Форум » Материалистические подходы » Принципы утопии марксизма » Ответить
Принципы утопии марксизма
волхов: 1. Во-первых, в названии следовало написать о принципах утопии социализма, но социализм, как общество равенства, как посткапиталистический строй, всё-таки существует. Потому следует выразить утопию «того» социализма на реальных принципах его существования. Что вкладывал в понятие социализм или какое основное свойство предполагал в нём Карл Маркс? Он вкладывал в него смысл общественный, что он, в сущности, выражает и представляет. Само понятие представление социализма К.Маркс, прежде всего, связывал с понятием труд. Т.е. социализм в марксизме это общественный труд, труд, производимый всем обществом сообща. Социализм это общий и потому общественный труд – основная, фундаментальная формула социализма Карла Маркса. В таком виде и свойстве труд может быть только просто трудом, не несущим никакой функции, как труд произведённый в обществе, как затрата рабочей силы. Что труд строит, образует общество, что труд несёт на себе социальную нагрузку, свойство по построению общества, об этом Карл Маркс не знал и не представлял. Из этого ясно вырисовывается «идеальное общество» в виде общины. Потому марксизм не представляет разницы между общиной и обществом и даже полагая общину наиболее качественным обществом, потому что она лучше организована или в общине наиболее эффективно происходит разделение труда. Разложение общины марксизм объясняет через то что «прибавочный продукт», который был захвачен в частные руки на закате существование общины. Т.е. поистине общее, общественное было присвоено некоторыми членами общины. Дальнейший анализ «резкого крена» общества – общины представляет теорию Маркса как плач Ярославны по благодатным временам общего труда. В этом кроется неувязка марксизма - как закат социального строя мог на излёте своего существования увеличил производство до такого состояния, что оно могло быть вожделением отдельных людей, а затем ими же и захвачено? Проще говоря, если община давала и давала всё более возможное производство, почему же она распалась? 2. Почему «новое общество» позиционировалось Карлом Марксом как общество пролетариата? Общество пролетариата, потому что только пролетариат можно классифицировать носителем и выразителем просто или простого труда. Труда, который производится и не имеющего принципов выражения полезности и который «производит стоимости», ценности общественного применения. Только принципы простого труда могли показать К.Марксу «вялотекущее общество» до капитализма и росток «новых социальных отношений» на примере совместного труда рабочих капиталистической фабрики. Докапиталистическое общественное производство так же было, по мнению Карла Маркса, так же производством труда, но разрозненным и потому неэффективным. Капитализм преподнёс новую, более качественную организацию труда, которая и помогла ему не только утвердится, но и показать своё превосходство формы. Устройство труда на отдельной капиталистической фабрике, которое для К.Маркса, в этом и состоит его главное заблуждение, состоящее в том, что он представлял его общественным, не являлось таковым. Т.е. самый главный принцип утопии марксизма состоит в отождествлении общего и общественного труда. «Вялотекущее общество» и отношения в нём отличались от совместного труда на капиталистической фабрике. Не то что бы отличались, а отличались в принципе. Вот это и не заметил Маркс, представляя, если социальный эффект организации труда каждым капиталистом помог достичь капитализму небывалых высот, то организация всего общественного труда, организации труда в обществе, т.е. «социализм», даст такую производительность труда, которая и не снилась капитализму. Труд, даже в капиталистическом обществе, организуется не капиталистом, а собственно трудом, потому что он для других, потому что он социальный. Проще говоря, общество образуется и организуется трудом. Не капиталист организует труд, а труд организует из тех же капиталистов общество. По большому счёту и исходя из этой данности, общество и является обществом капиталистов. Что общего между вымышленным островом Утопии Томаса Мора, положительными реальными экономическими успехами Роберта Оуэна и теорией Карла Маркса? Общее как раз и состоит в том, что они строили гармоничное, справедливое общество. Не вдаваясь в социологические тонкости всё эти литературные и реальные эксперименты, представляют утопию, потому что в основу положены не реальные принципы жизни, а принципы справедливости. Понятие справедливость возводилась в степень справедливым распределением общего производства. Притом неважно распределением общего производства фабрики Р.Оуэна или теоретическим распределением общего производства «стоимостей» К.Маркса. На примере Роберта Оуэна, организованное производство которого давало его рабочим такое богатство, о котором, в его время, остальные могли только мечтать. Но, несмотря на это, Оуэн говорил, что по большому счёту все рабочие его фабрики были его рабами. Вот что даёт именно принцип справедливого распределения и отход от того истинно человеческого что накладывает и представляет для человека труд. Труд, который накладывает определённые обязанности человека перед обществом. Труд, который единственно делает человека человеком. То, что он уже сделал человека из обезьяны, есть предрассудки и заблуждения. Труд образует и организует общество, тем, что он для других и общего в обществе потому ничего быть не должно. Для Карла Маркса общество самодостаточный орган потому, что общество это организация производства общего труда и производства «для себя». Человек, в условиях общего производства производит «стоимость» для себя, остальной труд или сверхпроизводство идёт или в карман капиталисту или на общую пользу. Представление того, что в обществе производство «для себя», что непременно полагает сверх производства «для себя», производство «стоимости» для других. Потому непременное марксиское положение что «государство засыпает» в условиях социализма, выходит из условия «производства стоимости для других». Т.е. человек, трудящийся производит стоимость не только для себя, но и непосредственно для общества и в таком случае такой орган как государство вовсе не нужен. Что государство это орган, основанный на налогах, который он представлял в «Критике Готской программы» можно считать или опиской или каким – либо свойством присущим именно буржуазному обществу. Абсолютность понятия стоимости в марксизме объясняется производством, потому что это производство «стоимости». Общее производство потому позиционируется «производством стоимостей», которое распределяется в обществе. Потому это общественное «производство стоимостей» должно быть «для себя», т.е. справедливое распределение возможно в условиях нового общественного строя основанного на общности труда. Распределение устанавливает не только непосредственное распределение по – труду, но и между двумя частями общественного производства, производство которое обеспечивает труд (на самом деле рабочую силу) и непосредственно общий, общественный остаток. Марксизм свою утопию, несостоятельность показал именно в отношении того что не ответил на главный вопрос политэкономии – как создаются пропорции обмена товаров. «Производство стоимости» и стоимостные отношения товаров нивелируют производственные и трудовые отношения. Т.е. отношения труда и труда и отношения по производству, производственные отношения. «Конёк» и «краеугольный камень» марксизма заключён в «прибавочном труде» и «прибавочной стоимости». Он призван объяснить, почему стоимость произведённой вещи реально и в большинстве случаев больше стоимости её производства. Потому марксизм стоимость объясняет производством, т.е. в течении рабочего дня рабочий производит «стоимость» «для себя» и дальнейшее производство производится «для других». «Законченность» теории определяется тем что труд рабочего определяется тем что собственный труд обеспечивает непосредственно производителя. Притом непонятно как рабочий получает полноту, многообразие общественного труда хотя бы своего содержания, если он производит только кирпичи. Во-первых обменом или распределением стоимостей? Во-вторых что является гарантом наличия стоимости в самом кирпиче или «производство стоимости» в виде кирпича не оставляет альтернативы или сущности «стоимости» в самом кирпиче? Но уловки марксизма, больше это нельзя никак назвать, представлением того что рабочий в определённое время «производит больше стоимости», чем это ему необходимо, не поддаётся логическому объяснению. Только через «производство стоимости» или капиталистически произведённого товара, которое необходимо для того что бы объяснить социальные отношения из производства, «производства стоимости». Рабочий производит столько стоимости, что достаточно ему и остаётся ещё и капиталисту – химера марксизма, потому что стоимость определяется другим трудом. Что бы понять это достаточно представить, что стоимость определяется многообразием труда. То, что рабочий производит стол определённой стоимости, необходимо представить единственно материальное её выражение. К тому же «стоимость» свойством стола. Тогда почему таковым свойством предметы, вещи не обладают, например, в общине, где стоимости нет, не существует, хотя труд как таковой есть? Стоимость понятие относительное. Товар может стоить только другого товара, а не выражать нематериальное свойство, такое как «стоимость».
Ответов - 57, стр:
1 2 All
волхов: Неудача построения социализма, общества равенства и благополучия имеет не только горечь неудачи, но и тот существенный плюс, что она является общественным опытом. Опытом, который чему ни будь да учит, учит невозможностью построения общества пролетариата. Сущность общества пролетариата состояла в общем труде на общее благо, что выражал и подразумевал под собой социализм. Общее производство и справедливое распределение произведённого есть то путь прогресса, который обеспечивал, прежде всего, равенство производителей участием в общем производстве. Но эта система и привела к краху общества, деградации его социальной структуры. Социальной структуры производящих для себя людей полезных вещей общественного предназначения. Крах обеспечен был самой структурой социального образования под видом общества. Во – первых структура производства для себя уже утопична, добавляя к этому производство именно полезных вещей. Общественная полезность вещи выражает собой только полезность её другим и таким образом общественную полезность и никак иначе. Структурно общество образовано как раз наоборот, производством для других и полезность выражается посредством обмена. Там проявляет себя та самая пресловутая двойственность, без которой наука не может быть наукой. Двойственность, при которой полезность вещи выражается обменом. В обмене и только в обмене вещь одновременно и меновая и полезная. Марксизм представляет такое общество, где возможно производство просто полезных необходимых вещей. Обмен этих вещей возможен и происходит, по его мнению при капитализме, но возможно и обойтись без этого. Производство возможно без обмена, почти научный вывод марксизма, который больно ударил спустя полтора века спустя. Альтернативу обмену, пожалуй, должно представлять производство «для себя». Вот это самое «для себя» и составляет утопию, подставляя под удар систему под названием общество. Системность общества выражает полезность и обмениваемость вещи одновременно. «Первоначально товар предстал перед нами как нечто двойственное: как потребительная стоимость и меновая стоимость»,23-51. Это есть аксиома политической экономии, аксиома, которую невозможно разделить на составляющие полезной и меновой вещи. Но это сделал Карл Маркс. «Перейдём теперь от товара как предмета потребления к товарной стоимости»,23-53. Такого перехода нет и не может быть исключительно из – за двойственности. Двойственная вещь, меновая и полезная образует систему общества и называется эта вещь товар. Потому она и полезная и «обусловленная свойствами товарного тела, она не существует вне этого последнего». Товарное тело есть тело товара, меновой вещи, а не просто материализованного труда. Так же как и «товарное производство, наоборот, не является условием существования общественного разделения труда»,23-50. Если товарное производство не является условием общественного разделения труда, тогда ПРОИЗВОДСТВО ЧЕГО? если не товаров. К тому же как прикажете относиться к К. Марксу и марксизму, если через три станицы следующий вывод «В обществе, продукты которого, как общее правило, принимают форму товаров».стр.53 Карл Маркс находился в плену представлений справедливого общества, общества в котором люди сообща производят, и потому никакого обмена не может быть в обществе братства производителей. Это и послужило началом нереальности понятий, того же товара. Человек трудится не в обществе, а для общества. Труд для других и соединяет людей в общество. Общество представляет собой объединение людей, в котором человек глубоко индивидуален. Его индивидуальность выражается трудом, потому что понятие труда имеет социальное (объединяющее) выражение. Оно и обеспечено тем, что труд не просто труд, а труд для других. Потому из этого положения выходят два вывода: Труд для других должен иметь механизм реализации, для представления его самого. Потому что труд для себя, ненужный труд, затрата рабочей силы вовсе не труд, понятия которые не проходят через сито, контроль, который ставит обмен, как средство проявления действительности труда. Простейшим, объединяющим людей в общество, является факт обмена между двумя людьми. Этот факт показывает проявление труда, как труда для других. Если бы они трудились сообща и выполняли ту же самую работу, их союз не был бы обществом.
волхов: Почему непременно из форм развития предполагается социализм, как посткапиталистическое общество? Почему развитие общества на капитализме не заканчиваются и при чём здесь принципы общества? Каковы в этом случае аргументы Карла Маркса по изменению общества и превращению его в превосходную форму социума, в общество пролетариата? Каковы всё – таки реальные причины, которые позволяют назвать капитализм «переходной» формой общества? На эти вопросы вполне отвечает сама сущность общества, его внутреннее выражение и состояние. Что такое прибавочная стоимость и прибавочный труд, понятия, без которых нельзя объяснить общество, поскольку это есть «краеугольный камень». Его «краеугольность» связана с вполне определённой целью построения самого здания науки и научного обосновании понятий. Понятия стоимости и понятия труда, в данном случае, представляют стоимость в виде вещи. Ту материалистическую «оболочку», в которой заключены оба понятия. Полагая стоимость произведённой трудом вещью, как элементарную часть общего, а потому общественного производства. Потому марксизм представляет общественное производство в виде множества «произведённых стоимостей». Казалось, что марксизм вполне определённо и законно прибавочную стоимость объясняет прибавочным трудом, а прибавочный труд прибавочной стоимостью. Но на самом деле значение слова прибавочная по отношению к стоимости означает совокупность её с «номинальной», если есть такая, которая определяется затратами, для объяснения самой стоимости. Например, шкаф продан за 5000 рублей, это уже «суммированная» стоимость, стоимость совокупная с «прибавочной». «Прибавочная» и случит объяснением данной суммы, как некоторое превышение стоимости затраченной на производство. Поэтому её другое значение выглядит как выгода, прибыль производителя. Если вещь продана за большую сумму, чем стоит её производство, законно и логично. Но почему она называется «прибавочная» большая загадка, ведь её сущность состоит не в «прибавлении» к расходам? Потому «номинально» стоимостью производства вещь определяться не может, поскольку это расходы. Кузус марксизма именно и связан с тем, стоимость есть результат производства, стоимость производится. Потому неминуемо Карлу Марксу приходится в представлении стоимости произведённого товара доказывать, что его стоимость больше стоимости производства, но в то же время определяется производством. Т.е. логически происходит так, наёмного рабочего, который изготовил товар, капиталист заставляет трудиться дальше. Вот этим «прибавочным трудом» и создаётся «прибавочная стоимость». Может и скорее всего так и происходит, но к производству товара это не относится. Товар УЖЕ произведён и «прибавочного производства» к нему сложно представить. Но производство ни в коем случае не может распространяться на «прибавочную стоимость». «Прибавочная стоимость» не может относиться к производству, потому что производство заканчивается на расходах для его осуществления. Для объяснения стоимости расходы на производство просто не «тянут» на базис самой стоимости. Этим объясняется до того не затрагивающийся факт, что К. Маркс, неутомимо показывал противоречие капиталистического производства состоящие в недоплаченном труде. Но он не был оплачен и в условиях социализма, чем нарушался сам принцип социализма – каждому по труду. То что он был необлачен и не будет не оплачен никогда, ввиду понятия труда наукой вообще и марксизмом в частности. Виной тому его представление как то, что может быть употреблено в дело или даже употребляется в производстве. Покупка труда, который представляет его как самую и бесправную его сущность, наем. Наёмный труд по мысли Маркса есть сам труд, и его сущность не может быть выражена иначе. Образно говоря труд, на данный момент представлен в образе Золушки. Понятие труда представляется прежде всего затратой рабочей силы. Затрата рабочей силы всегда возмещается, будь это рабовладение, капитализм или тот самый «социализм». Но труд гораздо больше и выше этого представления. Труд это деятельность человека для других, социальная деятельность, а не просто затрата человеческой рабочей силы. «Стоимость образуется в производстве, а проявляется в обмене» есть теоретическое заблуждение, состоящее в стремлении всё объяснить производством. «Производство стоимости» заставляет трудящихся закатывать рукава в стремлении обеспечить то самое ВВП. На самом деле, как сейчас говорят «производство стоимости» это фейк. Производство и стоимость никак не совмещаются, это различные понятия, такие же, как производство и обмен. Производство это производство, а стоимость проявляется и даже появляется только в обмене. Производство «стоимостей» общественного назначения или просто множество вещей, одна часть которых обеспечивает непосредственно труд, его восстановление, а «другая часть остаётся общественной», нарушают не только систему понятий, но и систему общества и общественных отношений. Игнорировать обмен, есть та главная «фишка» марксизма, который призывает к общему и потому общественному производству с последующим распределением. Устранение обмена вызвано вполне определённой вещью, он не вписывается в товарищеское производство полезных вещей для себя. Такого производства не может быть, и связано это с положением человека в обществе. Он не просто трудится, выполняет труд, а трудится для других. Марксизм игнорирует то, что общество образуют два различных общественных процесса, производство и обмен. Производство это производство, обмен это обмен. Главное то, что Карл Маркс не видел социального содержания обмена. Обмена человека с обществом, другими. Для него всё социальное содержание общества было заключено в производстве, производстве сообразно социально – экономической формации. Общественном производстве, когда общество таким или данным образом организует труд в нём. На самом деле не общество организует труд, а труд общество, потому что он для других. ТРУД ОБРАЗУЕТ ОБЩЕСТВО, а никак не наоборот. Вот это и есть самый существенный недочёт марксизма, который далее представляет абстрагирование понятий. Т.е. труд, просто труд, выходит он абстрактный, т.к. не имеет собственного выражения. Потому получается полной одинаковостью что умывание, надевание ботинок и выдача на – гора угля шахтёром. Всё это просто труд, не имеющих чётких границ понятия, ведь всё это затраты рабочей силы. Карл Маркс и представлял тождественность труда и рабочей силы. Так же и выражение этого труда производство товара, потребительной стоимости, полезной вещи или стоимости представляют собой письмена на камне перед витязем. Товарное производство представляется производством товара. Социалистическое братское производство трудящихся производством полезных вещей. Сам обмен, взаимодействием произведённых стоимостей. Где, как и почему происходит непосредственный материалистический обмен материалистических же вещей – товаров, т.е. как образуется их отношение, их стоимость, марксизм искусно обходит этот момент.
волхов: Стоимость проявляется только в обмене, теоретически и исторически. Обмен и есть тот общественный процесс, который мы понимаем и принимаем как рынок или рыночные отношения. Рынка, которого не было в социалистической экономике, потому что обмен был организован как «стоимостной». Обмен по результатам производства «стоимости», где «стоимость» выражает себя в виде товара. Исключительность этому маловероятному обстоятельству служит то что производится «потребительная стоимость», а товаром она становится. Но становится она в обмене. Производство даёт нам только вещь и вещью она будет всегда даже когда произведена. На производство товара должно быть наложено табу, производится только вещь, предмет. Важно понять альтернативу «производству стоимости», что товар не «стоимость», он стоит. То, что товар действительно стоит, образует действительную систему общественного производства. Систему под названием общества. Марксизм, как наука представляет другую отличную от реальности систему, многообразие производимых «стоимостей» и их же «стоимостное» взаимодействие. Реальность обмена непосредственно и непосредственных товаров, материалистических объектов, Карл Маркс подменил обменом их стоимостей. Т.е. он представляет и полагает «стоимостной» обмен, как взаимодействие товаров в системе общественного производства. Система «стоимостного» обмена не может точно определить саму стоимость товара, что обеспечивает не то что её ненадёжность, а системность вообще. Т.е. если стоимость выражается производством, то это должна быть конкретно и точно установленной величиной. Она не должна появляться и проявляться в обмене, как из небытия, а конкретно его образовывать и устанавливать. Но только при одном условии, если «стоимость образуется в производстве», то это должна быть стоимость производства. Но это маловероятно, потому что стоимость производства это сплошные расходы. Система «стоимостного» взаимодействия не могла работать из – за неопределённости понятия стоимости товара. Но это и послужило причиной её развала, потому что она игнорировала баланс экономической системы состоящей в равенстве труда. Того отношения товара и товара и труда и труда, которое образует стоимость. В этом представлении товар, как и труд, только стоят, а не являются стоимостями. Стоимость, есть и вызывается отношениями двух товаров и отношения эти явно не стоимостные, а непременно товарные. «Стоимостные» отношения приводят пример не относительного, а качественного выражения стоимости. В качестве примера можно привести слова Карла Маркса из «Капитала»: «Простейшее стоимостное отношение есть, очевидно, стоимостное отношение товара к какому-нибудь одному товару другого рода — всё равно какого именно. Стоимостное отношение двух товаров даёт, таким образом, наиболее простое выражение стоимости данного товара». Эта цитата представляет собой абракадабру, потому что «стоимостное» отношение товаров может возникнуть из «простого выражения стоимости данного товара». Но К. Маркс хочет это представить как раз наоборот, чего не может быть, если не представлять стоимость именно как качество товара. Т.е. он хочет сказать и выразить то, что если пропорции обмена товаров установились, то это и выражает их стоимость. Но это и есть начало науки, её фундамент. Если это отношение выразить отношением «произведённых стоимостей», то это и создаст существенный диссонанс в обществе.
гениот: Не знаю как у других,но у меня эти размышления не вызывают ни какого желания критиковать или дискутировать с Вами на эту тему,Да Вам это видимо и не нужно.
волхов: А почему?
волхов: Наука будет только тогда наукой, когда точно выразит, как и почему образуются пропорции обмена товаров. Пока она склонна к их стоимостному отношению, отношению товаров по – стоимости. По этой причине марксизм создаёт для неё фундаментальные основы. Технология этого выражается просто, есть два товара. Их обмен исходит из имманентности каждого из них и представляется простым их взаимодействием. Товар обменивается на товар. Простая формула взаимодействия не может обойтись без независимости и самостоятельных свойств каждого из них. Но это и рождает утопию. Потому что тотальность и фатальность общественного товарного производства предполагает и исходит из того что самостоятельность в каждом товаре совсем не предполагается. Потому тотальность предполагает, что товар стоит товара. Товар стоит товара не потому, что в них есть то что – то одинаковое, каковым является стоимость, как полагает Карл Маркс приводя пример равенства веса. «Чтобы выразить голову сахара как тяжесть, мы приводим её в весовое отношение к железу»,23-67. Только когда они обмениваются, начинается наука. Наука, которая никогда бы не возникла из произведённых, но не проданных сапожником сапог или просто производства. «Стоимость всякого капиталистически произведённого товара (W) выражается формулой: W = c + v + m»,3т. «Капитала»,стр.31, является маркером утопии. Эта формула будет действительной, если из неё убрать слова «всякого капиталистического произведённого». Действительность придаёт то обстоятельство что всегда, неминуемо и неизменно товар стоит товара и самое главное, что стоит он не себя, а другого товара представленного в виде c + v + m. Утопию же создаёт всё остальное. Особенно не придираясь к слову всякого, что вполне возможно, потому что стоимость выражается из связки, неизменной социальной связи товара и товара. Из обмена товара на товар и отдельно - произведённая вещь не имеет стоимости. Зато непримиримо надо относится, к слову «капиталистически», потому что социальные отношения в обществе, само общество, возникают в обмене или из обмена товаров, но никак не раньше. Потому что не только стоимость, но и сам товар образуется и возникает из обмена. Только из обмена и образуются и начинаются социальные отношения. До того социальных отношений в обществе не может быть. Не может, так как показывает Карл Маркс, где капиталист и наёмный работник, один объегоривая, а другой, изнемогая под гнётом, производят «стоимости». Так же как и «произведённого»,т.к. произведённая вещь не товар и в производстве она попросту стоить не может. Товар просто не может стоить сам себя. В качестве примера можно привести сапог, который в своей иммманентности имеет и труд и капитал, в виде здания, какого – никакого станка или кожи. Но всё это бесполезно рассматривать и анализировать, если товар не стал товаром, не образовал пропорции обмена. Но не только их труд и капитал, но и они сами не принимаются в расчёт, потому что они не образовывают пропорции обмена. Это значит, во первых, то что в них труд абстрактный, потому что конкретный труд понятие социальное, для других. Но произведённый сапог не выражает это. На примере данных сапог он не проявил себя как труд, как действительный, фактический труд. Можно ли говорить о стоимости изготовленных трудом сапожником сапог вопрос риторический. Риторический, потому что труда в них совершенно нет, до тех пор, пока они не образуют отношения обмена. Та сила, которая устраивает их отношения, являются общественными отношениями, выражением полезности вещи для других. Эта сила и устраивает отношения товаров, в которых товар стоит другого товара. Товар стоит другого товара есть формула состояния общества и общественных отношений. Под понятием «стоит» заключён неизменный баланс общества. Баланс между трудом человека и трудом других. Тех реформаторов, которые нарушают его, ждёт неизменный крах. Как «социализм» так и обменный банк Р. Оуэна, которые точно выражали стоимость свойством произведённой вещи, образованного произведённым, затраченным трудом.
гениот: Да потому, что Ваши размышления это чушь,высосанная из пальца,Вас оправдывает только то,что дурак, обычно ,не понимает,что он дурак.
волхов: В лучших традициях инета я бы сказал сам дурак. Но мне хочется узнать, что Вы думаете про труд, стоимость или товар. По Вашему выходит, да здравствует то всё новое, но что – бы всё оставалось по – старому. Труд это когда трудятся, понятие стоимости применимо то ли к самой вещи, то ли к отношению товаров, а сам товар это произведённая вещь. Я стараюсь ответить на эти вопросы, а пытаюсь понять, как относитесь к ним Вы. Но думаю, ответ будет только эмоциональным.
гениот: волхов пишет: В лучших традициях инета я бы сказал сам дурак. Согласен,но в отличии от Вас,я это прекрасно понимаю. волхов пишет: Но мне хочется узнать, что Вы думаете про труд, стоимость или товар. Я думаю,что труд это сложная (сложенная)работа=умственнаяработа+физическая работа.Точнее,процесс реализации результатов умственной работы на практике.Здесь не всё так просто и не каждый сможет отличить работу от труда. Стоимость,как понятие есть самообразующая характеристикав процессе жизнедеятельности человека,потому может применяться во всех сферах его деятельности. Продукт или вещь,поступающие на продажу,называются товаром.
волхов: В Ваших рассуждениях мне понравилось отделение работы от труда. В общем, это то что я пытаюсь прояснить. Для этого надо представить различную структуру социального производства. Первая, это когда все сообща, производят всё для себя. Она представляет действительно работу или общественное производство, в котором невозможно отделить и выделить труд отдельного человека. Вторая это когда производится труд для других. Уже то, что для других, представляет труд человека индивидуально. Изначально и системно для себя и для других представляют различные социальные образования. Применительно к ним уже представляются различные отношения и к человеку их образующему и тем более к понятиям. Мне интересно, к какому освещению общества Вы более склоняетесь?
гениот: волхов пишет: Мне, в Ваших рассуждениях, понравилось отделение работы от труда. В общем, это то что я пытаюсь прояснить. Непонятно, что Вы хотите прояснить. Работа есть основа труда. Разница только в том, что работа отупляет человека, а труд облагораживает. Извини,но мне лень подробно объяснять. волхов пишет: Для этого надо представить различную структуру социального производства. Ну и что? Этого мало, надо ещё представить, почему образовалась такая "структура социального производства". волхов пишет: Первая, это когда все сообща, производят всё для себя. Ложное предположение. волхов пишет: Она представляет действительно работу или общественное производство, в котором невозможно отделить и выделить труд отдельного человека. Приводит к ложному выводу и утверждению. волхов пишет: Вторая это когда производится труд для других. Уже то, что для других, представляет труд человека индивидуально. Производство для других - это тоже производство для себя. Ведь производитель надеется получить компенсацию за свой труд. волхов пишет: Изначально и системно для себя и для других представляют различные социальные образования. Применительно к ним уже представляются различные отношения и к человеку их образующему и тем более к понятиям. Это опять ошибочное предположение и сомнительный вывод. волхов пишет: Мне интересно, к какому освещению общества Вы более склоняетесь? Для меня освещение общества прошедший этап, пора подумать о том, как изменить общество.
Материалист: Уважаемый Гениот, Вы написали: "Для меня освещение общества прошедший этап, пора подумать о том, как изменить общество." Но как Вы собираетесь изменять общество? Как попало? С налёту с повороту? Рубая шашкой направо-налево? Если же Вы собираетесь изменять общество не как попало, а именно целенаправленно и в лучшую сторону, то для этого нужны соответствующие (социологические, политологические, политэкономические) знания. А их можно получить, только изучая прошлое обществ.
гениот: Материалист пишет: Но как Вы собираетесь изменять общество? Как попало? С налёту с повороту? Рубая шашкой направо-налево? Дак я и думаю об этом и Вам предлагаю подумать. Материалист пишет: Если же Вы собираетесь изменять общество не как попало, а именно целенаправленно и в лучшую сторону, то для этого нужны соответствующие (социологические, политологические, политэкономические) знания. А их можно получить, только изучая прошлое обществ. Естественно, надо изучать прошлое. Только смотря с какой точки зрения Вы будете изучать прошлое. С точки зрения Вашего догматического материализма, никакого толку от Ващих знаний не будет.
волхов: Может, я чего не понимаю, но изменить общество - это то же самое, что улучшить природу слона или лягушки. Слону явно мешает хобот, а лягушка пусть будет или земное или водное. Через эту несуразицу я пытаюсь доказать консервативность социальной системы под названием общество. На принципы существования общества, основанного на труде и это труд для других, которыми будут пользоваться наши внуки, правнуки и т.д. Труд для других и реализует только в этом случае и качестве как труд, всё остальное, по вашей классификации, уважаемый Гениот, это работа или производство. Но в действительности труд образуется не желанием получить компенсацию, а получение её в виде эквивалента труда других, общественного труда. К тому же Карл Маркс ставил главной задачей изменить общество в направлении труда для себя. Производить всё для себя, игнорируя обмен распределением произведённого. В принципе это и погубило социализм. Т.е. то, что мы имели, трудящиеся совместными усилиями производят всё для себя назло капиталистам, для которых рынок стоял на первом месте. На первом, потому что это и было общество капиталистов, людей обменивающихся трудом. То что производили за них пролетарии, нисколько и ничего не отражает. Рынок или обмен для К. Маркса существовал, но он это представлял себе бессистемную продажу товаров, к которым неприменимо никакие правила и законы. Общество устроено и построено на труде для других, действительность труда показывает обмен с другими. Обмен показывает и выражает равенство труда и общественного труда. Любая система, которая игнорирует это равенство, обречена на неудачу.
гениот: волхов пишет: Может, я чего не понимаю, но изменить общество - это то же самое, что улучшить природу слона или лягушки. Слону явно мешает хобот, а лягушка пусть будет или земное или водное. Через эту несуразицу я пытаюсь доказать консервативность социальной системы под названием общество. Бог в помощь, пытайтесь на здоровье.
волхов: Марксизм как теория, как учение показал свою несостоятельность. Но фактически является наукой и руководством к действию. Через эту призму мы видим очертания будущего общества. Т.е. общества, которое будет через 5, 10 и т.д. лет. Но это руководство гласит, что всё равно, когда – нибудь, общество превратится в общество пролетариата, потому что пролетариат, трудящиеся, производят все ценности на земле. Потому общество превратиться в общество всеобщего труда социально равных людей. Всё равно люди руководствуются принципами развития, превращения общества в более справедливое общество, общество, где трудящиеся производят не для капиталиста, а для самих себя. Где не капиталист присваивает результаты их труда, а сами трудящиеся производят для себя. Общество пролетариата потому выглядит как общество совместного, общего труда. Присвоение чужого труда, как это происходит при капитализме, когда пролетариат производит полезные вещи, а капиталисты их присваивают, совершенно исчезнет. Но результатом труда, производства пролетариев или наёмных рабочих является производство ими полезных вещей или потребительных стоимостей. Марксизм показывает, что позитивные потуги в отношении обеспечения общества полезными вещами, продуктами потребления, пролетариатом, грубо нарушаются капиталистами. Капиталисты присваивают продукты труда наёмных рабочих и их продают, извлекая выгоду. Ликвидируя несправедливость капиталистического присвоения, Карл Маркс оставляет идиллию и иллюзию общего производства наёмных рабочих сообразно общему плану. Производство действительно нужных, необходимых обществу вещей, которые действительно нужны обществу для его собственного обеспечения. Последняя мысль и стала путеводной звездой общественного развития, которая занимает и сейчас, сегодня, умы людей. В самом деле, почему бы не производить сообразно общему плану только полезные для общества вещи? Эта мысль глубоко и фантастически утопична, и страшно представить, сколько сил потрачено на её бесплодное осуществление. Её бесплодность связана с недоработками и недосказанностью марксизма и науки в целом, что возможно обществу производить исключительно полезные вещи, «потребительные стоимости». Системность представления данного понимания, представления общественного производства, согласуется с понятием труда. Что «Он есть расходование простой рабочей силы, которой в среднем обладает телесный организм каждого обыкновенного человека, не отличающегося особым развитием», 23-54. Противоречие данного выражения труда как расходование рабочей силы можно найти даже в самом тексте «Капитала». Можно представить, что расходование рабочей силы не всегда может выразить себя в виде полезной вещи потребительной стоимости в силу её непригодности для потребления, излишнего производства, потерю потребительных свойств по времени, как тот самый видеомагнитофон и т.д. Но даже если простая рабочая сила и создала предмет потребления, то этого оказывается недостаточно. Недостаточно потому что «он (человек, рабочий) должен произвести не просто потребительную стоимость, но потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость»,23-50. Данное положение предсказывает фиаско производству потребительных стоимостей. Потому что производство предметов потребления, как производство, ещё можно представить. Можно произвести потребительную стоимость, но как это предполагает её производство для других, непонятно. Как «продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена»,23-50, если удел и сущность пролетариата производить полезные вещи. К тому же оказывается из данной цитаты, что потребительная стоимость вовсе не потребительная стоимость, потребительная стоимость она для других. Производить потребительные стоимости из вышепредставленного можно представить бесплодной идеей, потому что вещи потребительными стоимостями становятся в других руках. Соответственно взаимодействие людей возможно только через обмен, «посредством обмена». В связи с этим производство потребительных стоимостей, предметов потребления или полезных вещей для себя невозможно. Всё производство - это производство для других, выражающее себя через обмен или посредством обмена. Производство для себя и представляет ту утопию, что выражает марксизм. То, что нам объясняют страшным словом кризис, который представляется каким – страшным роком, которого невозможно избежать вполне укладывается в основополагающую теорию марксизма. Марксизм и предполагает то, что производство для себя, в отличие от капитализма, в котором производство осуществляется для капиталиста или общество пролетариата, даёт неизменно превосходный результат. Идеальное общество пролетариата погибло и не даёт вырваться из тисков кризиса общественного производства тем, что основополагающим и фундаментальным считает что «при тех общественных условиях, когда люди производят для самих себя, действительно не бывает кризисов», 26-2-559. Страшное слово кризис и расцвет общественного производства России произойдёт после того как человек поймёт себя в системе общественного производства и потому можно согласиться с профессором Преображенским что кризис и разруха прежде всего в головах людей.
