есть опредмечивание труда. Осуществление труда есть его опредмечивание». Потому и представлял и выражал систему производства «для себя», поскольку для него просто труд производит просто товар. Но если он производится для других это и представлялось отчуждением, при которой «рабочий относится к продукту своего труда как к чужому предмету». (там же). Что и составляет и в этом выражается сущность общества, ведь он производит её для других, Маркс даже не рассматривал. Для него важнее, что произведённую вещь наёмным рабочим «потребительную стоимость» капиталист использует не по назначению, продаёт. В этой продаже, в этом обмене и состоит сущность общества. Но вместо отчуждённого труда К.Маркс создал систему отчуждения от труда. Он и предполагал такую систему, систему вместо отчуждённого труда, как ему казалось, систему отчуждения от продукта труда при коммунизме в «Немецкой идеологии», по которой человек волен, трудится полдня в одной области, полдня в другой, не затрудняя себя связью с продуктом своего труда т3 с 31. Не представлять же социальные отношения, говорит он, как социальные отношения вещей. Отчуждение как раз и нивелирует то что если индивидуум предоставил в распоряжение общества пускай и «потребительную стоимость», то удовольствоваться тем что в производстве ему данной взамен затрачен, так же допустим 5 часов, такой же труд как и в данной человек не может. Как убедить человека что труд в «потребительных стоимостях» равнозначен, если обмена «потребительных стоимостей» не может быть, а может быть только обмен товаров? Существенная разница между ними заключена в том, что в первом случае общественная система, хоть Маркс и представляет товар «потребительными стоимостями» и «непотребительными стоимостями», но представляет неспроста а для того чтобы объяснить некоторый остаток от обмена. Обмен товаров, как меновых стоимостей, не имеет возможности образовать общественный или капиталистический остаток, а обмен потребительных стоимостей имеет, поскольку меновая стоимость товара больше потребительной. Во – втором случае, случае общего производства « для себя» «союза свободных людей» система утопически – социалистическая. В этом социалистическое выражается утопическим, тем, что одна часть общественного производства остаётся общественной, которая как раз и подразумевает социалистическое (общее, общественное). Строить общество и строить социализм или капитализм, это две довольно большие и даже взаимоисключающие разницы. Разница в том, что в обществе нет ничего общего или моё или других. Что представляет устройство общества по И. Фихте Я – не Я и отражает мировоззрение современного человека. Оно заключено в том, что его самосознание и самопознание представляет уровень подростка, который осознал своё бытие в этом мире, осознал в полной мере своё Я, но не осознал в себе то, истинно человеческое, то, что по существу его делает человеком, кто он для других. Потому и «строит разумное» общество. В капитализме и социализме, согласно нашего взгляда на него должно быть то, что является избытком производства, потому что труд «производит стоимостей больше чем стоит сам» и эта разница должна принадлежать капиталисту или обществу - государству. Потому капитализм или социализм не в лёгкой дымке призрачного будущего, а у нас в головах. В сознании того что общество это такой орган который должен справедливо измерить и представить общественный аналог того чего стоит труд каждого из нас. В иллюзии того что что 5 минут труда уже точно без всяких фокусов и выкрутасов может компенсировать батон колбасы. Труд стоит не столько продуктов и не только продуктов, а он стоит другого труда и если труд заключённый в 5 минутах представляет аналог обмена, то это труд. Если без обмена это царская оплата рабочей силы. В представлении того что труд это что – то такое которое нас в отдельности не касается, это понятие применительно к общественному производству, которое для труда наиболее лучше организовано. Потому можно назвать примитивным представление того, что если общество лучше организовано в производстве используется меньшая доля труда, хуже большая, как например первобытное общество. Это в последнем случае вовсе не общество, а в общем отражает первобытное сознание. Французский социалист – утопист П.Леру, тот, кому принадлежит приоритет слова социализм, со всеми утопическими замашками присуще всем «справедливым» системам взаимодействия человека и общества предполагал главное. «Собственность, как право на продукт своего труда и собственность как право на продукт чужого труда» одновременно. Он тем самым предполагал взаимодействие человека с другими, которое в системе этого общественного труда не оставляет ничего общего, «лишнего», для общественного применения. Теория же Маркса непременно полагает то что фонд «прибавочной стоимости», главное его открытие, непременно должен быть общим, общественным. Фондом обслуживающим общие потребности. Через это и непосредственно это вывод давал ему повод «отменить» государство как структуру, потому что оно не вписывалось в рамки справедливого общества. Государство, по его словам «в силу разделения труда образует свой собственный, обособленный от общества организм» т19 с.19. «Лишним» государство становилось потому что человек производит не только стоимость «для себя», стоимость обслуживающую непосредственные потребности производителя, но и социальную, общественную стоимость «прибавочным трудом». Государство лишним получается из общего производства, где каждый отдельный человек производит не только «стоимость» «для себя» но и «стоимость» для других, общественную стоимость, которая является частью произведённой стоимости человеком вообще. Хотя бы за час, день или за год. "Если бы, пишет К.Маркс, производительность труда достигла такой степени развития, что рабочего времени одного человека хватало бы лишь для подержания его собственной жизни, его жизненных средств, то не было бы никакого прибавочного продукта и прибавочной стоимости, не существовало бы вообще никакого различия между стоимостью рабочей силы и той стоимостью, которая создаётся путём применения этой рабочей силы"т.26 ч.1 с.19. Тем самым он неверно представлял роль и сущность человека для общества и в обществе. Рабочее время человека никогда и никаким образом не производит не только «стоимость» вообще и тем более стоимость для поддержания своей собственной жизни. Он не производит стоимость колбасы и брюк, которые необходимы для поддержания его собственной жизни. Он производит вещи не «для себя», а для других и именно этим выражается сущность человека и его труда. Труд, который произвёл «для себя», не считается за труд, потому что он выпадает из социального, общественного взаимодействия, как и сам человек не является социальным человеком, потому что не выражает ничем свою социальную природу. Социальная природа человека как раз и выражается не «просто трудом самого обыкновенного человека». Человек всегда существо необыкновенное, тем что он так выражает себя посредством труда, что его признают другие в качестве равного социального лица. Таковым же его делает признание его труда собственно трудом в конкретно – социальном значении этого слова. Потому государство это надстройка над обществом и разделение труда это социальное разделение труда, разделение по которому сапожник тачает сапоги, а пирожник пироги и т.