Форум » Материалистические подходы » Принципы утопии марксизма » Ответить
Принципы утопии марксизма
волхов: 1. Во-первых, в названии следовало написать о принципах утопии социализма, но социализм, как общество равенства, как посткапиталистический строй, всё-таки существует. Потому следует выразить утопию «того» социализма на реальных принципах его существования. Что вкладывал в понятие социализм или какое основное свойство предполагал в нём Карл Маркс? Он вкладывал в него смысл общественный, что он, в сущности, выражает и представляет. Само понятие представление социализма К.Маркс, прежде всего, связывал с понятием труд. Т.е. социализм в марксизме это общественный труд, труд, производимый всем обществом сообща. Социализм это общий и потому общественный труд – основная, фундаментальная формула социализма Карла Маркса. В таком виде и свойстве труд может быть только просто трудом, не несущим никакой функции, как труд произведённый в обществе, как затрата рабочей силы. Что труд строит, образует общество, что труд несёт на себе социальную нагрузку, свойство по построению общества, об этом Карл Маркс не знал и не представлял. Из этого ясно вырисовывается «идеальное общество» в виде общины. Потому марксизм не представляет разницы между общиной и обществом и даже полагая общину наиболее качественным обществом, потому что она лучше организована или в общине наиболее эффективно происходит разделение труда. Разложение общины марксизм объясняет через то что «прибавочный продукт», который был захвачен в частные руки на закате существование общины. Т.е. поистине общее, общественное было присвоено некоторыми членами общины. Дальнейший анализ «резкого крена» общества – общины представляет теорию Маркса как плач Ярославны по благодатным временам общего труда. В этом кроется неувязка марксизма - как закат социального строя мог на излёте своего существования увеличил производство до такого состояния, что оно могло быть вожделением отдельных людей, а затем ими же и захвачено? Проще говоря, если община давала и давала всё более возможное производство, почему же она распалась? 2. Почему «новое общество» позиционировалось Карлом Марксом как общество пролетариата? Общество пролетариата, потому что только пролетариат можно классифицировать носителем и выразителем просто или простого труда. Труда, который производится и не имеющего принципов выражения полезности и который «производит стоимости», ценности общественного применения. Только принципы простого труда могли показать К.Марксу «вялотекущее общество» до капитализма и росток «новых социальных отношений» на примере совместного труда рабочих капиталистической фабрики. Докапиталистическое общественное производство так же было, по мнению Карла Маркса, так же производством труда, но разрозненным и потому неэффективным. Капитализм преподнёс новую, более качественную организацию труда, которая и помогла ему не только утвердится, но и показать своё превосходство формы. Устройство труда на отдельной капиталистической фабрике, которое для К.Маркса, в этом и состоит его главное заблуждение, состоящее в том, что он представлял его общественным, не являлось таковым. Т.е. самый главный принцип утопии марксизма состоит в отождествлении общего и общественного труда. «Вялотекущее общество» и отношения в нём отличались от совместного труда на капиталистической фабрике. Не то что бы отличались, а отличались в принципе. Вот это и не заметил Маркс, представляя, если социальный эффект организации труда каждым капиталистом помог достичь капитализму небывалых высот, то организация всего общественного труда, организации труда в обществе, т.е. «социализм», даст такую производительность труда, которая и не снилась капитализму. Труд, даже в капиталистическом обществе, организуется не капиталистом, а собственно трудом, потому что он для других, потому что он социальный. Проще говоря, общество образуется и организуется трудом. Не капиталист организует труд, а труд организует из тех же капиталистов общество. По большому счёту и исходя из этой данности, общество и является обществом капиталистов. Что общего между вымышленным островом Утопии Томаса Мора, положительными реальными экономическими успехами Роберта Оуэна и теорией Карла Маркса? Общее как раз и состоит в том, что они строили гармоничное, справедливое общество. Не вдаваясь в социологические тонкости всё эти литературные и реальные эксперименты, представляют утопию, потому что в основу положены не реальные принципы жизни, а принципы справедливости. Понятие справедливость возводилась в степень справедливым распределением общего производства. Притом неважно распределением общего производства фабрики Р.Оуэна или теоретическим распределением общего производства «стоимостей» К.Маркса. На примере Роберта Оуэна, организованное производство которого давало его рабочим такое богатство, о котором, в его время, остальные могли только мечтать. Но, несмотря на это, Оуэн говорил, что по большому счёту все рабочие его фабрики были его рабами. Вот что даёт именно принцип справедливого распределения и отход от того истинно человеческого что накладывает и представляет для человека труд. Труд, который накладывает определённые обязанности человека перед обществом. Труд, который единственно делает человека человеком. То, что он уже сделал человека из обезьяны, есть предрассудки и заблуждения. Труд образует и организует общество, тем, что он для других и общего в обществе потому ничего быть не должно. Для Карла Маркса общество самодостаточный орган потому, что общество это организация производства общего труда и производства «для себя». Человек, в условиях общего производства производит «стоимость» для себя, остальной труд или сверхпроизводство идёт или в карман капиталисту или на общую пользу. Представление того, что в обществе производство «для себя», что непременно полагает сверх производства «для себя», производство «стоимости» для других. Потому непременное марксиское положение что «государство засыпает» в условиях социализма, выходит из условия «производства стоимости для других». Т.е. человек, трудящийся производит стоимость не только для себя, но и непосредственно для общества и в таком случае такой орган как государство вовсе не нужен. Что государство это орган, основанный на налогах, который он представлял в «Критике Готской программы» можно считать или опиской или каким – либо свойством присущим именно буржуазному обществу. Абсолютность понятия стоимости в марксизме объясняется производством, потому что это производство «стоимости». Общее производство потому позиционируется «производством стоимостей», которое распределяется в обществе. Потому это общественное «производство стоимостей» должно быть «для себя», т.е. справедливое распределение возможно в условиях нового общественного строя основанного на общности труда. Распределение устанавливает не только непосредственное распределение по – труду, но и между двумя частями общественного производства, производство которое обеспечивает труд (на самом деле рабочую силу) и непосредственно общий, общественный остаток. Марксизм свою утопию, несостоятельность показал именно в отношении того что не ответил на главный вопрос политэкономии – как создаются пропорции обмена товаров. «Производство стоимости» и стоимостные отношения товаров нивелируют производственные и трудовые отношения. Т.е. отношения труда и труда и отношения по производству, производственные отношения. «Конёк» и «краеугольный камень» марксизма заключён в «прибавочном труде» и «прибавочной стоимости». Он призван объяснить, почему стоимость произведённой вещи реально и в большинстве случаев больше стоимости её производства. Потому марксизм стоимость объясняет производством, т.е. в течении рабочего дня рабочий производит «стоимость» «для себя» и дальнейшее производство производится «для других». «Законченность» теории определяется тем что труд рабочего определяется тем что собственный труд обеспечивает непосредственно производителя. Притом непонятно как рабочий получает полноту, многообразие общественного труда хотя бы своего содержания, если он производит только кирпичи. Во-первых обменом или распределением стоимостей? Во-вторых что является гарантом наличия стоимости в самом кирпиче или «производство стоимости» в виде кирпича не оставляет альтернативы или сущности «стоимости» в самом кирпиче? Но уловки марксизма, больше это нельзя никак назвать, представлением того что рабочий в определённое время «производит больше стоимости», чем это ему необходимо, не поддаётся логическому объяснению. Только через «производство стоимости» или капиталистически произведённого товара, которое необходимо для того что бы объяснить социальные отношения из производства, «производства стоимости». Рабочий производит столько стоимости, что достаточно ему и остаётся ещё и капиталисту – химера марксизма, потому что стоимость определяется другим трудом. Что бы понять это достаточно представить, что стоимость определяется многообразием труда. То, что рабочий производит стол определённой стоимости, необходимо представить единственно материальное её выражение. К тому же «стоимость» свойством стола. Тогда почему таковым свойством предметы, вещи не обладают, например, в общине, где стоимости нет, не существует, хотя труд как таковой есть? Стоимость понятие относительное. Товар может стоить только другого товара, а не выражать нематериальное свойство, такое как «стоимость».