волхов: Центральным понятием марксизма и науки вообще является понятие стоимости. Что такое стоимость? Если обратиться к «Капиталу», то он отражает очень интересную по отношению к этому понятию мысль. «Вы можете ощупывать и разглядывать каждый отдельный товар, делать с ним, что вам угодно, он как стоимость остаётся неуловимым. Но если мы припомним, что товары обладают стоимостью лишь постольку, поскольку они суть выражения одного и того же общественного единства — человеческого труда …»,23-57. Эта мысль выражает по сути два условия существования стоимости: Первая это что её обладают товары, т.е. не далеко все понятия и вторая это только в случае одного и того же единства – человеческого труда. Т.е. стоимость проявляется в общественном, а значит в общем труде по производству «стоимостей». Но это далеко не так. Стоимости нет в производстве, её не может быть в многообразии производства «стоимостей». Стоимость образуется в обмене, чем и где проявляются понятия труда, самой стоимости и чем образуется структура общественного производства. Карл Маркс, без сомнения представляет трудовое единство общественным существованием как общим, а потому общественным производством. Но это доказывает только клиповость марксизма. Он тут же может представить и самостоятельность работ, которые противостоят друг другу как товары и продолжение данной цитаты «проявляться она может лишь в общественном отношении одного товара к другому», может продолжить безтоварным существованием общества. Общественное производство «стоимостей» вступает в противоречие со следующим выводом К. Маркса: «Только продукты самостоятельных, друг от друга не зависимых частных работ противостоят один другому как товары»,23-52. Независимость работы, труда по производству товара, из чего и происходит и образуется товарное взаимодействие «Частные работы» или труд отдельного человека самостоятельным будет только из взаимодействия товара и товара, а не из их общего производства. Необходимость взаимодействия и противостояние товаров входят в противоречие с многообразием производства «стоимостей». По сути, производство «стоимостей», где стоимость представляется внутренним содержанием товара, что и полагает эквивалентность и относительность самих товаров. Т.е. то, что делает товары равными и представляют их относительность, это стоимость, как имманентное состояние товаров. Аргументом их имманентного состояния является то, что на них затрачен труд, т.е. их трудовое содержание. Если вещь произведена трудом, то есть, по этому взгляду, все основания его вычислить и измерить. Вот это и предполагает Фридрих Энгельс в «Принципах коммунизма»: «5-й вопрос: При каких условиях совершается эта продажа труда пролетариев буржуа? Ответ: Труд — такой же товар, как и всякий другой, и цена его определяется теми же законами, как и цена всякого другого товара. …..цена товара в среднем всегда равняется издержкам производства этого товара. Следовательно, цена труда тоже равна издержкам производства труда, а издержки производства труда состоят именно из того количества жизненных средств, которое необходимо, чтобы рабочий был в состоянии сохранять свою трудоспособность и чтобы рабочий класс не вымер». 4-324. Поставив знак равенства между ценой товара и издержками производства, так же как между ценой труда и количеством жизненных средств Ф. Энгельс становится апологетом не только затратной экономики, но и рабской философии. Т.е. если произвести товар с определёнными издержками производства, то это и будет «элементарной моделью», частью общественного производства. Во-первых произвести товар просто невозможно, это будет просто вещь. Для того что бы стать товаром ей необходимы дополнительные условия. Во-вторых издержки производства и стоимость понятия антонимы. Стоимость измеряется другим общественным трудом, тем каким определяют пропорции обмена. Стоимость в 1000 рублей означают не расходы на производство товара вместе с прибылью, «прибавочной стоимостью», а всего лишь продажу товара. Обмен на другой общественный труд, выраженный данной цифрой. 1000 рублей имеет отношение к другому труду и другому товару, а не к производству и затратам данного. Только продажа товара может показать цену товара, если товар обменивается на деньги. Стоимость есть то, что товар стоит в обмене, к чему приравнивается, то количество другого общественного труда. Для Карла Маркса стоимость есть внутреннее содержание товара, образуемое расходами труда и капитала, содержание, которое взаимодействует между собой. Социалистическую экономику, по сути, разрушил вывод или догмат К. Маркса: «Обменивалось ли особенное средство обмена на другое особенное средство обмена или нет — это было делом случая; теперь же товар должен обменяться на всеобщее средство обмена, по отношению к которому его особенность находится в еще большем противоречии. Для того чтобы обеспечить способность товара к обмену, сама способность к обмену противопоставляется товару как некий самостоятельный товар. (Здесь средство становится целью.) При непосредственной меновой торговле вопрос заключался в том, найдет ли данный особенный товар другой особенный товар. Деньги же превращают самый акт обмена в два безразличных друг для друга акта», 46-1-97. «Независимость» товара в связи с содержанием в нём стоимости, которая обменивается на «всеобщее средство обмена» представляют утопическое «производство товара и производство его стоимости». Стоимость образуется в обмене, где товар стоит и стоит только там. В качестве бесперспективной модели марксизма можно привести пример обменного банка утописта Р. Оуэна, где «точно и научно было произведено определение стоимости изготовленных товаров».
волхов: Труд выражен и выражается только товаром и только в товаре. «Производство товара и производство его стоимости» в своём существе иррациональное понятие тем и потому что производится по всем канонам потенциально полезная вещь. Пусть она будет «потребительная стоимость», хотя понятие стоимость к изготовленному предмету потребления не подходит. Это представляет даже Карл Маркс с его формулой произведённого товара; «Товар есть потребительная стоимость, или предмет потребления, и «стоимость»,23-71. Такое разделение товара на предмет потребления и стоимость не корректно вообще. Поскольку товар стоит, потому что он полезная вещь, но полезная вещь не сама по себе, оттого и не «стоимость», а полезная для других, который может показать и выразить обмен. Но даже данный порядок представления, порядка и превращение изготовленной полезной вещи в товар не выдерживает никакой критики. Т.е. производится полезная вещь, которая затем становится товаром и «стоимостью», довольно призрачно и противоречиво, потому что полезность это не полезность вещи, а полезность её для других, для общества. Потому одна и та же вещь может стоить больше или меньше, а может не стоить вообще с «равной трудовой стоимостью», т.е. с равным затраченным трудом. Марксизм же показывает стоимость затраченным трудом и потому стоимость этих, допустим трёх вещей, одинакова, поскольку они произведены одинаковым трудом. Но по факту стоимость их различна из-за полезности вещей для других, поскольку потребительные качества вещей определяется другими. Они «потребительные стоимости» для других. Товары не «стоимости», они стоят другого общественного труда, приравниваясь к нему. Стоят значит, равны другим товарам в обмене, чем составляется и образуется общество. Стоимость всегда образует равенство товаров, точнее, равенство товаров образует стоимость, отношение в котором один стоит другого. Когда один товар для другого представляет стоимость. Пропорции обмена товаров образуются на основании социального равенства товаров, что придаёт им действительность. Т.е. действительное отношение товаров рождается из социального взаимодействия, для других. Другой товар обмена представляет общественный труд, труд других. Это идёт в противоречие с организованным «стоимостным» обменом. Карл Маркс настаивает на стоимости товара потому что продажа за деньги ему кажется реализацией трудовых затрат, «производство стоимости товара». Он не предполагает что труд только тогда труд, когда имеет социальное выражение, когда он для других. Произведённая вещь никак не выражает себя как труд, потому что труд понятие социальное. Для него труд это затраты рабочей силы по производству вещи представлением «трудовой стоимости». «Если бы удалось небольшой затратой труда превращать уголь в алмаз, стоимость алмаза могла бы упасть ниже стоимости кирпича»,23-50. Стоимость не определяется затратами вообще, притом категорично никакими, потому что она определяется другим трудом. Стоимость определяется не из затрат, а из обмена. Сколько будет стоить алмаз, определяется социально, социальной его полезностью и социальной потребностью. Так же как и модная вещь, несмотря на её потребительные качества.
волхов: Прежде чем анализировать тонкости марксистской теории мы должны понять и уяснить её основные черты и понятия. Во – первых чем, каким понятием образовано общественное производство, является ли оно многообразием товаров или множеством произведённых полезных вещей, предметов потребления. Марксизм в этом вопросе показывает сплошную кузуистику. «Богатство обществ, в которых господствует капиталистический способ производства, выступает как «огромное скопление товаров», а отдельный товар — как элементарная форма этого богатства. Наше исследование начинается поэтому анализом товара»,23-44. Исследуя товар, Карл Маркс тут же пишет: «Потребительные стоимости образуют вещественное содержание богатства, какова бы ни была его общественная форма. При той форме общества, которая подлежит нашему рассмотрению, они являются в то же время вещественными носителями меновой стоимости»,23-45. Ну хорошо, «при той форме общества», все полезные вещи являются носителями «меновой стоимости», но почему там где надо они её не проявляют. «Меновая стоимость прежде всего представляется в виде количественного соотношения, в виде пропорции, в которой потребительные стоимости одного рода обмениваются на потребительные стоимости другого рода»,23-45. Потребительные стоимости, являясь «носителями меновой», обмениваются не как меновые, а как потребительные. Почему же они, в таком случае, являются носителями меновой, если они где надо её не используют. Есть ли рациональное в следующем выводе К. Маркса: «Если мы оставим в стороне вещественное содержание товарного обращения, обмен различных потребительных стоимостей, и будем рассматривать лишь экономические формы, порождаемые этим процессом, то мы найдём, что деньги представляют собой его последний продукт. Этот последний продукт товарного обращения есть первая форма проявления капитала»,23-158. Может ли быть «вещественное содержание товарного обращения обменом потребительных стоимостей». Что получается невещественным содержанием общественного производства – товар и обмену потребительными стоимостями надо отдать предпочтение перед обменом меновыми, т.е. товарами. Получается что обмен потребительными стоимостями более материален и более приближен к реальности общества. К тому же марксизм, как монетаризм, никогда не ставит деньги на последнее место, отдавая предпочтению обмену. Деньги в марксизме всегда на первом месте, потому что объясняют сам капитал, тем «первоначальным накоплением». Т.е. капитал покупает за деньги труд, который создаёт стоимость больше авансированного капитала. На производство товара затрачиваются деньги, но производство «стоимости» увеличивает сам капитал. Тем более важно в каком качестве существует «произведённая стоимость», товара или полезной вещи. Тем самым создаётся иллюзия что деньги существуют, прежде всего, и капитал появился раньше труда. Ведь капитал покупает труд, а не наоборот, согласно марксистской теории. Труд находится под контролем капитала, и капитал организует труд для общественного производства, необходимого для воспроизводства самого общества. Капитал организует труд для производства, как ни странно потребительных стоимостей и капиталистическое производство это, прежде всего, с данной точки зрения, это не товарное производство, а производство потребительных стоимостей. «Следовательно, капиталист заставляет рабочего изготовлять какую-либо особую потребительную стоимость, какую-либо определённую вещь. То обстоятельство, что производство потребительных стоимостей, или благ, совершается для капиталиста и под его контролем, нисколько не изменяет общей природы этого производства. Поэтому процесс труда необходимо рассмотреть сначала независимо от какой бы то ни было определённой общественной формы»,23-189. Глубокомысленный вывод Карла Маркса что «процесс труда необходимо рассмотреть независимо от какой бы то ни было общественной формы», смехотворен, потому что он тут же пишет что «Труд есть прежде всего процесс, совершающийся между человеком и природой»,23-189. Труд в этом качестве не может дать обществу никакую форму. В том и дело что Карл Маркс неверно определил роль труда в обществе, что только труд и только труд создаёт общество и придаёт ему форму. Труд понятие социальное, он для других и только в таком качестве он труд. Основополагающее понятие он сводит к затратам рабочей силы. Что производит затрата рабочей силы полезную вещь или товар, становится неважным, потому что важный момент вырван из контекста товарного обращения. Марксизм же просто представляет производство, к которым относит и производство товаров и потребительных стоимостей и просто стоимостей. Это становится неважным, важным оно становится из товарного обращения. Вот та потребительная стоимость или стоимость не вовлеклась в товарное обращение и можно ли её называть полезной вещью или потребительной стоимостью или стоимостью вообще? Но участие в товарном обращении можно вещь назвать и товаром и полезной вещью, потому что оно оформляет социальные отношения и образует само общество.
волхов: Марксизм как идея, исходит из глубоко противоречивых фактов тождественности труда и рабочей силы, потребительной стоимости, т.е. вещи и товара, представлением стоимости, затраченным трудом или рабочей силы. Но главное что объединяет эти совершенно различные понятия представлением общественного производства. По Марксу выходит, что общественное производство это производство необходимых обществу вещей, что это производство для себя, для общества. Это и служит объединяющей идеей глубоко различных понятий. Общественное производство по Марксу это производство полезных вещей потребительных стоимостей, которые взаимодействуют как товары, благодаря имманентным их стоимостям. Потому марксизм не делает особых различий между этими понятиями. Потребительные стоимости могут обмениваться между собой, ведь они, в сущности, материальное выражение товара, товары производится, равно как и стоимости, которые они представляют. Иллюзия тождественности понятий и составляют утопию марксизма. «Индивиды, производящие в обществе, — а следовательно общественно-определенное производство индивидов, — таков, естественно, исходный пункт, … Чем дальше назад уходим мы в глубь истории, тем в большей степени индивид, а следовательно и производящий индивид, выступает несамостоятельным, принадлежащим к более обширному целому», писал Карл Маркс в «Экономических рукописях». Тем самым такое понятие как труд индивида, труд отдельного человека марксизм не воспринимает никак. В марксизме нет, и не может быть такого понятия, ввиду представления общественного производства. Общественное производство для него это, прежде всего производство, как выше замечено, полезных вещей, товаров или стоимостей. В тех же «Экономических рукописях» небезосновательно предполагается производство для потребления, производство которое распределяется для непосредственного потребления. «Распределение определяет отношение (количество), в котором продукты достаются индивидам; обмен определяет те продукты, в которых индивид требует себе свою часть, уделенную ему распределением». В этих представлениях заключено принципиальная неработоспособность системы. Системы, которая сначала распределяет произведённые продукты, затем происходит обмен между индивидами «доставшимися им частями распределения». Всё, исключительно всё производство существует и производится для обмена, обмен определяет и направляет производство. Русский экономист Туган-Барановский писал что «не производство главенствует над обменом, а обмен определяет размеры производства». Это определяется тем, что всё производство это производство для других, для общества и обмен между индивидуумом и целым обществом положен в основу общественного производства. Так же как клетка организма человека взаимодействует с целым организмом, так и человек с обществом. Потому общество, по сути, создаётся из труда индивидуума, потому что это труд для других и обмен определяет взаимодействие человека с человеком или человека с другими. У Карла Маркса с его теорией распределения созданного общего и потому общественного продукта иногда можно встереться и конкретно полезную, позитивную мысль, которую он демонстрирует представлением общественного контакта путём обмена и что предметы потребления становятся товарами. «Предметы потребления становятся вообще товарами лишь потому, что они суть продукты не зависимых друг от друга частных работ. Комплекс этих частных работ образует совокупный труд общества. Так как производители вступают в общественный контакт между собой лишь путём обмена продуктов своего труда, то и специфически общественный характер их частных работ проявляется только в рамках этого обмена. Другими словами, частные работы фактически осуществляются как звенья совокупного общественного труда лишь через те отношения, которые обмен устанавливает между продуктами труда, а при их посредстве и между самими производителями»,23-84. Человек начало и сущность общества его труд это социальный труд, труд для других и в таком качестве он не может быть тождественным рабочей силе. То, что было положено в основу марксизма это представление общественного капитала или «прибавочной стоимости» общества. Того принципа социализма который и сейчас удовлетворяет тем что труд просто труд по производству и просто труд определяется простым его восстановлением некоторым количеством жизненных средств. Это якобы определяет принцип каждому по труду, но труд по этому принципу производит больше и общественный остаток присваивается капиталистами. Реформатор общества Карл Маркс реформирует, прежде всего, общество, обобществляя этот остаток, показывая его общим для пролетариев. Он оставляет не только капиталистические отношения в обществе тем, что представляет социализм обществом наёмных работников, но и сковывает энергию и творчество масс. Как бы рабочий не старался и не создавал шедевры его труд это просто труд и определяется только восстановлением по производству. Он отделён самой теорией марксизма от продукта своего труда, тем, что продаёт рабочую силу, а не труд. К тому же такое выражение труда придаёт и выражает кризис системы общества. Общества, которое основано на труде для других.
волхов: Неудача социализма имеет вполне конкретные основания это невыполнение основного принципа социализма каждому по – труду. Социализм теории Карла Маркса не выражал данный принцип, потому и имеет утопические корни. Карл Маркс представлял труд производством, а стоимость труда воспроизводством, воспроизводством того что осуществляет производство общего, а потому общественного продута. Для него естественным было что только часть общественного продукта затрачивается на восстановление труда, только трудовосстанавливающая часть общего продукта распределяется. Но труд сам по себе производит больше «стоимости», т.е. он производит «прибавочную стоимость общества». К. Маркс нашёл в труде несуществующий плюс и сущность, состоящий в том, что труд производит больше стоимости, чем стоит сам. Что в производстве и производством общества труд не только обеспечивает собственное воспроизводство, но и производит больше, производит «прибавочную стоимость» общества, которую в условиях капитализма присваивает капиталист. В замечании на книгу А. Вагнера «Учебник политической экономии» К. Маркс полагает так: «В моём изложении «прибыль капиталиста» на деле не есть «лишь вычет или «грабеж» рабочего». Наоборот, я изображаю капиталиста как необходимого функционера капиталистического производства и весьма подробно показываю, что он не только «вычитает» или «грабит», но и вынуждает производство прибавочной стоимости, т. е. помогает создавать то, что подлежит вычету; далее я подробно показываю, что даже в товарном обмене, где обмениваются лишь эквиваленты, капиталист, если только он оплачивает рабочему действительную стоимость его рабочей силы, с полным правом, т. е. соответствующим этому способу производства правом, получает прибавочную стоимость. Но все это не делает «прибыль капиталиста» «конститутивным» элементом стоимости, а лишь показывает, что в стоимости, «конституированной» не трудом капиталиста, заключается часть, которую он может присвоить себе «по праву», т. е. не нарушая права, соответствующего товарному обмену»,19-374. В товарном обмене обмениваются эквиваленты не «созданных трудом стоимостей», а обменивается сам труд. Обменивается труд на труд, потому что он не простое производство, а для других. Труд произведённого кирпича, ботинка или стола обменивается на другой общественный труд и «стоит» он не себя, не собственного производства, не затрат на это самое производство, а труда других. Таким образом только факт обмена представляет действительность понятий труда и товара. До обмена не является товаром то что называется «производством товара» и не является трудом труд затраченным на производство кирпича, ботинка или стола, потому что затрата рабочей силы не может выразить социальное свойство самого труда. Стоимость образуется только в товарном обмене, где обмениваются действительно эквиваленты, эквиваленты труда. Где труд «стоит» общественного труда. В марксизме же весь труд общественный потому что он производится в обществе, как общественно – необходимый. Необходимым он становится «сообразно общему плану производства действительно полезных для общества вещей». Что отражает перспективы «действительно трудового общества», общества общего производства, общего труда. Общества, которое не нуждается в обмене, как представляющего свойства противостояния производящих для себя трудящихся. В том числе надо отметить, что за производством непременно идёт обмен, который показывает не только действительность понятий труда, товара и стоимости, но и системность образования под названием общества. Производство не может представить не труда, поскольку труд понятие социальное, ни товара, поскольку обмен это другая сущность общества, относительно производства, ни стоимости, поскольку не производство придаёт стоимость вещи, а только в обмене она стоит и стоит другого товара и другого труда. Стоимость образуется в обмене, где товар «стоит» другого товара. Потому в производстве не может быть стоимости, в том числе и прибавочной. «Прибавочная стоимость» или прибыль у К. Маркса появилась с того места и того времени где средства воспроизводства создают эквивалент рабочей силе. Т.е. там, где создаётся равность покупки рабочей силы и деньгам капиталиста, затраченных на эту покупку. Он это место приводит как пример сбалансированности общества, общества в котором труд всегда оплачен средствами восстановления. Так же как в первобытном обществе, хотя слово общество совершенно не подходит к первобытной общине. Община превратилась в общество, благодаря их различной структуре. Структуре, которая и повлияла на увеличенное производство, а не наоборот, большее производство сломала структуру общины. В основе общества стоит человек, общество это рабовладельцев, феодалов или капиталистов, в основе общины нивелированный человек в общем, совместном труде. Социализм К. Маркса по сути был общиной, где мы совместными усилиями старались больше произвести чугуна, угля, стали и т.д. Общее производство регламентировалось вознаграждением за труд средствами восстановления, шахтёр получал их больше чем, скажем, дворник. Но эта система социализма была порочна тем что продукт труда не принадлежал производителям тем что был общим и системно разделял продукты А, средства восстановления труда и группы Б, средств производства. Точка сбалансированности труда и средств восстановления всерьёз рассматривается революционным и эволюционным развития общества. Общество стало больше производить, производить больше трудовосстанавливающих средств. Так по мысли теории марксизма община превратилась в общество рабовладельцев, где рабовладельцы захватили этот «прибавочный труд». Как писал Фридрих Энгельс в «Анти – Дюринге»: «Всё развитие человеческого общества после стадии животной дикости начинается с того дня когда труд семьи стал создавать больше продуктов, чем необходимо для его поддержания»,20-199. Карл Маркс исходил из критики капиталистического производства, покупки того что ему казалось трудом. Покупки труда или рабочей силы трудящегося капиталистом. Во-первых, тем самым марксизм демонстрирует монетаризм, «первоначальный капитал», который существует прежде всего, прежде труда. К тому же и сам труд, его покупка для производства не демонстрирует даже самого производства труда. Труд трудом можно назвать хотя бы из того что труд материализует природу, хотя это и ложный принцип применительно к труду. Другое дело то, что капиталист покупает рабочую силу, нанимая её на работу, на производство, так же как он нанимает, скажем, трактор. Трактор так же вспахивает огород, как трое или семеро рабочих с лопатами. К трактору так же неприменимо понятие труда, как и к бригаде рабочих, потому что их используют как рабочую силу. «Стоимость рабочей силы, как и всякого другого товара, определяется рабочим временем, необходимым для производства, а следовательно, и воспроизводства этого специфического предмета торговли. Поскольку рабочая сила — стоимость, в ней самой представлено лишь определённое количество овеществлённого общественного среднего труда. Рабочая сила существует только как способность живого индивидуума. Производство рабочей силы предполагает, следовательно, существование последнего»,23-182. Стоимость рабочей силы определяется её воспроизводством, несмотря на то каков ей произведён объём и качество производства. Стоимость рабочей силы представляет понятие стоимость(равность) трудовостанавливающим средствам или средства её воспроизводства. Но это не относится к понятию труда, поскольку труд составляет равность с другим трудом, «стоит» его. Стоимость определяет равенство и если стоимость рабочей силы товар, то равенство определяется из равенства товаров, а не из себя, не из своих собственных затрат необходимых для производства. В том и дело что Карл Маркс представлял воспроизводство рабочей силы раньше самого производства. Для него средства воспроизводства существуют априори для покупки рабочей силы, которая в дальнейшем производит общественный продукт. Это можно понять из следующей цитаты: «Поэтому продукт индивидуального потребления есть сам потребитель, результат же производственного потребления — продукт, отличный от потребителя»,23-196. Продукт индивидуального потребления есть средства восстановления, за которые капиталист покупает рабочую силу, а продукт отличный от потребителя это продукт, которая создаёт рабочая сила для других, для общественного потребления. Гримасы марксизма состоит в том, что средства восстановления для индивидуального потребления появляются сразу, а продукт отличный от потребителя, т.е. тот продукт, который он создает, появляется потом. Продукт, отличный от потребителя есть продукт для общества, для других. Продукт труда стоит только тогда, когда стоит другого труда. Маркс же показывает стоимость двух вещей равностью труда, фактически оно так и есть, но он показывает это равенство равными затратами труда. Если на оду вещь затратить определённое количество труда и столько же на другую, то создаётся равнозатратная стоимость. Стоимость не образуется из затрат, потому что она выражается другим трудом. Вот это и не мог выразить Карл Маркс, ведь он сначала далеко не отходил от самого обмена пропорционального отношения товаров в обмене. Даже допускал не совсем понятные положения: « Стоимостное отношение двух товаров даёт, таким образом, наиболее простое выражение стоимости данного товара»,23-58. Всё – таки отношения товаров в обмене дают «простое выражение данного товара», т.е. то в каких пропорциях он обменивается на другой. Даже стоял на верных позициях того что только обмен создаёт действительные и фактические пропорции отношения товаров. Но пинципы «справедливого» и «трудового» общества не дали ему представить эту действительность. Далее принципы стоимости становятся довольно туманными. Если действительно представить что: «Товар есть потребительная стоимость, или предмет потребления, и «стоимость»,23-71, то стоимостное отношение и имманентная стоимость? является всё – таки меновой являются более реальными. Просто вещь, потребительная стоимость не может быть меновой. Но как относится к данному представлению стоимости? «Стоимость, оставляя в стороне её чисто символическое выражение в знаке стоимости, существует только в той или иной потребительной стоимости, в той или иной вещи»,23-214. Следует основательно разобраться с понятием стоимости, без этого не может быть никакого развития и позитива. Стоимость это свойство вещи определяемое затраченным трудом и капиталом и соответственно стоимостной обмен в обществе. Или всё – таки обмен покажет действительную стоимость произведённой вещи, которая определится другим трудом, который устанавливает и установит обмен?
волхов: Карл Маркс, начиная в «Капитале» анализ общества, представляет его богатство «огромным скоплением товаров» в котором «отдельный товар элементарная форма этого богатства». Но сразу на следующей странице общественное богатство и его элементарная форма предстаёт уже в виде другого понятия. «Потребительные стоимости образуют вещественное содержание богатства, какова бы ни была его общественная форма». Противоречие по отношению к понятию составляет незаконченность марксизма как науки. Эта наука не особенно заботится о выявлении особых свойств понятия. Товар, по этому пониманию, представляет собой в своей главной основной сущности полезную вещь, а полезная вещь в определённых условиях является «носителем меновой стоимости». Это произошло из-за невнятности социальной роли человека в структуре общества. Если политэкономия социальная наука, то она рассматривает человека не более как производителя общественного богатства, производитель «общественных стоимостей». Производитель, который своей сущностью обязан производить больше стоимости, чем стоит его труд или производить продукт, который своей совокупностью больше, чем идёт на восстановление труда. Совокупность и представляется «производимой стоимостью», в которой заключена стоимость труда. Сколько стоимости заключено в производимой полезной вещи или даже товара, вопрос получается риторический, потому что марксизм конкретно не может выявить, в какой роли выступает продукт труда, в виде товара или полезной вещи, потребительной стоимости. Марксизм предполагает одновременно и товарное производство, производство обусловленное обменом, обмен при том непременно стоимостной или даже производство полезных вещей, потребительных стоимостей, которые справедливо распределяются. Идеальное производство, по мнению Карла Маркса, он представляет 23-89-90. Капитализм, по этому взгляду на понятие, безусловно, выражает товарное производство, ведь продукт труда продаётся. Но социально – общее производство трудящихся, далеко от этого и это производство, по всей видимости, должно быть представлено полезной вещью. Ещё Аристотель сказал, что сущность вещи в использовании, сандалией надо пользоваться как сандалией, а не продавать её. Двойственное отношение к продукту труда и породило двойственное отношение к сущности общественного производства. Общественное производство это общее производство и соответственно справедливое распределение произведённого или обмен, продажа, которое демонстрирует капитализм и исходит из двойственной сущности товара полезной и обмениваемой вещи. Человек – производитель общественного продукта в социуме, не позволяют посмотреть на человека не как на просто производителя, а как – то иначе. Фридрих Энгельс в «Анти – Дюринге» писал что «производство возможно без обмена, а обмен невозможен без производства». Но производство для непосредственного использования имеет тот существенный недостаток, что его надо регулировать, оно должно быть плановым. В нём исключён тот момент, который мы называем рынком, тем, что «невидимой рукой» регулирует общественное производство. Тем, что человек производитель, но не производитель общественного богатства для себя, а для других. В этом и проявляется стратегическая сущность рынка и индивидуализм человека, который во множестве представляет общество. Производство для других составляет сущность общественного производства. Капитализм - это общественный союз, обеспечиваемый капиталистами взаимодействием между собой. Продукт труда – товар, который они не могут производить индивидуально ввиду огромного общественного спроса, родил наем рабочей силы. Наем рабочей силы для производства продукта проходит под надзором капиталиста, потому что капиталист социально ответственен пред другими, перед обществом за его способность удовлетворять потребности, быть «потребительной стоимостью». То, что предлагает марксизм - это извратить сущность общества, просто плановое производство полезных вещей, «потребительных стоимостей». Полезными вещами продукты труда становятся не из производства, а из обмена, где они одновременно и полезные и меновые. Припомним сущность товара исходя из его двойственности. Производство исключительно полезных вещей – глупая затея, потому что полезность вещи это её общественная полезность, полезность для других и эту полезность никак не может выразить производство. Попытка «социалистической» экономики сделать это показала перекос и дисгармонию общественного производства. Производилось не то, не в тех количествах, а что действительно было надо, необходимо совсем не производилось, потому что плановая экономика не могла заглянуть в завтра, в завтрашний день. Марксизм и «социалистическая» экономика базировалась на производстве общего продукта, который, как казалось «экономил» труд, общество производило то, что было запланировано. Но на самом деле данная система распыляла труд невнятностью полезности вещи для человека, для общественного пользования. Система, в которой затраты большего труда предполагали большую полезность и большую стоимость, что на самом деле не содержит между собой никакой связи. Затраты труда и полезность вещи – разноплановые понятия. Сущность человека производителя общественного продукта предполагала ликвидировать непроизводительный класс – капиталистов, превратив общество в общество равных возможностей на поле производства. Человек производитель, человек труда, который образовывает «новое» общество, повлекло много ошибок и недоразумений. В частности труд представляется простым производством, производством которому чуждо понятие собственности. То фундаментальное и основательное что вносит понятие собственности, заменится лёгким и понятием производства общественного продукта производящих для себя людей. То, что в действительности всё совершенно наоборот, труд есть то основательно – фундаментальное, а собственность это переменно – приходящее. С этой мыслью свыкнуться действительно нелегко, потому что с итогами приватизации, превращение общественной собственности в частную, разбираются по сей день. То, что в этом задействованы, прежде всего, мы, наёмные работники, которые недовольны, казалось тем, что к нам, к нашим заботам это не относится. Недовольство тем, что не тот, а другой человек купил завод, а по сути нас самих и за меньшие деньги, которые предполагалось, не должны нас трогать. Нас должно волновать то к чему с незапамятных времён стремилось общество, общество, где каждому по труду. Неудачный вариант выражения общества каждому по труду представляет марксизм, потому что полагает труд производством. Мы до сих пор думаем что это так и потому необъяснимо как человек сбежав и живя в Лондоне получает средства, деньги даже с какого-нибудь кирпичного завода российской глубинки. Основание тому, что он-де купил данный заводик и как собственник просто обязан присваивать «прибавочную стоимость». «Прибавочная собственность» зиждется на совершенно собственных понятиях, что совокупность рабочих определяется совокупностью из зарплат, а зарплата определяет средства восстановления труда. Наши представления труда, которые отличны от понятия рабочей силы, которая и представляет заработная плата или средства восстановления, и позволяют получать капиталисту «прибавочную стоимость». Важно открыть и раскрыть механизм собственности, труда и присвоения. Механизм очень прост, потому что собственность начинается не с огромной площади предприятия, чудовищного размера зданий и неохватных станков. То что гениально выразил Горький в рассказе «Челакш»: «Гранит, железо, дерево, мостовая гавани, суда и люди -- все дышит мощными звуками страстного гимна Меркурию. Но голоса людей, еле слышные в нем, слабы и смешны. И сами люди, первоначально родившие этот шум, смешны и жалки: их фигурки, пыльные, оборванные, юркие, согнутые под тяжестью товаров, лежащих на их спинах, суетливо бегают то туда, то сюда в тучах пыли, в море зноя и звуков, они ничтожны по сравнению с окружающими их железными колоссами, грудами товаров, гремящими вагонами и всем, что они создали. Созданное ими поработило и обезличило их». Максим Горький прав в том, созванное человеком не возвеличивает его, а принижает. Человек на фоне гавани или судна «смешон и жалок». В том и выражается что наша борьба с итогами приватизации, что мы это мы, которые могут только трудиться. То, что создано до нас здания, станки это добротно – солидное, что и обезличивает нас, потому что всему началом является труд человека, в то числе и собственности. Это можно понять из текста «Капитала», автор которого сильно ратовал за «общенародную» собственность и соответственно отдавал приоритет простому или просто труду . «Товары суть вещи и потому беззащитны перед лицом человека… Чтобы данные вещи могли относиться друг к другу как товары, товаровладельцы должны относиться друг к другу как лица, воля которых распоряжается этими вещами: таким образом, один товаровладелец лишь по воле другого, следовательно, каждый из них лишь при посредстве одного общего им обоим волевого акта, может присвоить себе чужой товар, отчуждая свой собственный. Следовательно, они должны признавать друг в друге частных собственников. Это юридическое отношение, формой которого является договор, — всё равно закреплён ли он законом или нет, — есть волевое отношение, в котором отражается экономическое отношение. Содержание этого юридического, или волевого, отношения дано самим экономическим отношением»,23-95. Частная собственность начинается с обладания продуктом труда, а не с кирпичной стены здания. Экономическое отношение двух взаимно обменивающихся, а не производящих людей и образует общество. Производство не может быть социальным и в нём не могут проявляться социальные же отношения, потому труд проявляет себя не в производстве, в производстве для других. Обмен и показывает и проявляет реальность социального производства и социальные отношения. «Обмен является для него (человека) всеобще общественным процессом»,23-97. Производители, в качестве наёмных работников, потому, не вовлечены в общественный процесс, так же и то что производящее общество или общество производителей - это просто утопия.