д. Сам сапожник, пирожник и портной не потому что они производят соответственно башмаки, пироги и платье, как это считал К.Маркс,23-52, которому безразлично отношение производителей к продукту своего труда, а потому что они делают это для других. Это признание происходит через труд и посредством труда. Потому то что человек производит не относится к просто вещам наполняющего пространство общества, а являются социальными вещами, вещами полезными для других. Вещь должна обладать не простыми свойствами полезности, а социальными свойствами полезности, для того чтобы быть товаром. Заключать полезность не в себе, а полезность её для других. Является ли полезная вещь товаром или хотя бы одним из его свойств следует получить отрицательный ответ. Эта полезность которой должен обладать товар социальная и заключена она не в самой этой вещи, самом этом товаре, а в его (её) полезности для других. Так что потребительная стоимость товара, основанная и выражаемая полезностью самой вещи, не может существовать. Полезная вещь не может быть потребительной стоимостью, потому что она является ценностью (её другое название), только для других. Только обладая социальными качествами, полезности вещь может превратиться в товар. Так что полноценно и полнокровно товар есть товар по двум причинам, во первых он должен выражать полезность и полезность это не самой вещи, а социальную её полезность и меновую сущность, которую может выразить только обмен. К.Маркс не видел социальную сущность обмена и потому как истинный меркантилист меновые свойства товара выискивал в его стоимости. Если товар имеет стоимость, то одно это уже обеспечивает ему меновые возможности, тем самым он поставил телегу впереди лошади. Стоимость определяется отношением товаров в обмене, сюртук стоит 20 метров сукна. 20 метров сукна стоит сюртука. Но не сюртук и не сукно не стоят, потому что единственно чего они стоят, представляет другой труд или труд других. Стоимость пряников в 80 рублей означают, что они располагают другим общественным трудом на эту сумму. Обмен не только обнаруживает и образует пропорции обмена, но в большей степени он образует общество. Ведь что такое 20 метров сукна для владельца сюртука, это превращённый труд в его общественный аналог, равный ему. Сбалансированность рынка выражается не определением достаточно и по возможности точно справедливой стоимостью, как например 100 рублей за метр сукна. Различные отклонения в ту или другую сторону негативно отражаются на деятельности рынка, обмена, поскольку выражают его непредсказуемость. Различные отклонения, непредсказуемость составляют и осуществляют суть, сущность рынка, то что заставляет зеленеть древо жизни в отличие от сухой теории, которая на сегодняшний день пытается всеми способами пытается справиться с этой «бедой» общества. Беда и очень большая, которую ещё отразил А.Смит в «Богатстве народов»: «Цена товара может считаться естественной, если соответствует сумме для оплаты ренты, заработной платы и прибыли на капитал», суммы расходов на них. Т.е. стоимость сукна в 70 рублей представляется неизлечимой болью общества, поскольку не восполняет затраты на «производство товара». Эта беда считается только с позиции меркантилизма, а с позиции науки стоимость это всего лишь отношения товаров, отношения двух товаров в котором стоимость одного является стоимостью другого. Обмен, определяет стоимость труда и товара, которую они раньше не имели. Данные пропорции образуются в обмене одного товара на другой, где только и образуется и только там, стоимость товаров и тем, что они стоят друг друга. В теории же К.Маркса обмениваются не сами товары, а их «созданные» стоимости. Фундаментальные, основные выводы науки, должны объяснить и показать метод не почему «стоит» каждый отдельный товар, а как и почему равны две совершенно разные и непохожие вещи, два товара. С точки зрения просто труда наука показывает, что две вещи равны, потому что равны их стоимости, которые он «произвёл». Это, по сути, и по существу превращают её в утопию, потому что стоимости в двух обмениваемых вещах, которая выражает их отношение, нет и не может быть. Это отрицание влечёт за собой другой немаловажный вопрос точнее даже два: что же есть в товарах, вещах такое, что определяет их отношение вообще и определённое отношение в частности и как, каким образом и на основании чего образуются пропорции обмена, если стоимость, всего лишь являясь отношением вещей их не образует? Если совсем нет стоимости до этого отношения вообще, то по каким параметрам приравниваются два товара или как создаются пропорции обмена? В некоторых местах своего исследования Маркс показывает, что стоимость одного товара выражается посредством другого, например стоимость 20 аршин сукна выражает сюртук. Можно даже представить что один товар(20 аршин) выражает через другой товар, сюртук (относительная стоимость). Выражаясь через другой товар данный товар «берёт» или обретает стоимость другого товара, как сукно стоимость сюртука. Но в таком случае, по какому принципу приравнивается к сюртуку не 18 и не 25 аршин холста, чтобы иметь равную с ним стоимость, а именно 20. Как в таком случае создаются пропорции обмена? Рассматривая вопрос детальнее и обращаясь к К.Марксу в его видении общества, то он объяснял его как череду его трансформаций от первобытного его состояния до капиталистического. Общество, постоянно развиваясь и улучшаясь, имеет в своём стремлении желании и сущности найти такое своё состояние в котором оно наиболее подчинено и организовано для общего производства материальных благ. Потому оно в любом его состоянии несовершенно. Совершенным и совершенно обществом будет тогда, когда оно будет выглядеть общим организмом для общего производства, что и есть «социализм», «общество пролетариата». В таком состоянии оно будет «наиболее лучше организовано для производства потребительных стоимостей», как писал автор «Капитала». В свете этого его слова «труд идёт в счёт лишь постольку, поскольку он затрачен в форме, полезной для других, чего доказать может только обмен», 23-96, кажутся лёгкой опиской, недоразумением. В этом есть утопия не только потому, что хорошо объяснять это задним числом, когда всё это уже показала практика. Дело не столько в этом, а столько в том, что повлекло утопию того социализма заключено в понятии общества. Даже, выражаясь точнее и определённее, в том кто есть человек для общества и что такое общество для человека. Общество не есть совместно трудящийся коллектив индивидуумов для удовлетворения общих потребностей, а сообщество трудящихся для других индивидуумов. В этом выражается голая обособленность, индивидуализм человека через общение с другими посредством труда. Индивидуализм человека и это отмечал К.