Ответов - 57, стр:
1 2 All
волхов: Неудача построения социализма, общества равенства и благополучия имеет не только горечь неудачи, но и тот существенный плюс, что она является общественным опытом. Опытом, который чему ни будь да учит, учит невозможностью построения общества пролетариата. Сущность общества пролетариата состояла в общем труде на общее благо, что выражал и подразумевал под собой социализм. Общее производство и справедливое распределение произведённого есть то путь прогресса, который обеспечивал, прежде всего, равенство производителей участием в общем производстве. Но эта система и привела к краху общества, деградации его социальной структуры. Социальной структуры производящих для себя людей полезных вещей общественного предназначения. Крах обеспечен был самой структурой социального образования под видом общества. Во – первых структура производства для себя уже утопична, добавляя к этому производство именно полезных вещей. Общественная полезность вещи выражает собой только полезность её другим и таким образом общественную полезность и никак иначе. Структурно общество образовано как раз наоборот, производством для других и полезность выражается посредством обмена. Там проявляет себя та самая пресловутая двойственность, без которой наука не может быть наукой. Двойственность, при которой полезность вещи выражается обменом. В обмене и только в обмене вещь одновременно и меновая и полезная. Марксизм представляет такое общество, где возможно производство просто полезных необходимых вещей. Обмен этих вещей возможен и происходит, по его мнению при капитализме, но возможно и обойтись без этого. Производство возможно без обмена, почти научный вывод марксизма, который больно ударил спустя полтора века спустя. Альтернативу обмену, пожалуй, должно представлять производство «для себя». Вот это самое «для себя» и составляет утопию, подставляя под удар систему под названием общество. Системность общества выражает полезность и обмениваемость вещи одновременно. «Первоначально товар предстал перед нами как нечто двойственное: как потребительная стоимость и меновая стоимость»,23-51. Это есть аксиома политической экономии, аксиома, которую невозможно разделить на составляющие полезной и меновой вещи. Но это сделал Карл Маркс. «Перейдём теперь от товара как предмета потребления к товарной стоимости»,23-53. Такого перехода нет и не может быть исключительно из – за двойственности. Двойственная вещь, меновая и полезная образует систему общества и называется эта вещь товар. Потому она и полезная и «обусловленная свойствами товарного тела, она не существует вне этого последнего». Товарное тело есть тело товара, меновой вещи, а не просто материализованного труда. Так же как и «товарное производство, наоборот, не является условием существования общественного разделения труда»,23-50. Если товарное производство не является условием общественного разделения труда, тогда ПРОИЗВОДСТВО ЧЕГО? если не товаров. К тому же как прикажете относиться к К. Марксу и марксизму, если через три станицы следующий вывод «В обществе, продукты которого, как общее правило, принимают форму товаров».стр.53 Карл Маркс находился в плену представлений справедливого общества, общества в котором люди сообща производят, и потому никакого обмена не может быть в обществе братства производителей. Это и послужило началом нереальности понятий, того же товара. Человек трудится не в обществе, а для общества. Труд для других и соединяет людей в общество. Общество представляет собой объединение людей, в котором человек глубоко индивидуален. Его индивидуальность выражается трудом, потому что понятие труда имеет социальное (объединяющее) выражение. Оно и обеспечено тем, что труд не просто труд, а труд для других. Потому из этого положения выходят два вывода: Труд для других должен иметь механизм реализации, для представления его самого. Потому что труд для себя, ненужный труд, затрата рабочей силы вовсе не труд, понятия которые не проходят через сито, контроль, который ставит обмен, как средство проявления действительности труда. Простейшим, объединяющим людей в общество, является факт обмена между двумя людьми. Этот факт показывает проявление труда, как труда для других. Если бы они трудились сообща и выполняли ту же самую работу, их союз не был бы обществом.