волхов: В таком понятии как труд безусловное большинство не найдёт трудности проявления сущности понятия. Труд это когда человек трудится, ведь труд это «целесообразная деятельность». Но даже в этом определении целесообразности по отношению к труду можно понять, что труд не является просто деятельностью. От него требуется целесообразность, смысл его производства. Уже потому он не может быть просто трудом. Для этого следует ограничить понятие труда условиями или свойствами, при которых он является действительным трудом, для того чтобы выяснить условия при которых его производство является абстрактным. Абстрактным, как просто деятельность или его производство, простое его осуществление, т.е. исключив например целесообразность, как раз для того чтобы понять смысл целесообразности. Можно ли представить труд действительно полезным, если он, например, создаёт, производит полезную вещь, соответственно выражению марксизма и науки в целом «потребительную стоимость»? Ведь полезность делает вещь «потребительной стоимостью». Логика производства говорит о том, что производство полезной вещи обеспечивает полезность самого труда. Т.е. труд должен быть изначально, априори, выражать полезность, для производства полезной же вещи. Другими словами чтобы произвести полезную вещь, труд должен быть изначально полезным, что бы выразить себя в вещи. Полезность, как имманентное свойство вещи должно выражаться трудом, поскольку без труда кирпич это кусок глины, а стекло простой речной песок. Эти фундаментальные условия говорят о том, что больше выразить полезность кирпича и стекла и нечем. Но обращение к теории, положение с которым невозможно не согласиться, ведь труд не всегда бывает полезным: «вещь не может быть стоимостью, не будучи предметом потребления. Если она бесполезна, то и затраченный на неё труд бесполезен, не считается за труд..»,23-50, говорит о том, что полезность не может быть свойством самого труда. Даже не только свойство полезности, которым должен обладать труд, и им передаётся к вещи, на вещь, а наоборот полезность вещи, показывает полезность производящего её труда. Что радикально и фундаментально показывает не имманентную полезность вещи и на основании внутренней полезности трудовую стоимость. Оказывается, что полезность вещи зависти не от внутренних свойств, а от внешних условий проявления полезности вещи. «Если вещь не полезна», то затраченный труд напрасен. Получается, что полезный труд производит полезную вещь, является несовершенным силлогизмом. Но если проследить мысль Карла Маркса в отношении этого силлогизма, то он не только делает его совершенным, т.е. то, что полезный труд производит полезную вещь. Но к тому же он ставит перед производством и трудящимися невыполнимое условие. Даже произвести полезную вещь невозможно, потому что полезность выражает не сама вещь, а внешние условия её проявления. Но марксизм предполагает не только вышеназванные невыполнимые условия производства, но и ставит задачи перед производством изготовление вещи с особыми и дополнительными свойствами – товар. «Вещь может быть полезной и быть продуктом человеческого труда, но не быть товаром. Тот, кто продуктом своего труда удовлетворяет свою собственную потребность, создаёт потребительную стоимость, но не товар. Чтобы произвести товар, он должен произвести не просто потребительную стоимость, но потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость»,23-50. В этом заключено глубокое противоречие марксизма, что он одновременно представляет имманентную полезность вещи и «потребительную стоимость для других». В том и дело что полезность вещи определяются другими, но Маркс определил её уже в «стоимость», когда полезность вещи сомнительна или не проявлена вообще. К тому же следует обратить внимание на то, что только полезность вещи для других выявляет её общественную полезность.
волхов: Труд в обществе - это, прежде всего, труд человека. Труд, который себя выражает конкретно полезностью для других, на основании чего складывается, образуется общество. Только в этом случае труд выражает себя как труд. Современная наука и практика основана на теоретических взглядах марксизма и потому предполагает то чего не может быть. Она полагает «государственное» отношение к труду, т.е. государство, как орган пытается представить естественным такое понятие как «минимальная оплата труда». Такого понятия быть не может, потому что труд проявляет себя только в обмене, который только там и только так может показать полезность его для других. «Если вещь бесполезна, то труд не считается за труд», косвенно разделяет затрату рабочей силы по производству и сам труд, который «не считается», потому что не проявил свою общественную полезность обменом. Иначе это представить нельзя. Но труд, как производство данной вещи, произошёл и государство предполагает за этот труд оплату в виде средств восстановления, что фактически означает оплату рабочей силы. Из данных положений можно понять разницу и различие между трудом и рабочей силой. Радикальным отличием этих понятий является то, что оплату рабочей силы производит капиталист или государство, вспомните «социализм». Сам труд оплачивается из обмена. В условиях социализма, когда затрату рабочей силы осуществляет государство, то оно отвечает за промахи в планировании, за условия, когда «вещь не полезна» и за оплату такого труда, труда которого нет, оно вынуждено брать у других общественный продукт. Так рождается и появляется «справедливое общество», глобальной задачей которого является «экономия труда». Труда, который необходим обществу для производства и организация специально государственного органа, Госплана. Органа, который точно рассчитывает, что и сколько необходимо обществу для существования. На самом деле произошло, не происходит не экономия, а необдуманное разбазаривание труда. Того что в условиях социализма осуществлялось производство не только ненужных вещей, но и тот пресловутый их дефицит, недостаточное производство действительно необходимых обществу вещей. Госплан, надежда организованного производства, который, как казалось, должен привести к организованному обществу и организованному общественному производству, на самом деле приводил к его дезорганизации. Объяснение тому является то, что общество уже организованное само по себе и организованно оно трудом. В условиях общества происходит экономия труда, когда производится только то, что необходимо другим, а не то, что намечено Госпланом. Стабильность системы под названием общество обеспечивается трудом, трудом который для других и который оплачивается другим общественным трудом. Тем, что организация обмена трудом осуществляется людьми между собой, а не организация самого обмена другими. Практически примером используемым для анализа К.Марксом, примером, когда «сюртук = 10 аршина холста». Системность, которую он сам подозревает в обществе, что общественное производство обеспечивается воспроизводством и производит общественного продукта гораздо больше. Необходимо заметить, что в этом случае нет никакого равенства системы, оно ничем не обеспечивается, даже «стоимостным» отношением, потому что оно такого даже не предполагает. Общество и общественное производство должно производить «прибавочную стоимость», то, что превышает расходы на воспроизводство. В качестве стабильной системы он приводит, как ни странно общину. Общину, в которой производство уравновешивалось воспроизводством. Тога как общество и община, совершенно различные социальные структуры, общество образует человек. Социальные формации рабовладельцев, феодалов и капиталистов, показывают это. Тогда как в условиях общины существование человека абстрактно. Примером может служить понятие труда, представляемое Карлом Марксом, в котором проявление социальных качеств человека абстрактно. 1.Общение человека с природой, её опредмечивание. Опредмеченный труд для Маркса всё равно труд, несмотря на его полезность для других, общественную полезность. 2.Затрата человеческой рабочей силы. Труд по производству абстрактного лица или абстрактного рабочего, всё равно труд, несмотря на проявление затрат, которые могут быть и для себя и ненужные затраты. 3.Потребление (употребление) рабочей силы. Потребление рабочей силы не может быть трудом, потому что она не проявляет себя социально, как и ниже предполагающийся просто труд. 4.Просто труд. Как было уже отмечено, что привлекательность идеи производить исключительно полезные вещи трудящимися утопична. Утопичность её заключена в представлениях о труде и о обществе. Такого общества и труда, которое предполагает Карл Маркс быть не может. Общества всеобщего производства полезных вещей для себя. «Процесс труда, как мы изобразили его в простых и абстрактных его моментах, есть целесообразная деятельность для созидания потребительных стоимостей, присвоение данного природой для человеческих потребностей, всеобщее условие обмена веществ между человеком и природой, вечное естественное условие человеческой жизни, и потому он не зависим от какой бы то ни было формы этой жизни, а, напротив, одинаково обща всем её общественным формам. Поэтому у нас не было необходимости в том, чтобы рассматривать рабочего в его отношении к другим рабочим. Человек и его труд на одной стороне, природа и её материалы на другой, — этого было достаточно»,23-196. Утопия положения и предположения зависит оттого, что необходимо рассматривать рабочего в отношении с другими рабочими, которые есть не просто производители, а производители для других, для общества. Только в этом случае он социальная единица общества, производящий индивид. Его индивидуальность выражает не производство, а производство для других, для общества. Производства, которого нет и не может быть как «производства для себя», которое ниже полагает Карл Маркс. «Общий характер процесса труда, конечно, не изменяется от того, что рабочий совершает его для капиталиста, а не для самого себя», 23-197.
волхов: «Процесс труда, как мы изобразили его в простых и абстрактных его моментах, есть целесообразная деятельность для созидания потребительных стоимостей, присвоение данного природой для человеческих потребностей, всеобщее условие обмена веществ между человеком и природой, вечное естественное условие человеческой жизни, и потому он не зависим от какой бы то ни было формы этой жизни, а, напротив, одинаково обща всем её общественным формам. Поэтому у нас не было необходимости в том, чтобы рассматривать рабочего в его отношении к другим рабочим. Человек и его труд на одной стороне, природа и её материалы на другой, — этого было достаточно»,23-196. «Общий характер процесса труда, конечно, не изменяется от того, что рабочий совершает его для капиталиста, а не для самого себя»,23-197. Эти две цитаты показывают и выражают квинтэссенцию утопической сущности марксизма. Карл Маркс показывает и анализирует одну сторону капиталистического общественного производства. Этой стороной является производство наёмных работников, совсем затушёвываю другую, продажу произведённых предметов вещей. Показывая «порочность» капиталистического общества, что вещи используются не в присуще им качестве, для продажи, обмена. Эту продажу, обмен осуществляет капиталист, создавая тем самым капиталистическое общество, общество капиталистов. Капиталист осуществляет обмен с другими капиталистами, благодаря чему осуществляется капиталистическое общественное производство. Общественное производство, осуществляемое капиталистами. Почему оно общественное и почему собственно производство, которое уже произошло и оно осуществляется не их руками? Общественное производство при капитализме образуется капиталистами, потому что оно для других. Общественное производство это не производство полезных вещей, «потребительных стоимостей» «для себя». Общественное производство образовано производством для других, для обмена. Производство для обмена и проявляет производство как производство, потому что производство это производство полезных вещей для других. Обмен показывает и выявляет действительность такого производства, действительную полезность вещи и действительность труда. Утопия марксизма исходит и происходит из того что общественное производство он представляет как целесообразное производство полезных вещей, потребительных стоимостей, сообразно плану. Чтобы произошло «разумное производство нужных вещей для общества, для себя» для этого и следует «изменить» общество, построить «другое» общество. Общество пролетариата, который производит полезные вещи «для себя», сообразно плану. Общество организуется не простым производством, а производством для других и потому полезность вещи и труд, заключённый в ней проявляет себя только в обмене. Полезность вещи проявляется в обмене, потому что эта полезность не свойство вещи, а полезность её для других. Конкретность труда в обмене, как труда для других показывает его социальную нужность и пригодность. К тому же таким образом образуется общество. Случайно ли иногда пробивает Карла Маркса на истину: «Но является ли труд действительно полезным для других, удовлетворяет ли его продукт какой-либо чужой потребности, — это может доказать лишь обмен»,23-97? Труд полезным может быть только в одном случае, когда он труд, когда выполняет социальную задачу и представляет полезность для других. Можно представить и вычислить труд в сохе и видеомагнитофоне, но труд в этих вещах абстрактный, потому что эти вещи не представляют полезности для других. Впрочем, как и в любой другой не опосредствованной обменом, не проданной вещи. «рабочее время, которое требуется для изготовления какой-либо потребительной стоимости при наличных общественно нормальных условиях производства и при среднем в данном обществе уровне умелости и интенсивности труда»,23-48, не только может быть мерилом труда, но даже самим трудом. Труд как труд проявляет себя в обмене, где показывает свою полезность, тем, что он для других. Его производство или сам «процесс труда по изменению природы в необходимых для человека формах» не является трудом. Труд должен проявить себя как социальный труд, труд полезный для других, только в этом случае он есть труд как понятие. Труд, как производство, есть абстрактный труд и есть затраты рабочей силы, которые не могут «создать стоимость», потому что это затраты.
волхов: Политэкономия как социальная наука ориентирована на марксизм, потому что все выводы и представления исходят общественного производства как производства обществом полезных вещей для себя. Например, понятие современного общества как общества потребления основано на абстрактном производстве общественного продукта. Социальная формация просматривается через эту призму, недостаток того «социализма» состоял только и исключительно в том, что он не обеспечивал достаточную производительность общественного продукта. Капитализм, по этому взгляду, представляет лучшие возможности производства, с его неизбежным злом антагонистическими социальными отношениями. Противоречивость представлений исходит из того, что теория социализма и возникла на основании недостаточного развития общества. Капитализм, с его притеснением и эксплуатацией труда, не мог дать той производительности общественного продукта, того что рисовали горизонты «нового» общества под название социализм. Принцип, которого состоял в освобождении труда для его ничем не ограниченного производства по заранее намеченному плану действительно необходимых обществу полезных вещей, «потребительных стоимостей». Общество производителей, общество пролетариата, которое давало безграничные возможности производства, представлялось «зарёй нового мира». Как говорил Карл Маркс: «Мы предполагаем труд в такой форме, в которой он составляет исключительное достояние человека»,23-190. Достояние имеет обще социальное значение и тем самым абстрагирует труд человека в общем производстве «для себя». Карл Маркс тщательно исследовал обмен, но не мог даже предположить, что обмен двух товаров имеет социальный смысл и сущность. Он видит альтернативу общества в другом обмене, обмене «трудовых» стоимостей», которые представляют произведёнными трудом полезные вещи, «потребительные стоимости». Сущность труда для К. Маркса состоит в производстве, в производстве им вещей, которые он может называть и товарами, совсем не придавая им менового выражения. Производство это производство и оно не может выразить меновые возможности произведённой вещи. Производство товара составляет для него и «производство стоимости», что и составляет принцип обмена, принцип «созданной трудом стоимости». Что это простые затраты, которые могут не реализоваться в обмене, который точно покажет товар товаром и в том числе стоимость, того что действительно стоит товар. Чего стоит товар, действительно покажет обмен и стоит он действительно чего - то, а не самого себя. Двойственность в марксизме по отношению к понятиям заключена не в том, что вещь, обладающая двумя свойствами полезной и меновой стоимости называется товаром. Марксизм показывает двойственность как отдельное самостоятельное состояние вещи. Показываемое им производство полезной вещи не может выразить причину полезности, а производство товара, «меновой стоимости», не может выразить отличие и разницу производства. В том числе откуда берётся «лишняя, прибавочная стоимость» и «лишний, прибавочный труд» из одного и того же производства. Сущность «прибавочной стоимости» состоит в том, что она не прибавляется к расходам на производство, а является значением другого общественного труда, который больше расходов на производство. В этом заключена сущность экономики, получение прибыли в виде другого общественного труда, а не в виде «произведённой стоимости». Капитал это другой общественный труд, которого нельзя добиться производством и накоплением произведённого – же труда даже всем обществом. Точнее это и есть то «изменённое и передовое общество» и его главный утопический принцип. Взаимодействие людей в процессе обмена, как межличностного процесса, К. Маркс и описал ниже, хотя в основном он в этом людям отказывает. Он не может предположить того что человеку исключительно должен принадлежать продукт его труда. «Чтобы данные вещи могли относиться друг к другу как товары, товаровладельцы должны относиться друг к другу как лица, воля которых распоряжается этими вещами: таким образом, один товаровладелец лишь по воле другого, следовательно, каждый из них лишь при посредстве одного общего им обоим волевого акта, может присвоить себе чужой товар, отчуждая свой собственный»,23-95. Несомненно, что наступит такое время, когда человеку будет принадлежать продукт его труда, иначе он будет тем, чем предполагал сам Карл Маркс в ином виде, человека который имеет потребности для продолжения труда. «Буржуазная политическая экономия видит в рабочем рабочее животное, скотину, потребности которой сведены к самым необходимым физическим потребностям»,42-54.
волхов: В эпоху глобального кризиса мы интуитивно чувствуем, что он проявляется совершенно во всех областях и во всех странах. Так же мы понимаем, что этому должна быть причина. Этой причиной являются наши представления об обществе. Мы знаем, что общество развивается и на пути этого развития стоит наука, которая показывает общий труд на общее благо, идеалом и конечным результатом, этого развития. До того и вне общего производства общество представляется несовершенным и ущербным. Что говорит социологическая наука, наука об устройстве и структуре общества? То, что той основой, что сплачивает людей в общество, является труд. Общество потому и общество что это, прежде всего производственная структура по обеспечению общества необходимыми вещами, предметами. Производство это производство общества для себя, производство по обеспечению общества всем необходимым. Общественное производство это производство общественного продукта, согласно социально – экономической формации. При этом социально экономическая фаза показывает общественные отношения производственными. Так же происходит распределение социального продукта, капиталисты в этом распределении получают львиную долю произведённого. Трудно представить, но это так, что мы стали заложниками данного представления об обществе. Общество мы воспринимает как производственный организм. Согласно смене социально – экономических формаций общество всегда другое. Другое, поскольку по-разному производится общественный продукт, производит ли его бесправный раб или экономически свободный наёмный рабочий. Общественное производство мы воспринимаем как огромное производство общества, в котором произведённая вещь составляет и представляет элементарную, начальную часть производства. Она воспринимается как материальную часть производства с нематериальным свойством под названием «стоимость». Все утопические системы исходят из ограниченного взгляда на общество, пытаясь нащупать закономерности общественного развития. Но больше изобрести их. Но марксизм пытается показать из анализа общественного производства несовершенность капиталистического общества. Для того он показывает общественное производство как производство, огромной производственной структурой общества как завода, фабрики. Потому эта структура обеспечивает производство для себя, для общества, для непосредственного его существования. От этого он не отступает ни на шаг, даже в необходимо – теоретических решениях. Марксизм, как любая утопическая система, создаёт предварительные условия по решению социальных задач. Этим предварительным условием, тем ключом является понятие общественного производства как такового. Из этого представления исходят такое понятия как «анархия капиталистического производства», т.е. отсутствие общего задействования труда для решения действительно социальной задачи. Каждый капиталист производит независимо и вопреки действительно общему производству. К тому же становится ясным, что сам капиталист является для общества лишним, непроизводительным классом. Основополагающие аргументы марксизма и привели нас к тому, что социализм как принцип общего производства не состоялся. Недостаточный прагматизм показало общее производство трудящихся, которое, казалось, являлось тем идеальным и совершенным устройством общества. Идеальным, потому что совместное, общее производство трудящихся работающих на общий результат, по логике должно было дать большее производство общественного богатства. Но оно не только не дало, но и показало свою несостоятельность вообще. Незавершённость теории общества или того как складывается, образуется общество, не даёт самому обществу развиваться.
волхов: Вот что пишет по отношению к обществу Карл Маркс: «Равенство и равнозначность всех видов труда, поскольку они являются человеческим трудом вообще, — эта тайна выражения стоимости может быть расшифрована лишь тогда, когда идея человеческого равенства уже приобрела прочность народного предрассудка. А это возможно лишь в таком обществе, где товарная форма есть всеобщая форма продукта труда и, стало быть, отношение людей друг к другу как товаровладельцев является господствующим общественным отношением»,23-70. Противоречие марксизма заключается в представлениях об обществе и даже глубже, стоимости. Во – первых это просто труд, «человеческий труд вообще», который «производит стоимости» или всё – таки общество это «где товарная форма есть всеобщая форма продукта труда». Последнее предполагает социальные отношения товаровладельцев и отвергает тот принцип общества, в котором произведённое принадлежит производителям лишь наполовину. Незавершенность анализа общества и общественного производства позволяет К. Марксу представить неопределённо – абстрактное. «Наконец, раз люди, так или иначе, работают друг на друга, их труд получает тем самым общественную форму»,23-82. Собственно как, так или по - другому, люди работают друг на друга, составляют фундаментальные условия науки. Кто человек в обществе, товаропроизводитель или товаровладелец? Карл Маркс представляет тождественность человека в обществе как товаропроизводителя и товаровладельца. Он полагает, где надо человек - товаропроизводитель, где надо -товаровладелец. К. Маркс широко и вдумчиво исследует обмен двух товаров, в то же время, показывая стратегию распределения общественного продукта. В «Экономических рукописях 1857-1859 гг.», он показывает после производства именно распределение. Тем самым полагает безусловное производство для себя, для общества, которое распределяется, в том числе и по труду. Но, согласно данным представлениям, только часть общественного продукта, распределённое по – труду, может быть объектом обмена. Т.е. человек субъектом обмена является после того как осуществилось распределение в обществе. Обмену, по этой логике, подвержен не весь произведённый продукт, а только средства восстановления, то, что прежде было распределено по труду. На самом деле действительность и фактическую полезность производства показывает обмен. Всё производство существует для обмена, обменом и проверяется нужность производства. Потому общественное производство представлено не как производство – распределение – обмен – потребление, а производство – обмен - распределение. Можно ли представить человека товаровладельцем, из того где его труд «v», является частью произведённой стоимости, если обмен производится по труду? По определению, из формулы произведённого товара, он не может быть товаровладельцем, если ему оплачивают средства восстановления «v». «Стоимость всякого капиталистически произведённого товара (W) выражается формулой: W = c + v + m». «Различные пропорции, в которых различные виды труда сводятся к простому труду как к единице их измерения…»,23-54. Простые пропорции обмена предполагают отношения труда: «Так как величина стоимости товара выражает лишь количество заключающегося в нём труда, то взятые в известной пропорции товары всегда должны быть равновеликими стоимостями»,23-55. «Формула W = c + v + m» предполагает труд одной из составляющих, вместе с капиталом, которые образуют стоимость товара. Потому тождественность стоимости товара и заключённого в ней труда можно подвергнуть большому сомнению. Т.е. «стоимостное» отношение является фундаментальным отношением товаров в марксизме. Но трудовое отношение, отношение труда он даже не подозревает. Сомнение вызывает то что К. Маркс не усмотрел, не увидел контрагентов обмена трудом. Труд, который есть и ему присуще ипостась для других, предполагает и труд других. Обмен с другими и составляет сущность общества. Сущность, которая проявляет труд как труд. В марксизме же он проявляется в производстве и производством. Изготовленная вещь уже заключает в себе понятие труда, которое может испариться, исчезнуть при ненужности вещи. Можно ли настаивать на том, что труд при изготовлении вещи вроде бы присутствовал, но является ли он самим конкретным понятием? Конкретность понятия труда выражается только обменом, потому что он открывает и раскрывает его действительность, как проявление полезности для других. Полезность выражается обменом, потому что полезность одного труда составляет или образует равенство с другим полезным трудом. Обмен есть взаимовыгодное взаимодействие двух лиц, для которых противостоящий в обмене труд полезный. Признать полезность произведённого труда и полезность произведённой вещи заранее, значит встать на утопические рельсы представлений.
волхов: Двойственность марксизма связана с его непоследовательностью, потому как он с лёгкостью полагает обмен, так же как и распределение общественного продукта. «Все отношения между Робинзоном и вещами, составляющими его самодельное богатство, настолько просты и прозрачны, ….. в них уже заключаются все существенные определения стоимости»,23-88. «Наконец, представим себе, для разнообразия, союз свободных людей, работающих общими средствами производства и планомерно расходующих свои индивидуальные рабочие силы как одну общественную рабочую силу. Все определения робинзоновского труда повторяются здесь, но в общественном, а не в индивидуальном масштабе. Все продукты труда Робинзона были исключительно его личным продуктом и, следовательно, непосредственно предметами потребления для него самого. Весь продукт труда союза свободных людей представляет собой общественный продукт»,23-89, который распределяется. Принципиальная разница обмена и распределения хотя бы в том, что в обмене должны существовать два контрагента, два товаровладельца. Продукты труда Робинзон создавал для себя, как и союз свободных людей, продукт который можно поделить для восстановления труда и другие потребности общества. Т.е. можно показать через одного человека, будь он Робинзон или один из «свободных людей». Труд объединяет людей в общество, не как совместная деятельность по производству «необходимых стоимостей», которые распределяются. Труд объединяет людей в общество, потому что он для других. Труд образует неразрывную связь между человеком и человеком, поскольку труд другого (их) является средством его потребления. Обмен есть только средство проявления полезности труда для другого, для других, для общества. Вещь полезна не сама по себе, а полезна другим, общественно – полезна. В этих условиях происходит, говоря языком К. Маркса, производство непотребительных стоимостей для самих производителей и потребительных стоимостей для других. Но марксизм тут же представляет и производство потребительных стоимостей (полезных вещей) для себя. Довольно привлекательная идея производить по – товарищески полезные вещи, а потому и стоимости ещё живёт в некоторых сердцах. Но это, как сейчас говорят, фейк. По своему, но Карл Маркс нас звал не к развитию, а назад к общине, которая производит вещи по необходимости и в которой отсутствует обмен. Обмен есть тот регулятор общества, по которому производятся полезные вещи, потому что они полезны другим. Но это как раз и игнорирует современная наука, с усилием предполагая стоимость, а значит полезность произведённой вещи, которая увеличивается на величину «прибавочной» в обмене. Ни стоимости произведённой вещи, ни «прибавочной» не существует, поскольку вся стоимость образуется в обмене. Стоимость понятие не составное, составленное и суммы стоимостей труда, капитала и «прибавочной стоимости», а относительное. Товар стоит чего – то, образует равенство, относительно другого товара и это не равенство их имманентных стоимостей, а столько стоит труд другого общественного труда. Это верно, потому что труд выполняет социальную функцию соединения людей в общество, а не является производителем «стоимости» товара. Марксизм же предполагал изъять из общества то, что его делает обществом и производить полезные вещи «сообразно плану». При этом, по его мнению, должна происходить экономия труда, производить необходимые вещи по запросам общества. Общество должно быть огромной фабрикой в противовес «анархии капиталистического» независимого производства каждого капиталиста. Но как раз это закономерно и приводило к дисбалансу производства. Полноценно полезной вещью можно назвать только вещь для других, а полезна ли она другим, может выразить только обмен. Это выражает сущность общества, в котором человек является его началом взаимодействия с другими. Представляя общество огромным скоплением товаров, равно и как потребительных стоимостей Карл Маркс игнорировал эту самый главный принцип общества. Сегодня «строя рынок» мы приписывает это свойство только капитализму, строить рынок, значит строить капитализм. Такое представление возникает из знаний общества и потому у нас впереди всегда маячит дружественное, братское производство трудящихся, где каждому по труду. Каждому по – труду представляет сущность общества, поскольку труд это не просто деятельность, производство, а деятельность для других. Получается, что развитие общества определяется налаживанием коммуникативных путей между людьми. Коммуникация, которая на современном этапе существует только на уровне некоторых людей, которую во всех странах образуют капиталисты. С данной точки зрения социализм, как общественная формация ещё не наступил.
волхов: Двойственное отношение к понятиям породило существенный кризис самого понятия стоимости. Это понятие точно и конкретно не классифицирует ни один политэконом. Если представить стоимостью пропорциональное отношение двух товаров, то что эту пропорцию создает, образует по всем выводам науки, так же стоимость, поскольку отношение товаров стоимостное. Без «стоимостного» отношения, отношения «произведённых стоимостей» товаров никак не обойтись, потому что со времён Аристотеля, обмен рассматривается как обмен чего – то равного, заключённого в обоих товарах. Мало того, Аристотель предполагал то что для обмена, всё в обществе должно быть оценено для самого обмена. То, что в них залучается социальный смысл и сущность, смысл распределения общественного труда по труду. Труд, заключённый в товаре стоит или равен определённому количеству другого общественного труда, определяемому обменом. Марксизм предполагает альтернативную версию, труд производит «стоимость», потому стоимость и трудовая, которые взаимно обмениваются. Тем самым представляется и организуется «истинно трудовое» общество, общество трудящихся, «другое» общество. Только незавершённость теории стоимости марксизм может представлять стоимость произведённой вещи, которая проявляется в обмене. Но в этом случае стоимость должна быть только стоимостью производства, притом конкретно выраженной для образования истинно «стоимостного» обмена товаров. Предположениям Карла Маркса, допустим, она составляет 100%, по отношению к стоимости рабочей силы, не хватает конкретики для научного выражения создания пропорций обмена товаров. Не говоря даже о том, что стоимость образуется не из стоимости, а из обмена. «Стоимостное» отношение товаров должно выражать непременно точно определённую, точно выверенную и предварительно измеренную стоимость каждого из обмениваемых товаров. К этому призывает сама наука, само её существование, по которому как образуются, отношение товаров занимает её центральное место. Пропорции обмена товаров создаются из обмена, который указывает на стоимость товара, а не наоборот, стоимость на пропорции обмена. Но мы представляем, что расходы на производство и величина обмена, продажи в основном не совпадают. «Подружить» их смогла только «прибавочная стоимость», вот её значение, назначение и существование даёт много вопросов и пищу для размышления. Если стоимость образуется в производстве, а проявляется в обмене, значит это должна быть одна величина. Классический и фундаментальный ответ марксизма, что наёмный рабочий производит «больше стоимости», не проходит, потому что рассматривается стоимость произведённой вещи. Но как проявляется «прибавочная стоимость», если капиталист производит товар за определённую сумму, а продаёт за большую, то появляется та самая «прибавочная стоимость». Получается что «прибавочная стоимость» прибавляется к расходам на производство. Удивительное свойство, когда расходы прибавляются к доходам. Но ещё удивительней что «прибавочную стоимость» назначает капиталист, поскольку отрицаются все объективные причины образования стоимости в обмене. Согласно марксизму стоимость уже есть, она проявляется только в обмене, поскольку обмен происходит по – стоимости или образуется «стоимостной» обмен. Потому стоимость выражает и отношения и нематериальное свойство товаров. Можно представить, что стоимость это цена, которую общество или человек платит за превращение вещества природы в вещь предмет. Но это стоимость «в себе» или себестоимость. Или всё – таки стоимость отражает пропорциональное отношение вещей в обмене. Но поскольку отношение вещей в обмене всё – таки стоимостное, то стоимость есть свойство предмета, которое в обмене и проявляется. Карл Маркс соединил посредством понятия стоимости, поскольку стоимость «произведённая», само производство и обмен. Производство придаёт вещи ценность, ценность как предмета потребления. Ценность произведённой лопаты или кирпича несомненна, но это именно ценность. Цена лопаты или кирпича это совершенно другое, это её свойство выражаемое обменом. Цена вещи образуется в обмене и обменом. Цена вещи в 1000 рублей означает не её производство, что есть её затраты, а её отношение обмена. Только в обмене, в том числе и на деньги, хотя наоборот скорее обмен на деньги, чем сам обмен товара на товар показывает стоимость вещи или её цену. Это фундаментальное открытие сделал русский экономист П. Б. Струве. Произведённая вещь затратами труда обладает ценностью, но это не «созданная стоимость», а именно ценность. Формула П. Б. Струве состоит в том, что «ценность как нечто отличное от цены, от нее независимое, ее определяющее, есть фантом». Фантом марксизма заключается в том, что ценность вещи никак не влияют на цену вещи, никак её не определяют, что есть для К. Маркса фундаментальное, как «произведённая стоимость». «Произведённая стоимость» для него и образует «стоимостное» отношение товаров в обмене. Это два разных и различных понятия цена и ценность. Цену выражает и определяет обмен, и только обмен. Ценность выражает производство, которое и есть производство ценных для общества вещей, которое опосредствуется обменом. Т.е. только обмен может образовать, создать и определить стоимость товара.
волхов: Марксизм представляет общество структурой производящих для себя людей, объединённых политической структурой определённой формации. Для К.Маркса общество есть эпохальный, транзитный, переходной способ существования человека в среде себе подобных. Согласно образованным социальным отношениям на данном этапе происходит не только производство, но и распределение созданного общественного продукта. Труд производит – общество распределяет. Распределение же происходит главным образом не между людьми, а между классами. Часть созданного общественного продукта распределяется по – труду, т.е. между трудящимися, между производителями, другая часть принадлежит или капиталистам или «остаётся общественной». Главной ошибкой Маркса было то, что он не сформулировал само понятие общества. Общество для него было и определялось самим изменчивым процессом производства. Если производство осуществляет бесправный раб, то это одно общество, а если юридически свободный наёмный рабочий - то это другое общество, и между ними не может быть ничего общего. Производство предполагалось уже социальным, что предполагало социальную надстройку труда. Своим трудом раб обеспечивал не только себя, но и производил для своего рабовладельца. А наёмный рабочий производил излишнее производство для нанимателя своего труда. Ключевым статусом для социально-экономической формации является то, что труд производит больше, чем необходимо для самого труда, для восстановления сил трудящегося. Получается и констатируется, что труд - понятие производное. Что понятие труда возникло под воздействием злой воли эксплуататоров или из-за их щедрых или иных подачек. Марксизм полагает появление труда не как свободу человека в его социальной активности, а как закабалённую надстройкой участие человека в общественной деятельности. Карл Маркс не мог выявить понятие труда, потому что сразу предполагал не его свободу, а его производство под надзором, управлением. Для него государство или политические, общие интересы трудящихся органически входило в само общество, а не являлось надстройкой над ней. Таким образом, общество пролетариата, которое являлось идеальной структурой общества, заключало в себя и государство. Мы до сих пор пользуемся дутым понятием демократии или «социального государства». Демократия - это власть, контроль над настройкой, государством. И на современном этапе мы представляем её как выборы и посредством выборов, поскольку они являются единственным инструментом проявления этой самой демократии. На самом деле всё обстоит совершенно не так. Демократия - это власть общества, но на современном этапе общество представляют капиталисты. Капиталистическое общество предполагает власть капиталистов, поскольку государство очевидно, конкретно и фактически - это надстройка над данным обществом. Реализация демократии, когда избираются достойные люди, которые должны устроить для нас счастливую и безбедную жизнь, иллюзорны. Коммунистический лозунг «не бог, не царь и не герой» актуален как никогда потому, что пролетарию нельзя строить демократию. Пролетарий или наёмный рабочий по определению находится за пределами общества, и изменение общества пройдёт через самого человека. То же относится и к понятию «социального государства», то есть к государству, которое из последних сил забоится о сирых и убогих, детях, стариках. Это не особые заботы государства, а его сущность, состоящая в удовлетворении общих забот и проблем. Которое состоит в охране от внешних врагов и внутреннего порядка государства, содержание пенсионеров и т.д. Понятие «социального государства» возникло на основании марксизма, который претендовал на законченную теорию справедливого общества. Фундамент «справедливого общества» образован тем, что многообразие людей, составляющих общество, частью трудятся «для себя», частью «для других». Общественная часть, то есть часть «для других», по утопической мысли Карла Маркса, должно принадлежать не капиталисту или капиталистам, а обществу-государству. В этом-то и состояло стратегическое направление изменение общества, построение «общества пролетариата». Но такого общества не может быть в принципе, потому что это получается общество рабов, которые трудятся «для себя» и потому кто-то - либо капиталист, либо общество–государство - обеспечивает их потребности. Марксизм был «передовым учением» потому, что «улучшал общество» таким образом, что «прибавочный труд» стал принадлежать не капиталистам, а другому капиталисту в лице общества-государства. Потому Карл Маркс оставался реформатором капиталистического общества, общества в котором сохранялся наёмный труд, а значит, и капиталистические отношения. Допуская «трудовые отношения» в обществе, марксизм изначально из труда, который является средством межличностного общения, «извлекал» «прибавочный труд». Поэтому конкретно ясно и понятно, какие отношения были первичными, какие последующими, вторичными и были ли отношения между людьми непосредственно трудовыми. «Приватизация», о которой все устали уже говорить и спорить, кроме тех, кто «загребает жар», являлась присвоением не фабрик и заводов, а этого самого «прибавочного труда» и «прибавочной стоимости», которых не может быть по определению. Не может быть «прибавочного труда», по определению самого труда, который есть и выражает себя конкретно, только в том случае, когда он для других. Т.е. когда этот труд социальный, что означает и значит, труд и только труд объединяет людей в общество. А потому в казуистике марксизма можно найти здравые мысли. В «Критике Готской программы» ясно представлено то, что общество образует от государства собственный, обособленный организм. Теория государства базируется на незыблемой структуре общества, к немногим бесспорным выводам, которыми иногда апеллирует марксизм. «Но является ли труд действительно полезным для других, удовлетворяет ли его продукт какой-либо чужой потребности, — это может доказать лишь обмен»,23-96. При том, что все понятия марксизма сформированы до обмена и сам обмен является не доказательством и сущностью общества проявлением труда, а следствием «производимой трудом стоимости», которая образует, организует обмен.