Маркс, базируется на обмене, на обмене с другими. Так что социальное образование в виде посткапиталистического общества будет выглядеть не чётко отлаженным механизмом «для производства потребительных стоимостей», а будет проявляться через ярко выраженный индивидуализм каждого человека. Общество не признаёт просто труда, потому что общество, совокупность социальных людей, которые не просто производят, а производят для других. Потому общество индицирует как собственника, владельца личного труда будь он капиталист, который к данному изделию общественного применения, общественно полезной вещи не приложил никаких усилий, за него это сделал наёмный рабочий. Будь то торговец, купивший данную полезную вещь в далёком Китае или Польше, и к труду, создавшего её имеет только призрачное отношение. Они все образуют общество социального взаимодействия посредством социального труда, то, что выражает основное свойство труда, сам труд. Т.е. труд только тот труд, который полезен другим и для других. Труд только в той мере труд, который строит, образует общество, остальное это затрата рабочей силы, которое к понятию труда не относиться. Просто труд, не труд потому что не выражает себя социально, не отражает своё основное свойство, быть полезным другим. Обмен трудом, а не «стоимостями» представляет труд наиболее большой величиной, к которой не может ничего прибавляться. Это говорит о том что «прибавочного труда» не может существовать, потому что труд или он есть, в таком случае он для других или его нет, т.е. он лишён этого свойства. Но прибавляться он никуда не может. Объективные законы существования общества говорят нам относительно одного из китов объясняющие сущность общества «прибавочной стоимости» словами А.Смита, К.Маркса и Сеньора. Они состоят в том, что А.Смит говорил «стоимость, которую рабочие прибавляют к стоимости материала распадается сама в этом случае на две части, из которых одна идёт на оплату их заработной платы, а другая – на оплату прибыли предпринимателя» и слова К.Маркса что её создаёт «труд пролетария, труд отдельного индивида, выполняемый им за пределами его насущных потребностей». Получается, что Сеньор оказывается прав, что надо работать как можно меньше и как можно хуже, чтобы у эксплуататоров не оказалась ни единого шанса увеличить собственное богатство, за счёт других людей, за счёт нас. Это будет выражением истинно пролетарской справедливости, прекратить или в большей степени уменьшить увеличение богатства одних за счёт других.
волхов: Анализируя это можно представить что, по большому счёту не сходятся концы с концами. Но главное не в этом и даже не жажде справедливости, а в том, что все эти выводы, относящиеся к полуторавековой давности, доминирует в сегодняшнем общественном сознании, что сознание в осмыслении общественных процессов за полтора века не продвинулось ни на шаг. Где – то должен быть баланс прямо- пропорционального отношения между богатством отдельного человека и богатством общества. Или тот баланс, который должен быть исходной точкой, который даёт ответы на все вопросы. Баланс, который теория К. Маркса не раскрыла, а сместила. Это смещение выражает то, что он не устранил причину дисбаланса в обществе, а сменил приоритеты. По сути, оставаясь теорией капитализма, он «прибавочную стоимость», приобщил или переоборудовал для выполнения обще - социальных задач. По сути извратив сущность самого общества или той структуры, того социального образования которое называется общество. По этому взгляду общественное начинается в производстве и там, где кончается личное. Личное это то, что определяет личное в человеке, удовлетворение его насущного мира, дальше начинается общественное. Труд, дойдя до точки начала «прибавочной стоимости» уже является общественным, потому что он для других, который до этой точки был «для себя». «Прибавочная стоимость» это что является внешним по отношению к человеку, он производит её для удовлетворения общих, общественных потребностей, после удовлетворения своих личных. Труд, который производит человек, и «стоимость» им произведённая, по взгляду марксизма, делиться или разделяется на две части. Одна часть производства удовлетворяет личные, а другая общественные потребности. Тем самым человек превратно представляется в сущности общества, которое как раз представляет не общее, общественное производство, а человека этого его кирпичика, «строительный материал» общества. Сущность, которого и состоит в том что человек трудится для общества, а общество лишь возвращает ему труд в пригодном ему, притом равное количество, в другом общественном виде, в виде продукта других. Получение всей совокупности общественного труда в обмен на свой собственный определяет сущность общества и поэтому остаток в виде «прибавочной стоимости» относит марксизм к утопии. Марксизм, выражая высшей формой существования человека в ней в качестве пролетария, не только выражает его простые (скромные) запросы в общесозданном общественном продукте, которые сводятся к удовлетворению его непосредственных потребностей. Остальной продукт выступает в качестве общего, совместного. Маркс тем самым нарушает сущность того социального образования, которое называется обществом. Чтобы представить утопию марксизма достаточно одного предложения из «Капитала»: «Возьмём два товара, пусть стоимость первого вдвое больше стоимости последних, так что если 10 аршин холста = W , то сюртук =2W». 23 – 51. Эта утопия состоит в том, что он поставил знак равенства между отдельным товаром и его стоимостью W. Как в таком случае сюртук узнаёт, что его стоимость в два раза больше чем стоимость 10 аршин холста? Стоимость образует и выражает равенство двух товаров и не может быть никогда, ни при каких условиях не может быть в два или три раза больше. Стоимость всегда равна, стоимость одного товара всегда равна стоимости другого, в каких бы отношениях они не обменивались. Стоимость арбуза и шариковой ручки не в десять раз больше, а арбуз и 10 ручек образуют равенство стоимостей, стоимость арбуза и 10 шариковых ручек равна. Для образования равенства стоимостей арбуза и шариковых ручек недостаточно отсчитать их 10 штук на основании того что стоимость каждой в отдельности составляет 1/10 от стоимости арбуза. Стоимость всегда образует равенство, и это равенство обнаруживается в обмене. Равенство стоимости образуется в обмене двух товаров, т.