волхов: Почему непременно из форм развития предполагается социализм, как посткапиталистическое общество? Почему развитие общества на капитализме не заканчиваются и при чём здесь принципы общества? Каковы в этом случае аргументы Карла Маркса по изменению общества и превращению его в превосходную форму социума, в общество пролетариата? Каковы всё – таки реальные причины, которые позволяют назвать капитализм «переходной» формой общества? На эти вопросы вполне отвечает сама сущность общества, его внутреннее выражение и состояние. Что такое прибавочная стоимость и прибавочный труд, понятия, без которых нельзя объяснить общество, поскольку это есть «краеугольный камень». Его «краеугольность» связана с вполне определённой целью построения самого здания науки и научного обосновании понятий. Понятия стоимости и понятия труда, в данном случае, представляют стоимость в виде вещи. Ту материалистическую «оболочку», в которой заключены оба понятия. Полагая стоимость произведённой трудом вещью, как элементарную часть общего, а потому общественного производства. Потому марксизм представляет общественное производство в виде множества «произведённых стоимостей». Казалось, что марксизм вполне определённо и законно прибавочную стоимость объясняет прибавочным трудом, а прибавочный труд прибавочной стоимостью. Но на самом деле значение слова прибавочная по отношению к стоимости означает совокупность её с «номинальной», если есть такая, которая определяется затратами, для объяснения самой стоимости. Например, шкаф продан за 5000 рублей, это уже «суммированная» стоимость, стоимость совокупная с «прибавочной». «Прибавочная» и случит объяснением данной суммы, как некоторое превышение стоимости затраченной на производство. Поэтому её другое значение выглядит как выгода, прибыль производителя. Если вещь продана за большую сумму, чем стоит её производство, законно и логично. Но почему она называется «прибавочная» большая загадка, ведь её сущность состоит не в «прибавлении» к расходам? Потому «номинально» стоимостью производства вещь определяться не может, поскольку это расходы. Кузус марксизма именно и связан с тем, стоимость есть результат производства, стоимость производится. Потому неминуемо Карлу Марксу приходится в представлении стоимости произведённого товара доказывать, что его стоимость больше стоимости производства, но в то же время определяется производством. Т.е. логически происходит так, наёмного рабочего, который изготовил товар, капиталист заставляет трудиться дальше. Вот этим «прибавочным трудом» и создаётся «прибавочная стоимость». Может и скорее всего так и происходит, но к производству товара это не относится. Товар УЖЕ произведён и «прибавочного производства» к нему сложно представить. Но производство ни в коем случае не может распространяться на «прибавочную стоимость». «Прибавочная стоимость» не может относиться к производству, потому что производство заканчивается на расходах для его осуществления. Для объяснения стоимости расходы на производство просто не «тянут» на базис самой стоимости. Этим объясняется до того не затрагивающийся факт, что К. Маркс, неутомимо показывал противоречие капиталистического производства состоящие в недоплаченном труде. Но он не был оплачен и в условиях социализма, чем нарушался сам принцип социализма – каждому по труду. То что он был необлачен и не будет не оплачен никогда, ввиду понятия труда наукой вообще и марксизмом в частности. Виной тому его представление как то, что может быть употреблено в дело или даже употребляется в производстве. Покупка труда, который представляет его как самую и бесправную его сущность, наем. Наёмный труд по мысли Маркса есть сам труд, и его сущность не может быть выражена иначе. Образно говоря труд, на данный момент представлен в образе Золушки. Понятие труда представляется прежде всего затратой рабочей силы. Затрата рабочей силы всегда возмещается, будь это рабовладение, капитализм или тот самый «социализм». Но труд гораздо больше и выше этого представления. Труд это деятельность человека для других, социальная деятельность, а не просто затрата человеческой рабочей силы. «Стоимость образуется в производстве, а проявляется в обмене» есть теоретическое заблуждение, состоящее в стремлении всё объяснить производством. «Производство стоимости» заставляет трудящихся закатывать рукава в стремлении обеспечить то самое ВВП. На самом деле, как сейчас говорят «производство стоимости» это фейк. Производство и стоимость никак не совмещаются, это различные понятия, такие же, как производство и обмен. Производство это производство, а стоимость проявляется и даже появляется только в обмене. Производство «стоимостей» общественного назначения или просто множество вещей, одна часть которых обеспечивает непосредственно труд, его восстановление, а «другая часть остаётся общественной», нарушают не только систему понятий, но и систему общества и общественных отношений. Игнорировать обмен, есть та главная «фишка» марксизма, который призывает к общему и потому общественному производству с последующим распределением. Устранение обмена вызвано вполне определённой вещью, он не вписывается в товарищеское производство полезных вещей для себя. Такого производства не может быть, и связано это с положением человека в обществе. Он не просто трудится, выполняет труд, а трудится для других. Марксизм игнорирует то, что общество образуют два различных общественных процесса, производство и обмен. Производство это производство, обмен это обмен. Главное то, что Карл Маркс не видел социального содержания обмена. Обмена человека с обществом, другими. Для него всё социальное содержание общества было заключено в производстве, производстве сообразно социально – экономической формации. Общественном производстве, когда общество таким или данным образом организует труд в нём. На самом деле не общество организует труд, а труд общество, потому что он для других. ТРУД ОБРАЗУЕТ ОБЩЕСТВО, а никак не наоборот. Вот это и есть самый существенный недочёт марксизма, который далее представляет абстрагирование понятий. Т.е. труд, просто труд, выходит он абстрактный, т.к. не имеет собственного выражения. Потому получается полной одинаковостью что умывание, надевание ботинок и выдача на – гора угля шахтёром. Всё это просто труд, не имеющих чётких границ понятия, ведь всё это затраты рабочей силы. Карл Маркс и представлял тождественность труда и рабочей силы. Так же и выражение этого труда производство товара, потребительной стоимости, полезной вещи или стоимости представляют собой письмена на камне перед витязем. Товарное производство представляется производством товара. Социалистическое братское производство трудящихся производством полезных вещей. Сам обмен, взаимодействием произведённых стоимостей. Где, как и почему происходит непосредственный материалистический обмен материалистических же вещей – товаров, т.е. как образуется их отношение, их стоимость, марксизм искусно обходит этот момент.
волхов: Стоимость проявляется только в обмене, теоретически и исторически. Обмен и есть тот общественный процесс, который мы понимаем и принимаем как рынок или рыночные отношения. Рынка, которого не было в социалистической экономике, потому что обмен был организован как «стоимостной». Обмен по результатам производства «стоимости», где «стоимость» выражает себя в виде товара. Исключительность этому маловероятному обстоятельству служит то что производится «потребительная стоимость», а товаром она становится. Но становится она в обмене. Производство даёт нам только вещь и вещью она будет всегда даже когда произведена. На производство товара должно быть наложено табу, производится только вещь, предмет. Важно понять альтернативу «производству стоимости», что товар не «стоимость», он стоит. То, что товар действительно стоит, образует действительную систему общественного производства. Систему под названием общества. Марксизм, как наука представляет другую отличную от реальности систему, многообразие производимых «стоимостей» и их же «стоимостное» взаимодействие. Реальность обмена непосредственно и непосредственных товаров, материалистических объектов, Карл Маркс подменил обменом их стоимостей. Т.е. он представляет и полагает «стоимостной» обмен, как взаимодействие товаров в системе общественного производства. Система «стоимостного» обмена не может точно определить саму стоимость товара, что обеспечивает не то что её ненадёжность, а системность вообще. Т.е. если стоимость выражается производством, то это должна быть конкретно и точно установленной величиной. Она не должна появляться и проявляться в обмене, как из небытия, а конкретно его образовывать и устанавливать. Но только при одном условии, если «стоимость образуется в производстве», то это должна быть стоимость производства. Но это маловероятно, потому что стоимость производства это сплошные расходы. Система «стоимостного» взаимодействия не могла работать из – за неопределённости понятия стоимости товара. Но это и послужило причиной её развала, потому что она игнорировала баланс экономической системы состоящей в равенстве труда. Того отношения товара и товара и труда и труда, которое образует стоимость. В этом представлении товар, как и труд, только стоят, а не являются стоимостями. Стоимость, есть и вызывается отношениями двух товаров и отношения эти явно не стоимостные, а непременно товарные. «Стоимостные» отношения приводят пример не относительного, а качественного выражения стоимости. В качестве примера можно привести слова Карла Маркса из «Капитала»: «Простейшее стоимостное отношение есть, очевидно, стоимостное отношение товара к какому-нибудь одному товару другого рода — всё равно какого именно. Стоимостное отношение двух товаров даёт, таким образом, наиболее простое выражение стоимости данного товара». Эта цитата представляет собой абракадабру, потому что «стоимостное» отношение товаров может возникнуть из «простого выражения стоимости данного товара». Но К. Маркс хочет это представить как раз наоборот, чего не может быть, если не представлять стоимость именно как качество товара. Т.е. он хочет сказать и выразить то, что если пропорции обмена товаров установились, то это и выражает их стоимость. Но это и есть начало науки, её фундамент. Если это отношение выразить отношением «произведённых стоимостей», то это и создаст существенный диссонанс в обществе.