волхов: Марксизм представляет развитие общества на основании усовершенствованного, выработанного ещё в зачатках предыдущей формации, способа производства материальных благ. Тому способствуют развитие социальных отношений, которые образуются в производстве общего продукта. Для К.Маркса общественные отношения состоят главным образом между эксплуататорами и эксплуатируемыми. Потому развитие общества совершило большой прыжок от производства бесправного раба до производства общественного продукта свободного наёмного рабочего. По этой тенденции происходила реализация свободы производства, свободы производителей. Свобода производителей, свобода производства, признавалась как свобода от тиранирующей надстройки над трудом. Труд, с данной точки зрения, показывался как исключительно свободный, что связывалось с ликвидацией капиталистов как класса. Развитие тенденции предполагало образование «нового общества», сущность коего - в бесклассовой свободе производителей. Классы, как непримиримая сущность общества, исчезнут. Все станут производителями общественного богатства. Но этого, как мы видим, не случилось - потому что была изменена сущность самого общества. То, что марксизм полагал строить «новое, другое общество», означает то, что он не разглядел, не понял принципы существования, структуру и сущность самого общества. Что человек в обществе не просто производит, а производит для других, в этом и состоит консерватизм и сам принцип общества. В связи с этим необходимо предполагается то, что общество не является производящей для себя фабрикой. Фабрикой, которая производит то ли потребительные стоимости, полезные вещи для себя, то ли непотребительные стоимости, поскольку для самого производителя производимая вещь является исключительно неполезной. Производство для других показывают общественное производство исключительно товарным, поскольку в товаре проявляются не просто полезные свойства, а полезные свойства для других, которые выявляет и представляет обмен. В этом качестве и только так товар одновременно является и полезной и меновой вещью. Открытие двойственной сущности вещи является для К. Маркса определяющим: «Эта двойственная природа содержащегося в товаре труда впервые критически доказана мною»,23-50. Но он полагает её совершенно иначе, для него вещь «потребительная стоимость» и «меновая стоимость». При том «меновая стоимость» рассматривается независимо от «потребительной». «Впоследствии обнаружилось, что и труд, поскольку он выражен в стоимости, уже не имеет тех признаков, которые принадлежат ему как созидателю потребительных стоимостей», там же. В этом заключено противоречие марксизма, которое предполагает «стоимость» в «чистом виде». Т.е. «меновая стоимость» вещи базируется и определяется исключительно потребительными свойствами вещи, свойствами вещи как предмета потребления и той самой полезностью, отчего он представляет себе вещь «потребительной стоимостью». Но поскольку полезность вещи предполагает её полезность для других, то она «потребительной стоимостью» не может быть, прежде чем станет «меновой». В «меновой» стоимости проявляются и полезные и меновые качества. С чем можно согласиться с Карлом Марксом, это то, что труд «выраженной в стоимости» уже не имеет признаков труда, который произвёл, создал «потребительную стоимость». Следующее противоречие и состоит в том что марксизм показывает сам конкретный, фактический, живой труд как затрату физической силы человека. Но фактически он совсем не «котируется» в проявленной «меновой стоимости». «Меновая стоимость» труда образуется независимо от того труда, который производит «потребительные стоимости». Становится ясным то, что труд в производстве «потребительной стоимости», фактически полезной вещи, абстрактен. Но чем же и какой труд проявляется в «меновой», если он конкретный? Конкретный, фактический труд только тот, который для других и проявляется его конкретность в обмене. Человек в обществе должен видеть другого человека, как товаровладелец, другого товаровладельца. Свобода в обществе заключена в том, что бы видеть и подозревать в другом человеке свободную личность. Марксизм в ущерб свободе попытался компенсировать увеличением производства общественного богатства увеличением производителей, качественное изменение общества. Свобода человеческого общения посредством труда и составляют сущность системы под названием общество. Системный подход к обществу состоит в том, что труд является средством межличностного общения. Системный баланс составляет и удерживается трудом, тем, что труд равен, стоит другого труда. «Не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов», писал А. Смит в «Исследованиях…». Марксизм, хотя и не предполагает благожелательность капиталиста по отношению к наёмному рабочему, но представляет то, что последний сразу получает свой обед. Капиталист сразу оплачивает труд, именно в случае если он не начался и не видно даже результатов самого труда. Капиталист же преследует свои меркантилистические цели состоящие в том что производство труда наёмного рабочего производит большее богатство чем размер того самого обеда. Размер обеда или средства существования, средства восстановления труда и составляет в марксизме саму стоимость труда. Карл Маркс игнорировал самое главное системную сущность общества. Сущность, в которой труд стоит другого труда. Потому «социализм», построенный по марксистским лекалам распался как карточный домик. Потому труд нельзя рассматривать как производство, потому что он не может образовать равновесие в обществе, создать его. В лучшем случае это будет община.
волхов: Как полагал Адам Смит в тех же «Исследованиях…»: «Предположим, что один человек обладал большим количеством определенного продукта, чем сам нуждался в нем, тогда как другой человек испытывал в нем недостаток. Поэтому первый охотно отдал бы часть этого излишка, а второй охотно приобрел бы его. Но если последний в данный момент не имел бы ничего такого, в чем нуждается первый, то между ними не могло бы произойти никакого обмена». Полезность труда для других составляет систему под названием общества. Системность исходит из полезности вещей для других, обусловленная обменом человека с другими. Марксизм же такую ситуацию не представляет и не анализирует, для него человек производитель. Производитель полезных вещей, образующих общественное производство. В таком представлении нивелируются и отождествляются понятия полезной вещи, потребительной стоимости и товара, меновой стоимости. Потому общественное производство Карл Маркс представлял огромной фабрикой по производству в идеале полезных вещей и для себя. Фактически же капитализм, в глазах Маркса был системой производства товаров, производства наёмных рабочих, которое присваивалось классом капиталистов. Это выглядело ужасным злом капитализма, потому что это было производство для других, для капиталистов. Что общественное производство и полагает производство для других, но не относительно класса, а относительно человека, это для К. Маркса было неведомо и неприемлемо. Классовый подход в освещении хозяйственной деятельности людей и позволил ему строить «новое, другое» общество производителей для себя. Идеал общественного производства и полагал производство для себя, когда всё произведённое по – братски распределялось. Обмен, как это представляет Адам Смит, не вписывался в данную структуру. Это произошло, потому что Карл Маркс рассматривал человека в обществе абстрактно, как производителя всего сущего, составляющего «огромное скопление» вещей. Полезная вещь или товар в таком случае не несёт никакой понятийной нагрузки, как просто произведённая вещь. И то и другое понятие является «элементарной частью» общего производства. Но просто полезная вещь не может создавать общественное производство, как мы видим из представления Адама Смита. Таковых, для понятия хозяйственной деятельности людей и общественного производства, должны быть как минимум две. Причина тому полезность для других, которую вещи выражают в обмене. Обмен это обмен полезными вещами, которые проявляют в нём свои свойства, как полезность для других. Каждая из вещей полезна для другого, который проясняет и выясняет обмен. Если обмен товара осуществляется за деньги, то вместо другого товара представлен совокупный общественный продукт. Цена предполагает и выражает непосредственно обмен на деньги, а не «истинную стоимость» товара, его не материальное свойство, сущность. Истинная стоимость товара представляет другой товар из размеров общественного труда, труда других. Стоимость понятие материальное, которое есть не имманентное его свойство, а наоборот трансцендентное. Стоимость находится вне самого товара, товар стоит другого товара, это создаёт, образует общественный баланс, баланс, который марксизм игнорировал вовсе. Деньги, прежде всего это образ и сущность, в том числе, общественного труда, как труда других. Обмен на деньги показывает незавершённость самого обмена, как факта обретения товаром действительной стоимости. Действительная стоимость показывает и означает, что товар стоит другого товара. Стоимость понятие вполне материальное, а не денежный её образ, представляющий виртуальное свойство вещи. Это центральное заблуждение марксизма, по отношению к стоимости. Обмен или продажа за деньги, представлено им как законченное выражение «произведённой трудом и капиталом стоимости», которая теплилась в самом товаре. Денежное выражение стоимости не представляет действительное состояние, свойство товара, которое предполагает ему взаимодействие с другими товарами. Она полагает только действительно и фактически закончить, осуществить сам обмен. «Нам предстоит здесь совершить то, чего буржуазная политическая экономия даже и не пыталась сделать, — именно показать происхождение этой денежной формы, т.е. проследить развитие выражения стоимости, заключающегося в стоимостном отношении товаров, от простейшего, едва заметного образа и вплоть до ослепительной денежной формы. Вместе с тем исчезнет и загадочность денег»,23-58. Противоречие состоит в том, что отношение товаров в обмене он совмещает с выражением «стоимости» товара при обмене на деньги. Это необходимо для того представить «стоимостное» отношение товаров. Потому марксизм представляет стоимостью и отношение товаров и свойство товаров, обеспечивающее «стоимостное» отношение. Т.е. он не представлял трудность и сущность проявления полезных свойств вещи для других, полезности для общества. Трудности не существует, потому что де произведённая вещь УЖЕ полезная вещь, «потребительная стоимость», вещь готовая к употреблению или даже товар. Противоречие марксизма состоит в отделении стоимости от полезных потребительных свойств вещи. Свойства, которые по логике и должны придавать вещи стоимость. К.Маркс разделяет и отделяет вещь как предмет потребления и саму стоимость вещь, представляя, что стоимость вещи, прежде всего «меновая». Тут и не складывается его материализм, ведь трудом производится прежде всего полезная вещь, потребительная стоимость. Пусть она обменивается как меновая, но никак не получается и не получится «стоимостного» отношения, отношения «произведённых стоимостей». Ведь тогда получится обмен потребительными стоимостями, которые К. Маркс строго отделяет от меновых.
волхов: Главное противоречие марксизма состоит в понятии общественного производства, то, что составляет внутренний механизм образования и его системный баланс. Самое главное, что системный баланс общества марксизм относит к производственным задачам и полагает общественное производство как общее производство. Как общее производство множества людей, что отождествляет само общество и одного, отдельного трудящегося. Т.е. общество рассматривается и анализируется как отдельный человек с особенностями труда и восстановления труда. «Представим себе, для разнообразия, союз свободных людей, работающих общими средствами производства и планомерно расходующих свои индивидуальные рабочие силы как одну общественную рабочую силу. Все определения робинзоновского труда повторяются здесь, но в общественном, а не в индивидуальном масштабе»,23-89. Потому марксизм рассматривает общественную систему как многоуровневую структуру, в которой отдельно стоит в системе произведённого сообща, производство для непосредственного восстановления труда и другой уровень производства полагает производство по обеспечению общих благ. Вполне себе примитивная схема, каждому по труду, с «общественным остатком». Минимальные доводы состоят в том, что труд марксизм полагал в качестве затрат рабочей силы и соответственно стоимость труда определяется стоимостью восстановления рабочей силы или определённым набором жизненных средств. Остаток от распределения каждому по – труду представляет общественный фонд или на капиталистическом этапе развития представляет собственность капиталистов. Карл Маркс с уверенностью предъявляет претензии капиталистам, что они присваивают общественный фонд, потому они являются эксплуататорами. На самом деле фонд таковым не является, поскольку это труд отдельного трудящегося. Но не только отдельного, но и его труд, в отличие от рабочей силы, которую К. Маркс представляет трудом. Марксизм сформулировал принципы присвоения труда не у отдельного трудящегося, а у общества, потому для него «другим» обществом было общество пролетариата. «Общество», которое «приватизировало» капиталистический фонд, оставаясь при этом обществом наёмных рабочих. Наёмный труд или труд, который возмещается набором жизненных средств, непременно наследует капиталистические отношения. Общество пролетариата, в этом состоит его утопическая сущность, что это общество наёмных работников, труд которых не привязан к продукту труда. Поскольку труд это просто труд, то он должен быть возмещён, компенсирован необходимым набором жизненных средств. Пространные доводы, анализ товарного обращения для наёмного рабочего представляется необходимым набором предположений и не более того. Для него важнее не стоимость товара, поскольку он ему не принадлежит, а стоимость его труда или рабочей силы. Система «социализма» рассыпалась по вполне очевидному факту, даже не в том, что в такой системе не вполне был заинтересован пролетариат, а то, что общественная система подразумевает под собой человека. Того, кто образует его посредством труда, труда для других, как например капитализм, который есть общество непосредственно капиталистов. Общество пролетариата по этой схеме, системе быть не может.
волхов: Фундамент или системный баланс общества марксизм представляет производством, которое непосредственно воспроизводит средства восстановления труда. Это и есть то основание, от которого общество начало развиваться, увеличив производство относительно производства восстанавливающих труд средств. Потому для него по существу системный баланс общественного производства состоит в пропорции труда и восстановления труда. Данная пропорция составляет тот основополагающий баланс, на котором возвышается, по представлениям марксизма, общественная надстройка. Общественная она, потому что остаётся достоянием общества после распределения по – труду для производителей труда. На разных ступенях общественного развития она была собственностью эксплуататорских классов. Такое представление неминуемо выливается в то, что и предполагал марксизм, обобществление надстройки над трудом или тот «прибавочный труд и прибавочную стоимость» общества. Общей она предполагается из понятия просто труда, который восстанавливается частью общественного труда. «Другая часть остаётся общей» - главный утопический признак марксизма по отношению к обществу. При данном выражении труда, как просто труда, который системно согласуется с частью произведённого обществом, общественное состояние людей остаётся прежним, они являются, как и при капитализме, наёмными работниками. По сути, марксизм строил «новое» общество, не изменяя его, а только реформируя. Подвергая реформе «прибавочный труд» общества, обобществляя его. Для этого «прибавочный труд» он представляет общественным, то, что принадлежит по праву обществу, а не отдельному человеку, который его произвёл. То, что это необходимый общественный фонд, общий фонд трудящихся, фонд для обеспечения общих потребностей, представляет утопический момент марксизма по отношению к обществу. Мы, по этим представлениям марксизма, будем находиться в состоянии иллюзии создания общественных фондов, запасов, удовлетворяясь только необходимыми средствами восстановления затрат труда. Т.е. представляя труд как затраты рабочей силы. Капиталистический базис общества Карл Маркс оставлял неприкосновенным, как существование людей в статусе наёмных работников. Только капиталистический фонд присвоения превращался в общий. Капиталистический же фонд присвоения определялся «сверхтрудом». Труд как труд, по мысли К. Маркса определялся средствами восстановления, а другой производимый труд как раз и создавал «стоимость» для капиталистов. Он был «прибавочный». Как объясняет Маркс: «Производительность капитала, даже если рассматривать всего лишь формальное подчинение труда капиталу, состоит, прежде всего, в принуждении к прибавочному труду, к большему количеству труда, чем то, которое необходимо для удовлетворения непосредственных потребностей», 48-35. Или «Капитал не изобрёл прибавочного труда. …… работник, свободный или несвободный, должен присоединять к рабочему времени, необходимому для содержания его самого, излишнее рабочее время, чтобы произвести жизненные средства для собственника средств производства»,23-247. Фридрих Энгельс этот статусное превращение общества полагал в «Анти – Дюринге», «с того дня»,20-199. По сути, марксизм нарушал целостность общества, представляя часть производства общим. По этой же причине государство как структура оказывалось лишним, ненужным, так как общие потребности удовлетворялись «прибавочным трудом». Но иногда он делал отступления, противореча сам себе, в которых и просматривается законченность общества по отношению к государству. В «Критике Готской программы», Карл Маркс представлял общество и государство отдельными структурами, в котором государство как надстройка над базисом, которое представляет общество. Так же, как и в «Немецкой идеологии», просматривается действительная сущность общества, как гражданского общества, в противовес к государству. «Выражение «гражданское общество» возникло в XVIII веке, когда отношения собственности уже высвободились из античной и средневековой общности. Буржуазное общество как таковое развивается только вместе с буржуазией; однако тем же именем** всегда обозначалась развивающаяся непосредственно из производства и общения общественная организация, которая во все времена образует базис государства и всякой иной идеалистической надстройки.3-35 Целостность и законченность общества должно быть представлено людьми, а не «необходимым трудом», который составляет общество как базу.
волхов: Камнем преткновения является действительность и реальное содержание понятия труда. Марксизм как теория показывает началом всего, в том числе и социальных отношений, покупку капиталом труда «как простого товара». Сделку, в которой один продаёт труд, другой его покупает. Анализируя капиталистическое производство, Карл Маркс, тем самым по - своему видит капиталистическое общество. Общество он рассматривает через призму производства и потому необходимо рассматривает покупку труда началом общества и общественного, социального процесса. Получается, что данная сделка уже определяет классовые отношения, потому что один из людей обладает «стоимостью», что бы покупать труд. Для этого труд никак не является началом общественного процесса, а находится на вторых ролях, покупка которого возможна как любого другого товара. В этом находится противоречие теории, которое заключено в том, что Карл Маркс представляет покупку труда тем, чем он не является. Покупку труда, который никак себя не проявил, который трудом можно назвать только потенциально. Но для К.Маркса эта потенция реализуется в производстве, в том и заключено противоречие, что он из факта продажи труда создал теорию с противоречивыми же понятиями. Эта диссонансом влилось в теорию. Во-первых из того что продаётся именно труд, труд как понятие, необходимо предполагается его стоимость, это стоимость продажи, которая определяется необходимыми жизненными средствами. Что являет теорию простого труда или просто труда как затрату рабочей силы, без всякой социальной нагрузки и социального его выражения. Просто труд предполагает простое же его восстановление жизненными средствами. Физиологические затраты труда создают баланс со средствами восстановления. Другой «фундаментальностью» является то, что в этом случае происходит обмен, обмен труда на капитал. «Самый большой обмен – это не обмен товаров, а обмен труда на товар»,46, ч.1,98. В том и дело что самый большой обмен, это товарный обмен, обмен, который формирует общество как сущность. Обмен труда на товар, к структуре общества не имеет отношения. Труд обменивается на труд и этот обмен образует социальный баланс в обществе, само общество. Труд выражает свою сущность только в обмене с другим трудом, с трудом других. Так и только так образуется, формируется и функционирует общество. Дисгармония понятий повлекла нестыковку теории, которая сводится к балансу труда, который в данном случае, при его покупке является рабочей силой. Баланс общества для Маркса достаточный и выраженный в том, что создаётся равенство в обществе труда и его восстановления. Данный принцип выражает принцип существования «общества пролетариата», первооснова которого заключает данный баланс, остальное в «обществе пролетариата» это надстройка над этим балансом. Надстройка представляет из себя «общественный капитал», которые сообща создаёт пролетариат, оставаясь наёмными работниками при обществе. Когда создателям общественного богатства оплачивалась средства восстановления, т.е. рабочая сила. Понятно, что такого общества не может быть. Не может быть общества голодных работников, которых необходимо только кормить, что бы они не прекращали работать. Понятно, что пролетариат не «встал стеной» при превращении такого общества в капиталистическое. Такого превращения и не может существовать, когда «передовое» общество с новыми социальными отношениями обратилось назад. Это противоречит всем принципам развития общества. В 1917 году, сто лет назад, произошла трансформация капитализма в особый вид, вид общественного капитализма. В 1991 году образ капитализма принял канонический вид. Конкретно и ответственно можно заявить, что Карл Маркс не представлял того, что труд трудом в обществе не является, ни тогда покупается как рабочая сила, ни тогда когда он производится, ни тогда, когда он предстаёт как опредмеченный труд, материальная вещь и даже в виде предмета потребления. Сам Карл Маркс называет произведённый предмет потребления «потребительной стоимостью», хотя он не может быть ни стоимостью, ни фактическим предметом потребления, он предмет потребления для других. В этом его сущность и полезность, полезность его не как вещи, не как предмета потребления, а его полезность для других, социальная полезность. Таковым выразить может только его товарная сущность. Бытие вещи в форме товара, представляет материальную оболочку труда, а не просто произведённой вещи простым трудом. Мало того, марксизм произведённую вещь представляет стоимостью, причём на выбор – можно «потребительной», если она для потребления или «меновой», если она продаётся. К тому же стоимость для него всегда имманентна, «в себе», но и этого мало, она может неким базисом под «избытком стоимости». «Сама прибавочная стоимость представляется не продуктом присвоения рабочего времени, а избытком продажной цены товара над издержками его производства, благодаря чему эти последние легко могут показаться его действительной стоимостью (valeur intrinseque), так что прибыль кажется избытком продажной цены товаров над их имманентной стоимостью»,25,ч.1,51.
волхов: Главное выражение, представление и сущность труда, по взглядам марксизма, является материализация природы, в необходимых для человека формах, т.е. понятие труд указывает на его материальную сущность. Но это понятие неприменимо к бухгалтеру или дворнику и т.д., потому что они не участвуют в действительном и фактическом материальном процессе общества. Труд их нельзя назвать взаимодействием с природой и видоизменение её. На этом акцентировал внимание Карл Маркс, показывая данное обстоятельство и полагая капиталиста человеком к которому неприменимо понятие труда. Анализ данного обстоятельства приводит его к тому, что капиталист никак не участвует в действительном общественном процессе, он только присваивает труд. Его деятельность Карл Маркс представлял исключительно существующей для организации и наблюдением за трудом, его регламентацией. Данное положение и определяет всю теорию марксизма по построению «общества пролетариата», «трудового общества», притом «другого общества», общества отличного от того, какое образуют капиталисты в капиталистическом же обществе. К. Маркс показывает началом и сущностью капиталистического общества не взаимодействие капиталистов продажей товаров. Капиталистическое общество он представляет с непримиримых, антагонистических противоречий зародившихся в найме, продаже труда. Продаже труда для производства «стоимостей». Основание социального взаимодействия труда и капитала, вырисовывает принципы «нового общества», взаимодействия трудящихся с обществом, общественным капиталом. Наем, продажа рабочей силы, как социальное взаимодействие в «другом обществе», сохраняются, а значит, сохраняются и капиталистические отношения. Продажа труда и продажа рабочей силы, понятия антонимы, но для Маркса они тождественны. Труд образует общество, создаёт общественную связь, чего не может сделать продажа рабочей силы. Такого «нового общества» не может быть из – за отсутствия общественной связи. Капиталисты образуют, создают общество тем, что продают друг другу товары, образуя общественное взаимодействие. Неразрывность, в данном случае капиталистического общества связана с тем, что стоимость продаваемого продукта, который ему произвели наёмные работники, представляет собой другой, общественный труд. Труд других, труд отличный от того который представляет произведённый продукт. Потому капиталист и наёмный рабочий находятся «в одной лодке», капиталист продаёт созданный наёмным рабочим товар. Его стоимость, т.е. другой общественный труд, распределяется, рабочему оплачивается всегда только стоимость содержания, восстановления его рабочей силы. Так поступает как капиталист, так и «социалистическое» общество. Марксизм представляет стоимостью опредмеченный труд в виде вещи, предмета, которое в совокупности образует «многообразие товаров». Общественное производство, потому предполагается огромным производством, подобие капиталистической фабрики. Это придаёт такому обществу утопические черты. Сущность любого общества состоит в том, что стоимость товара оплачивает общество, рабочую силу оплачивает капиталист. Потому «общество пролетариата» было капиталистом, что оно оплачивало трудящимся рабочую силу. Для Карла Маркса общественный продукт состоит из множества товаров или множества стоимостей, образующего из всеобщего их производства. Что предполагает имманентность «стоимости» товара. «Для общества товаропроизводителей, всеобщее общественное производственное отношение которого состоит в том, что производители относятся здесь к своим продуктам труда как к товарам, следовательно, как к стоимостям»,23-90. Английский социалист – утопист Роберт Оуэн, так же хотел открыть стоимость в произведённом предмете, товаре. Если товар произвести с затратами труда, то они обладают стоимостью и эту стоимость можно измерить «справедливо». Сама настоящая стоимость, понятие стоимости (равности), говорит о том, что стоимость образуется в обмене. Обмен образует равность двух товаров. Стоимость образуется в обмене, не потому что «созданная трудовая стоимость» проявляется в обмене. Стоимость образуется в обмене, потому что товар стоит другого товара, создаёт равность с другим товаром, который и есть его стоимость. Обмен и только обмен образует, проявляет стоимость товара, которую он не имел до него. Стоимость до обмена полагает имманентную стоимость, стоимость «в себе», что, по сути, является себестоимостью. «Трудовая» стоимость предполагается затратной, потому что она предполагает затраты труда и вообще затраты. Затраты вообще предполагают затратную экономику, примером может служить вывод Карла Маркса. «Низшая граница продажной цены товара определяется издержками его производства»,25, ч.1,45. Продажная, «меновая стоимость», не определяется затратами, издержками производства. Издержки производства есть себестоимость и к настоящей, фактической стоимости имеет посредственное отношение. Только продажа может показать истинную стоимость и различие её по отношению к себестоимости. Стоимость означает то, что товар стоит, а не собственные свойства, дающие право общественного взаимодействия. «Затратные свойства стоимостей» и развалили советскую экономику. Специфический взгляд Маркса на обмен, как на обмен «стоимостей», заставляет нас сегодня «строить рынок»»,т.е. не стоимостной, а действительный обмен. Расстройство в обменном банке Роберта Оуэна, там, где обмен производился по «истинным стоимостям», показывает микромодель «социалистической» экономики. Развал СССР, так же произошёл по вполне конкретной причине, обмена товаров «по их стоимости». Происходил фактический «стоимостной» обмен, хотя стоимость товара это то, что он «стоит», а не он сам. Стоимость определяется другим, общественным трудом – это формула общественной жизни, формула общества. Строя другое общество, общество наёмных работников, людей которые продают не продукт своего труда, товар, а рабочую силу, К. Маркс лишает общество консолидирующего момента. Обращает на себя факт того что СССР, как страна, как общество, была крепче именно в годы войн и бедствий. В годы, когда она функционировала как община. Но именно, возросшее богатство, которые принесли благодатные условия развития, страна развалилось как карточный домик. Но парадокса никакого нет, потому что общество пролетариата так и не было построено, потому что такого общества не может существовать в природе. Пролетариат продаёт рабочую силу и никак и ничем не может консолидироваться, для объединения необходим высший разум или высшая власть. Развалилось общество, которого и не было. «Общество пролетариата» было сугубо общиной, общиной по производству. Производству товаров, потребительных или меновых стоимостей, можно говорить по – порядку, или все вместе, потому что даже марксизм не может акцентировать то, что же является конкретно продуктом труда, как продуктом производства. «Рабочий производит товар, а не просто продукт. Об этом, следовательно, нет нужды распространяться»,26,ч.2,с.3. «В совокупности разнородных потребительных стоимостей…. — проявляется общественное разделение труда»,23-51. «В стоимостном отношении холста к сюртуку сюртук фигурирует как нечто качественно одинаковое с холстом, как вещь того же самого рода, потому что он есть стоимость»,23-61. Для Карла Маркса продуктом общественных проявлений является продажа рабочей силы для производства, по сути общественного продукта. Капитализм в таком производстве показывает только способ. Способ производства элементарной части общественного продукта. В том и дело, что Маркс вовсе не исследовал другую сущность общества обмен. Обмен у него происходил на основании «произведённых стоимостей». Стоимость определяется другим общественным трудом, и потому не может представлять общество в «многообразии своего производства». Это есть структура общества, которая как раз определяется общим производством. Структура общины определяется общим производством, которое и предполагает марксизм структурой противоположного социума, общества. На этой основе полагая класс капиталистов лишним, непроизводительным классом, классом который никак не «производит стоимости» он их просто присваивает. В случае бухгалтера и дворника и труда ещё многих людей труд их есть действительный и фактический труд, который не то что необходим обществу, а из него и устроен. Так же как и труд капиталиста, из совокупности которых образуется капиталистическое общество. Общество, тех, кто даже не использует наёмный труд, социальным взаимодействием труда. Называя нематериальный труд умственным, марксизм, тем самым предполагает у труда другой смысл. К такому труду должны быть применимы другие законы и другие свойства, поскольку он не материализует природу. Разделение труда на физический и умственный есть простая формальность, потому что труд есть понятие социальное и разделение это разделение. Сущность труда в полезности его для других, а не в том материализует он природу или нет. Полезность труда для других образует общество, а не производство просто труда для общественных нужд, которые частью покрывают затраты, другая же часть остаётся общественной. Логика Карла Маркса справедлива только в том случае, если: «Общественно полезный характер их частных работ он отражает в той форме, что продукт труда должен быть полезен, но не для самого производителя, а для других людей»,23-84, «которые выступают в практическом обиходе, в обмене продуктов». Но то, что он предполагает «процесс труда необходимо рассмотреть сначала, независимо от какой бы то ни было определённой общественной формы»,23-189, не отражает понятия труда. Ведь даже простое производство или просто труд, затрата человеческой рабочей силы, придает какую либо социальную форму производства. В данном случае это община. Рассмотреть же труд вне общественной формы, значит то же самое, что рассматривать роль кислорода в космосе. Это справедливо, потому что продукт труда может быть представлен, как выше полагает сам К. Маркс, в «форме полезной для других», «в практическом обиходе, в обмене продуктов». Можно ли представить труд в условиях, когда неясна его полезность для других или отсутствует практический и практически обмен? Марксизм это делает с лёгкостью, представляя труд взаимодействием человека с природой, просто труд, который выполняет просто человек и простые его затраты труда предполагают простое восстановление. Что и представляется марксизмом как стоимость труда. Производство труда обоснованно для него представляет ценность, часть которого идёт на воспроизводство, другая на присвоение капиталистом или обществом. Ценность производства сомнительна, вообще, к тому же производство представляют только и исключительно расходы и не более того. Что на производство товара затрачено 10 тысяч рублей, можно согласиться только с тем, что затрачено, но что это стоимость товара, только показывает утопию марксизма. Стоимость понятие не затратное, стоимость означает равность с другим общественным трудом. Нереальность марксизма как теории, связана с тем, что он представляет труд как затрату рабочей силы по изготовлению предметов потребления. Труд и затрата рабочей силы – далековатые понятия, понятия с совершенно различными свойствами. В отношении труда марксизм предполагает его производство для материализации природы в необходимых для человека формах. Но в результате такой материализации непременно получается вещь, предмет и не более того, которую Карл Маркс безосновательно называет и полезной вещью и «потребительной стоимостью» и товаром и «меновой стоимостью». Безосновательность связана с тем что произведёнными вещами пользуются как предметами потребления и по – Марксу, иногда обмениваются. Это является для него основанием «потребительной» и «меновой» стоимости. Произведённая вещь не является ни полезной, ни товаром, ни «стоимостью», это проявляется потом, в обмене. В другой функции и ипостаси общества, которая его и делает обществом обменивающихся людей. В обмене проявляется полезность вещи, потому что это полезность для других, так же как и понятие товара. Товара как вещи, которая «стоит». Понятие товара нет там, где нет обмена, в частности «в древнеиндийской общине», потому она и община и на «отдельной капиталистической фабрике». Потому «строительство социализма» по принципу отдельной капиталистической фабрики, лишено того, действительно общественного, того что строит само общество, это обмен. Марксизм и представлял теоретические основы общины производством «стоимостей». В этом находится суть превратного отношения к стоимости. Стоимость и вообще все понятия теории марксизм представляет и выводит из производства. В этом-то и заключены призрачность и абстрактность теории.
волхов: Марксизм как экономическая теория подразумевается таковой, по той причине, что она по – своему отвечает на основной вопрос политэкономии – как создаются пропорции обмена товаров. Почему карандаш обменивается на две, а не на три конфеты, почему именно две конфеты в обмене равны одному карандашу и чем обеспечивается равность двух непохожих товаров в обмене? Своеобразие марксизма в этом основном вопросе политэкономии состоит в том, что он «затуманил» фактически главное в науке. Он представляет обмен товаров стоимостным, т.е. обменом по – стоимости. Но называет «меновой стоимостью» и пропорцию обмена товаров и свойство каждого из них, их «меновую стоимость». «Меновая стоимость прежде всего представляется в виде количественного соотношения, в виде пропорции, в которой потребительные стоимости одного рода обмениваются на потребительные стоимости другого рода», 23-45. Дублируя это утверждение в «Критике политической экономии»: «Меновая стоимость выступает, прежде всего, как количественное отношение, в котором потребительные стоимости обмениваются одна на другую»,13-15. В то же время, показывая не товарное, меновое отношение, в облике которого должна представляться «меновая стоимость» товара, как в вещи, которая продаётся, обменивается. Он показывает отношение «потребительных стоимостей». Мало того, тут же, утверждается почти невероятное для марксизма: «В этом случае «внутренняя, присущая самому товару меновая стоимость представляется каким-то противоречием в определении»,23-45. Но надо заметить, что «противоречия в определении» «внутренней стоимости» товара проявляются в случае представления меновой стоимости отношения «потребительных стоимостей», а не самих товаров. Противоречие и заключено в том что он не может даже точно указать, чем является обмениваемая вещь или вещи в обмене, какими понятиями обеспечивается обмен. Являются ли они потребительными стоимостями или товарами, как в общественном производстве, так и в конкретном обмене. Может ли удовлетворять анализ симбиозу понятий, представляемых ниже? «Если мы оставим в стороне вещественное содержание товарного обращения, обмен различных потребительных стоимостей, и будем рассматривать лишь экономические формы, порождаемые этим процессом..»,23-158. Обмен, как раз и составляет «вещественное содержание», обмен двух вещей, которые обладают двойственностью, двойственным выражением полезной и меновой вещи. Обмениваются и продаются только товары, а не пресловутые «потребительные стоимости». Анализ имманентной, «внутренней» стоимости, говорит о том, что она должна иметь под собой основания, т.е. то почему и за счёт чего она ценна. За счёт чего она имеет стоимость. Но марксизм к стоимости имеет двойственное отношение: «Но каждый товар представляется с двух точек зрения: как потребительная стоимость и как меновая стоимость»,13-14. То же утверждается и к «Капитале»: «Первоначально товар предстал перед нами как нечто двойственное: как потребительная стоимость и меновая стоимость... Так как этот пункт является отправным пунктом, от которого зависит понимание политической экономии, то его следует осветить здесь более обстоятельно»,23-51. От открытия К. Марксом двойственной стоимости товара «как потребительная и как меновая стоимость» перестаёшь понимать политэкономию как науку. Во-первых товара как потребительной стоимости быть не может, потому что это всего лишь сомнительное представление полезности вещи. Во-вторых товар как «меновая стоимость» то же не может существовать, потому что все объективные причины наличия имманентной (внутренней) стоимости товара находятся как раз в «потребительной стоимости». Она ценна, потому что предмет потребления, потому что полезная вещь и потому что конкретно создана, произведена, самым что ни на есть трудом. Вот эти причины – предмет потребления, полезность и полезный труд создавший её и они находятся не в «меновой стоимости». Потому «меновая стоимость» товара не имеет под собой никаких оснований. Но фактически марксизм и построен на том, что меновая стоимость образует стоимостные отношения пропорции товаров. Товар рассматривается с той точки зрения, что его меновая стоимость образует меновые отношения. «В таком отношении они составляют одну и ту же меновую величину», 13-15. Но это ещё не всё, представления двойственной природы товара, «как потребительная и как меновая стоимость» отягощены следующим обстоятельством, что товар совсем не имеет стоимости. (Товар) Не он выражает свою стоимость. Он доставляет лишь материал для выражения стоимости другого товара,23-59. «Стоимость товара холст выражается, поэтому в теле товара сюртук»,23-62. «Стоимость товара A, выраженная таким образом в потребительной стоимости товара B»,23-62. Аргументация Карла Маркса в отношении стоимости до того низкопробна что представления: «Но nota bene [заметьте хорошенько]: для товара B (сюртука, или пшеницы, или железа и т. д.) это quid pro quo [появление одного вместо другого] осуществляется лишь в пределах стоимостного отношения, в которое вступает с ним любой иной товар A (холст и т. д.), — лишь в рамках этого отношения», 23-65, тут же на этой странице «отменяет» всякое «стоимостное отношение»: «Так как никакой товар не может относиться к самому себе как эквиваленту и, следовательно, не может сделать свою естественную наружность выражением своей собственной стоимости, то он должен относиться к другому товару как эквиваленту, или естественную наружность другого товара сделать своей собственной формой стоимости»,23-65. Товар согласно марксизму должен быть равен, создать эквивалент, быть равнозначным как раз по – стоимости, своему «внутреннему содержанию». Стоимость одного товара должна быть равна, эквивалентна стоимости другого товара. Так же элементарно просто как это представляет Карл Маркс: «Возьмём два товара, например один сюртук и 10 аршин холста. Пусть стоимость первого вдвое больше стоимости последних, так что если 10 аршин холста = w, то сюртук = 2 w»,23-51. Кроме как стоимостное отношение товаров в обмене марксизм представить не может. Т.е. пропорции обмена товаров создаются на основании стоимости, потому что это отношение стоимостное. Вот это стоимостное отношение и придаёт ему нереальность. Это необходимо отметить красной чертой и быть фундаментальным основанием, что двойственность товара это не двойственность его стоимостей. Это двойственность его как меновой и полезной вещи. Таковой она становится В ОБМЕНЕ и только ОБМЕН показывает вещь как полезную и как меновую. В ОБМЕНЕ же и образуется стоимость, отношение товара к другому товару. До этого момента, до момента ОБМЕНА не могут существовать понятия, такие как полезная вещь, товар и стоимость товара. Наука, как наука и сам научный анализ начинается с этого момента, когда марксизм как наука уже всё расставил по местам.