е. знак равенства может быть поставлен между одним и другим товаром, между двумя товарами, а не между товаром и его стоимостью (10 аршин холста = W). В стоимость товара и вообще стоимость, К.Маркс вложил не простую равнозначность, стоят значит, равны и всё, а совершенное определение, значимое которое можно и очень просто выявить, потому что эта величина имеет жизненно – необходимое значение. В понятие стоимости он вкладывает затраты труда, материала и т. д и т. п. На самом деле стоимость предполагает и выражает только равенство. Вне этого равенства не может существовать стоимости как понятия, потому оно как раз и предполагает что один товар, одна вещь стоит другую, т.е. равна её. Понятие стоимости в марксизме вкладывается не в отношение, их как равных и равнозначных вещей, а в качество каждого из них. Товар стоимостью в 200 рублей не означает глубокую и неразрешимую загадку анализа его стоимости, которая образовалась по таким и таким причинам, задействованием различных по значению и свойствам капиталов. Это представляет всего лишь равенство товара и общественного продукта, другого товара представляющего 200 рублей. Если 200 рублей представляет, например 10 пачек печенья, если, в конце концов, деньги обменены на них, куплены, то исходный товар стоит 10 пачек печенья. Деньги представляют лишь необходимый элемент обращения, по сути, оставаясь деньгами, бумажками, закладными. Но если представить стоимость не сущностью каждого из товаров, а простым отношением. Один товар стоит другого товара, то теория Маркса рассыплется и не будет иметь право на существование вообще, потому что устраняется то, что составляет её главное и определяющее значение обмен товаров по – стоимости. То главное и определяющее что, по взгляду Маркса, является сущностью общества, когда одна стоимость обменивается на другую, равную ей. Но и в этом случае получается не всё гладко, если обмениваются равные стоимости, допустим сюртука и сукна как может появиться ещё в результате это обмена ещё и общественный продукт? Не иначе как через «производство стоимости», которая немного остаётся от сукна и сюртука, получается, что стоимость производится «особым способом» и обменивается не вся. Основным и главным его дефектом, по взгляду К.Маркса, являлось неравноправное отношение к стоимости. Те, кто её производил, получал её в меньшей степени, чем тот, кто к этому, «производству стоимости», не имеет отношение вовсе. Вследствии этого пролетариат показывается многочисленным и бесправным классом, который производит всю стоимость, а право имеет лишь на часть её. Налицо неравнозначность и неравноправность обмена – наёмный рабочий производит стоимости больше, чем возвращает ему в виде оплаты капиталист. По сути Маркс исправлял этот главный недостаток обмена, обмена труда и капитала. Из этого выводится теория революции для преобразования общества в производство стоимостей пролетариатом «для себя», систему, общественного взаимодействия в которой «труд общественно разделён, но продукты его не становятся товарами». 23 – 52.
волхов: Общественную разделённость констатирует и определяет общественное взаимодействие товаров и труда, тем, что они относятся друг к другу. Утопия марксизма связана и определяется представлением того что «процесс труда необходимо рассмотреть сначала независимо от какой бы то ни было определённой общественной формы». 23 – 189. Труд и только труд придаёт форму обществу, потому что он общественный труд, имеет общественное выражение и только в таком виде труд. В «просто» труде, который «в состоянии выполнить каждый обыкновенный человек», не содержится конкретного понятия труда как игра в шахматы, которое, трудом является только для А.Карпова и Г. Каспарова. Затрата человеческой рабочей силы не содержит никакого труда, если не имеет общественного выражения, полезности для других. При этом и оттого сами по себе, каждый в отдельности не «стоит», ни труд ни товар. Не может быть и не может быть того чего Маркс представляет банальными и определяющими вещами «например, стоимость сапог определяется не только трудом сапожника, но и стоимостью кожи, смолы, дратвы и т. д». 23 - 326 Товар не может стоить самого себя, иметь «свою» стоимость, определяемую трудом, изготовившим его . Труд не может стоить до обмена другого труда, труда других, общественного труда, в виде средств на его поддержку, средств восстановления этого труда и создающих его «других товаров» образующих стоимость самого товара и труда. Общественный труд не может существовать раньше самого труда. Другие товары это товары других, общественные вещи, отношение, а не использование их как средство «образования стоимости» товара, к которым и определяют место и стоимость сапог. Стоимость сапог это отношение к другому общественному труду в который может входить кожа, смола, дратва и т.д, как отношение к самим сапогам, а не вещи образующих стоимость сапог. Труд в сапогах = другому труду в виде кожи смолы, дратвы и хотя бы кусочек хлеба, а то сапожник просто помрёт с голоду от такого равенства. Стоимость сапог = и образуется как стоимость труда + стоимость кожи, смолы, дратвы ит.д. – истина только для меркантилиста, которую сразу и без всяких условий можно назвать утопией уже потому что она предполагает «справедливый» обмен по стоимости, «созданной трудом и другими товарами в виде кожи, смолы, дратвы». «Справедливого» в этом обмене то, что он предполагает его организацию, «справедливое» взаимодействие труда. Представление того что стоимость товара «вырастает» из общественного труда в виде восстановления труда сапожника и кожа, смола, дратва и т.д, ставит науку на меркантилистические рельсы представлением наличия, существования стоимости в виде общественного труда раньше самого труда. «Однако для определённой страны и для определённого периода объём и состав необходимых для рабочего жизненных средств в среднем есть величина данная». 