гениот: Не знаю как у других,но у меня эти размышления не вызывают ни какого желания критиковать или дискутировать с Вами на эту тему,Да Вам это видимо и не нужно.
волхов: А почему?
волхов: Наука будет только тогда наукой, когда точно выразит, как и почему образуются пропорции обмена товаров. Пока она склонна к их стоимостному отношению, отношению товаров по – стоимости. По этой причине марксизм создаёт для неё фундаментальные основы. Технология этого выражается просто, есть два товара. Их обмен исходит из имманентности каждого из них и представляется простым их взаимодействием. Товар обменивается на товар. Простая формула взаимодействия не может обойтись без независимости и самостоятельных свойств каждого из них. Но это и рождает утопию. Потому что тотальность и фатальность общественного товарного производства предполагает и исходит из того что самостоятельность в каждом товаре совсем не предполагается. Потому тотальность предполагает, что товар стоит товара. Товар стоит товара не потому, что в них есть то что – то одинаковое, каковым является стоимость, как полагает Карл Маркс приводя пример равенства веса. «Чтобы выразить голову сахара как тяжесть, мы приводим её в весовое отношение к железу»,23-67. Только когда они обмениваются, начинается наука. Наука, которая никогда бы не возникла из произведённых, но не проданных сапожником сапог или просто производства. «Стоимость всякого капиталистически произведённого товара (W) выражается формулой: W = c + v + m»,3т. «Капитала»,стр.31, является маркером утопии. Эта формула будет действительной, если из неё убрать слова «всякого капиталистического произведённого». Действительность придаёт то обстоятельство что всегда, неминуемо и неизменно товар стоит товара и самое главное, что стоит он не себя, а другого товара представленного в виде c + v + m. Утопию же создаёт всё остальное. Особенно не придираясь к слову всякого, что вполне возможно, потому что стоимость выражается из связки, неизменной социальной связи товара и товара. Из обмена товара на товар и отдельно - произведённая вещь не имеет стоимости. Зато непримиримо надо относится, к слову «капиталистически», потому что социальные отношения в обществе, само общество, возникают в обмене или из обмена товаров, но никак не раньше. Потому что не только стоимость, но и сам товар образуется и возникает из обмена. Только из обмена и образуются и начинаются социальные отношения. До того социальных отношений в обществе не может быть. Не может, так как показывает Карл Маркс, где капиталист и наёмный работник, один объегоривая, а другой, изнемогая под гнётом, производят «стоимости». Так же как и «произведённого»,т.к. произведённая вещь не товар и в производстве она попросту стоить не может. Товар просто не может стоить сам себя. В качестве примера можно привести сапог, который в своей иммманентности имеет и труд и капитал, в виде здания, какого – никакого станка или кожи. Но всё это бесполезно рассматривать и анализировать, если товар не стал товаром, не образовал пропорции обмена. Но не только их труд и капитал, но и они сами не принимаются в расчёт, потому что они не образовывают пропорции обмена. Это значит, во первых, то что в них труд абстрактный, потому что конкретный труд понятие социальное, для других. Но произведённый сапог не выражает это. На примере данных сапог он не проявил себя как труд, как действительный, фактический труд. Можно ли говорить о стоимости изготовленных трудом сапожником сапог вопрос риторический. Риторический, потому что труда в них совершенно нет, до тех пор, пока они не образуют отношения обмена. Та сила, которая устраивает их отношения, являются общественными отношениями, выражением полезности вещи для других. Эта сила и устраивает отношения товаров, в которых товар стоит другого товара. Товар стоит другого товара есть формула состояния общества и общественных отношений. Под понятием «стоит» заключён неизменный баланс общества. Баланс между трудом человека и трудом других. Тех реформаторов, которые нарушают его, ждёт неизменный крах. Как «социализм» так и обменный банк Р. Оуэна, которые точно выражали стоимость свойством произведённой вещи, образованного произведённым, затраченным трудом.
гениот: Да потому, что Ваши размышления это чушь,высосанная из пальца,Вас оправдывает только то,что дурак, обычно ,не понимает,что он дурак.
волхов: В лучших традициях инета я бы сказал сам дурак. Но мне хочется узнать, что Вы думаете про труд, стоимость или товар. По Вашему выходит, да здравствует то всё новое, но что – бы всё оставалось по – старому. Труд это когда трудятся, понятие стоимости применимо то ли к самой вещи, то ли к отношению товаров, а сам товар это произведённая вещь. Я стараюсь ответить на эти вопросы, а пытаюсь понять, как относитесь к ним Вы. Но думаю, ответ будет только эмоциональным.
гениот: волхов пишет: В лучших традициях инета я бы сказал сам дурак. Согласен,но в отличии от Вас,я это прекрасно понимаю. волхов пишет: Но мне хочется узнать, что Вы думаете про труд, стоимость или товар. Я думаю,что труд это сложная (сложенная)работа=умственнаяработа+физическая работа.Точнее,процесс реализации результатов умственной работы на практике.Здесь не всё так просто и не каждый сможет отличить работу от труда. Стоимость,как понятие есть самообразующая характеристикав процессе жизнедеятельности человека,потому может применяться во всех сферах его деятельности. Продукт или вещь,поступающие на продажу,называются товаром.