волхов: Научный анализ общества и всех общественных понятий исходит и происходит из обмена. Обмен создает, образует общество и само общественное производство образовано этим фактом. Общественное производство это не совместное производство, а производство для обмена, для обмена с другими. Общее производство выражает структуру общины. Обмен и только обмен показывает полезность вещи для других, который определяет не только сущность общества и общественного производства, но и рациональность такого производства. Производятся только действительно полезные вещи, вещи, которые действительно полезны обществу, другим. Вещи, полезность которых подтверждается обменом. Отрицание этого определяющего факта и привело к созданию «коммунистического общества», общества с общинной структурой производства полезных вещей «сообразно плана» и «по запросам общества». Такая структура полагает полезность вещи объективно, вне зависимости от действительной полезности вещи для других. Марксизм для этого показывал общину идеалом для общества, как общество, в котором отсутствует обмен. Производство для других определяет и выражает сущность общества, которое непременно опосредствуется обменом. Обмен выражает сущность общества, потому что он показывает социальное взаимодействие людей между собой. Труд для других или его социальное содержание выражается посредством обмена. Для К. Маркса труд это затрата рабочей силы. «Иначе говоря, труд, как он представлен в меновых стоимостях, мог бы быть назван всеобще-человеческим трудом. Эта абстракция всеобщего человеческого труда существует в среднем труде, который в состоянии выполнять каждый средний индивидуум данного общества, это — определённая производительная затрата человеческих мышц, нервов, мозга и т. д. Это — простой труд *, которому может быть обучен каждый средний индивидуум и который он, в той или другой форме, должен выполнять», 13-18. Необходимо заметить что «простой труд» с «необходимой затратой человеческих мышц, нервов, мозга и т.д.» производят просто вещи. Будут ли эти вещи «меновыми стоимостями» очень большой вопрос. К тому же «меновыми стоимостями» вещи становятся не благодаря своим свойствам, качествам, а благодаря структуре общества, основанного на производстве для других. Карл Маркс, объективно не воспринимая обмен, как сущность создающую общество, не воспринимает превращение вещи в товар. Для него структура общества определяется производством, производством «потребительных или меновых стоимостей». Он показывает их и самостоятельными сущностями и предполагается их трансформация. Но чем оно определяется, анализ на этом не акцентируется. «Формы дерева изменяются, например, когда из него делают стол. И, тем не менее, стол остаётся деревом — обыденной, чувственно воспринимаемой вещью. Но как только он делается товаром, он превращается в чувственно-сверхчувственную вещь»,23-82. Когда и как стол «как дерево», превращается в стол – товар, если существует понятие производство товара и производство его меновой стоимости? Обмен потому, прежде всего, определяет сущность общества, а не сущность произведённой вещи, «меновой стоимости». Карл Маркс основательно спутал или подразумевает в содержании обмена, прежде всего свойство произведённой вещи. Для него вещи, товары обмениваются в обществе, но не сам труд. Труд для него не может быть средством обмена, ведь он просто труд, который производит, до конца не выяснено им самим, то ли «потребительные», то ли «меновые стоимости». Вещи обмениваются, потому что такова природа общества, производства для других, для обмена, а не, потому что такова непременное свойство вещи, её «меновая стоимость». То что, «капиталист заставляет рабочего изготовлять какую-либо особую потребительную стоимость, какую-либо определённую вещь»,23-189, которую в дальнейшем он продаёт, обменивает, показывает именно капиталиста «основанием», сущностью и создателем общества. Рабочего же выводит за пределы общества и социального взаимодействия, поскольку он просто производит «потребительные стоимости». В этом контексте необходимо отметить, что рабочий производит полезные вещи и этом заключён их труд. Потому материализм К. Маркса под сомнением, потому что рабочие должны производить не «потребительные», «меновые стоимости», что бы на долю капиталиста приходилась часть стоимости товара, которую он изымает, присваивает. Дальше происходит самое интересное в теории марксизма и теории политической экономии вообще. Показывается фундаментальность «прибавочной стоимости», сущности, которая показывает и выражает превышение стоимости над издержками производства. Она вызвана и объясняется свойством вещи, её «меновой стоимостью». Вещь производится за 1000 рублей, что есть её «потребительная стоимость», то чего она «стоит» для общества или капиталиста. Но продаётся вещь за 1500 рублей, что есть её «меновая стоимость». В этом Карл Маркс находит источник «прибавочного труда» и капитала и глубокие безосновательные исследования на тему этой разницы, этого различия. Предрассудок «прибавочной стоимости» состоит в том, что она «прибавочная». Она преподносится так, «потребительная стоимость» вещи составляет 1000 рублей, её «меновая» 1500 рублей. «Потребительная стоимость» это та стоимость, которая необходима для превращения вещества природы в действительную вещь, вещь действительно полезную. Но капиталист, что бы быть в выигрыше, продаёт её значительно дороже. Значение «прибавочной стоимости» К. Маркс определяет так: «Прибавочная стоимость дана, но дана как избыток продажной цены товара над издержками его производства; причем остается тайной, откуда происходит этот избыток, — из эксплуатации ли труда в процессе производства, из надувательства ли покупателей в процессе обращения, или из того и другого»,25,ч.1, 54. Надобно заметить, что здесь начинается не тайна, а наука. Наука, которая начинается не с производства и издержек производства, а с обмена, в котором образуется стоимость товара. В обмене и только в обмене товар стоит другого товара и в обмене образуется действительное равенство товаров. «Стоимостное» равенство товаров полагает строительство «справедливого» общества, общества организованного обмена, обмена по – стоимости. Бесперспективность данной модели на практике показал английский социалист – утопист Роберт Оуэн. Карл Маркс, несмотря на практику Р. Оуэна, так же отвечал на главный вопрос политической экономии, почему равны два товара в обмене. Для него они равны, потому что одинакова их стоимость, которая производится и является свойством товара. Если она превышает издержки производства, то это сравнение двух независимых величин. Стоимости , которая образуется в обмене, при продаже вещи, товара и «себе» стоимость, стоимость в себе, которая образуется в производстве. Издержки производства не являются в качестве «фундамента» для стоимости, во-первых, потому, что это расходы. Но не только потому, а потому что издержки производства это стоимость «в себе», себестоимость. Сущность действительной, фактической стоимости трансцендентальна, она для других. Все исследования Карла Маркса исходят из «внутренней» стоимости произведённой вещи, стоимости самой вещи, а не того что она стоит. Потому объективно в «состав» стоимости входят издержки производства. Все потуги марксизма и науки в целом состоит в том, что бы выявить природу, смысл и научно – фактическую величину «меновой стоимости», для организации общества, общества «справедливого» обмена. В этом заключено утопические принципы науки. Стоимость товара в обмене, это не её «меновая стоимость», а то, что она стоит, такое количество другого общественного труда. Всё исходит из понятий, формирующих теорию. Потому наиболее «истинной» предполагается «потребительная стоимость», потому что это стоимость производства. Она полагает достаточность труда для превращения природы в полезную вещь, предмет потребления. Ведь «Стоимость всякого капиталистически произведённого товара (W) выражается формулой: W = c + v + m». Из этого мифа, мифа, что произведённая вещь товар, что он является содержанием труда и расходы формируют стоимость товара и родилась идея «справедливого трудового общества». В этой формуле необъяснимо сплетены расходы ( c + v) на производство и величина, которая в производстве не участвует, а является результатом обмена ( m ). Но для Карла Маркса ( m ) является результатом производства, избыточного производства. ( m ) не является результатом избыточного производства, а есть сущность распределения стоимости, которая представляет другой общественный труд, после обмена труда на труд. Она-то и является следствием и величиной после оплаты рабочей силы. Разница между трудом и рабочей силой есть величина «прибавочной стоимости», которая не «прибавочна» вообще. Потому хочется освободить трудящихся от несвойственного им «производства прибавочной стоимости». Для трудящихся достаточно того что они производят вещи, предметы. Само общество образуют капиталисты, обмениваясь товарами, потому общество и капиталистическое. Различие отношения к товару и придаёт обществу классовость, одни производят, другие продают.
волхов: Марксизм, как научное знание, как теория предполагает существование труда «вне социальных форм». Труд никак и никаким образом не организует и не имеет отношения к образованию общества, поскольку он просто труд и в основном это взаимодействие человека природой. «Процесс труда, как мы изобразили его в простых и абстрактных его моментах, есть целесообразная деятельность для созидания потребительных стоимостей, присвоение данного природой для человеческих потребностей, всеобщее условие обмена веществ между человеком и природой, вечное естественное условие человеческой жизни, и потому он не зависим от какой бы то ни было формы этой жизни, а, напротив, одинаково общ всем её общественным формам»,23-196. Труд рассматривается в качестве производителя всего сущего для общества, то, что обществу необходимо для жизнедеятельности. Труд, для этого, есть преобразователь природы в необходимом для общества выражении. Понятие труда предполагается, как сущность преобразующая допустим глину в кувшин, а дерево в наличник. Это понятие труда и предполагает, что если у кувшина отнять то, что его создало, как и у ажурного наличника, то это будет безобразный кусок глины, в первом случае и дерево, растущее в лесу, во втором. Потому если средством труда ударить по предмету труда, то процесс труда будет представлен в широком объёме понятия. Только что, какое понятие представляет этот процесс, что в результате получается и конкретен ли труд, выполняющий движения и телодвижения, не очень ясно? В том-то всё и дело, что марксизм конкретность понятия труда выводит из того условия, задолго предвосхитившее всякое движение, тем что капиталист покупает труд наёмного рабочего. Основание такого Карл Маркс считает то, что в дальнейшем, труд который куплен, будет производить. Мы с удовольствием приняли бы этот тезис, если бы Маркс потрудился над объяснением и выражением того, что производит этот труд. Какое понятие получается в результате такого или просто производства? В должной ли мере можно представить что: «Сюртук есть потребительная стоимость, удовлетворяющая определённую потребность. Для того чтобы создать его, был необходим определённый род производительной деятельности»,23-51? То есть можно ли с уверенностью и с точностью науки выразить то, что в результате производственной деятельности получаются полезные вещи, потребительные стоимости в виде данного сюртука или других полезных предметов? Мы с удовольствием приняли бы общественный процесс через призму превращений потребительных стоимостей. «Когда одна потребительная стоимость в виде продукта выходит из процесса труда, в него входят в качестве средств производства другие потребительные стоимости, продукты предыдущих процессов труда. Одна и та же потребительная стоимость, являясь продуктом одного труда, служит средством производства для другого труда. Поэтому продукты представляют собой не только результат, но в то же время и условие процесса труда»,23-193. В своё время такое превращения для представления общественного процесса и было принято, но от этого в данное время мы не имеем никакого удовольствия. Виной тому не какие – то «высокие материи» на грани сложного усвоения каких – то принципов, а совсем простое – какое всё – таки понятие производит труд. Простой, но всё – таки сложный выбор и представление, какое понятие получается в результате производства, это потребительная стоимость или товар? Чем производство товара отличается от производства потребительной стоимости? «Чтобы произвести товар, он должен произвести не просто потребительную стоимость, но потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость… Для того чтобы стать товаром, продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена»,23-50. По одной этой цитате можно понять нереальную квинтэссенцию марксизма. Как произвести «не просто» потребительную стоимость, что бы это был товар? Могут ли быть различные виды и выражения производства в виде товара и в виде потребительной стоимости? К тому же потребительной стоимостью вещь служит не благодаря своим качествам после производства, а она становится таковой в руках того кому она служит в качестве предмета потребления. Потом оказывается, что товар - не результат производства, а ещё должен им стать. Но стать таким образом: превратившись в потребительную стоимость. Может, Карл Маркс глумится над правилом превращений, метаморфоз. Наши представления основаны на том, что пролетарий создаёт, производит потребительную стоимость, полезную вещь, которую капиталист нещадно продаёт, превращая её в товар. Но это правило мы принимаем на веру исключительно из – за того и в том случае, если производится именно потребительная стоимость, вещь с потребительными и полезными качествами. Но в этом выводе, очевидно, что потребительные и полезные качества вещи открываются другими, кому они служат в качестве таковых. Выражение понятий, запутанных, в одной этой цитате, донельзя, происходит в последних двух словах «посредством обмена». Это расставляет всё по свои местам, в том числе и «высокую передовую объединяющую мысль» - общее производство. Производством пролетариатом полезных вещей, потребительных стоимостей, что есть лукавая и противоречивая мысль, которая полагает полезность вещи из производства. С этой мысли сбивает позиция полезности вещи для других, для общества, полезности вещи в «других руках». Утопия марксизма связана с тем, что он игнорировал вообще именно сущность общества, которое образуется только «посредством обмена». Обмена, в котором происходит появление одного вместо другого. Исследуя обмен сюртука на сукно, К.Маркс, в ущерб сущности общества и его прагматизма, положил идею равенства и справедливости. Равенство производимого сукна и сюртука, вместо того чтобы выразить законченность общества тем, что ткач одет в новый сюртук, а портной получил кусок сукна для нового производства. Сущности, в которой вместо сукна у ткача появляется сюртук, а у портного вместо сюртука, сукно. Сущности, которая разделяет труд в обществе и труд для общества. Представление труда в обществе и предполагает строительство «справедливого» общества, общества в котором труд изначально общественный и надо полагать изначально полезный. На самом деле общественный труд это труд других и только обмен может выразить полезность труда для других. Что именно этот труд и этот товар нужен и полезен обществу, другим. В основу теории Карла Маркса была положена идея справедливости, строительства справедливого общества, в котором справедливость осуществлялась приравниванием, а не выражением одного в другом. В обществе всегда и этом состоит его сущность, что сюртук стоит не себя, а сукна, так же как стол стоит картошки. Идиллия «справедливого общества» состоит в другом, что эти вещи равны по – стоимости, происходит общественное выражение и приравнивание труда. Такому представлению чужд непосредственный материальный обмен. К. Маркс игнорировал общественную функцию общества обмен, оставив только производство. Представление того, что возможно общество и производство без обмена, отсылает нас к структуре общины. Община есть социум, в которой человек и его труд абстрактен, потому что он не может быть для других. Потому марксизм вплотную подходит к утопическому «трудовому» обществу, обществу всеобщего производства. Получается, что как заметил Адам Смит, собака с собакой не обменивается костью, так и между пролетарием и пролетарием не происходит обмена в обществе пролетариата. Это значит только одно, нереальность такого общества. Нереальность определяет равенство труда не из обмена, а происходит приравнивание вещей производимых трудом. «Но затрата индивидуальных рабочих сил, измеряемая временем, уже с самого начала выступает здесь как общественное определение самих работ»23-89. Общество образуется не абстрактным производством абстрактных людей, а прежде всего это социум производителей для других. Социум, где основой всему и прежде всего выступает человек.
волхов: Марксизм оказался теорией, которую невозможно воплотить в практику. Марксизм истолковывает истину в нереальном и невыполнимом значении. Невыполнимость принципов, «кирпичиков» теории, показывает утопию теории. К таким принципам можно отнести труд для себя и построение на этой основе «трудового общества». Определение «действительной, имманентной, трудовой» стоимости из производства, «производство стоимости», которое есть затраты и «стоимость в себе». Организация самого обмена, обмена по – стоимости, т.е. стоимостного обмена и построение на этой базе «организованного, справедливого» общества. Общества, которое, только в таких условиях становится действительно трудовым, потому что труд выражается в «стоимость», производит её. В отличие от традиционного общества, где всё производится на продажу и действительный труд, как действительная затрата рабочей силы находится на вторых ролях. Марксизм как всесторонняя и всеобъемлющая теория о построении общества пролетариата возник на научных основаниях, на положении Аристотеля, что в двух обменивающихся товарах содержится одинаковый труд. Это положение верно и бесспорно, тогда как это «элементарная модель» самого общества, отправная точка социального взаимодействия людей в обществе. Но трактовка этого положения Карлом Марксом привела к утопическому течению о создании «нового, другого» общества, «общества пролетариата». Такого общества быть не может, порукой тому является вышеназванное положение Аристотеля. Это положение показывает «элементарную» модель общества, общества, где обмен и товар являются сущностью общества и по-другому быть не может. В этом положении Карл Маркс переиначил всё, точнее выразил с альтернативной точки зрения, показав общество в котором отсутствует обмен и само понятие товара. Стоимостной, организованный обмен и применение понятия товара к произведённой вещи, есть основные положения этой альтернативы. Произошла подмена понятий, по которому товар, как вещь, участвующая в обмене, создающая сам обмен, превратилась в просто произведённую вещь. Но не просто вещь, а вещь, с «трудовой стоимостью», «стоимость в себе», себестоимостью. Обращаясь к здравому рассудку, можно ли понять какая это «стоимость», «потребительная» или «меновая»? По всем началам понимания товара, теории и экономики в целом, это есть, и она является произведённой вещью с потребительными полезными свойствами, поскольку производится для потребления. Материализация природы в эту самую общество – пригодную вещь с потребительными свойствами, говорит о трудовом её содержании. Так как это вещь, созданная, произведённая затраченным трудом. Признание трудового содержания вещи говорит о том, что общественное производство «трудового общества» должно состоять из множества «потребительных стоимостей», полезных вещей, предметов потребления. Но Карл Маркс исходит товарной «меновой» стоимости, которая неумолимо показывает «излишки» труда или «прибавочную стоимость». Подмена понятий и манипуляции с ними показывает очевидное, производство товара это одна «стоимость», продажа или обмен совершенно другая и эта «меновая», которая значительно больше. Значение меновой стоимости значительно увеличивают не только стоимость вещи, как стоимость её в обмене, но и увеличивают труд, содержащийся в ней, по отношению к её производству. Такое представление показывают «прибавочную стоимость», но рушит сам материализм, поскольку материализм заключён в произведённой трудом вещи. Которая есть не больше, ни меньше, как «потребительная стоимость», предмет потребления для общества. Больше труда в ней никак быть не может, кроме того, который пошёл на её изготовление, материализацию. Появление же «прибавочной стоимости» можно отнести к манипуляциям со стоимостью и недостаточного точного, определённого отношения к этому понятию. Когда, например вещи «являются в то же время вещественными носителями меновой стоимости»,23-45, а когда не являются таковыми. Когда они «стоимости» сами по себе. Понять откуда берётся этот «излишек» не то что важно знать трудящимся, а жизненно – необходимо, всем вместе и каждому в отдельности. Иначе нас всех ожидает регресс и в конечном итоге вымирание, по простой причине – необходимое развитие общества. Социума, в котором развитие определяет не Супер – Путин и не куча умных государственных мужей, собранных в одном месте. Развитие определяется развитием каждого отдельного человека. Но этот отдельный человек, в нашем обществе, является тем, кто способен выполнить любую работу, но к развитию он не имеет отношения. Он не может двигать прогресс, потому что он наёмный работник, которого нанимают для производства работы, труда, как самосвал для перевозки груза или подъёмный кран для подъёма строительной плиты. Производство работы, труда, для Карла Маркса и был самим живым, непосредственным и самим трудом, поскольку он представлял для него, затраты рабочей силы. Потому он выводит формулу общественной жизни, что «наёмный труд должен быть всегда». Вот это основная и мысль, которая и рождает утопию марксизма, поскольку затраты рабочей силы к труду, самому понятию труда не имеет совершенно никакого отношения. Обществе, основанном на производстве трудом товаров, которые понятия труд и товар выражают раньше, чем это требует научное положения Аристотеля. Потому обмен, как непосредственное социальное взаимодействие по обмену товаров, полностью исключается. Что предполагает продукт труда трудящимся не принадлежит, потому что они «сообща и планомерно расходуют индивидуальные рабочие силы». Почему не принадлежат, потому что для наёмных рабочих достаточно применение рабочей силы, которая Карлом Марксом показывается непосредственным трудом и которая компенсируется если не капиталистом, то обществом. Сам же труд, непосредственно – конкретный, который исходит из начала науки, потому находящийся в товаре, Карл Маркс превратил в затрату человеческой рабочей производящей «потребительные стоимости». «Наконец, представим себе, для разнообразия, союз свободных людей, работающих общими средствами производства и планомерно расходующих свои индивидуальные рабочие силы как одну общественную рабочую силу. Все определения робинзоновского труда повторяются здесь, но в общественном, а не в индивидуальном масштабе. Все продукты труда Робинзона были исключительно его личным продуктом и, следовательно, непосредственно предметами потребления для него самого. Весь продукт труда союза свободных людей представляет собой общественный продукт. Часть этого продукта служит снова в качестве средств производства. Она остаётся общественной. Но другая часть потребляется в качестве жизненных средств членами союза. Поэтому она должна быть распределена между ними»,23-89. Глобально подходя к анализу такого «общества» можно выразить то, что в таком выражении социума под название общества поруганы все его принципы, в частности то основополагающее положение Аристотеля. Общество распределения общественного продукта должно навсегда забыть про обмен. Товара, который является основополагающим понятием, так же быть не может. Обмен есть противоположность распределению, общество распределения не может быть полноценно и полноценным обществом. Действительные принципы и основания общества выразил, ещё раз повторяясь, Аристотель, который полагал обмен товаров, а не их распределение. При том произведённые вещи только обывательски можно представить назвать товарами. Вот это и является основополагающим моментом, по которому Карл Маркс уходит в мир утопии. Это мир основан на том, что если в двух обмениваемых товарах содержится равный труд, то верно и противоположность, равный труд, как затрата рабочей силы, образует пропорциональный обмен товаров. Равный произведённый труд полагает пропорциональное отношение произведённых вещей в обмене – есть основной принцип утопии марксизма. Этот принцип позволил Карлу Марксу сделать вывод: «Подлинная наука политической экономии начинается с того времени, когда теоретические исследования переходят от процесса обращения к процессу производста»,т.25ч.1стр.370. Надо заметить, что там, где наука для К. Маркса начинается, там она кончается, переходит в утопию. Причиной тому начало и сущность общества, которая гласит, что обмен двух товаров представляет обмен двух лиц, их социальное взаимодействие по образованию общества. Обмен с другими является его сущностью, по которому общественным трудом является для имярека, другой, противостоящей ему в обмене. В обмене двух индивидов каждый труд для другого является общественным, потому что общественный труд это труд других. Обмен товара за деньги, представляет только совокупность общественного труда, выраженного в них. Вот это является главным в утопии марксизма, в котором труд стоит не себя, а другого общественного труда и сколько стоит, показывает только обмен. В обмене и только в обмене появляется такое понятие как стоимость и означает она то, сколько другого общественного труда стоит данный товар. Товар продаётся за 1000 рублей, означает не его имманентную «меновую стоимость», а то, что он располагает данным количеством другого, общественного труда. 1000 рублей показывает только отложенный обмен и является «квитанцией» на его получение, производством через покупку полноценного обмена. Для К. Маркса общественный труд состоит из «множества произведённых стоимостей». Производство «стоимости» или производство вообще это расходы, затраты, при том исходя из понятия «производство стоимости» невозможно понять какая всё – таки стоимость производится «потребительная или меновая». Пример, который он использует для объяснение обмена, взаимодействие ткача и портного, состоит в равенстве произведённого труда, заключённого в ткань и сюртук. В этом примере не сюртук стоит некоторого количества сукна и наоборот, а сюртук и сукно являются «стоимостями», оба представляют «стоимостную плоть». Нетрудно представить, почему мы так и не дождались коммунизма, когда портной стал бы шить костюмы, ткач изготовлять ткань, строитель строить дома, кондитер производить конфеты и т. д, «сообразно плану». Какие понятия будут представлять всё произведённое и где обмен в обществе, всё это остаётся за пределами науки.
волхов: Марксизм оказался теорией, которую невозможно воплотить в практику. Марксизм истолковывает истину в нереальном и невыполнимом значении. Невыполнимость принципов, «кирпичиков» теории, показывает утопию теории. К таким принципам можно отнести труд для себя и построение на этой основе «трудового общества». Определение «действительной, имманентной, трудовой» стоимости из производства, «производство стоимости», которое есть затраты и «стоимость в себе». Организация самого обмена, обмена по – стоимости, т.е. стоимостного обмена и построение на этой базе «организованного, справедливого» общества. Общества, которое, только в таких условиях становится действительно трудовым, потому что труд выражается в «стоимость», производит её. В отличие от традиционного общества, где всё производится на продажу и действительный труд, как действительная затрата рабочей силы находится на вторых ролях. Марксизм как всесторонняя и всеобъемлющая теория о построении общества пролетариата возник на научных основаниях, на положении Аристотеля, что в двух обменивающихся товарах содержится одинаковый труд. Это положение верно и бесспорно, тогда как это «элементарная модель» самого общества, отправная точка социального взаимодействия людей в обществе. Но трактовка этого положения Карлом Марксом привела к утопическому течению о создании «нового, другого» общества, «общества пролетариата». Такого общества быть не может, порукой тому является вышеназванное положение Аристотеля. Это положение показывает «элементарную» модель общества, общества, где обмен и товар являются сущностью общества и по-другому быть не может. В этом положении Карл Маркс переиначил всё, точнее выразил с альтернативной точки зрения, показав общество в котором отсутствует обмен и само понятие товара. Стоимостной, организованный обмен и применение понятия товара к произведённой вещи, есть основные положения этой альтернативы. Произошла подмена понятий, по которому товар, как вещь, участвующая в обмене, создающая сам обмен, превратилась в просто произведённую вещь. Но не просто вещь, а вещь, с «трудовой стоимостью», «стоимость в себе», себестоимостью. Обращаясь к здравому рассудку, можно ли понять какая это «стоимость», «потребительная» или «меновая»? По всем началам понимания товара, теории и экономики в целом, это есть, и она является произведённой вещью с потребительными полезными свойствами, поскольку производится для потребления. Материализация природы в эту самую общество – пригодную вещь с потребительными свойствами, говорит о трудовом её содержании. Так как это вещь, созданная, произведённая затраченным трудом. Признание трудового содержания вещи говорит о том, что общественное производство «трудового общества» должно состоять из множества «потребительных стоимостей», полезных вещей, предметов потребления. Но Карл Маркс исходит товарной «меновой» стоимости, которая неумолимо показывает «излишки» труда или «прибавочную стоимость». Подмена понятий и манипуляции с ними показывает очевидное, производство товара это одна «стоимость», продажа или обмен совершенно другая и эта «меновая», которая значительно больше. Значение меновой стоимости значительно увеличивают не только стоимость вещи, как стоимость её в обмене, но и увеличивают труд, содержащийся в ней, по отношению к её производству. Такое представление показывают «прибавочную стоимость», но рушит сам материализм, поскольку материализм заключён в произведённой трудом вещи. Которая есть не больше, ни меньше, как «потребительная стоимость», предмет потребления для общества. Больше труда в ней никак быть не может, кроме того, который пошёл на её изготовление, материализацию. Появление же «прибавочной стоимости» можно отнести к манипуляциям со стоимостью и недостаточного точного, определённого отношения к этому понятию. Когда, например вещи «являются в то же время вещественными носителями меновой стоимости»,23-45, а когда не являются таковыми. Когда они «стоимости» сами по себе. Понять откуда берётся этот «излишек» не то что важно знать трудящимся, а жизненно – необходимо, всем вместе и каждому в отдельности. Иначе нас всех ожидает регресс и в конечном итоге вымирание, по простой причине – необходимое развитие общества. Социума, в котором развитие определяет не супер-Путин и не куча умных государственных мужей, собранных в одном месте. Развитие определяется развитием каждого отдельного человека. Но этот отдельный человек, в нашем обществе, является тем, кто способен выполнить любую работу, но к развитию он не имеет отношения. Он не может двигать прогресс, потому что он наёмный работник, которого нанимают для производства работы, труда, как самосвал для перевозки груза или подъёмный кран для подъёма строительной плиты. Производство работы, труда, для Карла Маркса и был самим живым, непосредственным и самим трудом, поскольку он представлял для него, затраты рабочей силы. Потому он выводит формулу общественной жизни, что «наёмный труд должен быть всегда». Вот это основная и мысль, которая и рождает утопию марксизма, поскольку затраты рабочей силы к труду, самому понятию труда не имеет совершенно никакого отношения. Обществе, основанном на производстве трудом товаров, которые понятия труд и товар выражают раньше, чем это требует научное положения Аристотеля. Потому обмен, как непосредственное социальное взаимодействие по обмену товаров, полностью исключается. Что предполагает продукт труда трудящимся не принадлежит, потому что они «сообща и планомерно расходуют индивидуальные рабочие силы». Почему не принадлежат, потому что для наёмных рабочих достаточно применение рабочей силы, которая Карлом Марксом показывается непосредственным трудом и которая компенсируется если не капиталистом, то обществом. Сам же труд, непосредственно – конкретный, который исходит из начала науки, потому находящийся в товаре, Карл Маркс превратил в затрату человеческой рабочей производящей «потребительные стоимости». «Наконец, представим себе, для разнообразия, союз свободных людей, работающих общими средствами производства и планомерно расходующих свои индивидуальные рабочие силы как одну общественную рабочую силу. Все определения робинзоновского труда повторяются здесь, но в общественном, а не в индивидуальном масштабе. Все продукты труда Робинзона были исключительно его личным продуктом и, следовательно, непосредственно предметами потребления для него самого. Весь продукт труда союза свободных людей представляет собой общественный продукт. Часть этого продукта служит снова в качестве средств производства. Она остаётся общественной. Но другая часть потребляется в качестве жизненных средств членами союза. Поэтому она должна быть распределена между ними»,23-89. Глобально подходя к анализу такого «общества» можно выразить то, что в таком выражении социума под название общества поруганы все его принципы, в частности то основополагающее положение Аристотеля. Общество распределения общественного продукта должно навсегда забыть про обмен. Товара, который является основополагающим понятием, так же быть не может. Обмен есть противоположность распределению, общество распределения не может быть полноценно и полноценным обществом. Действительные принципы и основания общества выразил, ещё раз повторяясь, Аристотель, который полагал обмен товаров, а не их распределение. При том произведённые вещи только обывательски можно представить назвать товарами. Вот это и является основополагающим моментом, по которому Карл Маркс уходит в мир утопии. Это мир основан на том, что если в двух обмениваемых товарах содержится равный труд, то верно и противоположность, равный труд, как затрата рабочей силы, образует пропорциональный обмен товаров. Равный произведённый труд полагает пропорциональное отношение произведённых вещей в обмене – есть основной принцип утопии марксизма. Этот принцип позволил Карлу Марксу сделать вывод: «Подлинная наука политической экономии начинается с того времени, когда теоретические исследования переходят от процесса обращения к процессу производста»,т.25ч.1стр.370. Надо заметить, что там, где наука для К. Маркса начинается, там она кончается, переходит в утопию. Причиной тому начало и сущность общества, которая гласит, что обмен двух товаров представляет обмен двух лиц, их социальное взаимодействие по образованию общества. Обмен с другими является его сущностью, по которому общественным трудом является для имярека, другой, противостоящей ему в обмене. В обмене двух индивидов каждый труд для другого является общественным, потому что общественный труд это труд других. Обмен товара за деньги, представляет только совокупность общественного труда, выраженного в них. Вот это является главным в утопии марксизма, в котором труд стоит не себя, а другого общественного труда и сколько стоит, показывает только обмен. В обмене и только в обмене появляется такое понятие как стоимость и означает она то, сколько другого общественного труда стоит данный товар. Товар продаётся за 1000 рублей, означает не его имманентную «меновую стоимость», а то, что он располагает данным количеством другого, общественного труда. 1000 рублей показывает только отложенный обмен и является «квитанцией» на его получение, производством через покупку полноценного обмена. Для К. Маркса общественный труд состоит из «множества произведённых стоимостей». Производство «стоимости» или производство вообще это расходы, затраты, при том исходя из понятия «производство стоимости» невозможно понять какая всё – таки стоимость производится «потребительная или меновая». Пример, который он использует для объяснение обмена, взаимодействие ткача и портного, состоит в равенстве произведённого труда, заключённого в ткань и сюртук. В этом примере не сюртук стоит некоторого количества сукна и наоборот, а сюртук и сукно являются «стоимостями», оба представляют «стоимостную плоть». Нетрудно представить, почему мы так и не дождались коммунизма, когда портной стал бы шить костюмы, ткач изготовлять ткань, строитель строить дома, кондитер производить конфеты и т.д, «сообразно плану». Какие понятия будут представлять всё произведённое и где обмен в обществе, всё это остаётся за пределами науки.