23 – 183. «Данность» стоимости изначально, и конкретно стоимость труда вначале и есть меркантилизм, потому что всё объяснение общественных процессов происходит из стоимости. Потому получается неадекватное восприятие действительности, что стоимость труда, как бы уже дана, тем что представляет затрату человеческих сил которые должны восполнены, а восполнение их представляет общественный труд. Общественный труд, в этом случае должен существовать априори. То же самое получается, если капиталист за «стоимость» покупает труд наёмного рабочего и труду, который «ещё только произведёт стоимость», есть от чего отталкиваться. «Произведённая стоимость» будет больше стоимости труда данного вначале, который куплен капиталистом. Чем это больше является абсурдом или теоретическим заблуждением? Утопия марксизма связана с тем что в сущности Маркс хотел объяснить очень простую вещь, человека как общество и общество как отдельного человека. Для этого непременно общество должно быть показано огромным трудящимся коллективом, в котором человек элементарная часть целого. Человек, посредством общественного производства, производит общественный продукт «для себя», который распределяется и распределённая часть обменивается, «другая часть остаётся общественной». Потому теория полагает непримиримую борьбу с частным в человеке, «частной собственностью» и с обменом, представляя его тем, что нарушает и мешает видеть общество единой трудящейся группой. «Рабочий день каждого отдельного рабочего существует лишь как соответственная часть совокупного рабочего дня, совершенно независимо от того, трудятся ли эти 12 человек совместно или же вся связь между их трудом состоит только в том, что они работают на одного и того же капиталиста». 23 – 335. Т.е. человек не производит индивидуальный, частный труд, который и трудом является исключительно благодаря этой «частности», а производит труд вместе со всеми. Связь между людьми или человеком и человеком осуществляется трудом и посредством труда, но не в общем производстве, а в обмене, поскольку только он может показать общественную пригодность и общественное выражение. Совместного труда ни 12 человек, несмотря на то «работают они совместно или на капиталиста» или всего общества не имеют свойство труда если они не имеют общественного выражения в виде стоимости, того чего он действительно стоит, другого труда или труда других. Труд выражается трудом отдельного человека. Так, например если трудятся не 12 человек, а 12 тысяч человек, предположим на постройке самолёта, и допустим этот самолёт не полетел или оказался ненужным, скажем морально устарел, то труда в нём нет никакого, даже если все трудились с полной отдачей. При этом можно сослаться на самого К.Маркса «ненужный труд не считается за труд». 23 – 50. Привитимизм теории марксизма полагает привитивизм понятий её образующих, просто труда, труда как производства, просто товара, просто полезной вещи «отвоёванной» трудом из природы и обмена как взаимодействия людей которая нуждается в организации, как и в общем всё производство как «народное хозяйство». Потому в жесточайший кризис современного российского общества, как относится к словам Ф.Энгельса изложенным в «Принципах коммунизма»: «Управлять обменом и распределением сообразно плану и кризисы прекратятся»? т.4 с.334. Кризис закончится, когда закончится кризис в головах и когда мы будем работать не как А. Стаханов, который давал 100 норм, а трудясь как И. Худенко. Норма труда превращает общество в организованное общество с организованным обменом. Равенство товаров образуется в обмене, где один товар стоит другого, посредством равности, равнозначности трудов. Это есть теоретическая установка, принцип существования так называемого свободного рынка и общества. Свобода рынка состоит и выражается в обмене, а обмен всегда свободный, поскольку он отражает сущность общества. «Другая» Россия не стала после того как Б.Н. Ельцин шагнул на броневик, а когда в магазине и киоске на ценнике появилась до того странная надпись «цена свободная». Свобода цены или стоимости заключена в её свободе по отношению к другому товару, и в конечном итоге к другому труду. «Несвобода» или система отличная от рынка заключена в фиксированной цене продукта которому следует обмениваться(продаваться) по этой цене, иначе сообщим куда следует и Вас отправят куда следует. Всеобщий кризис связан не с неопределённостью кто главней доллар, евро или юань, а с тенденцией развития. Эту тенденцию можно очень наглядно проследить на примере нашей страны. В ней идёт очевидный и непосредственный процесс разложение общины, который представлял прошлый «социализм» в собственно общество. Что мы знаем о разложении общины? Во первых это то что разложение первоначально идёт на её границах, т.е. субъектом обмена выступает она сама. Далее процесс углубляется и расширяется, обменные процессы происходят в ней самой. Что мы и наблюдаем: монолитность субъекта обмена до 90 –х годов прошлого века, затем свобода обмена с заграницей и «зарабатывание валюты». Этим же можно объяснить «почему буксуют рыночные реформы» и общий мировой кризис очень больно бьёт по нашей стране. Объяснение этому, как ни странно можно найти в «Библии» : «И никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его». По ПСС т.23. с. 97. Кризис связан с не достатком обмена. На первый взгляд это кажется нелепостью, в стране, где абсолютно всё продаётся и покупается, даже то, что в общем – то и не должно, недостаточен обмен? Утвердительный и непосредственно простой ответ мы получим если представим человека субъектом обмена, то в таком случае зловещие слова про «зверя и имени его» будут иметь лапидарный вид. Человек как и в прошлом «социализме», так и сейчас не выступает субъектом обмена, а работает «за кусок хлеба», за средства восстановления труда, которая только в утопической науке представляют стоимость труда, на самом деле являясь стоимостью рабочей силы. Маркс путает всё представляя обмен труда на капитал основополагающим средством социального общения, т.е. капитализм потому и капитализм что таковы социальные отношения, отношения неравноправности и неравнозначности обмена капитал на труд, из которых он ищет или нашёл выход. Надо во первых понять что обмен предполагает равенство, где нет равенства там нет обмена. Неравнозначность обмена капиталиста и наёмного рабочего, которое в принципе и с сущности всей теории пытается исправить К.Маркс, означает только одно – отсутствие обмена как такового, отсутствие обмена труда на капитал. Просто теорию исправления неравнозначности обмена представить утопией строительства «справедливого общества». Стоимость образуется в обмене и образуется равенством труда и не может быть «первоначальной стоимости», из которой вырастает не только бред меркантилизма, но и современная теория «привлечения инвестиций», которая является утверждением капитализма и грабёж не только страны, но и каждого в отдельности. «Это приращение, или избыток над первоначальной стоимостью, я называю прибавочной стоимостью (surplus value). Таким образом, первоначально авансированная стоимость не только сохраняется в обращении, но и изменяет свою величину, присоединяет к себе прибавочную стоимость, или возрастает. И как раз это движение превращает её в капитал». 23- 162. Нет «первоначальной стоимости», которая не «только сохраняется, но и возрастает», стоимость образуется в обмене, чем и образует общественную связь. Стоимость это отношение, а не сумма денег, на которую капиталист «покупает труд», для использования его в качестве «производителя стоимости». Труд покупает другой труд, что является связью в обществе. Отсутствие связи определяется теорией «прибавочной стоимости», главным изобретением К.