волхов: В Ваших рассуждениях мне понравилось отделение работы от труда. В общем, это то что я пытаюсь прояснить. Для этого надо представить различную структуру социального производства. Первая, это когда все сообща, производят всё для себя. Она представляет действительно работу или общественное производство, в котором невозможно отделить и выделить труд отдельного человека. Вторая это когда производится труд для других. Уже то, что для других, представляет труд человека индивидуально. Изначально и системно для себя и для других представляют различные социальные образования. Применительно к ним уже представляются различные отношения и к человеку их образующему и тем более к понятиям. Мне интересно, к какому освещению общества Вы более склоняетесь?
гениот: волхов пишет: Мне, в Ваших рассуждениях, понравилось отделение работы от труда. В общем, это то что я пытаюсь прояснить. Непонятно, что Вы хотите прояснить. Работа есть основа труда. Разница только в том, что работа отупляет человека, а труд облагораживает. Извини,но мне лень подробно объяснять. волхов пишет: Для этого надо представить различную структуру социального производства. Ну и что? Этого мало, надо ещё представить, почему образовалась такая "структура социального производства". волхов пишет: Первая, это когда все сообща, производят всё для себя. Ложное предположение. волхов пишет: Она представляет действительно работу или общественное производство, в котором невозможно отделить и выделить труд отдельного человека. Приводит к ложному выводу и утверждению. волхов пишет: Вторая это когда производится труд для других. Уже то, что для других, представляет труд человека индивидуально. Производство для других - это тоже производство для себя. Ведь производитель надеется получить компенсацию за свой труд. волхов пишет: Изначально и системно для себя и для других представляют различные социальные образования. Применительно к ним уже представляются различные отношения и к человеку их образующему и тем более к понятиям. Это опять ошибочное предположение и сомнительный вывод. волхов пишет: Мне интересно, к какому освещению общества Вы более склоняетесь? Для меня освещение общества прошедший этап, пора подумать о том, как изменить общество.
Материалист: Уважаемый Гениот, Вы написали: "Для меня освещение общества прошедший этап, пора подумать о том, как изменить общество." Но как Вы собираетесь изменять общество? Как попало? С налёту с повороту? Рубая шашкой направо-налево? Если же Вы собираетесь изменять общество не как попало, а именно целенаправленно и в лучшую сторону, то для этого нужны соответствующие (социологические, политологические, политэкономические) знания. А их можно получить, только изучая прошлое обществ.
гениот: Материалист пишет: Но как Вы собираетесь изменять общество? Как попало? С налёту с повороту? Рубая шашкой направо-налево? Дак я и думаю об этом и Вам предлагаю подумать. Материалист пишет: Если же Вы собираетесь изменять общество не как попало, а именно целенаправленно и в лучшую сторону, то для этого нужны соответствующие (социологические, политологические, политэкономические) знания. А их можно получить, только изучая прошлое обществ. Естественно, надо изучать прошлое. Только смотря с какой точки зрения Вы будете изучать прошлое. С точки зрения Вашего догматического материализма, никакого толку от Ващих знаний не будет.
волхов: Может, я чего не понимаю, но изменить общество - это то же самое, что улучшить природу слона или лягушки. Слону явно мешает хобот, а лягушка пусть будет или земное или водное. Через эту несуразицу я пытаюсь доказать консервативность социальной системы под названием общество. На принципы существования общества, основанного на труде и это труд для других, которыми будут пользоваться наши внуки, правнуки и т.д. Труд для других и реализует только в этом случае и качестве как труд, всё остальное, по вашей классификации, уважаемый Гениот, это работа или производство. Но в действительности труд образуется не желанием получить компенсацию, а получение её в виде эквивалента труда других, общественного труда. К тому же Карл Маркс ставил главной задачей изменить общество в направлении труда для себя. Производить всё для себя, игнорируя обмен распределением произведённого. В принципе это и погубило социализм. Т.е. то, что мы имели, трудящиеся совместными усилиями производят всё для себя назло капиталистам, для которых рынок стоял на первом месте. На первом, потому что это и было общество капиталистов, людей обменивающихся трудом. То что производили за них пролетарии, нисколько и ничего не отражает. Рынок или обмен для К. Маркса существовал, но он это представлял себе бессистемную продажу товаров, к которым неприменимо никакие правила и законы. Общество устроено и построено на труде для других, действительность труда показывает обмен с другими. Обмен показывает и выражает равенство труда и общественного труда. Любая система, которая игнорирует это равенство, обречена на неудачу.
гениот: волхов пишет: Может, я чего не понимаю, но изменить общество - это то же самое, что улучшить природу слона или лягушки. Слону явно мешает хобот, а лягушка пусть будет или земное или водное. Через эту несуразицу я пытаюсь доказать консервативность социальной системы под названием общество. Бог в помощь, пытайтесь на здоровье.