волхов: Развитие общества свидетельствует о том, что оно должно прийти к такому состоянию, когда каждому по труду. Но это было выстроенным принципом марксизма, добиться того же самого, построив общество трудящихся, общество пролетариата. Казалось, что в таком обществе весь его труд должен принадлежать трудящимся безраздельно. Но в том и дело что он принадлежал им не безраздельно, а раздельно, практически уничтожая самый главный его принцип каждому по труду. Марксизм подводил свои взгляды к утопическому идеалу, каждому по труду, а остальное в общее, общественное пользование. Тем самым, не добиваясь, а нарушая главный принцип каждому по труду. Социальная наука, построенная на принципах марксизма, представляет человека в обществе производителем всего сущего. Производителем, который в процессе производства воспроизводит свою собственную жизнь. «Человек портняжил целые тысячелетия, прежде чем из человека сделался портной»,23-52, относится к абстрактному отношению к человеку в марксизме. Он таковым (портным, поваром и т.д.) становится одномоментно, тогда когда он не просто производит, а производит для других. Человек до того производивший, делавший то же самое, но для себя и примеры подобраны для того что бы легче было понять и представить метаморфозу человека, который шьёт и вяжет, готовит супы, соответственно в портного или повара. Состояние общества или просто его сущность, когда каждый производит для других, будет, сравни освобождению энергии атома. Что человек это делает сейчас, ведь «люди так или иначе работают друг на друга», делает человека и его труд абстрактным. Так же как и абстрактны выводы марксизма относительно положения человека в обществе. Марксизм не способен выразить, то, что собой представляет общественное производство и роль человека в нём. Производство ли это товаров или потребительных стоимостей, полезных вещей. Если это производство товаров, то товары, так или иначе, взаимодействуют между собой, если это производство полезных вещей, то это всего лишь производство, которое должно быть распределено. Но производство просто полезных вещей или «потребительных стоимостей», исходя, из чего марксизм и делает вывод о роли человека в обществе в качестве производителя, есть та ловушка, на которую попалось то самое общество. Полезные вещи в обществе или полезность вещей может проявляться только в существование их в качестве товаров. Доказательством служит то что они производятся не в обществе, а для общества, для других. Только обмен с обществом, с другими может проявить ту самую полезность, о которой Карл Маркс говорит как о «стоимости» исходя из производства вещи. «Производство стоимости» имеет под собой затратную основу. Целый институт при ЦК КПСС силился доказать что: «Маркс поэтому учитывает неизбежное неравенство людей при социализме, когда еще не может быть устранено распределение общественного продукта по количеству затраченного каждым членом общества труда, а не по потребностям людей. «За равное количество труда — равное количество продукта» — таков социалистический принцип, основывающийся на достигнутом уровне экономического развития, а также на том, что люди еще не научились работать на общество без всяких норм права», предисловие т.19. Неравенство людей всегда будет проявляться именно в РАСПРЕДЕЛЕНИИ, которое может быть только распределением общественного продукта. Распределение, которое основано на именно затраченном труде, который есть не труд, а затрата рабочей силы. Применение права есть прерогатива не общества, а именно и исключительно государства. Потому надо точно уяснить и понять общественного продукта, который нуждается в распределении, быть не может, потому что общественный продукт это продукт других. Равенство людей в обществе может проявляться только в обмене с другими, по сути, тогда когда оно и образуется.
волхов: Идеал общественного развития держится на производстве общественного богатства и из этого практически выходит, что производство неизбежно должно быть общим. Само богатство предполагает, когда общество богато, когда много производит и казалось что этого лучше сделать совместными усилиями. Но этот организационный момент никак не получается, когда произведённое в сообща в больших количествах останется только пополнять. Идея общественного производства или коммунизм, не просто нас портит, она нас губит. Эта идея даже не позволяет выяснить до конца, что же должно производиться - товары или полезные вещи, «потребительные стоимости». Марксизм, как идея, как теория основана на этом дуализме, без которого она не может существовать, для того чтобы выразить базу науки. Эта альфа и омега науки состоит в том, чтобы понять, как получается «прибавочная стоимость»? То, что выражается в практической деятельности общества, вещь производится за 1000 рублей, а продаётся за 1500 рублей. Разница в 500 рублей по всем канонам, правилам и выводам является «прибавочной стоимостью». «Трудовая стоимость» вещи в размере 1000 рублей и её «меновая» в 1500 рублей, есть та основа анализа всей современной науки. Материализм может представить материалистический облик вещи в 1000 рублей: «Потребительные стоимости: сюртук, холст и т. д., одним словом товарные тела, представляют собой соединение двух элементов — вещества природы и труда»,23-52. Но как материалистически представить стоимость 1500 рублей, большая загадка, если не дополнить не к месту, как это делает К.Маркс, социальными отношениями или «прибавочным трудом», который к материализму не может иметь никакого отношения. Материализм может представить изготовленную трудом вещь и если так, то её стоимость можно представить только расходами на производство. Но мы знаем, что стоимость это, прежде всего «меновая стоимость», которая образует пропорциональные отношения товаров. Но это свойство и направляет науку в ложное русло «стоимостного» отношения товаров. На самом деле отношения устраивает труд для других отношением к другому общественному труду, и образование стоимости относится к свойству и сущности общества, а не самого товара. Труд и труд других, общественный труд образуют пропорциональное отношение и само общество. Есть не труд и «прибавочный труд», который образует «полную» или «меновую» стоимость товара. Стоимость это не свойство товара, а то, что он стоит, другой или общественный продукт, который оплачивает рабочую силу. Оставшийся остаток после оплаты издержек производства и является «прибавочной стоимостью». Труд, имея социальное выражение в 1500 рублей, представляемое другим трудом, трудом других, рабочая же сила органически входит в расходы на производство в 1000 рублей. Сам капитал, как понятие, как сущность определяется не производимым трудом, а накопленным общественным, другим трудом, трудом других. Во что мы верим в науке политэкономии это то, что вещи сами по себе обладают таким свойством как стоимость. Стоимость, которой у вещи, по крайней мере, две, трудовая и меновая, но Карл Маркс на это свойство смотрел ещё шире, представляя стоимость вещи множеством, множеством её отношений с другими товарами. Следует обратить внимание на то что вера и наука совершенно различные вещи. Только наука позволяет идти по трудной тропе сомнений и открытий и только она позволяет сказать то что обмен двух вещей – товаров происходит не из – за того что в обоих одинаковое содержание в виде стоимости. Содержание, которое, вполне объясняет «стоимостной» обмен, обмен затраченного труда. Стоимость это не свойство продукта изготовленного трудом, а пропорциональное отношение к общественному труду, общественному продукту, которого стоит данный товар. На этот «стоимостной» обмен уже давно смотрят как на предрассудок. Как писал русский экономист М. И. Туган – Барановский: «вещи самой по себе столь же чужда ценность, сколь чужды божественные свойства сделанному дикарём деревянному чурбану». То, что вещи обмениваются, основано не на том, что они обладают стоимостью, а потому что они стоят друг друга, т.е. равны. Эта равность образует, создаёт сущность и содержание общества. По этой равности проявляется нужность труда, который не есть затраты человеческой рабочей силы для производства «стоимости». Нужность труда проявляется в обмене как проявление его социального содержания, сущности по образованию общества. Труд, затраченный на производство вещи, ни имеет стоимости, потому что не имеет социального выражения. Как писал тот же Ф. Энгельс в «Анти – Дюринге»: «Что такое товары? Это — продукты, произведённые в обществе более или менее обособленных частных производителей, т. е. прежде всего частные продукты. Но эти частные продукты только тогда становятся товарами, когда они производятся не для собственного потребления, а для потребления другими людьми, стало быть, для общественного потребления; они вступают в общественное потребление путём обмена. Частные производители находятся, таким образом, в общественной связи между собой, образуют общество. Поэтому их продукты, хотя и являются частными продуктами каждого в отдельности, являются в то же время, но не намеренно и как бы против воли производителей, также и общественными продуктами»,20-319. Частные продукты труда, продукты труда, произведённые частными производителями, Фридрих Энгельс правомерно не называет даже товарами. Они становятся таковыми, когда они для других, тем самым и образуется общественная связь, тем самым и создаётся общество, «путём обмена». Общество создаётся не общим производством, а обменом, в котором проявляется социальная пригодность продуктов труда и конкретизируется труд как труд, который не может быть просто труд или затратой человеческой рабочей силы. Потому полезность вещи не «в себе», а для других, которую может показать только обмен. Яркий пример даёт Адам Смит в своих «Исследованиях…», в разделе «О происхождении и употреблении денег»: «Предположим, что один человек обладал большим количеством определенного продукта, чем сам нуждался в нем, тогда как другой человек испытывал в нем недостаток. Поэтому первый охотно отдал бы часть этого излишка, а второй охотно приобрел бы его. Но если последний в данный момент не имел бы ничего такого, в чем нуждается первый, то между ними не могло бы произойти никакого обмена. Мясник имеет в своей лавке больше мяса, чем сам может потребить, а пивовар и булочник охотно купили бы каждый часть этого мяса; они не могут ничего предложить ему в обмен, кроме различных продуктов их собственного промысла, но мясник уже запасся тем количеством хлеба и пива, которое ему нужно на ближайшее время. В таком случае между ними не может состояться обмен». В этом А. Смит отразил сущность общества и общественного производства, что не просто производство определяет и проясняет его облик, а обмен. Обмен, в котором ДВЕ вещи становятся полезными. Мясо, пиво и хлеб не полезны не, потому что лишены полезности «в себе», а потому что полезность понятие социальное, для других. Карл Маркс изначально представляет продукты труда полезными, потому что они результат применения полезного труда и могут удовлетворять человеческие потребности. На самом деле или фактически полезность вещи может выразить только обмен, потому что эта полезность для других. Производство мяса, пива и хлеба, в любых количествах не отражают и не выражают общественное производство. Общественное производство выражает и образует обмен с другими. Можно дополнить пример А. Смита выводами Туган – Барановского: «не человек господствует над товарным рынком, а товарный рынок господствует над человеком. Не производитель устанавливает цену, а цена устанавливает размеры производства». Само производство не отражает ничего общественного и никаких социальных, в том числе капиталистических отношений. Не может быть понятия капиталистическое производство, потому что социальные отношения образуются после обмена с другими, в распределении общественного труда, труда других. Сущность капиталистических отношений состоит в том, что оплачивается только рабочая сила, стоимость её содержания. Производитель, тем самым, отстранён, оторван от продукта своего труда, ему оплачивается только стоимость содержания, восстановления. В этом и состоит различие между трудом и рабочей силой, что труд это проявление социальности человека, а рабочая сила это стоимость восстановления физических сил. Труд это то что человек делает для других и в этом Карл Маркс находит громадный изъян. Вот как всё комментирует Фридрих Энгельс в «Анти – Дюринге»: «Между тем капиталист, приступая к делу, покупает с самого начала то, в чём сам он не нуждается; он покупает, чтобы продать, и притом продать дороже, чтобы получить обратно затраченную первоначально на покупку денежную сумму увеличенной на некоторый денежный прирост. Этот прирост Маркс называет прибавочной стоимостью», 20-210. На что обратить внимание, это на то, что хоть капиталист, хоть просто сапожник, «покупает то, в чём сам не нуждается». Сапожнику ни кожа, ни гвозди не нужны, он их покупает, потому что в этом состоит сущность общественного производства, проявление не труда как затраты, а проявление его для других, производством для других. Социальный и психологический практикум необходим чтобы понять, что повар это не тот человек, который варит суп и кашу, а тот, кто это делает для других. Так же как и пекарь, шахтёр или строитель, не пекут хлеб для себя не выдают уголь на – гора себе или строят дом для того что бы в нём жить. Производство для других, а не просто производство, образует сущность общественного труда и общественных отношений. Так же очень интересно Ф. Энгельс объясняет сущность «прибавочной стоимости», которая оказывается вовсе не прибавочной, потому что это не «прирост» на чём – либо, а сумма, которую можно получить потом, после продажи. Продать дороже издержек производства выглядит вполне абстрактно, потому что дороже не является надбавкой надстройкой над расходами, по сути самой именно «прибавочной стоимостью». Продать дороже, значит возвратить издержки и прибыль потом. Товары это вещи для потребления другими лицами и вступают в общественное потребление «путём обмена», ключевые свойства товара.
волхов: Сущность марксизма выражается тем, что он представляет каждую социально – экономическую формацию определённым способом производства материальных благ. Капитализм, для него это, прежде всего, наем или покупка труда для производства. Труда, который производит «стоимость» больше самой покупки, подразумевая тем самым не материальное, а денежное выражение. Такой монетаризм позволяет представлять общественное производство не конструктивно – определённым, а разделённым на часть, которое обеспечивает труд и производство для капиталистического присвоения или непосредственно для общих нужд в «новом» или «другом» обществе. Потому марксизм и утопическое учение, что он выражает капиталистические отношения тем, что он принял за труд, понятие рабочей силы, которое и обеспечивается частью общего труда. Потому он просто труд, который во всем многообразии производства полагают общий труд. Просто труд, который образует сложную систему под названием общество. Представления марксизма полагают распределения по труду при капитализме правомерным и достаточным. Такое распределение в полной мере дают человеку существовать как биологическому существу, поддерживая его существование. Марксизм только реформирует общество тем, что капиталистическое присвоение «излишков произведённой стоимости», обращением в общее пользование. Он полагал изменение, реформацию общества по капиталистической матрице, не отменяя капитализм, а по – своему идеализируя его. Представляя следующую социально – экономическую формацию – социализм, общество пролетариата с общественным присвоением «излишков производства». Присвоением, по которому не отдельный человек, а общество становилось капиталистом. Карл Маркс не докопался и не понял, что общественное производство представляет не затраты человеческой рабочей силы каждого обыкновенного человека, а труд обыкновенного человека для других. Что человек не биологическое, а социальное существо. Социальность человека выражается не существованием в среде подобных, иначе, чем он отличается от колонии муравьёв или стада обезьян. Социальным его делает сам труд, потому что труд является средством взаимодействия, коммуникации человека и человека. Труд для других создаёт и осуществляет само общественное производство и общественный труд это не труд, производимый сообща, а труд других. Труд, производимый сообща или коммунизм был тупиком общественного развития, потому что он по иному представляет понятия. Такое выражение общественного производства предполагает труд затратой рабочей силы, стоимость не отношение, а сущность, свойство произведённой вещи. Свойство вещи, придаваемое ей затраченным трудом. Сущность такого производства полагает структуру общины и в недавнем соревновании двух систем свобода выражения капитализма или капиталиста победила организацию общества «социализма». То, что на территории современной России не существовало рабства это не только плюс, но и означает то, что она шла по пути организации общества или точнее общины. Общество не представляло в полной мере само общественное производство, оно не выходило из состава государства. Сущность общины состоит в соединении или в не разделении структуры самого общества и его надстройки, государства. Для представления сущности общины, которая в концентрированном виде попытались создать ровно 100 лет назад следует привести слова Петра Бернардовича Струве из работы «Размышление о русской революции»: «При коммунистическом хозяйстве нельзя ни теоретически, ни практически отделить государственного (финансового хозяйства) от хозяйства народного. У того и другого один и субъект в экономическом и правовом смыслах и один непосредственный субстрат». Та же мысль, дополняется его же словами из этой же работы: «Буржуазное начало, которое можно охарактеризовать как начало разделения людей по их личной годности, есть необходимый двигатель всякой экономической деятельности, которого нельзя устранить, не подрывая в корне всей хозяйственной жизни». «Разделение людей по их личной годности» и выражает начало образования общества, которое облекает труд для других в сущность общественного производства. Сущность, по которой человек становится индивидуальностью. «Производство стоимости» выражает утопию марксизма, понятие, которое нивелирует определение продукта труда. Товар это или просто вещь, предмет и соответственно отождествление производства, труда и стоимости. Произведённый предмет является для марксизма выражением труда и содержанием стоимости. Это накладывает определённый отпечаток на содержание капиталистического производства. Карл Маркс называет и представляет его товарным, т.е. производятся товары, но если идти по логическому пути, то всё производство осуществляют наёмные рабочие. Они производят не товары, а просто вещи: «капиталист заставляет рабочего изготовлять какую-либо особую потребительную стоимость, какую-либо определённую вещь. То обстоятельство, что производство потребительных стоимостей, или благ, совершается для капиталиста и под его контролем, нисколько не изменяет общей природы этого производства»,23-189. Общая природа производства, в том числе и капиталистического, надо понимать, это производство просто вещей или «потребительных стоимостей». Потому анализируя капиталистическое производство, как производство, оно получается почему – то не товарным. Обеспечивается производством не товаров, а вещей или «потребительных стоимостей». По Марксу получается, что капиталистические отношения это отношения капиталиста и наёмного рабочего, которые возникли и начинаются с «чистого листа» в новой, другой социально – экономической формации. Отношения эти заведомо неравные и неравноправные, потому что одни люди обладают капиталом, «первоначальной стоимостью», другие нет. Последним потому приходится наниматься к капиталистам, продавая свой труд. Других социальных отношений, отношений равенства и равноправия марксизм даже не полагает и не представляет. Социальных отношений равенства, для него попросту нет, не существует. Не существует того социального взаимодействия, которое образуют капиталисты между собой. Аргумент, что капиталисты присваивают произведённое наёмными рабочими, для него выше и важнее, чем тот что они это присваивают для того что бы продать другим, совершить обмен с другими. Этот аргумент он не рассматривает вообще и потому он исходит из теории «первоначального» накопления. «Первоначальное накопление» или первичный капитал, это накопленный общественный труд, труд других. Труд, только в том случае труд, только в том случае представляет это понятие, когда он представляет выражение полезности для других. Марксизм, же, представляет понятие труда, далеко потенциально, когда покупка не представляет полезности даже для покупателя, даже в том случае если вскапывается огород нанимателя и не несёт никакой общественной нагрузки. Откуда берётся эта «первоначальная стоимость», ставящая между людей в противоборствующее положение, марксизм не раскрывает и не может этого сделать, потому что этого не позволяет делать ему его монетаризм. Для него важнее сам факт производства, которое для него есть «производство стоимости» с вариациями производства «потребительной» или «меновой» стоимости. Но хорошо если так, хорошо, если он разделяет производство для собственного потребления, «для себя» и производство для продажи. Хуже его положения и выводы такого типа, которое соединяет их до такой степени, что невозможно понять, где тут стоимость, где «потребительная стоимость». «Мы знаем, что стоимость каждого товара определяется количеством труда, материализованного в потребительной стоимости товара, рабочим временем, общественно необходимым для его производства»,23-199. Материализация труда в самой вещи, определяет стоимость товара, т.е. его «меновую» стоимость, способна ввести в ступор. Производство это производство, это труд, согласно марксистских догм, обмен это обмен, это продажа по «меновой стоимости». Различие, которое представляет «прибавочную стоимость», произвести дешевле, продать дороже этого значения. Продажа по «трудовой стоимости» это обмен «потребительных стоимостей», который в принципе не может допускать ни капиталистического, ни общественного присвоения. Никакой «прибавочной стоимости», потому Карл Маркс представляет «производство товарной или меновой стоимости». Поскольку «меновая» стоимость больше «трудовой», просто вещи созданной трудом или полезной или «потребительной стоимости», но получается «нетрудовая» надстройка. «Не трудовая» она и не производственная, в том числе. Изначально марксизм основан и обоснован тем, что покупается труд, который затем производит стоимость, большую, чем он стоит сам при покупке. Потому неизменно положение, что весь труд или «Вся рабочая сила общества, выражающаяся в стоимостях товарного мира»,23-48. Даже если это положение отягощено даже тем, что он имеет или выражает стоимость потом. «Человеческая рабочая сила в текучем состоянии, или человеческий труд, образует стоимость, но сам труд не есть стоимость. Стоимостью он становится в застывшем состоянии, в предметной форме»,23-61. Если проследить какова «предметная форма» этой «стоимости», выражается ли она в «стоимостях товарного мира» т.е. это товар или просто множество предметов потребления. Казуистика марксизма не позволяет ответить, по сути, фундаментальный вопрос мироздания и миропонимания. Не позволяет сделать то, что особенно интересно материалистам, чем является продукт труда. С одной стороны это «потребительная стоимость» предмет потребления, с другой «меновая», товар. Если тогда разница, различие между стоимостью потребительной стоимости и стоимостью товарной, меновой. Стоимость «потребительной стоимости» трудно представить для распределения между двумя классами. Товарную или «меновую» стоимость, с распределением между капиталистом и наёмным рабочим, когда капиталисту достаётся «прибавочная стоимость» материалистически трудно представить вообще. Покупка труда «за стоимость», которое и есть стоимость труда, есть альфа и омега марксизма. Труда, который изначально находится в закабалённом, зависимом положении. Труда, который покупается для производства большей стоимости, чем стоит он сам. Смутное представление о «первоначальной стоимости», откуда берётся и как получается, позволяет сказать о «современности» марксизма. Мы используем марксизм как науку для того чтобы завести, начать общественный процесс. Осуществление этого процесса оканчивается тем, что рабочие получают жизненные средства или зарплату, в лучшем случае, а остальной общественный продукт оказывается за границей. Капиталист, взаимодействием с другим общественным трудом, присваивая его волен даже не платить зарплату. Что и происходит, государство пытается воздействовать административно или даже применяя уголовное право воздействовать на этот процесс. Процесс, который для самого государства является базисом, существованием общества, существование общественного производства. Труд для других и труд других, образуют сущность общественного производства, и оплата жизненных средств трудящимся уменьшают социальную базу государства, тем, что они не представляют и не образуют такой базы. Общество и общественное производство строится по этим заветам. Всё общественное строительство сводится к существованию «первоначального накопления» или теории инвестирования капитала в общественный процесс, который его «заводит». В результате процесса капитал получает прибыли, трудящиеся, рабочие места и в этом проявляется законченность и торжество общественного процесса. Общественный процесс обеспечивается и проявляется трудом для других и труд для других обеспечивает распределение общественного труда, который есть труд других. Вот что писал Фридрих Энгельс: «Таким образом, когда я говорю, что какой-нибудь товар имеет определенную стоимость, то я этим утверждаю: 1) что он представляет собой общественно-полезный продукт; 2) что он произведен частным лицом за частный счет; 3) что, будучи продуктом частного труда, он является одновременно, как бы без ведома производителя и независимо от его воли, продуктом общественного труда, притом определенного количества этого труда, устанавливаемого общественным путем, посредством обмена; 4) это количество я выражаю не в самом труде, не в таком-то числе рабочих часов, а в каком-нибудь другом товаре»,20-319. «В каком нибудь товаре» и означает, что товар стоит другого товара, другого общественного труда. «Понятие стоимости является наиболее общим и потому всеобъемлющим выражением экономических условий товарного производства. В понятии стоимости содержатся, поэтому в зародыше не только деньги, но и все более развитые формы товарного производства и товарного обмена. То обстоятельство, что стоимость есть выражение общественного труда, заключающегося в частных продуктах, уже содержит в себе возможность количественного различия между общественным трудом и заключающимся в том же продукте частным трудом…. В том обстоятельстве, что стоимость товара может быть выражена только в каком-нибудь другом товаре и может быть реализована только в обмене на него, содержится возможность того, что обмен вообще не состоится, или же, что в обмене не будет реализована действительная стоимость…. Не только продукт труда, но и самый труд должен непосредственно обмениваться на продукт: час труда — на продукт другого часа труда»,20-323. Человек слегка мистически относится к деньгам, потому что они показывают или даже должны показывать проявление его социальной активности, проявление его социальных свойств. Но представление марксизма в этой области сводятся к тому что это проявление выражается затратами человеческой силы, эти затраты он и считает трудом. Стоимость труда - это стоимость восполнения этих затрат.
волхов: Всё-таки не деньги, а идеи правят миром. В год столетия октябрьской революции можно ответственно сказать, что революция совершилась не как просто государственный переворот, за заграничные деньги, а впереди маячила идея социальной справедливости. Та, к которой всё – равно придёт общество, это ясно из самого развития общества, общество развиваются и развиваются социальные отношения. Идея социальной справедливости стоит перед людьми на первом месте и таковую пытались решить строительством общества пролетариата, общества трудящихся. Но изначально идея социальной справедливости, идея равенства, братства была обречена, потому что не были раскрыты принципы существования самого общества. Принципы социального взаимодействия в нём, общество трудящихся представлялось обществом, производящим для себя. Производство для себя, во - первых нивелировало человека как личность и во – вторых, следуя этому принципу мы всегда оказывались за «железным занавесом», а остальной мир «за бугром». В этом состоит не закрытость общества, свойством русского или сталинского социализма, а всего лишь принцип существования, который даже не предполагал общества, это была община. Общество и принципы существования в нём предполагают в первую очередь социальное взаимодействие. Марксизм, как теоретическое учение подозревал обмен в свойстве товаров, но не открыл его в самом обществе, тем что общественное производство он показывал, прежде всего, производством и не более того, в котором и осуществлялась и общественное взаимодействие и общественная связь. «Индивиды, производящие в обществе, — а, следовательно общественно-определенное производство индивидов, — таков, естественно, исходный пункт»,46-1-28. Карл Маркс, представляя общественное производство индивидов, не может показать то, чем это производство отлично, например, от общины или что какое понятие является продуктом общего труда. Если это товар, то его обмениваемость несомненна, но сомнителен сам обмен в обществе. Обмениваются товары, но люди не вовлечены в социальный процесс обмена, они просто производители. Если это просто вещи или предметы потребления, то социальный процесс производства должен быть организован. Потому К.Маркс начинает «Капитал» представлением общественного производства «огромным скоплением товаров», на следующей странице полагая товары уже «потребительными стоимостями», образующих общественное богатство. Логика его проста, товарное производство это исключительно капиталистическое изобретение, выражающееся в том, что бы всё продавать. Удел остальных общественных формаций производить предметы потребления, для увеличения общественного богатства. Максимальное и не «омрачённое» обменом производство предметов потребления должно, по этой логике, привести нас к коммунизму. Карл Маркс не увидел того что общественное производство образовано не общим производством, а производством для других, потому оно и товарное. Товар, а не предмет потребления, является элементарной частью общественного производства. Общественное производство образовано производством предметов потребления для других. В этом состоит громадное противоречие теории марксизма, по отношению к труду, что она предполагала: «Но сюртук, холст и вообще всякий элемент вещественного богатства, который мы не находим в природе в готовом виде, всегда должен создаваться при посредстве специальной, целесообразной производительной деятельности, приспособляющей различные вещества природы к определённым человеческим потребностям»,23-52. Общее производство просто труда для изготовления возможно большего общественного богатства привело к кризису общественного производства. Кризис как раз и образован тем, что общественное производство образует и регулирует обмен. «При тех общественных условиях, когда люди производят для самих себя, действительно не бывает кризисов, но нет также и капиталистического производства»,26-2-559. Когда люди производят для самих себя, такое производство и социальное образование называется и выражается общиной. То что «в древнеиндийской общине труд общественно разделён, но продукты его не становятся товарами», показывает, что для Кала Маркса общественное и общинное производство принципы их существование и принципиальное их различие было незнакомо. Когда продукты «не становятся товарами» есть принцип существования общины, социального образования, в котором отсутствует обмен. Продукты труда не становятся товарами только в одном случае, если это производство не общественное. Общественное производство предполагается и существует как производство для других и выражение и состояние уже предполагают индивидуальность производителя. То, что он формулирует, но пользоваться этой формулой в отношении общественного производства отказывается. «Только продукты самостоятельных, друг от друга не зависимых частных работ противостоят один другому как товары»,23-52. Социальное производство общины всегда предполагает производство «для себя», по которому каждый отдельный человек в нём становится закрытым. Общинное производство - это просто производство, которое предполагает его организацию. Общество - это общество рабовладельцев, феодалов или капиталистов. Общества рабов, крепостных крестьян или наёмных рабочих, пролетариев, быть не может. Так же как не может быть общественного производства как просто производства индивидов. К тому же индивиды они называются условно, действительную индивидуальность придаёт обмен с другими, который представляет сущность общественного производства. Вот что писал французский философ и политэконом Пьер Леру, которому принадлежит приоритет слова социализм, который означает общественный. Но в ущерб этой самой общественности в работе «Индивидуализм и социализм» он предполагал в отношении собственности как право на продукт своего труда и как право на продукт чужого труда. «Всякое производство есть присвоение индивидом предметов природы в рамках определенной формы общества и посредством нее. В этом смысле будет тавтологией сказать, что собственность (присвоение) есть условие производства»,46-1-30. Предпочтение понятия собственности следует отдать П. Леру, потому что собственность определяется, прежде всего, чужим, общественным трудом, а право на свой труд есть просто условие. Условие взаимодействия людей в обществе. Для Карла Маркса общее производство предполагал и общий продукт, который исключал такое право, предполагая, прежде всего общий труд и общую собственность. Даже сегодняшний взгляд отражает взгляд на социализм как на «огромную управляемую фабрику», то, что уже показала свою несостоятельность. Несостоятельность, выражаемую тем что бы «произвести общественное богатство» основанную на мысли приписываемой французскому социалисту Полю Лафаргу: «если можно посчитать, сколько нужно населению хлеба, то можно посчитать, сколько ему нужно и обуви». Эта мысль насквозь утопична, но дело в том, что и сейчас хватает сторонников этой идеи. Сторонников, которые рассуждают о социальном устройстве абстрактно, вообще не подходя близко к понятиям. Тому чем является хлеб или обувь для человека, средством обмена или средством потребления. Тому, что вносит в это Гегель: «В природе понятие не существует само по себе, не существует в этой свободе как мысль, а облечено плотью и кровью, ограничено внешностью. Эта плоть и кровь, однако, обладает душой и последняя есть её понятие».
волхов: Представление социализма как посткапиталистического общества предполагают, что социализм - это всё-таки общество. Принципы существования образования общества лишают марксизм на эксклюзив его представления, потому что социализм Карла Маркса базировался не на принципах общества, а на принципах «справедливого» общества. «Справедливость» в данном случае означает и выражает справедливое распределение продуктов общего труда, продукт, который может быть только в общине. Тем самым марксизм преподносил общественный продукт как общий, отождествляя тем самым общество и общину. «В древнеиндийской общине труд общественно разделён»,23-52, относится к его многочисленным противоречивым постулатам, по построению «справедливого» общества. В общине труд не может быть общественно разделён, потому что община и общество представлены различными социальными структурами. Разделение труда в общине представляет необходимость, в обществе сущность. Но для Карла Маркса одинаковость их структур сближает представление общим трудом общего продукта. Производство в общине и производство в обществе «сообразно плану», «справедливого общества», где разделение труда происходит исходя из потребностей общества, для него одинаково. В самом деле, и фактически производство труда в обществе происходит и исходит из потребностей общества, но не из планирования производства полезных вещей. Полезность вещей проявляется в обмене, потому что только в этом случае проявляется их общественная полезность, как полезность для других. Само по себе это несёт громадное противоречие относительно теоретических представлений марксизма. Полезность вещи, имманентная, внутренняя полезность, полезность вещи исходя из её свойств, полезность вещи как предмета потребления, никогда не может трансформироваться в полезность для других, выражать полезность, общественную полезность. Свойство полезности вещи, о которых говорит Карл Маркс и полезность вещи для других, которое представляет действительную общественную полезность понятия антагонисты, по отношению к вещи. Сам вывод о том, что вещь должна быть полезна другим, говорит, что человек трудится не в обществе, а для общества, создавая тем самым само общественное производство, взаимодействием полезных вещей. Если представить общество по минимуму, из двух человек, то обмен полезными вещами состоится только в том случае, если обе вещи полезны для других. Каждая из них полезна другому. Это ясно и конкретно показал Адам Смит в «Исследованиях…» в обмене пивовара, булочника и мясника. Производство пива, хлеба и мяса так же, как угля и стали, не могут представлять общественное производство, потому что они фактически не имеют выражения полезности. Представление производства пивовара, булочника и мясника непосредственно общим и потому общественным, это примитивизм по отношению к обществу. Произвести возможно больше – значит лишить общества того общественного баланса, каковым делает общество обществом. Баланс состоит в том, что продукт стоит другого общественного труда, размер которого определяет рынок, тот общественный труд, который представлен трудом других. Потребности общества это потребности других, которые и определяют тот закон, по которому спрос рождает предложение. Спрос и есть потребности других, который удовлетворяется производством для других. Это есть закон и способ существования общества, а не управление его надстроечной или иной структурой. Разделение труда в общине и разделение труда в обществе имеют совершенно различные корни. Производство в общине делает человека абстрактным, прежде всего его проявлением им своего труда, который подходит под определение его в теории Карла Маркса, как просто труд. В обществе только конкретный труд конкретного человека делает общество обществом. Представляя тавтологию, что общество социальное, то оно таковое, потому что его образуют не абстрактно люди, а конкретно человек. Ещё конкретнее труд человека, который есть для других. И общественный труд это не общий труд в обществе, а труд других. Марксизм, же полагает общественный труд общим, которому необходимо «справедливое» распределение. Распределение общего продукта на непосредственно общий и распределение его другой части по – труду, показывают так пример «организованности и справедливости». «Справедливое» распределение противопоставляется обмену, сущности действительного, а не прозаического общества. Общественного продукта, как такового, производимого просто трудом, как представляет это марксизм, в действительности не существует. В представлениях же марксизма это базис существования общества, производство им общего продукта, сообразно социально – экономической формации. Сущность же социальной формации выражает «данным образом» «производство стоимости». Пропорции в «производстве стоимости», сохраняются в «другой стоимости» при «стоимостном» обмене товаров. Капиталистическое производство для него, поэтому это производство общественного продукта, в котором капиталистические отношения складываются в процессе такого производства. Покупается труд и остальные составляющие производства. Производится товар, который продаётся дороже затрат производства. При том уверенно утверждается что произведённый товар имеет стоимость больше стоимости производства, для уверенного же представления «меновой стоимости» товара. Практика надёжно показывает этот фокус, стоимость товара выше стоимости его производства. Этот фокус удается, потому что в обмене показывается не особые свойства товара, непонятно чем увеличенные относительно производства, а то чего он действительно стоит, а стоит он другого общественного труда. Произведённый товар всегда и исключительно имеет стоимость производства определяемыми расходами, при том что это имманентная его стоимость или «стоимость в себе» или себестоимость. Если это товар вообще, а не предмет потребления или «потребительная стоимость». Т.е. широкое применение понятия к произведённой вещи даёт широкий простор марксизму в оглуплении народа, как в части понятия предмета труда, так и в части стоимости. Так что с точки зрения объективного подхода к производству производится вещь, предмет потребления. Стоимость её «потребительная», к тому же стоимость затрат, расходов. Товарная или «меновая стоимость» проявляется в обмене и она не относится к самому товару, потому что она есть то, что товар стоит, некоторое количество другого общественного труда. Марксизм и есть утопическое учение, потому что он представлял «меновую стоимость» как свойство произведённой вещи предмета. Но почему она проявляет свои «сверхсвойства» по отношению к материализации труда, производству, марксизм так и не добился. Свои меновые свойства вещь проявляет в обмене и то, что она «стоит» определяет не её производство. Стоимость вещи, товара проявляет обмен, потому что она проявляет не «сверхсвойства» вещи, а обыкновенную стоимость, то, что товар стоит. Вещь стоит, не потому что на её производство затрачен труд или капитал, а потому что она стоит другого общественного труда, выражаемого обменом хоть на деньги, хоть на другой товар. Марксизм же представляет стоимость в другом качестве, как свойство товара, который образует, организует его обмен. Общественный баланс и равенство определяет баланс труда человека и другой общественный труд. Труд человека выражает другой общественный труд, потому что он его составляет. Если труд человека произвёл карандаш или кирпич, ничто не говорит о товарности вещи, конкретности его труда и его социальности, так же как и о стоимости вещи. Труд человека, который выражает товар и можно согласится с К. Марксом в части представления общественного труда. «Только продукты самостоятельных, друг от друга не зависимых частных работ противостоят один другому как товары»,23-52. «Независимость частных работ» связано только с тем, что они частные работы, производимые для других. Но их социальность, общественность, общность проявляется и выражается обменом. Для Карла Маркса общественный баланс образуется в другом месте. Тогда, когда продаётся труд, как простой товар. Во-первых продаётся не труд, а рабочая сила, во – вторых свойство товарности предполагает полезность и кроме этого обмен как выражения равенства. Это можно назвать концентрированным выражением марксизма, по которому «балансирует» общество, Такой баланс представляет труд как затрату на производство, которое возмещается частью этого производства. Труд потому «производит больше» чем сам из себя представляет. Потому размерность труда даже не равно производству, а представляет меньшую величину. К тому же полезность рабочей силы довольно размытое представление. Полезность она может представлять только в том случае, если будет производить полезный продукт. Т.е. полезность в этой сделке вовсе не просматривается и если просматривается, то только потенциально. Фундаментальные основы марксизма показывают товарностью рабочей силы общественный базис капитализма, как общественной формации. Баланс равенства труда, т.е. рабочей силы в обмене на определённое количество жизненных средств. Для К. Маркса это и представляет баланс труда. Системным равенством общества вообще, в том числе и капиталистического. Этот баланс он положил и принципы коммунизма, неизменно представляя труд затратами рабочей силы, которая должна восстанавливаться за счёт части общественного продукта. Другая его часть составляет общественное достояние. По этой марксистской формуле трудящиеся превращаются из творцов общественного продукта и самих социальных отношений в рабов, ждущих, когда их накормят, сколько продукта общество выделит на их содержание для продолжения труда. Так или таким образом общество превращается в капиталиста, держателя общественного продукта, за счёт ограбления народа. То, что наблюдается сейчас, романтизация того социализма, который был и не социализм вообще, за счёт «общественных фондов потребления» был построен на костях и боли народа. «Общественные фонды потребления» были тем «фетишем» социализма, который показывал дешевизну товара, а то и вовсе бесплатность. Такая бесплатность очень дорого обошлась. Но главное не это, а то, что такой образ социализма показал не только свою несостоятельность, но и свою неустойчивость, за счёт нарушения базисного условия существования общества, обмен с другими. Производство для других есть единственный способ существования общества и общественного производства. Такой механизм существования общества показывает принцип присвоения того что Карл Маркс называет «прибавочной стоимостью». Капиталист в обмене с другими получает от общества общественный продукт, из которого оплачивает рабочую силу, будь он отдельным человеком, будь обществом. Оплата средств существования или рабочей силы есть принцип сущности эксплуататорских отношений. Принцип состоит в том, что трудящийся отлучён от продукта своего труда, ему оплачивается его рабочая сила. Говоря проще, его попросту кормят и одевают, дают средства на возобновление жизнедеятельности и не более того. Карл Маркс показывает «другой путь» проявления и труда и товара. Труд покупается затем производится, как и товар производится, затем обменивается, для этого он представляет деньги вначале всех общественных процессов. «Деньги могут существовать и исторически существовали раньше капитала, раньше банков, раньше наемного труда и т.д.», 46-1-38. Раньше, потому что раньше, выше и независимо от социальной формы, существовал обмен и само общество. Конкретно говоря, общество начиналось и существовало раньше самой социальной формации, которая его образовывала. Общество образовалось тогда, когда древний охотник или рыбак стал производить для других. Наиболее удачливые стали обзаводится рабочей силой. Отсюда и пошли эксплуататорские отношения. Единственный принцип существования общества это обмен, того что разрушил общину. Обмен, который появился вначале на границах общины, затем внутри, тем самым разложив её, превратив в общество.