Маркса. Это главное, её «краеугольный камень», капиталистическая по форме и антисоциальная по содержанию. Капиталистическое в ней то что К.Маркс констатирует то что рабочий производит стоимости больше, чем требует его восстановление, но накладывает на «прибавочную стоимость» табу под предлогом борьбы с частным в человеке. Например, рабочий или просто человек написал картину, вырастил огурцы или произвёл экскаватор, то Маркс на уровне знания или сознания говорит своей теорией что хоть это и сделал ты и это вроде трудом должно накладывать отпечаток собственности на продукт, но на часть картины огурцов или экскаватора ты не должен рассчитывать это должно принадлежать другим. И для тебя лучше что в качестве других будет выступать общество, а не капиталист, для этого и надо изменить общество. Человеку по праву должен принадлежать продукт его труда в котором не может быть никакой «прибавочной стоимости». Любое посягательство на «стоимость» произведенной рабочим превращает его в наёмного рабочего, а общество в капиталистическое. Антисоциальное в «прибавочной стоимости» то, что она разрывает общественную связь в виде труда, труда как взаимодействие человека и человека или просто труда в одном товаре и труда в другом, которые «стоят» друг друга. Теория показывает «производство стоимости» трудом, в котором стоимость труда представляет определённую величину и недостаточная стоимость или сверхстоимость представляет всего навсего разность цифр не имеющих никакого более менее смыслового и рельного наполнения. Это всего лишь «просто деньги». Произведённая стоимость в 100 рублей или в 110, показывается удачной или менее удачной реализацией «стоимости товара», «просто заработано побольше денег», «стоимости» в которой часть труда довольно скромная и заранее определена. «Как ни вертись, а факт остаётся фактом: если обмениваются эквиваленты, то не возникает никакой прибавочной стоимости, и если обмениваются неэквиваленты, тоже не возникает никакой прибавочной стоимости. Обращение, или товарообмен, не создаёт никакой стоимости». 23 – 175. По поводу этого надо заметить Марксу, что обмен или обращение как раз и образует эквивалент товаров и саму стоимость, в котором один товар «стоит» другого товара. «Вертеться» в этом случае надо меркантилисту, выясняя обменивается эквивалент или неэквивалент в обмене товаров «по – стоимости», которая «не создаёт никакой стоимости». Единственно что выражает этот принцип это стоимость до обмена, которая может быть эквивалентная, равная или нет. Этого не может быть ни в природе стоимости, поскольку она в обмене только и появляется, там же появляются такие понятия как труд и товар, ни в природе человеческого общества вообще, которое образуется обменом труда на другой общественный труд. Стоимость предполагает равенство двух товаров, тем что один стоит другого, а не равенством произведённых и вступающих в обмен «стоимостей товаров». Проще говоря, стоимость представляемых наукой это не свойство каждого из товаров, а совсем другое, которое к отдельному товару не относится вовсе и не является его «начинкой», внутренним содержанием. Стоимость это их отношение, отношение двух товаров в обмене, в котором они стоят друг друга, т.е. равны. Отношение в котором они равны, отношение в котором они «стоят» друг друга, определяется обменом, который имеет не простой смысл равности, а социальный смысл превращения в другой общественный труд. Овца стоит трёх горшков, но сама она не стоит, потому что не может стоить самою себя, как это показывает и на чём настаивает марксизм. Стоимость овцы представляют горшки, а не она сама, потому что она и любой другой товар не может стоить сам себя, т.е. равен и равнозначен самому себе. Карл Маркс в начале своего главного труда «Капитал», также показывал стоимость отношением, «меновая стоимость прежде всего представляется в виде количественного соотношения, в виде пропорции, в которой потребительные стоимости одного рода обмениваются на потребительные стоимости другого рода» т23 с 45, но потому в объёме всей работы поправлялся, показывая выраженную в товаре, «в себе», меновую и не только, стоимость. Понятие стоимости предполагает равнозначность, две вещи стоят друг друга, т.е. равны. Вещь, предмет и товар не может «стоить», потому что в смысле этого слова, этого понятия предполагается равнозначность и равновеликость. Но эта равновеликость образует социальное содержание, по которой сапожнику или гончару в обмен на сапоги и тарелки точно отмеривается общественный продукт в виде колбасы, гребешка или рубашки. Это обмен по труду в котором измеряется причём очень точно, труда каждого имярека в другой общественной форме. В расчёт не берётся и не берётся вообще деятельность наёмного рабочего, потому что он в любом случае получает лишь средства восстановления труда. «Крестьянин может продать свой хлеб выше его стоимости или купить платье ниже его стоимости», 23 – 163, такого никогда не может быть. Эта логика «ниже плинтуса» или безусловное ярчайшее и высоко - утопичное выражение меркантилизма. Деятельность наёмного рабочего является не началом экономического процесса или его концом, а скорее периферией, тем, что находится за пределами социальных отношений. Утопию теории Маркса как раз и придаёт то что он показывает исправлением социальных отношений капиталиста и наёмного рабочего и в результате получается что «социализм» это исправленный, лучший капитализм, в котором в качестве капиталиста выступает общество. Наёмный рабочий получает от общества через капиталиста только часть общественного продукта, даже если это авансирование, поскольку процесс получения общественного продукта капиталистом произошёл в обмене трудом, в котором отдельный наёмный рабочий ещё не участвовал. Стоимость это равенство двух товаров в обмене, когда один стоит другого, а не когда один «стоит» и другой «стоит» в равной мере и обмен происходит по одинаковости стоимости и стоимость эта трудовая или может быть иная. Стоимость товара определяет не производство и сопутствующие факторы, как – то доставка его на рынок, а «невидимая рука», которая показывает что один и другой товар стоят друг друга, т.е. равны. Стоимость всегда равна и социальна, потому что представляет собой превращённый труд в другу его форму - общественный труд. Апеллировать к этой невидимой руке и пытаться доказать что данный товар всё – таки тоже что – то «стоит», поскольку на него «затрачен труд в целесообразной форме», хоть немножко, невозможно. Эта невидимая рука или рынок представляет и образует стоимость, то чему равнозначен товар и товар ли он вовсе.