волхов: Марксизм как теория, как учение показал свою несостоятельность. Но фактически является наукой и руководством к действию. Через эту призму мы видим очертания будущего общества. Т.е. общества, которое будет через 5, 10 и т.д. лет. Но это руководство гласит, что всё равно, когда – нибудь, общество превратится в общество пролетариата, потому что пролетариат, трудящиеся, производят все ценности на земле. Потому общество превратиться в общество всеобщего труда социально равных людей. Всё равно люди руководствуются принципами развития, превращения общества в более справедливое общество, общество, где трудящиеся производят не для капиталиста, а для самих себя. Где не капиталист присваивает результаты их труда, а сами трудящиеся производят для себя. Общество пролетариата потому выглядит как общество совместного, общего труда. Присвоение чужого труда, как это происходит при капитализме, когда пролетариат производит полезные вещи, а капиталисты их присваивают, совершенно исчезнет. Но результатом труда, производства пролетариев или наёмных рабочих является производство ими полезных вещей или потребительных стоимостей. Марксизм показывает, что позитивные потуги в отношении обеспечения общества полезными вещами, продуктами потребления, пролетариатом, грубо нарушаются капиталистами. Капиталисты присваивают продукты труда наёмных рабочих и их продают, извлекая выгоду. Ликвидируя несправедливость капиталистического присвоения, Карл Маркс оставляет идиллию и иллюзию общего производства наёмных рабочих сообразно общему плану. Производство действительно нужных, необходимых обществу вещей, которые действительно нужны обществу для его собственного обеспечения. Последняя мысль и стала путеводной звездой общественного развития, которая занимает и сейчас, сегодня, умы людей. В самом деле, почему бы не производить сообразно общему плану только полезные для общества вещи? Эта мысль глубоко и фантастически утопична, и страшно представить, сколько сил потрачено на её бесплодное осуществление. Её бесплодность связана с недоработками и недосказанностью марксизма и науки в целом, что возможно обществу производить исключительно полезные вещи, «потребительные стоимости». Системность представления данного понимания, представления общественного производства, согласуется с понятием труда. Что «Он есть расходование простой рабочей силы, которой в среднем обладает телесный организм каждого обыкновенного человека, не отличающегося особым развитием», 23-54. Противоречие данного выражения труда как расходование рабочей силы можно найти даже в самом тексте «Капитала». Можно представить, что расходование рабочей силы не всегда может выразить себя в виде полезной вещи потребительной стоимости в силу её непригодности для потребления, излишнего производства, потерю потребительных свойств по времени, как тот самый видеомагнитофон и т.д. Но даже если простая рабочая сила и создала предмет потребления, то этого оказывается недостаточно. Недостаточно потому что «он (человек, рабочий) должен произвести не просто потребительную стоимость, но потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость»,23-50. Данное положение предсказывает фиаско производству потребительных стоимостей. Потому что производство предметов потребления, как производство, ещё можно представить. Можно произвести потребительную стоимость, но как это предполагает её производство для других, непонятно. Как «продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена»,23-50, если удел и сущность пролетариата производить полезные вещи. К тому же оказывается из данной цитаты, что потребительная стоимость вовсе не потребительная стоимость, потребительная стоимость она для других. Производить потребительные стоимости из вышепредставленного можно представить бесплодной идеей, потому что вещи потребительными стоимостями становятся в других руках. Соответственно взаимодействие людей возможно только через обмен, «посредством обмена». В связи с этим производство потребительных стоимостей, предметов потребления или полезных вещей для себя невозможно. Всё производство - это производство для других, выражающее себя через обмен или посредством обмена. Производство для себя и представляет ту утопию, что выражает марксизм. То, что нам объясняют страшным словом кризис, который представляется каким – страшным роком, которого невозможно избежать вполне укладывается в основополагающую теорию марксизма. Марксизм и предполагает то, что производство для себя, в отличие от капитализма, в котором производство осуществляется для капиталиста или общество пролетариата, даёт неизменно превосходный результат. Идеальное общество пролетариата погибло и не даёт вырваться из тисков кризиса общественного производства тем, что основополагающим и фундаментальным считает что «при тех общественных условиях, когда люди производят для самих себя, действительно не бывает кризисов», 26-2-559. Страшное слово кризис и расцвет общественного производства России произойдёт после того как человек поймёт себя в системе общественного производства и потому можно согласиться с профессором Преображенским что кризис и разруха прежде всего в головах людей.
волхов: Центральным понятием марксизма и науки вообще является понятие стоимости. Что такое стоимость? Если обратиться к «Капиталу», то он отражает очень интересную по отношению к этому понятию мысль. «Вы можете ощупывать и разглядывать каждый отдельный товар, делать с ним, что вам угодно, он как стоимость остаётся неуловимым. Но если мы припомним, что товары обладают стоимостью лишь постольку, поскольку они суть выражения одного и того же общественного единства — человеческого труда …»,23-57. Эта мысль выражает по сути два условия существования стоимости: Первая это что её обладают товары, т.е. не далеко все понятия и вторая это только в случае одного и того же единства – человеческого труда. Т.е. стоимость проявляется в общественном, а значит в общем труде по производству «стоимостей». Но это далеко не так. Стоимости нет в производстве, её не может быть в многообразии производства «стоимостей». Стоимость образуется в обмене, чем и где проявляются понятия труда, самой стоимости и чем образуется структура общественного производства. Карл Маркс, без сомнения представляет трудовое единство общественным существованием как общим, а потому общественным производством. Но это доказывает только клиповость марксизма. Он тут же может представить и самостоятельность работ, которые противостоят друг другу как товары и продолжение данной цитаты «проявляться она может лишь в общественном отношении одного товара к другому», может продолжить безтоварным существованием общества. Общественное производство «стоимостей» вступает в противоречие со следующим выводом К. Маркса: «Только продукты самостоятельных, друг от друга не зависимых частных работ противостоят один другому как товары»,23-52. Независимость работы, труда по производству товара, из чего и происходит и образуется товарное взаимодействие «Частные работы» или труд отдельного человека самостоятельным будет только из взаимодействия товара и товара, а не из их общего производства. Необходимость взаимодействия и противостояние товаров входят в противоречие с многообразием производства «стоимостей». По сути, производство «стоимостей», где стоимость представляется внутренним содержанием товара, что и полагает эквивалентность и относительность самих товаров. Т.е. то, что делает товары равными и представляют их относительность, это стоимость, как имманентное состояние товаров. Аргументом их имманентного состояния является то, что на них затрачен труд, т.е. их трудовое содержание. Если вещь произведена трудом, то есть, по этому взгляду, все основания его вычислить и измерить. Вот это и предполагает Фридрих Энгельс в «Принципах коммунизма»: «5-й вопрос: При каких условиях совершается эта продажа труда пролетариев буржуа? Ответ: Труд — такой же товар, как и всякий другой, и цена его определяется теми же законами, как и цена всякого другого товара. …..цена товара в среднем всегда равняется издержкам производства этого товара. Следовательно, цена труда тоже равна издержкам производства труда, а издержки производства труда состоят именно из того количества жизненных средств, которое необходимо, чтобы рабочий был в состоянии сохранять свою трудоспособность и чтобы рабочий класс не вымер». 4-324. Поставив знак равенства между ценой товара и издержками производства, так же как между ценой труда и количеством жизненных средств Ф. Энгельс становится апологетом не только затратной экономики, но и рабской философии. Т.е. если произвести товар с определёнными издержками производства, то это и будет «элементарной моделью», частью общественного производства. Во-первых произвести товар просто невозможно, это будет просто вещь. Для того что бы стать товаром ей необходимы дополнительные условия. Во-вторых издержки производства и стоимость понятия антонимы. Стоимость измеряется другим общественным трудом, тем каким определяют пропорции обмена. Стоимость в 1000 рублей означают не расходы на производство товара вместе с прибылью, «прибавочной стоимостью», а всего лишь продажу товара. Обмен на другой общественный труд, выраженный данной цифрой. 1000 рублей имеет отношение к другому труду и другому товару, а не к производству и затратам данного. Только продажа товара может показать цену товара, если товар обменивается на деньги. Стоимость есть то, что товар стоит в обмене, к чему приравнивается, то количество другого общественного труда. Для Карла Маркса стоимость есть внутреннее содержание товара, образуемое расходами труда и капитала, содержание, которое взаимодействует между собой. Социалистическую экономику, по сути, разрушил вывод или догмат К. Маркса: «Обменивалось ли особенное средство обмена на другое особенное средство обмена или нет — это было делом случая; теперь же товар должен обменяться на всеобщее средство обмена, по отношению к которому его особенность находится в еще большем противоречии. Для того чтобы обеспечить способность товара к обмену, сама способность к обмену противопоставляется товару как некий самостоятельный товар. (Здесь средство становится целью.) При непосредственной меновой торговле вопрос заключался в том, найдет ли данный особенный товар другой особенный товар. Деньги же превращают самый акт обмена в два безразличных друг для друга акта», 46-1-97. «Независимость» товара в связи с содержанием в нём стоимости, которая обменивается на «всеобщее средство обмена» представляют утопическое «производство товара и производство его стоимости». Стоимость образуется в обмене, где товар стоит и стоит только там. В качестве бесперспективной модели марксизма можно привести пример обменного банка утописта Р. Оуэна, где «точно и научно было произведено определение стоимости изготовленных товаров».