волхов: Потому марксизм строил не общество, а общину можно понять из того что обмен был противопоставлен справедливому распределению произведённому в обществе или распределению общественного продукта. Марксизм показывает, прежде всего распределение результатов производства, т.е. то что производство опосредстуется распределением. То, что производство производится не для обмена, а для распределения и непосредственного потребления. Отсюда и только отсюда появилась теория производящего для себя общества, общества потребления, которое непосредственно распределяет производство. В этом проявляется самое главное противоречие марксизма даже с его «стоимостным» обменом. Это можно проследить на основании текста «Экономических рукописей»: «Производство создает предметы, соответствующие потребностям; распределение распределяет их согласно общественным законам; обмен снова распределяет уже распределенное согласно отдельным потребностям; наконец, в потреблении продукт выпадает из этого общественного движения, становится непосредственно предметом и слугой отдельной потребности и удовлетворяет ее в процессе потребления. Производство выступает, таким образом, как исходный пункт, потребление — как конечный пункт, распределение и обмен — как середина, которая, в свою очередь, заключает в себе два момента, поскольку распределение определяется как момент, исходящий от общества, а обмен — как момент, исходящий от индивидов. В производстве объективируется личность; в потреблении субъективируется вещь; в распределении общество берет на себя, в форме господствующих всеобщих определений, опосредствование между производством и потреблением; в обмене они опосредствуются случайной определенностью индивида. Распределение определяет отношение (количество), в котором продукты достаются индивидам; обмен определяет те продукты, в которых индивид требует себе свою часть, уделенную ему распределением. Производство, распределение, обмен, потребление образуют, таким образом, правильный силлогизм: производство составляет в нем всеобщность, распределение и обмен — особенность, а потребление — единичность, замыкающую собой целое»,46-1-31. Правильный силлогизм образует не тот, на который указывает Карл Маркс, потому что производство существует не как общественное, общее производство, которому необходимо распределение. Производство это производство для других и обмен с другими это проявление сущности общественного производства, несмотря на его социально – экономическую форму. Форму обществу придаёт не справедливое или несправедливое распределение произведённого, а обмен человека с другими. Обмен труда на другой общественный труд, который в дальнейшем и распределяется. Распределение стоимости и сама стоимость представляет другой общественный труд. Он распределяется между капиталистом и наёмным рабочим, из которого капиталист оплачивает рабочую силу. Делает он это предварительно, т.е. авансирует рабочую силу или после того как рабочая сила проявила себя совершенно неважно. Рабочая сила «стоит» независимо и даже вопреки стоимости продукта труда, который она произвела. Стоимость рабочей силы никак не связана с продуктом труда, с тем товаром, который обменивается. Товар обменивается на другой общественный труд, который и есть его стоимость. Распределяется общественный труд, потому правильный силлогизм общественного производства выражен так. Производство – обмен – распределение – потребление. Производство всегда опосредствуется обменом, потому что обмен показывает нужность самого производства и его стоимость, то, какое количество общественного труда стоит товар. Потому производство всегда и исключительно выражает товар, меновая вещь. Потому многообразие «потребительных стоимостей» не могут представлять общественное производство. Потому общественное производство и не общее, которому необходимо распределение. «Построение другого общества» связано с принципом осуществления производства для себя. Это производство не товаров, «меновых стоимостей», а производство «потребительных». «Другое общество» и распределяет предметы потребления, часть которых направляется на непосредственное общественное присвоение. Другая часть распределяется по – труду и представляет «прибавочную стоимость общества». Потому Карл Маркс и полагал, что «одна часть рабочего класса производит необходимый труд», то производство необходимых средств восстановления. «Другая его часть прибавочный», который есть непосредственно общий. Принцип существования общества базируется и основан не на производстве «для себя» и не на производстве для капиталиста. Он основан на производстве для других. С этой точки зрения марксизм выглядит не как всеобъемлющее тотальное и системное знание, а микст противоречивых и примитивных представлений об обществе. Взять, например, положение из главного труда карла Маркса «Капитала», где предполагается основа, которая помогает вникнуть в политэкономию более обстоятельно. «Первоначально товар предстал перед нами как нечто двойственное: как потребительная стоимость и меновая стоимость. Впоследствии обнаружилось, что и труд, поскольку он выражен в стоимости, уже не имеет тех признаков, которые принадлежат ему как созидателю потребительных стоимостей. Эта двойственная природа содержащегося в товаре труда впервые критически доказана мною. Так как этот пункт является отправным пунктом, от которого зависит понимание политической экономии, то его следует осветить здесь более обстоятельно»,23-51. То что «товар нечто двойственное, как потребительная и меновая стоимость», довольно противоречиво и это противоречие строит и выдвигает сам автор. Товар «как потребительная стоимость» совсем не стоимость, в таком качестве он предмет потребления на основании вывода: «Товар есть потребительная стоимость, или предмет потребления, и «стоимость»,23-71. Так что «величина стоимости данной потребительной стоимости определяется лишь количеством труда», 23-49, довольно запутанное определение, что в отношении стоимости, так и в отношении величины данной стоимости. Так что труд, если он «выражен в стоимости», то он выражен исключительно в «меновой стоимости», но и это не факт. Не факт, на основании самих положений «Капитала». Этот «не факт» ставит крест на принципах общественного взаимодействия товаров, которое в марксизме исключительно стоимостное. Пропорции обмена товаров создаются, образуются на основании «меновой стоимости» каждого из товаров. Но если товар не имеет стоимости, то это крах марксистских представлений о взаимодействии товарного общения, обращения и взаимодействия товаров, труда и самих людей, этих «элементарных форм» общественного производства. Так что ниже приведённые представления «рубят сук», на котором у устроился сам марксизм, с его непременно «стоимостными» отношениями товаров. «Холст выражает свою стоимость в сюртуке..»,23- 58. «Я не могу, например, выразить стоимость холста в холсте... стоимость холста может быть выражена лишь относительно, т. е. в другом товаре.»,23-59. «Стоимость товара холст выражается поэтому в теле товара сюртук»,23-62. «Никакой товар не может относиться к самому себе как эквиваленту и, следовательно, не может сделать свою естественную наружность выражением своей собственной стоимости»,23-67. «Товар A, относясь к товару B как к стоимостной плоти, как к материализации человеческого труда, делает потребительную стоимость B материалом для выражения своей собственной стоимости. Стоимость товара A, выраженная таким образом в потребительной стоимости товара B, обладает формой относительной стоимости»,23-63. Здесь К. Маркс уже «забывает», что потребительная стоимость» вовсе не стоимость. Этих примеров, я думаю, достаточно, что бы признать противоречивость представлений Карла Маркса в отношении товарной «меновой» стоимости и даже равенства товаров на основании их «стоимостей». Равенство товаров образует не «меновая стоимость» каждого из них, а выражение одного товара в другом. Товар «стоит» другого товара, а не самого себя, в этом состоит радикальная ошибка марксизма. «Стоит» потому что товар и труд его создавший стоит другого общественного труда. Такое выражение возможно и главное образуется только в обмене, при том такое выражение исключает само «стоимостное» и выражение самого товара и их «стоимостное» же отношение. Труд не «производит стоимость», потому что труд, товар, который он произвёл выражается исключительно другим трудом, трудом других. Для Карла Маркса есть один труд, определяемый производством, который тотально и абстрактно производит «стоимости». Потому для него общество и общественное производство, это прежде всего производство, которое «производит стоимости» и потому обмен это не непосредственный товарный обмен, а стоимостной. Общество начинается и образуется обменом, там, где только начинается и только проявляется сама стоимость и труд, который есть для других. Радикальность по отношению к марксизму можно сформулировать по отношению к труду только так, что производство это только абстрактный труд и затрата рабочей силы. Конкретный труд проявляет себя в обмене, потому что он точно и конкретно показывает полезность его для других. Для марксизма такая реальность показывается совершенно наоборот. Товар или предмет потребления, так до конца им и не выяснено, производится конкретным, живым трудом, который абстрактно ведёт себя в обмене, товары абстрактно обмениваются. Абстрактность обуславливается тем, что конкретика производства в обмене никак не проявляет себя. «Более того: стоимость превращает каждый продукт труда в общественный иероглиф. Впоследствии люди стараются разгадать смысл этого иероглифа, проникнуть в тайну своего собственного общественного продукта, потому что определение предметов потребления как стоимостей есть общественный продукт людей не в меньшей степени, чем, например, язык»,23-85. Так же как и: «С одной стороны, как определённые виды полезного труда, они должны удовлетворять определённую общественную потребность и таким образом должны оправдать своё назначение в качестве звеньев совокупного труда, в качестве звеньев естественно выросшем системы общественного разделения труда. С другой стороны, они удовлетворяют лишь разнообразные потребности своих собственных производителей»,23-84. Определённые виды полезного труда представлены трудом для других, только так и в таком виде они удовлетворяют общественную потребность, потребность других. Потому не может быть никакой «другой стороны», так же в такой мере, как не может удовлетворять потребности своих собственных производителей. Общественное производство не может быть производством «для себя». Общественные потребности или потребности других удовлетворяются посредством обмена. Для Карла Маркса с его стоимостным отношением товаров обмен уже образуется в самом производстве «стоимости». «Стоимость», для него образует обмен. «Стоимость» самого товара, не позволяет марксизму понять и представить что продажа товара за деньги есть обмен с другими, только не на конкретный другой товар, а на совокупный общественный продукт, продукт других. Деньги есть не «ослепительный образ стоимости» самого товара, а представляют общественный продукт, который может быть выражен и шкафом и сахарным песком. Продажа товара за деньги есть всего лишь обладание общественным трудом, хотя взаимного непосредственного обмена и не происходит. Того, в чём Маркс находит противоречие с непосредственным обменом. «Товарное обращение не только формально, но и по существу отлично от непосредственного обмена продуктами…. Товар лица В замещает товар лица А, но А и В не обмениваются взаимно своими товарами. Фактически может случиться, что А и В покупают взаимно друг у друга, но такое случайное совпадение отнюдь не вытекает из общих условий обращения товаров»,23-123. Общее условие товарного обращения обуславливается не стоимостным, а непосредственно товарным обращением, в котором деньги играют роль не выразителя и проявителя стоимости каждого из товаров. Стоимость товара это то, что товар действительно стоит в обмене, будь то деньги или другой товар. Действительность сделки объясняется тем, что и деньги и товар представляют другой общественный труд. Потому не может быть никакой стоимости до обмена, как и самого понятия товара. Товара, который уже товар и выражает стоимость на основании затрат на производство и стоимостного обмена.
волхов: Кризис марксизма как социальной науки повлёк за собой кризис во всех областях общества. Этот кризис не позволяет ответить на главный вопрос, где мы и кто мы на социальной лестнице развития. Этот наиглавнейший вопрос не позволяет в свою очередь ответить о нашем будущем. Эти вопросы решатся сами собой, если мы поймем, чем был тот социализм, который мы строили. Это был социальный прорыв в строительстве действительно нового и справедливого общества, который по каким – то причинам не удался или он был тупиком развития. Содержал в себе принцип, который не позволял обществу развиваться как обществу. Ответив на этот существенный вопрос, сбудутся пророческие слова Н.В. Гоголя о «Руси, что бойкая необгонимая тройка». Для этого мы выходим на путь веры в себя, которая необходимо для понимания не только кто ты, а кто ты в системе социальных отношений. Для этого необходимо понять, где эти самые отношения образуются и проявляются. Что-то подсказывает, что они образуются не в производстве, в производстве стоимости, пропорции создания которой, сохраняются в другой, на которую она обменивается. Потому собственно капитализм проявляет себя как капитализм, который образуется в производстве «стоимости», но проявляется в распределении «другой стоимости». Так социальные отношения трактует марксизм, предлагая не капиталистическое, а общественное распределение. Такое же распределение, только капиталистическое присвоение должно замещаться общественным. О «стоимостном» отношении товаров, даже неэтично рассуждать на форуме материалистов, примерно так же как изучать физиологию человека по его тени или привидению. Предполагая тень и привидение формами образа человека, так же как формы стоимости товара представлены его эквивалентной или относительной формой. Потому конкретность и материализм в действительность вносит представление стоимости не как необходимое свойство произведённой затратой труда вещи, а СРАЗУ как ОТНОШЕНИЯ. Товар стоит другого товара в обмене, где относятся и создают эквивалент не их образы в виде стоимости. Создавая тем самым метафизику в умах производителей, по которой они создают не сами товары, а образы, которые характеризуют товар. «Википендия» это точно отмечает: «Стоимость в экономической теории — основа количественных соотношений при добровольном обмене товарами». Но всё-таки надо понять, что содержит в себе понятие добровольности. Добровольность в данном случае не добровольность в лучшем значении этого слова, а сущность общества, по которому сапожник старается продать (обменять) свои башмаки, пекарь продать свой хлеб, рыбак – рыбу. Сущность общества состоит в том, что башмаки хлеб и рыба стоят другого общественного труда. Только так люди «собираются» в общество, только здесь образуется и только тем соблюдается общественный баланс. Балансом общества является обмен с другими. Только так исключается возможность произвести «не то» или то, что не ненужно обществу и расходовать больше, чем произведено. Только отсюда и только так начинается и образуется такое понятие как стоимость. Сколько труда потратил на свои башмаки сапожник и какие трудности преодолел пекарь, что бы утром был хлеб, как сражался с непогодой рыбак – всё это абстрактный труд. Конкретность труда проявляется в обмене, который показывает равенство труда сапожника, пекаря и рыбака и другого общественного труда. Марксизм же говорит о том, что затраченный труд этих имяреков только проявился как стоимость, в обмене на деньги. Но, по представлениям марксизма, он уже в содержал в себе стоимость, потому что на производство продуктов в виде башмаков, хлеба и рыбы был затрачен труд. Так, по его мнению «производится стоимость», в которой стоимость труда составляет только часть «произведённой стоимости». Это и есть мечта всех утопистов построить справедливое общество на основании произведённого, затраченного труда. Труда, который производит «стоимости», только вот какие потребительные или меновые, т.е. есть ли они непосредственно предметы потребления или товары, вещи на продажу, от марксизма, как от науки ни за что не добиться. Как не добиться конкретного понятия стоимости. Можно ли понять что такое стоимость из данного представления Карла Маркса: «Стоимостное отношение двух товаров даёт, таким образом, наиболее простое выражение стоимости данного товара»,23-58. Кто мне может это объяснить, буду очень обязан. В этом фундаментальном вопросе очень бы интересно узнать простую истину - где причина, а где следствие. Казуистика марксизма выражается в неопределённой форме понятий. Понятия труда, стоимости и товара до того неопределённы, что следующие слова из «Капитала» кажутся истиной не позволяющей найти в ней какие либо отклонения от действительности понятий. Свойство человеческого восприятия действительности основано на том, что загружая его по максимуму, мозг перестаёт разделять информацию на простые составляющие. На понятия, эти элементарные формы теории познания. Вот как это делает Карл Маркс: «Все товары как стоимости представляют собой овеществлённый человеческий труд и, следовательно, сами по себе соизмеримы, — именно поэтому все они и могут измерять свои стоимости одним и тем же специфическим товаром, превращая, таким образом, этот последний в общую для них меру стоимостей, т. е. в деньги. Деньги как мера стоимости есть необходимая форма проявления имманентной товарам меры стоимости, — рабочего времени»,23-105. Карл Маркс пытается внушить ложную истину, как первоклассник, делающий в одном предложении несколько ошибок. В этих предложениях нарушены все возможные причинно – следственные связи. Эти связи предполагают, что овеществлённый человеческий труд выражается в товаре и стоимости, и как стоимости товары соизмеримы. Нарушение этой связи заключено в том, что овеществлённый труд представляет и представляется не товаром. «Продукт процесса труда есть потребительная стоимость, вещество природы, приспособленное к человеческим потребностям посредством изменения формы»,23-193 и «В совокупности разнородных потребительных стоимостей, или товарных тел, проявляется совокупность полезных работ»,23-51. По этому факту все вещи не «меновые», а «потребительные стоимости», продукты «простого труда» и соизмеримость должна исходить из этого простого труда. Труда производителей, которые ежеминутно производят необходимые для общества вещи. Деньги, как мера стоимости проявляется в обмене как цена, стоимость, по взглядам марксизма, образуется в производстве, «производстве стоимости». Только там может проявиться «имманентная мера стоимости», в виде рабочего времени, но не товара, а «потребительной стоимости» или предмета потребления. Производится прежде всего, даже если как товар и для обмена, не товар, а предмет потребления или просто вещь, которая только в обмене становится товаром. Товаром потому что для других и потому обменивается на другой товар или на деньги. Для К. Маркса стоимость потому абстрактное понятие, потому что она выражает с одной стороны затраченный труд, производя предметы потребления, с другой стороны имманентность такого выражения труда проявляется в стоимости, а стоимость есть непременно деньги как мера затраченного труда. С одной стороны продукт труда имеет «потребительную стоимость», с другой «меновую». В этом заключается противоречие не только по отношению к понятию стоимости, а по отношению ко всей общественной жизни. Гордиевом узлом противоречий, который, если не удастся развязать, надо просто разрубить. Для Маркса стоимость - это имманентная стоимость, которая отражает два свойства товара, полезность и меновые способности. Что полезность товара «не в себе», а для других, которая проявляется в обмене. Оттого товар одновременно и полезная и меновая вещь он так и не понял. Имманентная стоимость это всего лишь себестоимость, «стоимость в себе», которая к действительной, нормальной, истинной цене имеет отдалённое отношение. Действительная цена означает, сколько общественного труда стоит данная вещь и потому данные выражения стоимости никак не совмещаются. Так как «в себе» и для других, определяются и выражаются из разных условий – производства и обмена.
волхов: Марксизм как наука основан на довольно противоречивых представлениях и понятиях. Потому для материалистов важно выяснить силлогизм понятия материализованного труда. Как и в каком термине, субъект (труд) и предикат (материализованный) выражаются. Т.е. можно ли силлогизм - труд материализуется в полезную вещь считать совершенным? Так как это делает Карл Маркс: «Итак, потребительная стоимость, или благо, имеет стоимость лишь потому, что в ней овеществлён, или материализован, абстрактно человеческий труд. Как же измерять величину её стоимости? Очевидно, количеством содержащегося в ней труда, этой «созидающей стоимость субстанции». Количество самого труда измеряется его продолжительностью, рабочим временем, а рабочее время находит, в свою очередь, свой масштаб в определённых долях времени, каковы: час, день и т. д.»,23-48. Можно ли считать совершенным силлогизмом производства рабочим временем, «в определённых долях времени», полезной вещи или потребительной стоимости? Причинно – следственная связь выражает, что полезный труд производит полезную вещь. Полезный труд причина появления полезной вещи, предмета потребления. Но другое выражение того же самого Карлом Марксом представляет всё это совсем наоборот. «Если она (вещь) бесполезна, то и затраченный на неё труд бесполезен, не считается за труд и потому не образует никакой стоимости»,23-50. Логичный вывод из этого следует прежде всего из того что стоимость и полезность вещи порождается не внутренними, тем же трудом, а внешними, для вещи, причинами. Потому, точка или начало, при котором «труд считается за труд» и образует стоимость вещи, порождается не внутренними, а внешними для вещи условиями. По этой же причине вещь не может быть «потребительной стоимостью» на основании полезных потребительных свойств и качеств. Вещь полезна не потому что она предмет потребления и на что нацелен весь её «глубокий внутренний мир». Не потому что «потребительная стоимость, или благо, имеет стоимость что в ней «овеществлён, или материализован, абстрактно человеческий труд». Это можно отнести к ложным теоретическим выводам Карла Маркса. Стоимость понятие внешнее для вещи и потому трудящиеся, которые «производят стоимость вещей», введены в глубочайшее заблуждение тем, что в произведённой стоимости их участие частично, как затраты труда. Заблуждение основавываются на ложно представлении понятия стоимости, которая производится трудом, как участием в «производстве стоимости». Труд в которой занимает скромное место между капиталом и «прибавочной стоимостью». На самом деле стоимость труда это не величина «стоимости похлёбки», которая как средство восстановления труда и стоимость его же, вместе со «стоимостью капитала» и «прибавочной стоимостью» создают, образуют стоимость вещи, товара. Стоимость труда внешняя для труда величина, как и любая другая стоимость. Стоимость это то что стоит труд, выражаемая другим общественным трудом. Сказки дедушки Карла Маркса об имманентной, внутренней стоимости гнобят и унижают трудящихся, почище всех эксплуататоров, вместе взятых, от которых сам Маркс их защищал.
волхов: Роль и назначение человека в обществе являются определяющими его образования и существования. Теория общества, в котором человек производитель общественного богатства, закономерно показывает его несовершенным. Несовершенство состоит в несправедливом распределении произведённого трудящимися. Несправедливость заключена в том, что произведённое наёмными рабочими принадлежит не самим производителям, а тем, кто в производстве не участвует совсем - капиталистам. Производитель, т.е. наёмный рабочий, работает не для себя, а работает на капиталиста и для капиталиста. Совершенство общества, по взглядам Карла Маркса, состоится в том случае, если будет «построено другое общество» в котором трудящиеся будут производить для себя. Ведь участие человека в общественном процессе состоит в следующем: «Для того чтобы присвоить вещество природы в форме, пригодной для его собственной жизни, он приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы: руки и ноги, голову и пальцы»,23-189. Это все аргументы послужили поводом строительства совершенного, справедливого общества. Общества, в котором человек трудится для себя, превращая трудом «вещество природы в форме пригодной для его собственной жизни». Что предполагает основы утопических представлений об обществе, обществе в котором присвоение чужого труда является жесточайшим злом и вопиющей несправедливостью. Эта матрица предполагает человека производящим для себя, в обществе, содружестве производящих для себя индивидов. Ведь «человек присваивает вещество природы в форме пригодной для его собственной жизни». Человек изменяет трудом форму вещества для себя, под собственные нужды, для обеспечения своих потребностей. Потому труд Карл Маркс представляет трудом, самими его понятием, затраты человеческой рабочей силы для превращения вещества природы в необходимые для его жизни вещи. Поскольку это труд по обеспечению собственных потребностей, труд для себя, то социального выражения он не может и не должен иметь. Ничего социального в труде быть не может, потому что это труд для себя. Потому абстрактным становится труд и сам человек в системе производства общественного продукта «для себя». На самом деле труд только проявляет себя труд, когда он для других, когда он не просто производит полезную вещь, а полезную вещь для других. Присвоение чужого труда, поскольку сама сущность труда состоит в том, что он не для себя, а для других, является сущностью общества проявлением основного качества и свойства труда, выражением полезной деятельности для других. Потому и вещь произведённую трудом можно представить полезной, когда она полезна для других, проявляет свои социальные свойства общественной, социальной полезности. Карл Маркс, с легкостью представляя, что труд производит полезные вещи, не может представить как, когда и почему они полезны. Из понимания просто полезной вещи он не может выбраться из лабиринта противоречий. Допуская одновременно полезность вещи как свойство, придаваемое её полезным трудом и на основании затрат труда представить её «потребительной стоимостью». В то же время «меновая» товарная стоимость или просто стоимость существует вопреки «потребительной стоимости» и независимо от затрат труда. Если представить что произведённая трудом «потребительная стоимость» обращается в «меновую», то все свойства и качества она должна брать из своей полезности и труда создавшего её. Такое допущение предполагает изначальную полезность затрат труда и вещь не «меновой», а «потребительной стоимостью». Марксизм не может назвать причину превращения, метаморфозу полезной вещи, в вещь меновую с изменёнными качествами. Если бы обращалась потребительная стоимость, то никаких бы вопросов не возникало. Получалась что стоимость вещи это качество, придаваемое ей как предмету потребления полезностью и трудом изготовившим её. Но получается что меновая вещь это вещь с особыми, отличными он полезной вещи или потребительной стоимости свойствами. Стоимость как стоимость это совершенно другая стоимость, которая представляет затраченный труд и полезность вещи абстрактно и независимо от них. «Меновая стоимость явилась нам как нечто совершенно не зависимое от их потребительных стоимостей»,23-48. В этом представлении у Карла Маркса совершеннейшая путаница. Он показывает превращение потребительной в меновую и наоборот меновой в потребительную и даже их неразрывное единство, т.е. такого перехода не существует вообще. Не существует, потому что имеется их неразрывное единство. « Как сам товар есть единство потребительной стоимости и стоимости, так и процесс производства товара должен быть единством процесса труда и процесса созидания стоимости»,23-198. Если верить ему в отношении стоимости то это потребительная стоимость, определяемая затратами труда и капитала. Если существует имманентная стоимость вещи, определяемая материализацией труда, то не выбраться из этого противоречия: «Мы знаем, что стоимость каждого товара определяется количеством труда, материализованного в потребительной стоимости товара, рабочим временем, общественно необходимым для его производства»,23-199. Если Маркс с уверенностью пишет что «мы знаем», то мы даже не знаем, что он представляет товар или просто полезную вещь, произведённую трудом. Количество труда и его материализация воображение неизбежно рисует полезную вещь, предмет потребления, а товар и стоимость «меновую». На самом деле полезность вещи социальная, полезная другим и потому марксизм не может выявить самое главное согласование полезности вещи и полезности самого труда. «Однако он (труд) идёт в счёт лишь постольку, поскольку время, затраченное на производство потребительной стоимости, общественно необходимо»,23-208. Противоречивость исходит из двух условий, затраченного труда, который может идти «в счёт», но может из этого представления и не идти. Во вторых противоречие состоит в сомнении в том, что время, затраченное на «потребительную стоимость», т.е. полезную вещь, общественно ли оно необходимо. Логика представления должна говорить о том, что если, в конце концов, производится полезная вещь, «потребительная стоимость», то можно ли плакать и сожалеть о том необходимо ли обществу такой труд или время, затраченное на её производство. Поскольку в результате произведена полезная вещь и «Полезность вещи делает её потребительной стоимостью»,23-45, время на её производство всегда идёт «в счёт», поскольку произведена полезная вещь. Но неконкретное, размытое понятие полезной вещи даёт право Карлу Марксу сомневаться в «общественно – необходимом времени» на её производство. Заведомо произведённая «потребительная стоимость», т.е. полезная вещь для общества содержит в себе труд необходимый обществу или общественно необходимый труд. Сомнения К.Маркса имеют место потому, что он не определился с понятием потребительной стоимости или полезной вещи. Почему вещь стоимость и из каких условий проистекает её полезность? Но такое может представить только марксизм и если говорить о его несовершенности, утопии, то имя ему имманентность. Такое представление содержится в том, что сам товар «стоимость», на самом деле товар стоит. Труд всегда идёт в счет, потому что он для других, говорит о невозможности представления его имманентности, как затраты рабочей силы. Т.е. затраты рабочей силы не могут быть трудом без выражения его полезности, полезной сущности для других. Только в качестве и свойстве полезности его для других, он труд, иначе это простые затраты рабочей силы. Только в таком качестве он производит необходимо – полезные для общества вещи. Общественно полезные или общественно необходимые вещи, это вещи полезные другим. Но полезность вещи и труда, поскольку он для других, может показать и выявить только обмен, продажа вещи. Что иногда и полагает Карл Маркс, иногда изрекая истину: «Но является ли труд действительно полезным для других, удовлетворяет ли его продукт какой-либо чужой потребности, — это может доказать лишь обмен», 23-96. По этому предположению труд проявляет себя как труд, как полезный труд, только в обмене. Но вообще тория марксизма обменом, который она представляет «производством меновой стоимости», заканчивает весь анализ, поскольку все метаморфозы вещи и труда закончены, товар продан. Стоимость вещи показала свою иммманетность, своё «внутренне содержание», выражением в деньгах, продажей за определённое их количество. Дальше товар ждёт только «действительное стоимостное отношение», ведь товар выказал и проявил свою «действительную внутреннюю стоимость» в обмене на деньги. То, что образует общественное производство и общественное взаимодействие товаров, его составляющих, непременно «стоимостное отношение». На самом деле проявление полезности труда только в обмене показывает и проявляет то, что он действительно полезен и полезен не своей абстрактностью, своим абстрактным проявлением затрат рабочей силы, а действительной полезностью для общества, для других. Что анализ общества только начинается и только начинается само общество. Потому дальше следует фундаментальный вывод о том что присвоение чужого труда есть сущность общества, потому что сущность общества состоит в том, где каждый трудится для других. Строитель ест пироги хлебопёка, а он в свою очередь живёт в доме, который построил строитель. Труд налаживает, образует коммуникации в обществе, а не является камнем преткновения, как это пытается представить Карл Маркс. Рабочий и капиталист делят «стоимость», которую «создал», произвёл, наёмный рабочий и делят её несправедливо. Справедливость, которую допускает К. Маркс, состоит в том, что вся «стоимость» которую «создаёт» пролетариат должна принадлежать трудящимся, но по частям. Та, которая восстанавливает сам труд и которая является общей для них. Тем самым к новому обществу социализм он прикладывает капиталистическую матрицу, человек в такой системе всё равно является наёмным рабочим. Не менее фундаментальным является то, что общественное взаимодействие проявляется в обмене и обменом. Неизменно получается, что обмен определяет сущность и взаимодействие в обществе. Налицо присвоение чужого труда и они представляют сущность общества, потому что труд является средством межличностного общения в обществе. Потому что он для других и является тем, чем для человека является язык. Если Бог решил бы внести раздор и непонимание в общество, то он лишил бы их того посредством чего они общаются. Это и произошло во времена строительства социализма, общение трудом производителей в этом социальном образовании поддерживался искусственно, специальным органом. Вместо производства для других общественное производство было представлено просто производством. Регулировка производства было насущным делом надстроечного органа над производством, над производством «для себя». Что и сколько производить решал специальный орган, который никак не мог совершенно реагировать на «нужды трудящихся». Но в результате получался перекос и дисбаланс. Но даже сейчас ломаются копья из – за привлекательности идеи производства для себя, которое непременно предполагает справедливое плановое и организованное общество. Идея такого общества, общества производства полезных вещей, зиждется на сыром, непонятном отношении к самому понятию полезной вещи. Когда и при каком условии её считать таковой, когда она целенаправленно производится полезным трудом и является его результатом и выражением или же когда произведена, как вещь с определёнными потребительными свойствами и качествами. Общество, в данной системе, данной организации производства является прерогативой по отношению к человеку, человек и его труд в данной системе является абстрактным. Производство для других, конкретизирует труд человека и ставит в один ряд человека и общество. Ставит в ряд и в одни условия индивидов. Индивидов, которые производят труд индивидуально, независимо и которые взаимодействуют в обмене и обменом. Где конкретно выражается такое понятие как труд, поскольку он труд только в социальном его качестве, для других. Раньше обмена не может быть ни труда, ни выражения социальности. Обмен налаживает и образует социальные связи и производство в этих связях только инструмент. По-видимому, китайская коммунистическая партия это поняла раньше уже не коммунистического российского руководства, которое эти связи пытается по коммунистической привычке организовать.