волхов: Критиковать Маркса, нужно не потому что сейчас признаком хорошего тона стало лягнуть его, а потому что назрело, в том смысле что всеобъемлющая теория объяснения общества оказалась явно неверна. Она верна лишь применительно к деятельности общины, общего труда для всех. Торжество идей Маркса было бы верно в полной мере если бы общество представляло общину в которой каждому по труду существовало бы в виде поощрения, а не в виде социальной связи. Её утопия не в том что Маркс не в том месте поставил запятую и мы не поняли подлинный смысл его слов. Его теория касалась основных тем, основных положений, касающихся и определяющих социальную жизнь человека и просто жизнь. Если Маркс через свою теорию показал трудящимся, трудовому народу его цель и светлое будущее, и оно было руководством к действию, определяющее положение человека в социальном мире. На данный момент трудящихся надо спасать от Маркса. Его теория стала шлагбаумом на пути общественного развития. Надо спасать потому что его теория унижает и принижает человека как социальную личность представляя его роль в обществе простым и непосредственным «создателем стоимостей», которому «нечего терять кроме собственный цепей». Человек изначально свободен и цепи у него только в голове, в виде его сознания, которое обосновывается знанием природных и социальных законов. Деградация в обществе идёт явно отсюда, в убеждении Марксом трудящихся, что труд по производству стоимости, должен быть восполнен достойным набором жизненных средств. Что это и есть, по его мнению, стоимость его труда и этим определяется. Это достоинство – достоинство рабочей лошади, скотины, которая участвует в общественном производстве в качестве производителя, человек - машины. Но трудящиеся, требуя справедливую оплату их труда, требуя «справедливую» оплату их труда нарушают сущность общества. Сущность общества и взаимодействие людей в нём определяется трудом, но не трудом по производству всевозможных общественно необходимых и пригодных «стоимостей». Понятие труда состоит в том, что он приравнивает и уравнивает товары в обществе и образует его тем самым самого. Труд стоит другого труда в обмене – этим определяется то взаимодействие людей, которое называется обществом. Требуя из общего количества труда который стоит свой труд, только средства на восстановление рабочей силы, средства для себя и своей семьи, трудящиеся нарушают сущность общества и свою внутреннюю сущность социального, общественного человека. Трудящиеся тем самым изо всех сил строят капитализм, оставляя другим часть своего труда в виде «прибавочной стоимости», свято выполняя наказ товарища К.Маркса. Трудящимся надо во – первых сказать, то что они создают и то что на чём держится общество и весь мир не представляют стоимости, как понятия. То, что производят трудящиеся не является стоимостью ни даже товаром и не имеет «в себе» стоимость их труда. Стоимость труда , это то что стоит труд, т.е. другой общественный труд, который «стоит» его в обмене потому и продукт труда товар таковым является только в обмене. Стоимость труда, есть не суповой набор из костей плюс ботинки со штанами, а совсем другое. Он определяется отношением, в котором товар стоит другого товара и труд другого труда, труда других, общественного труда, отношением к другому общественному труду. Труд человека стоит другого общественного труда, а не средств восстановления. Средства восстановления относятся к другому понятию, к понятию рабочей силы. Стоимость это отношение, а не произведённая трудом вещь, в которой очень просто её измерить полезностью или трудом для его пропорционального общественного взаимодействия. Задуматься над тем как, «вычислить труд, овеществлённый в этом продукте» 23 – 199, бесполезно, потому что труд всегда и единственно «стоит» другого общественного труда. Производится не стоимость и не товар, а просто вещь. Стоимость образуется и появляется только в обмене, показывающая чего стоит данная вещь, которая может «стоить» только другой вещи. До обмена никакой стоимости нет. Произведённая вещь не стоит, несмотря на затраченный труд и полезность выражаемой ею. Стоимость труда это самая большая величина и прибавляться к этой величине ничего не может, потому что она не создаётся, производится из стоимости, а относится, т.е. определяется отношением. Потому надо раскрыть глаза на то что то что трудящийся, отдельный человек и трудовой коллектив не производит товар и не производит стоимость. Стоимость товара заключена не в самом товаре, а в том, что он стоит. Трудящийся не производит стоимость, большую чем оплачивает ему капиталист, он вообще не производит стоимость, а производит вещь, которая найдёт свою пару в виде другого общественного труда или труда других, то что она стоит в обмене. Природа стоимости не производственная, а обменная и заключена не в производстве и не в отношениях капиталиста и наёмного рабочего. Капиталист и наёмный рабочий не распределяют между собой созданную стоимость, т.е. она не выражает распределение произведённого печенья или электрического провода. То что они распределяют, «по – капиталистически», является совершенно другим трудом, трудом других, общественным трудом. Это и является стоимостью того что они производят допустим на одном предприятии. Исходным моментом стоимости служит взаимодействие двух товаров в обмене, в котором один товар «стоит» другого, образуя равенство. Равенство возможно и осуществляется обменом, а не до него и вне его. В обмене печенье и провод стоят другого и равного общественного труда, распределение которого и происходит. Стоимость товара не в самом товаре, которую своим трудом создают наёмные рабочие и которая является точкой преткновения между производителем стоимости – наёмным рабочим и капиталистом. Капиталист не оплачивает наёмному рабочему его труд достаточно или недостаточно, понятие труда по отношению к наёмному рабочему вообще не применительно. К наёмному рабочему относится понятие рабочей силы. Капиталист потому капиталист что он оплачивает не труд, а рабочую силу. Труд оплачивается в другом месте и в другое время. Труд оплачивается другим трудом, который является стоимостью для данного, «стоит» его. «Прибавочная стоимость» получается после оплаты капиталистом рабочей силы общественным трудом, полученным из обмена. Понятие труда и понятие рабочей силы как величина не определяется своими данными количеством рабочего времени, а представляет другой общественный труд. Притом понятие труда проявляется раньше, чем понятие рабочей силы, и разница между ними есть «прибавочная стоимость», которая «прибавочной» не является. Она есть просто величиной меньшей, чем стоимость труда и определяется стоимостью содержания стоимостью восстановления человека. Выявлением стоимости в каждом отдельном товаре было главной задачей и К.