волхов: Труд выражен и выражается только товаром и только в товаре. «Производство товара и производство его стоимости» в своём существе иррациональное понятие тем и потому что производится по всем канонам потенциально полезная вещь. Пусть она будет «потребительная стоимость», хотя понятие стоимость к изготовленному предмету потребления не подходит. Это представляет даже Карл Маркс с его формулой произведённого товара; «Товар есть потребительная стоимость, или предмет потребления, и «стоимость»,23-71. Такое разделение товара на предмет потребления и стоимость не корректно вообще. Поскольку товар стоит, потому что он полезная вещь, но полезная вещь не сама по себе, оттого и не «стоимость», а полезная для других, который может показать и выразить обмен. Но даже данный порядок представления, порядка и превращение изготовленной полезной вещи в товар не выдерживает никакой критики. Т.е. производится полезная вещь, которая затем становится товаром и «стоимостью», довольно призрачно и противоречиво, потому что полезность это не полезность вещи, а полезность её для других, для общества. Потому одна и та же вещь может стоить больше или меньше, а может не стоить вообще с «равной трудовой стоимостью», т.е. с равным затраченным трудом. Марксизм же показывает стоимость затраченным трудом и потому стоимость этих, допустим трёх вещей, одинакова, поскольку они произведены одинаковым трудом. Но по факту стоимость их различна из-за полезности вещей для других, поскольку потребительные качества вещей определяется другими. Они «потребительные стоимости» для других. Товары не «стоимости», они стоят другого общественного труда, приравниваясь к нему. Стоят значит, равны другим товарам в обмене, чем составляется и образуется общество. Стоимость всегда образует равенство товаров, точнее, равенство товаров образует стоимость, отношение в котором один стоит другого. Когда один товар для другого представляет стоимость. Пропорции обмена товаров образуются на основании социального равенства товаров, что придаёт им действительность. Т.е. действительное отношение товаров рождается из социального взаимодействия, для других. Другой товар обмена представляет общественный труд, труд других. Это идёт в противоречие с организованным «стоимостным» обменом. Карл Маркс настаивает на стоимости товара потому что продажа за деньги ему кажется реализацией трудовых затрат, «производство стоимости товара». Он не предполагает что труд только тогда труд, когда имеет социальное выражение, когда он для других. Произведённая вещь никак не выражает себя как труд, потому что труд понятие социальное. Для него труд это затраты рабочей силы по производству вещи представлением «трудовой стоимости». «Если бы удалось небольшой затратой труда превращать уголь в алмаз, стоимость алмаза могла бы упасть ниже стоимости кирпича»,23-50. Стоимость не определяется затратами вообще, притом категорично никакими, потому что она определяется другим трудом. Стоимость определяется не из затрат, а из обмена. Сколько будет стоить алмаз, определяется социально, социальной его полезностью и социальной потребностью. Так же как и модная вещь, несмотря на её потребительные качества.
волхов: Прежде чем анализировать тонкости марксистской теории мы должны понять и уяснить её основные черты и понятия. Во – первых чем, каким понятием образовано общественное производство, является ли оно многообразием товаров или множеством произведённых полезных вещей, предметов потребления. Марксизм в этом вопросе показывает сплошную кузуистику. «Богатство обществ, в которых господствует капиталистический способ производства, выступает как «огромное скопление товаров», а отдельный товар — как элементарная форма этого богатства. Наше исследование начинается поэтому анализом товара»,23-44. Исследуя товар, Карл Маркс тут же пишет: «Потребительные стоимости образуют вещественное содержание богатства, какова бы ни была его общественная форма. При той форме общества, которая подлежит нашему рассмотрению, они являются в то же время вещественными носителями меновой стоимости»,23-45. Ну хорошо, «при той форме общества», все полезные вещи являются носителями «меновой стоимости», но почему там где надо они её не проявляют. «Меновая стоимость прежде всего представляется в виде количественного соотношения, в виде пропорции, в которой потребительные стоимости одного рода обмениваются на потребительные стоимости другого рода»,23-45. Потребительные стоимости, являясь «носителями меновой», обмениваются не как меновые, а как потребительные. Почему же они, в таком случае, являются носителями меновой, если они где надо её не используют. Есть ли рациональное в следующем выводе К. Маркса: «Если мы оставим в стороне вещественное содержание товарного обращения, обмен различных потребительных стоимостей, и будем рассматривать лишь экономические формы, порождаемые этим процессом, то мы найдём, что деньги представляют собой его последний продукт. Этот последний продукт товарного обращения есть первая форма проявления капитала»,23-158. Может ли быть «вещественное содержание товарного обращения обменом потребительных стоимостей». Что получается невещественным содержанием общественного производства – товар и обмену потребительными стоимостями надо отдать предпочтение перед обменом меновыми, т.е. товарами. Получается что обмен потребительными стоимостями более материален и более приближен к реальности общества. К тому же марксизм, как монетаризм, никогда не ставит деньги на последнее место, отдавая предпочтению обмену. Деньги в марксизме всегда на первом месте, потому что объясняют сам капитал, тем «первоначальным накоплением». Т.е. капитал покупает за деньги труд, который создаёт стоимость больше авансированного капитала. На производство товара затрачиваются деньги, но производство «стоимости» увеличивает сам капитал. Тем более важно в каком качестве существует «произведённая стоимость», товара или полезной вещи. Тем самым создаётся иллюзия что деньги существуют, прежде всего, и капитал появился раньше труда. Ведь капитал покупает труд, а не наоборот, согласно марксистской теории. Труд находится под контролем капитала, и капитал организует труд для общественного производства, необходимого для воспроизводства самого общества. Капитал организует труд для производства, как ни странно потребительных стоимостей и капиталистическое производство это, прежде всего, с данной точки зрения, это не товарное производство, а производство потребительных стоимостей. «Следовательно, капиталист заставляет рабочего изготовлять какую-либо особую потребительную стоимость, какую-либо определённую вещь. То обстоятельство, что производство потребительных стоимостей, или благ, совершается для капиталиста и под его контролем, нисколько не изменяет общей природы этого производства. Поэтому процесс труда необходимо рассмотреть сначала независимо от какой бы то ни было определённой общественной формы»,23-189. Глубокомысленный вывод Карла Маркса что «процесс труда необходимо рассмотреть независимо от какой бы то ни было общественной формы», смехотворен, потому что он тут же пишет что «Труд есть прежде всего процесс, совершающийся между человеком и природой»,23-189. Труд в этом качестве не может дать обществу никакую форму. В том и дело что Карл Маркс неверно определил роль труда в обществе, что только труд и только труд создаёт общество и придаёт ему форму. Труд понятие социальное, он для других и только в таком качестве он труд. Основополагающее понятие он сводит к затратам рабочей силы. Что производит затрата рабочей силы полезную вещь или товар, становится неважным, потому что важный момент вырван из контекста товарного обращения. Марксизм же просто представляет производство, к которым относит и производство товаров и потребительных стоимостей и просто стоимостей. Это становится неважным, важным оно становится из товарного обращения. Вот та потребительная стоимость или стоимость не вовлеклась в товарное обращение и можно ли её называть полезной вещью или потребительной стоимостью или стоимостью вообще? Но участие в товарном обращении можно вещь назвать и товаром и полезной вещью, потому что оно оформляет социальные отношения и образует само общество.