волхов: Марксизм, который системно и полно показывает принцип существования человека в обществе, представляет, что человек выделился из стадного образа жизни «первобытного общества» тем, что стал больше производить. Естественное развитие человека повлияло на увеличение производства, которое по отношению к человеку стало избыточным. Его собственное производство, на определённом участке истории, стало обеспечивать его собственное воспроизводство, но и избыточное производство относительно своего же воспроизводства. «Индивид производит предмет и через его потребление возвращается опять к самому себе, но уже как производящий и воспроизводящий себя самого индивид. Потребление выступает, таким образом, как момент производства»,46-1-33. Такое представление человека в обществе извращает принципы создания и существования общества. Индивид, который производит и воспроизводит себя не индивид, по определению. Личность и индивидуальность представляют человека в обществе, когда он трудится для других, когда он «отчуждает их» в обмен на другие. Труд, поскольку это понятие социальное, индивидуализирует человека в обществе. Производство труда в обществе человеком делает его труд абстрактным. Труд и продукт труда «внешние» для человека, потому что они для других. Труд для себя и собственное воспроизводство являются альтернативой реальности. Потому следует внимательно приглядеться к следующему выводу Карла Маркса: «Вещи сами по себе внешни для человека и потому отчуждаемы. Для того чтобы это отчуждение стало взаимным, люди должны лишь молчаливо относиться друг к другу как частные собственники этих отчуждаемых вещей, а потому и как не зависимые друг от друга личности. Однако такое отношение взаимной отчуждённости не существует между членами естественно выросшей общины, будет ли то патриархальная семья, древнеиндийская община»,23-98. Потому принцип правильный что «отчуждённости» не существует в общине и патриархальной семье, где отсутствует и не развит обмен. В общине человек абстрактно создаёт общность, в обществе общность создаётся его индивидуальностью тем, что он трудится для других. Индивидуальность представляет его обмен с другими, где он лицо, который волен распоряжаться своими продуктами труда, своими товарами и потому общество образуют товаровладельцы. Таковых в общине нет и с Карлом Марксом можно согласится в части того что «обмен товаров начинается там, где кончается община»,23-98. «Социализм,» который канул в лету потому, что был не в полной мере обществом, а общиной, потому что товаровладельцев в ней не существовало. Не существовало, потому что «воспроизводящий себя индивидуум» являлся главным условием представления общественного производства. Это системно выражало стоимость труда как стоимость затрат и стоимость воспроизводства этих затрат. Тогда как понятие стоимости возникает только в обмене и в обществе. «Социалистическое производство» было на самом деле не общественным, а общинным. Так как это представлено в следующем: «Капитал не изобрёл прибавочного труда. Всюду, где часть общества обладает монополией на средства производства, работник, свободный или несвободный, должен присоединять к рабочему времени, необходимому для содержания его самого, излишнее рабочее время, чтобы произвести жизненные средства для собственника средств производства», 23-247. Согласно данному положению, положению о «прибавочной стоимости», работник обеспечивает, прежде всего, себя и ухищрения и эксплуатация его капиталистом принуждает рабочему к большему производству, чем необходимо ему на восстановление. Т.е. налицо представления производства трудящегося для себя, который производит такую стоимость, которая в достаточной мере обеспечивает его самого и даже перепадает капиталисту в виде «прибавочной стоимости». Дело в том, что Карл Маркс рассматривал человека с определённой точки зрения, под особенным углом, как физиологический вид, который имеет потребности для удовлетворения. Потому самими Марксом и его предшественниками рассматривался хлеб как непосредственное и необходимое средство удовлетворения, без которого человеку не прожить. Он представлял минимум общественного производства, которое минимально обеспечивало труд человека. Как это происходило в общине. Потому он не видит противоречия в представлении общинного и общественного производства. Там и там для него структура общего производства для себя. Точнее, там и там человек воспроизводит себя, только в обществе он ещё и создаёт «прибавочную стоимость». Т.е. структура для К. Маркса общества и общины представляется огромной производственной фабрикой, в которой производятся не только средства восстанавливающие труд, но и средства производства и всякие буржуазные изыски в виде золотых украшений. Дело сводится к тому, что представление общества «огромной фабрикой» показывает что оно (общество) не имеет внутренней структуры, и общественное производство должно быть организовано. Если же есть, общество организуется как – то по иному, то организация производства не требуется. Общество «само знает» что производить, эта структура образуется трудом для других. Но это и раскрывает то самое главное в обществе, как что и почему производится именно то, что нужно необходимо обществу в данный момент. Надо отметить, что та система или простой капитализм, оказался практичнее и прагматичнее «социализма», где всё для блага человека. Но почему – то социализм, который был построен на научных принципах, производство которого приближалось к потребностям народа, показал свою несостоятельность. Основной причиной несостоятельности и было то что бесплановом и хаотичном капиталистическом обществе производилось именно то что было необходимо, в условиях социализма производилось или не то или не того качества или не того количества. При том, что система требовала постоянной регулировки, управления. Где и в чём содержится ответ не этот злободневный вопрос, вопрос, который актуален и сегодня. Планировать или не планировать производство? Сколько нужно продуктов чтобы обеспечить потребности народа в «системе общих работ»? На этот вопрос и пытается ответить Карл Маркс: «В каком месте следует рассмотреть эти вопросы о системе потребностей и о системе работ? Это выяснится в дальнейшем. Вернемся теперь к нашей дороге. Если она вообще может быть построена, то это доказывает, что общество располагает рабочим временем (живым и объективированным трудом) для ее сооружения. {Конечно, здесь подразумевается, общество располагает рабочим временем (живым и объективированным трудом) для ее сооружения. {Конечно, здесь подразумевается, что общество следует верному инстинкту. Оно могло бы съесть семена, оставить поля невозделанными и строить дороги. Тогда общество не выполнило бы необходимого труда, ибо оно не воспроизвело бы себя, не сохранило бы себя посредством этого труда в качестве живой рабочей силы. Или живая рабочая сила может быть и прямо умерщвлена, как это было сделано, например, Петром 1, для того чтобы построить Петербург»,46-2-16. Карл Маркс рассматривает общество субъектом, которое не имеет внутренней структуры. Сущность общества по Марксу состоит, прежде всего, в том, что оно воспроизводит себя производством необходимого продукта, без которого все бы мы перемёрли как строители Петербурга. Объективно «разумность» ему придаёт разумное же производство во – первых того что действительно необходимо для его же собственного воспроизводства. По прикладной логике производства общественного продукта, общество в 90-е годы прошлого века, поступило как неразумный юнец, проевший «необходимый общественный продукт». По этой логике систематизации и конкретизации общественных процессов, мы наёмные рабочие которым нужна организация для вовлечения в производство. Сознание наёмных работников вложил в наши головы Карл Маркс, который определял «вся рабочая сила общества, выражающаяся в стоимостях товарного мира, выступает здесь как одна и та же человеческая рабочая сила, хотя она и состоит из бесчисленных индивидуальных рабочих сил»,23-48. Переводя Маркса ещё раз, на этот раз с русского на русский, можно представить, что мы, вся Россия «состоит из бесчисленных индивидуальных рабочих сил». Что мы все такие молодые здоровые и ждём не дождёмся когда в страну поступит какой – нибудь капитал, будь он из Зимбабве или Корсики. Без капитала, мысль внушаемой нам К. Марксом, никак не завести общественный процесс, потому что только «капиталист заставляет рабочего изготовлять какую-либо особую потребительную стоимость, какую-либо определённую вещь. То обстоятельство, что производство потребительных стоимостей, или благ, совершается для капиталиста и под его контролем, нисколько не изменяет общей природы этого производства»,23-189. Общая природа общественного производства, согласно этому состоит в принуждении труда к труду, к производству. Ну как тут не поверить в норманнскую теорию? Приходите, капиталисты и владейте нами, будь ты, кто хочешь, если у тебя в кармане есть хоть юани, хоть тугрики. После этого на кухне мы пытаемся понять как всё – таки появляются олигархи и как разворовывается Россия. Нам же оплачивается труд, как же появляются излишки? Как производится «стоимости больше», которая является собственностью олигархата и которая оказывается на неподведомостной Р.Ф. территории. После чего мы не можем найти то, что от нас ушло, тот самый капитал, без которого производство невозможно. Непатриотично спрятанный капитал и является «узким местом» общественного производства. Капитал, который материалистически представляет не то количество рублей, а непосредственно общественный труд. Получается замкнутый круг, круг который обеспечивает всё более обнищание России. На самом деле всё это замешено на сознании нас самих как наёмных работников, которым достаточно простого воспроизводства. Сознание и знание, которое представляет величину и сущность воспроизводства стоимостью нашего труда. Надо сказать за это спасибо борцу за дело пролетариата Карлу Марксу, который «в упор» не видел разницы и различия труда и затраты рабочей силы. «Рабочая сила существует только как способность живого индивидуума. Производство рабочей силы предполагает, следовательно, существование последнего. Раз существование индивидуума дано, производство рабочей силы состоит в воспроизводстве самого индивидуума, в поддержании его жизни. Для поддержания своей жизни живой индивидуум нуждается в известной сумме жизненных средств»,23-182. Все эти процессы замешаны на сознании нас как наёмных работников, которым безразлично, куда деваются остатки общественного же производства. Остатки, которые заработаны нашим же трудом и присваиваемые другими. Сознании, того что наш труд представляет всего лишь затраты рабочей силы и соответственно он оплачивается согласно этому. Первый принцип капитализма состоит в том, что это общество капиталистов, людей обменивающихся товарами. Обмен и товар составляют ключевые особенности такого общества и общества вообще. Как отмечал правильно К. Маркс «Лица существуют здесь одно для другого лишь как представители товаров, т. е. как товаровладельцы»,23-96. Второй принцип, что другая группа людей составлена из наёмных рабочих, продающих рабочую силу и лишены какого – либо отношения к продукту своего труда. Которые представляют как свой труд как затрату рабочей силы.
волхов: В соревновании двух различных систем социалистической и капиталистической, социалистическая система не выдержала конкуренции. Но полный анализ этого события не производился вообще. Всё свелось к прагматизму другой социальной системы, общество начало строить капитализм согласно этому прагматизму. Но что послужило решающим моментом победы одной системы над другой, в чём содержался тот главный принцип превосходства, такой анализ не проводится вовсе. Невозможность такого анализа диктует состояние современной социальной науки, науки об обществе. Наука не может показать и объяснить на примере простых принципов, в чём состоит превосходство капитализма. Не глубокий и совершенный анализ, а то что «капитализм лучше», показывает во – первых то что социальная наука как наука отсутствует полностью, потому что она не может ответить на этот животрепещущий вопрос. Вопрос, который интересует каждого, по крайней мере, в этой стране. В доказательства можно привести пример, что в понятие капитализм каждый вносит своё определение и свои определения. Диапазон представлений слишком широк, что бы выяснить его основные черты, от «путинского капитализма» до регулируемого капиталистического рынка. Нереальность представленных даже этих двух примеров состоят уже в том, что государство не участвует в образовании общественных отношений и процессов, по причине своей надстроечной функции. Капитализм, или изм вообще выражают общественные отношения, отношения в обществе, а не в государстве или относительно государства. Капитализм выражает сущность общества, его социально- экономическую фазу общественных же отношений. Капитализм может быть только капитализмом устанавливающим данные социальные отношения, отношения в обществе, а не вне его. Капитализм отражает социальное состояние общества, данными классовыми отношениями. Отношениями между капиталистами и наёмными рабочими, отношения между капиталом и всё производящим трудом. Капитал и труд марксизм представляет двумя частями общего производства, производство которое непосредственно обслуживает труд, являясь средствами восстановления и некоторый избыток производства находящемся на этом базисе - труд и средства его восстановления. Какова величина капитала, по этому взгляду, зависит от количества производства необходимого для восстановления труда, потому что избыточное производство формирует капитал. Поскольку всё производство при капитализме производят наёмные рабочие, то класс капиталистов представляется совершенно бесплодным классом. Это версия марксизма, которая формирует цельный взгляд на общество, как общество производителей, «трудовое» общество в котором уничтожен лишний, не участвующий в производстве класс. Капиталистическое присвоение заменено общественным присвоением, т.е. то, что раньше присваивалось капиталистами, в «новом и другом обществе» присваивается самим обществом или самими трудящимися. Эта система или этот взгляд формируют базис или основание общества, балансом производства и воспроизводства труда. Т.е. в основании общества предполагается человек, которому в полной мере, и даже сторицей, восполняется способность к труду средствами восстановления труда. К тому же общий или общественный капитал, позволял бы нанимать обществу людей для производства необходимых ему работ, поскольку общество это общество пролетариата, общество наёмных работников. Наёмный работник, даже в «новом» обществе производя труд, должен рассчитывать на «большую миску супа», т.е. только на средства восстановления, производя остальное для общего общественного потребления. Но эта система предполагает не социальную, а физиологическую сущность труда(труд всего лишь затраты) и самого человека( его труд обеспечивает самого себя). К тому же абстрактное видение человека в обществе, предполагает, что собственное воспроизводство он осуществляет сам, самостоятельно, производя достаточно «стоимости» для себя. Общество показывается тем самым на примере одного человека, человека, который воспроизводит себя, собственную жизнь трудом. Тем самым по взглядам марксизма, восстанавливается труд и устанавливается общественное распределение по – труду. Избыток труда или «прибавочный труд» является средством присвоения. Тем самым для трудящегося создаётся дилемма, в которой третьего не дано, кого выбрать себе в эксплуататоры собственно капиталиста или в таком качестве будет выступать общество. Ничего удивительного в том, что в «новом обществе» Карл Маркс не предполагал общественной надстройки – государства. Он предполагал, что в обществе присваиваемого «избыточного» «прибавочного труда», его функции будут сведены к нулю и оно просто «заснёт». По этой схеме, по этому принципу Карл Маркс относит общину к обществу, которая есть общество, только бедное общество, потому что не производит «прибавочную стоимость». Общество, в котором каждый отдельный человек озабочен собственным воспроизводством и производит только его при наличных условий воспроизводства. В том числе марксизм показывает принцип перехода общины в рабовладельческое общество, увеличенным производством социального продукта. Производством прибавочной стоимости или капитала. Законченность же капиталистического общества выражается тем, что общественный продукт при капитализме оплачивает труд, а «прибавочная стоимость» в виде средств производства принадлежит капиталистам. Здесь и «проявляются черты нового социального устройства», присвоение всем обществом «прибавочного труда и прибавочной стоимости». Этот взгляд на общество верен только тогда, если общество рассматривать как общину с, безусловно, общим производством. Общину, которая сообща производит для себя. Но община превращается в общество только тем, что оно показывает отличный от общины способ существования людей. Не общий труд, а индивидуальный, труд для других образует принципы общества. Потому рабовладельческое общество это общество рабовладельцев, а капиталистическое общество капиталистов. Понятие труд выражает индивидуальность человека, а не всеобщность производством сообща просто труда. Простого труда быть не может по той простой причине, что он должен быть полезным другим, т.е. выражать социальную полезность. Марксизм социальную полезность труда и продукта труда выражает по – своему, полезный и социальный труд, по нему уже, потому что он производится в обществе и потому производит полезные вещи для общества. Общество по этому взгляду функционирует как община. Потому трудно объяснить и выразить, что производит общество полезные вещи или товары. Даже то в чём считать общественное богатство, тот самый ВВП, во множестве «потребительных стоимостей», полезных вещей или стоимостей товаров. Матрица представления марксизма максимально эксплуатирует данную модель, не заморачиваясь понятиями вообще и даже может представить взаимоисключающие представления товарное производство «для себя». Товарное производство образовалось, потому что человек в обществе стал производить для других, продукт труда стал выражаться в товаре или товаром. В отличие от общины, где всё производилось для себя, продуктом труда была полезная вещь, предмет потребления. Всё вместе это означает, что наука не может дать точный ответ, что такое капитализм, хотя до недавнего времени она давала определённый ответ. Капитализм это такое состояние общества, когда одни люди капиталисты обладая средствами производства, дают на них поработать другим, наёмным людям за определённые отчисления от их труда. Так создаются и образуются классы и социальные отношения в обществе, согласно марксизму - науке о победе производящего класса над ничего не производящим. Общество, согласно этому взгляду, образует непримиримая борьба классов. «История всех до сих пор существующих обществ была историей борьбы классов», позволяет смотреть на общество как социум вечного конфликта. Конфликтом между производством одного класса и присвоением другого, который снимается при производстве трудящимися общественного продукта для себя. Создание такого «нового общества», социализма преподносилось Карлом Марксом с оригинальных позиций. С одной стороны это было «другое производство», производство, выстроенное по другому принципу, производством для себя. С другой, понятия образующие «старое», капиталистическое общество оставались те же. Отчисление от труда сохранялись, но не на пользу капиталиста, а на благо общества. Потому и получалось неудобно перевариваемое состояние общества. Социальное строение общества сохраняло отчисление от труда, т.е. по существу было капиталистическим, с другой общество обзавелась новой структурой производство не для капиталиста, а для себя.
волхов: Потому товарное производство, которым оперирует Карл Маркс ниже, имеет не вполне реальные черты. «Товарное производство и товарное обращение могут иметь место и тогда, когда подавляющая масса продуктов предназначается непосредственно для собственного потребления, не превращается в товары, и, следовательно, общественный процесс производства далеко ещё не во всём своём объёме подчинён господству меновой стоимости»,23-181. Можно ли представить товарное производство без понятия товара, когда «товары не превращаются в товары»? Не говоря даже о том возможно ли в обществе производство для собственного потребления. К тому же, как может происходить товарное обращение без «коварного господства меновой стоимости»? Как происходит обращение без альтернативо – «стоимостного» обмена товаров, поскольку товар марксизм представляет воплощением «трудовой стоимости». Другие или альтернативные принципы обращения марксизм никогда и нигде не приводит. Товары, полагает марксизм, представляют равенство стоимостей, потому и обращаются. Непременно «без такого тождества их сущностей не могли бы относиться друг к другу как соизмеримые величины»,23-70. Потому мы должны сплотиться вокруг и против явных недоразумений. Недоразумения исходят из «производства стоимостей», которые производятся как потребительные, а обмениваются как меновые, оставаясь одними и теми же вещами, произведённые одним и тем же трудом, с одними и теми же свойствами. Недоразумения возникают всего лишь из того что произведённая стоимость имеет одно значение, та же вещь в обмене имеет другое значение. Т.е. мы имеем потребительную и меновую стоимость. Потребительная стоимость не стоимость вообще потому что она основана и обоснована из затрат или затраченных «стоимостей». К тому же её наличие определяется из производства. Стоимость не «производственная», а меновая, образуется в обмене. Потому обмен не стоимостной, а товарный. Меновая же выражает не свои особые свойства в обмене и не по отношению к потребительной стоимости, а вообще, как представляемая какие либо свойства, по которым она обменивается, а то, что она стоит столько другого общественного труда. Меновая стоимость не имеет отношение к производству, потому что выражает не свои собственные свойства и качества, а то, что она стоит. Того количества другого общественного труда. Она рождается в обмене, а не создаётся для обмена, который непременно «стоимостной». Товар образует обмен, а не его стоимость. То что принимается за стоимость, «разумная затрата стоимостей на производство данной стоимости», является бутафорским понятие стоимости. Стоимость это то, что стоит данный товар в обмене, Конкретность Карла Маркса и некоторое прозрение в этом вопросе достойно похвалы: «40 аршин холста «стоят» — чего? Двух сюртуков»,23-66. Но это может выразить только обмен, но выразить не тождеством их «произведённых стоимостей», а их непосредственное материальное отношение. Отношение, в котором они стоят друг друга, отношение, которое складывается и образуется в обмене. Отношением к другому общественному труду. Потому теория общества трудовая, потому что она образуется из отношения произведённого и другого, общественного труда. Трудовые отношения в обществе образуются обменом с другими, поскольку труд понятие социальное. Теория обмена марксизма, теория простого или просто труда, связана не со свойством общества обмениваться трудом, а со свойствами самой вещи непременно обмениваться, иметь «меновую стоимость», для осуществления обмена. Потому теория общества, по версии марксизма, зиждется и определяется свойствами произведённых вещей. Если производится для себя и непосредственно для удовлетворения человеческих потребностей это хорошее, идеальное состояние общества – социализм. Если же всё производится на продажу, показывает противоречивый капитализм, поскольку не для себя, а для обмена. Вечная и безальтернативная продажа всего и вся показывает принципы капитализма. Вот эти утопические представления об обществе и формируют наше сознание. Сознание нам диктует свои условия – будет ли общество продавать нам обучение или медицинские услуги или должно ли оно это делать. Поскольку общество это мы, то непременное условия общественного существования каждому по труду. Будет ли обучение бесплатным, т.е. обеспеченное государством(бюджетом) или будет ли медицина страховой, всё зависит от общественного договора. Общество образует не производство, а производство для других, которое непременно опосредствуется обменом. Обмен с другими это свойство общества, а не свойство вещи выражать свою «меновую стоимость». Потому такое качество общества, когда оно производит непосредственно для себя, которое Карл Маркс позиционирует как социализм, нереально. Нереально общество всеобщего производства, с общественными средствами производства. Общество образуется обменом, обменом с другими. Другими словами рынок, о котором слышали все и о котором мало что понятно, выражается, одним словом обмен. Обмен, который пришёл на смену всеобщего производства социализма. Утопические принципы социализма, и они выражаются так. Во-первых, это будет бесклассовое общество, общество равенства и общество непосредственных производителей, которые производят непосредственно для себя весь общественный продукт. Харизма и даже идеал такого общественного устройства связан с совершенно реальными целями общества и человека. Только в таком виде предполагаются наилучшие условия производства и производства того самого главного от которого зависти богатство или бедность граждан это ВВП. Валовый общественный продукт – совокупность произведённых благ и товаров и его производство сообща представляет собой идеальный вариант производства общего или общественного богатства. Но в этой очевидности пожалуй и кроется весь дефект представления производства ВВП или общественного богатства, если данное социальное устройство показало свою несостоятельность в плане производства богатства на душу населения. Россия на сегодняшний день имеет непочётное 55 место в рейтинге ООН, и это не объяснить никакими происками врагов. То, что России можно в этом рейтинге, если не быть 1- ой, а уверенно стоять на пьедестале, что так и будет, надо изжить всего лишь один недостаток. Именно ту утопическую призрачность, кажущуюся очевидность, что богатство можно просто произвести, увеличив сумму и объём производства. Изжить такое представление, что общественное богатство представляет собой множество произведённых товаров или благ и предметов потребления, которые, как сказал Шариков, надо взять и поделить. Изжить такое представление общества, которое полагает марксизм в виде социального договора производящих для себя людей. Хоть теория Карла Маркса и не позиционирует социальный контракт и взаимодействие людей как это делал Жан – Жак Руссо или Томас Гоббс, но всё же участие и проявление каждого трудящего в производстве, делает его таковым. Т.е. марксизм представляет общественный договор, в котором каждый человек должен состояться в общественном производстве трудящихся для себя. Это сознание, сознание производителей совокупного общественного богатства, не даёт развиваться человеку как человеку. Предрассудки, с которыми следует бороться это то, что данному состоянию человека в обществе не существует альтернативы. Ведь главное производство и обмен или распределение дело десятое и чем мы пользуемся в обыденной жизни создано чьими – то руками, чьим – то трудом. Но в том и дело что производство всегда будет давать неведомо негативный результат, если труд не будет выражением сущности человека. Того мотора общества и того атома, который обеспечивает общество ядерной энергией. Это показывает негативный опыт того, что обобществление усилий для производства общественного богатства не показало его интенсивный рост. На это есть чисто научные причины, а именно элементарная часть общественного богатства. ВВП это показатель стоимости выпущенных товаров и услуг тем или иным государством,(курсив представляет фразу из официальных источников, представляющих понятия общественного богатства), то следует чутко и внимательно присмотреться к этим понятиям. Если представить это непосредственно как количественное, суммарное выражение произведённых, «выпущенных товаров и услуг», с качеством «стоимости», то почему же мы не стали самой богатой страной в условиях социалистической экономики, которая и стремилась к этому. Создала специально социальную систему социализма, общество трудящихся, которое выражала и представляла эти интересы, возможно большее производство общественного богатства в виде произведённых стоимостей. Производство товаров и их стоимостей, как «стоимость произведённого товара». Но такая социальная система, явила какой – неожиданный дефект, по которому суммарное производство стоимостей не способствовало тому, что представляется под понятием общественного богатства. Потому и не стали из – за каких – то «мелочей» представления понятий товара и стоимости. Действительные представления о понятиях и открывают дверь в «светлое будущее», понятие которое уже стало ироничным. Но нет, имеется тот шлагбаум, тот тормоз, если хотите та химера, которая не даёт нам развиваться это понятие «стоимость произведённой вещи», которая определяется затраченным трудом. Данное понятие вносит путаницу во все представления об обществе. Чем является «произведённая вещь»? Товаром или потребительной стоимостью, т.е. по существу её состояние определяет не само производство, а дальнейшая ей судьба. Если её использовать непосредственно это будет полезная вещь предмет потребления и «потребительная стоимость», если на продажу, то это будет товар. В чём же различие её внутреннего имманентного состояния, если она произведена для собственного потребления или произведена для продажи. Точно и конкретно ничем, но марксизм из представления вещи полезной и её же, как товар сделал целую теорию. Далее следует целый ряд утопических представлений об обществе, «произведённый товар», «имманентная стоимость», «стоимостное отношение», но главное рушится сама цель науки установить справедливую цену товара. Саму «трудовую стоимость», в которой самого труда на треть в виде «стоимости», которая образует стоимость товара. Вот когда общество придёт к истине что вся стоимость или сама стоимость понятие исключительно трудовое. Стоимость не как свойство вещи, а как то, что она стоит, то что чем она выражается другим общественным трудом. Вещь стоит другого общественно труда как холст стоит сюртука или как холст или тот же сюртук стоит совокупного общественного труда в виде некоторого количества денег. о, что трудящиеся формируют стоимость в производимыми ими предметами напрочь отстраняют их от труда, делая наёмными рабочими. Реальность труда и его показатели выражаются обменом, который показывает его стоимость, в виде другого общественного труда, а не затратами рабочей силы и «стоимости».
волхов: Анализ капитализма как социальной системы, Карл Маркс начинает с того, что капиталист покупает труд и принуждает рабочих к производству. «Капиталист заставляет рабочего изготовлять какую-либо особую потребительную стоимость, какую-либо определённую вещь. То обстоятельство, что производство потребительных стоимостей, или благ, совершается для капиталиста и под его контролем, нисколько не изменяет общей природы этого производства. Поэтому процесс труда необходимо рассмотреть сначала независимо от какой бы то ни было определённой общественной формы»,23-189. Рассмотрение обстоятельства «производства потребительных стоимостей» под контролем капиталиста, он пытается произвести «независимо от какой бы то ни было общественной формы». Казалось, что может быть естественней представления общественной формы капитализма, как то, что капиталист покупает труд, заставляя его производить «потребительные стоимости». Но Карл Маркс находит в этом естественность в тавтологии общественности как формы общества, как просто социума, образованного производством нужных, необходимых ему полезных вещей, предметов потребления, «потребительных стоимостей». Производством предметов потребления для себя, в обществе, где нет никакой социальной формы, формы угнетения и формы принуждения. Если бы возможны были такие фундаментальные устои общества, как производство потребительных стоимостей, то мы давно бы жили при коммунизме. Дело в том, что при коммунизме люди будут жить, несмотря на то, как он будет называться и в котором ничего коммунального, т.е. не будет ничего общего. Потому что коммунизм будут строить не сообща, а каждый для себя. Но для этого надо выполнять условия существования общества, то, которое как раз и состоит в противоположности, в другой стороне от «производства потребительных стоимостей». Эту сущность иногда и раскрывает теоретик коммунизма, общности общественного же производства Карл Маркс. «Первая предпосылка, необходимая для того, чтобы предмет потребления стал потенциальной меновой стоимостью, сводится к тому, что данный предмет потребления существует как непотребительная стоимость, имеется в количестве, превышающем непосредственные потребности своего владельца. Вещи сами по себе внешни для человека и потому отчуждаемы. Для того чтобы это отчуждение стало взаимным, люди должны лишь молчаливо относиться друг к другу как частные собственники этих отчуждаемых вещей, а потому и как не зависимые друг от друга личности»,23-98. Первая предпосылка, что бы предмет потребления стал «меновой стоимостью» сводится к тому, что данный предмет существует как непотребительная стоимость. Фундаментальность этого знания трудно переоценить и оно является тем камнем, что у витязя на распутье. Одна дорога это производство потребительных стоимостей и их справедливое распределение, т.е. строительство справедливого общества. Общества основанного на распределении сообща произведённых «стоимостей». Другая это производство для обмена, производство «меновой стоимости», которая существует как непотребительная стоимость, потому что она представляет собой вещь для других. Потому «вещи внешни для человека» и потому «отчуждаемы». Только существование вещи как вещи для других и образует общество. Общество, в котором мы «должны лишь молчаливо относиться друг к другу как частные собственники этих отчуждаемых вещей, а потому и как не зависимые друг от друга личности».
волхов: Марксизм представляет алхимию науки. Точно так же, как алхимики производили опыты по превращению металлов в золото, при неизменно отрицательном результате, то и марксизм показывает точно такой же принцип. Производство товара тогда и в том случае, когда он товаром не является. Принцип точно такой же, какой получался у средневековых алхимиков. Состав ингредиентов опытов по превращению, пожалуй, был большой тайной оных, но приводил к одному и тому же результату, золота не получалось. Так же как и Карл Маркс, многотерпеливо объяснявший «производство товара и производство его стоимости» тем что такой процесс начинается с того что «Для производства пряжи необходим, прежде всего, соответствующий сырой материал, например 10 ф. хлопка. Какова стоимость хлопка, этого здесь не приходится отыскивать, потому что капиталист купил его на рынке по его стоимости, например, за 10 шиллингов и т.д. ….»,23-199. Алхимического в таком представлении ровно столько сколько он представляет стоимость пряжи и через стоимость хлопка и другие затраченные стоимости, через затраты рабочего времени. Получение стоимости из затрат стоимости, при этом наверняка констатируется что из этих утверждений экономика никак не может быть затратной. Но алхимического в этих многотрудных представлениях даже не только имманентная стоимость товара, а то, что производство товара не может состояться в то время и на том месте, на основании его же понятий. «Непосредственный обмен продуктов, с одной стороны, имеет форму простого выражения стоимости, а с другой стороны, ещё не имеет её. Форма эта, как мы видели: x товара A = y товара B. А форма непосредственного обмена продуктов такова: x предмета потребления A — y предмета потребления B. Здесь вещи A и B до обмена не являются товарами, товарами они становятся лишь благодаря обмену»,23-98. Производство стоимости и производство товаров интенсивно и целенаправленно происходит, но вещи А и В, только в обмене становятся товарами. Нет ли здесь очень большого заблуждения, заключающегося в «производстве товара и производстве его стоимости»?
волхов: Противоречивая природа представлений понятий в марксизме повлекла за собой противоречивость социального устройства общества. Он показывает общество через призму простого труда, товара, как вещи произведённого простым трудом и его имманентной стоимости, как проявление затрат на производство, сколько он стоит для общества. Для него общество это, прежде всего фабрика по производству необходимых ему предметов, вещей. Потому общественное производство марксизм представляет непосредственно как труд в обществе, общественно – необходимый труд. Социально – экономическая фаза показана только способом производства общественного продукта. На основании этих представлений родилось выражение высшей социальной фазы общества - социализма. Постакпиталистического общества общего производства, производства просто труда, производящего стоимости для себя. Социализм предполагался как общественный строй производства полезных вещей для себя, для самих производителей. Социализм, что значит, общественный Карл Маркс постарался применить к обществу, обществу производящих для себя людей. Мы понимали и воспринимали социализм в этом смысле и в этом качестве. Социализм, значит общий общественный применительно к производству общего продукта для себя и не более того. Никто не выходил за рамки таких представлений. Даже несмотря ни на что, на полное фиаско в практике данного социального устройства, с пролетарской прямотой и уверенностью предполагаем качества такого общества и сейчас. Предполагаем такое общество, которое исходит и основано на общем производстве необходимых вещей. Только с некоторой корректировкой исторической действительности, классовое расслоение не между капиталистами и пролетариатом, а между нашим наёмным трудом и невесть откуда взявшимися олигархами. Борьба с олигархами, классовая ненависть к ним должна определяться не предъявление им претензии в ничего неделании для общества, в их практической никчемности. Борьба состоит в том, что бы победить «дракона в себе», в том, чем мы являемся для общества. Если мы наёмные рабочие, то капиталисты, олигархи и т.д. будут появляться снова и снова хоть и в новом обличье. Общественное производство трудящихся для себя выступает путеводной звездой трудящегося человека, тем более никакой альтернативы в движении общества нет. На самом деле понятие социализма имеет совсем другой смысл и сущность, потому что общество в номинальном значении этого слова, по умолчанию, является соединением людей. Формирование людей в общество происходит не производством ими продукта для себя сообразно укладу или социально – экономической фазе. Социально – экономическая фаза общества определяется не способом производства, а именем «титульного» класса. Это, прежде всего люди, которые образуют данное общество. Рабовладение, феодализм и капитализм это общество рабовладельцев, феодалов и капиталистов. То же самое относится к социализму, который демонстрирует не особый способ производства, а человека социального человека. Общество имеет принцип производства, но производства не просто труда, а производства для других, в котором человек является субъектом. Субъектом общественного производства, потому что он не просто производит, а производит для других. На основании этого и потому он становится субъектом. В обществе же, которое декларирует Карл Маркс, человек является объектом, который необходимо «организовать и направить». Организовать и направить для производства общего продукта. Плановое общество представляет плод нашего сознания, потому что мы полагаем социализм структурой общественного и потому общего производства полезных вещей. Сознание объекта доминирует даже в современном обществе, которое выражается в том, что бы выбрать хорошего царя или президента, который организует эту страну по – человечески, не забывая о демократических ценностях. Демократия лежит по другую сторону представления управления общества хорошим, в том числе и любимым руководителем. Принцип существования общества определяется взаимодействием субъектов. Общество состоит из субъектов общественной деятельности, а не объектов, требующих определённой организации и воздействия. Так, рабовладельцы объединялись в общество, и было общество рабовладельцев, так же как и феодалы, как и капиталисты. Капитализм всего навсего означает и обозначает такое общество, в котором объединились все капиталисты, владельцы капитала, владельцы общественного труда. В качестве примера можно привести сапожника, который не применяет наёмный труд, но является капиталистом, потому что он самостоятельный и самовластный владелец капитала, сущность которого выражается другим общественным трудом. Социализм и его наличие выражает это понятие не через общее производство. Потому марксизм предполагал в капитализме анархизм производства, потому что в нём мало «общественности». Производство разъединённых капиталистов, было хуже, чем организация производства на каждом отдельном капиталистическом предприятии. «Не качественное» общественное производство отдельных капиталистов противопоставлялось «общественному» производству предприятия. Таким образом, марксизм соединял противоречивые представления применительно к обществу. Реальное общество капиталистов, он противопоставлял тому, что обществом и общественным производством не является, структура производства отдельного капиталистического предприятия. Потому социализм не имеет смысла общего производства, общественное производство отдельного предприятия не является таковым. В общем производстве нет ничего общественного, такая структура представляет структуру общины. Это слово, понятие относится к человеку, социализм это социальный человек. Человек, который субъект, а не объект общества. В этом смысле и в этом качестве социализм наступит, когда образуется равенство образованное производством для других. Только в таком качестве реализуется человек как человек, человек как личность.
полная версия страницы