Маркса, потому и появилась «прибавочная стоимость» и А.Смита, который ещё её не сформулировал, но шёл к этому. Потому и тот и другой были меркантилисты. А.Смит показывал что если обмениваются сапоги на сукно, то это в общем создаёт и придаёт равенство труду их создавшему, и сапог и сукну. Но если допустим производитель сапог трудится при капиталистическом способе производства, то равенство труда в сапогах и сукне поколебимо, потому что труд в сапогах не только должен уравновесить труд в сукне, но и произвести труд для владельца средств производства– капиталиста. Произвести больший труд для эквивалента стоимостей сапог и сукна. Этот больший труд в дальнейшем Маркс назовёт прибавочным. Меркантилисского в теории то, ни К.Маркс ни А.Смит не отмечали социальной сущности труда. Пытались определить стоимость товара из труда затраченного на его производство. Что получилось или точнее что это у них не получилось судить нам, их потомкам. Обмен всегда придаёт равенство труду, потому что в этом заключён не принцип приравнивания произведённого труда, и равной стоимости, а обмен придаёт равенство стоимости тем что они стоят друг друга, являясь равновеликими вещами. Приравниваются два товара, две вещи которые стоят друг друга, выражаясь один в другом. Одна овца стоит трёх горшков, но не овца в отдельности и не горшок не «стоят», как это представляет меркантилизм с его уравниванием и приравниванием стоимостей. Также как сапоги и сукно А.Смита, в котором сапоги стоят сукна и «капиталистическое» и любое другое распределение стоимости, это распределение не труда по производству сапог, а труда, который заключён в сукне, которое является стоимостью сапог. Меркантилизм А.Смита из «Богатства народов», заключён в том что : «Товар продан за столько, сколько он стоит, т.е. сколько он обошёлся тому лицу, которое доставило его на рынок». Здесь он рассуждает как меркантилист, показывая затратную, производственную сущность стоимости, меркантилизм и состоит в том что затраты по производству товара не представляют собой различные стоимости, создаваемые общую стоимость товара. Затратная теория стоимости товара представляет в тоже время меркантилисскую теорию, потому что она показывает образование стоимости товара из составных частей, по сути стоимость из стоимости. Меркантилизм Маркса не даёт ему возможность представить труд самостоятельным, основным фактором, объектом, который взаимодействует между собой, т.е. труд обменивается на труд. В теории Маркса, поскольку он просто труд, простой «производитель стоимостей», он должен лишь приравниваться по – стоимости, а не выражаться. Труд в сукне приравниваться к труду в сапогах. В качестве того что взаимодействует в товарах Маркс представляет стоимости каждого товара. Но самое главное то что понятие в политэкономии которое он определяет фундаментальным основным - собственность является всего лишь следствием труда, точнее, его социальным взаимодействием. То что представляет собой собственность капиталиста не является трудом ни его самого, ни работающих на него наёмных рабочих, например станок или здание, а является общественным трудом, который капиталист получает через взаимодействие труда, в обмене трудом. Совершеннейшем меркантилистом К.Маркс выступает в роли продавца хлопка: «если я на 100 ф. ст. покупаю 2 000 ф. хлопка и снова продаю эти 2 000 ф. хлопка за 110 ф. ст., то в конечном счёте я обменял 100 ф. ст. на 110 ф. ст., деньги на деньги». 23 – 159. Во - первых он показывает вначале не обмен какого либо товара на 2000 ф. хлопка, в котором деньги (100ф. ст.) обеспечивают всего лишь обращение товаров. Они для Маркса появились из воздуха или существовали всегда или точнее как меркантилист без денег объяснить стоимость, в том числе и «прибавочную стоимость» он не может. Во - вторых обмен 2000ф. хлопка на 110ф.ст. это не просто обмен хлопка на деньги, а обмен хлопка на другой общественный труд, который представляют эти 110 ф. ст. Получаемый доход, «прибавочная стоимость» выражается не в «чистых» деньгах, а в виде другого, общественного труда. Потому для него существуют два разных обмена в «одной форме роль посредника во всём процессе играют деньги, во второй, наоборот, — товар. 23 -160. Обмен есть и является одним обменом это обмен двух товаров по – труду, который имеет социальный смысл и сущность. В нём всегда, поскольку они обслуживают этот обмен, а не только «тут деньги затрачиваются окончательно». Получать от общества (других) по труду, значит участвовать в обмене. Просто трудиться означает находится в положении проститутки, которую использует сутенёр или нищего, которого ставят на станции метро для «получения прибавочной стоимости». Просто оплачивая тому и тому малую часть заработанного в виде средств содержания. Прошу прощения за не очень корректные примеры, но они нужны ещё и потому чтобы представить не отмеченные социальной наукой примеры устройства преступности по типу социального устройства общества, его негатив во всех смыслах. «Воры в законе» в сталинское время и заказные убийства современности, всё это моделирует в малом объёме и в преступной среде, организованную структуру общества сталинской эпохи управляемого из центра и заказ убийства - наёмный труд в преступности современной России. Вообще же преступность в большей степени происходит не из того что преступники делят сферы влияния, а наше (нас всех) представление что произведённая вещь имеет стоимость и имеет стоимость производства, которая слегка колеблется в обмене. Какая связь? Стоимость товара это не чуть большая величина стоимости производства, а совершенно другой труд который и присваивается и ворами и капиталистами и является итогом так называемой приватизации. Присвоение «нетрудовой стоимости» на которую не претендует сам производитель, трудящийся и является средством переспределения. Стоимость всегда трудовая ,т.е. образована отношениями труда.
Гениот: По-моему, что ни строчка, то благоглупость. Автор просто абсолютный невежда в теории.
Opponent: Много слов и 50% из них - чистая глупость.
волхов: Если короче то я хочу сказать что труд понятие социальное, обществообразующее, а не просто труд как это говорит Карл Маркс. Проявление этой социальности возможно только через обмен, который и показывает полезность вещи для других и для этого не надо изменять общество чтобы всё производить "для себя", как полагает К.Маркс. Далее по тексту: вещь не является полезной и потому потребительной стоимостью на основании её полезности, потому что эта полезность социальная и ни обмен потребительных стоимостей как товаров не может существовать в принципе. Остаётся одно понятие товара как меновой, обмениваемой вещи.
полная версия страницы