волхов: Марксизм как идея, исходит из глубоко противоречивых фактов тождественности труда и рабочей силы, потребительной стоимости, т.е. вещи и товара, представлением стоимости, затраченным трудом или рабочей силы. Но главное что объединяет эти совершенно различные понятия представлением общественного производства. По Марксу выходит, что общественное производство это производство необходимых обществу вещей, что это производство для себя, для общества. Это и служит объединяющей идеей глубоко различных понятий. Общественное производство по Марксу это производство полезных вещей потребительных стоимостей, которые взаимодействуют как товары, благодаря имманентным их стоимостям. Потому марксизм не делает особых различий между этими понятиями. Потребительные стоимости могут обмениваться между собой, ведь они, в сущности, материальное выражение товара, товары производится, равно как и стоимости, которые они представляют. Иллюзия тождественности понятий и составляют утопию марксизма. «Индивиды, производящие в обществе, — а следовательно общественно-определенное производство индивидов, — таков, естественно, исходный пункт, … Чем дальше назад уходим мы в глубь истории, тем в большей степени индивид, а следовательно и производящий индивид, выступает несамостоятельным, принадлежащим к более обширному целому», писал Карл Маркс в «Экономических рукописях». Тем самым такое понятие как труд индивида, труд отдельного человека марксизм не воспринимает никак. В марксизме нет, и не может быть такого понятия, ввиду представления общественного производства. Общественное производство для него это, прежде всего производство, как выше замечено, полезных вещей, товаров или стоимостей. В тех же «Экономических рукописях» небезосновательно предполагается производство для потребления, производство которое распределяется для непосредственного потребления. «Распределение определяет отношение (количество), в котором продукты достаются индивидам; обмен определяет те продукты, в которых индивид требует себе свою часть, уделенную ему распределением». В этих представлениях заключено принципиальная неработоспособность системы. Системы, которая сначала распределяет произведённые продукты, затем происходит обмен между индивидами «доставшимися им частями распределения». Всё, исключительно всё производство существует и производится для обмена, обмен определяет и направляет производство. Русский экономист Туган-Барановский писал что «не производство главенствует над обменом, а обмен определяет размеры производства». Это определяется тем, что всё производство это производство для других, для общества и обмен между индивидуумом и целым обществом положен в основу общественного производства. Так же как клетка организма человека взаимодействует с целым организмом, так и человек с обществом. Потому общество, по сути, создаётся из труда индивидуума, потому что это труд для других и обмен определяет взаимодействие человека с человеком или человека с другими. У Карла Маркса с его теорией распределения созданного общего и потому общественного продукта иногда можно встереться и конкретно полезную, позитивную мысль, которую он демонстрирует представлением общественного контакта путём обмена и что предметы потребления становятся товарами. «Предметы потребления становятся вообще товарами лишь потому, что они суть продукты не зависимых друг от друга частных работ. Комплекс этих частных работ образует совокупный труд общества. Так как производители вступают в общественный контакт между собой лишь путём обмена продуктов своего труда, то и специфически общественный характер их частных работ проявляется только в рамках этого обмена. Другими словами, частные работы фактически осуществляются как звенья совокупного общественного труда лишь через те отношения, которые обмен устанавливает между продуктами труда, а при их посредстве и между самими производителями»,23-84. Человек начало и сущность общества его труд это социальный труд, труд для других и в таком качестве он не может быть тождественным рабочей силе. То, что было положено в основу марксизма это представление общественного капитала или «прибавочной стоимости» общества. Того принципа социализма который и сейчас удовлетворяет тем что труд просто труд по производству и просто труд определяется простым его восстановлением некоторым количеством жизненных средств. Это якобы определяет принцип каждому по труду, но труд по этому принципу производит больше и общественный остаток присваивается капиталистами. Реформатор общества Карл Маркс реформирует, прежде всего, общество, обобществляя этот остаток, показывая его общим для пролетариев. Он оставляет не только капиталистические отношения в обществе тем, что представляет социализм обществом наёмных работников, но и сковывает энергию и творчество масс. Как бы рабочий не старался и не создавал шедевры его труд это просто труд и определяется только восстановлением по производству. Он отделён самой теорией марксизма от продукта своего труда, тем, что продаёт рабочую силу, а не труд. К тому же такое выражение труда придаёт и выражает кризис системы общества. Общества, которое основано на труде для других.
волхов: Неудача социализма имеет вполне конкретные основания это невыполнение основного принципа социализма каждому по – труду. Социализм теории Карла Маркса не выражал данный принцип, потому и имеет утопические корни. Карл Маркс представлял труд производством, а стоимость труда воспроизводством, воспроизводством того что осуществляет производство общего, а потому общественного продута. Для него естественным было что только часть общественного продукта затрачивается на восстановление труда, только трудовосстанавливающая часть общего продукта распределяется. Но труд сам по себе производит больше «стоимости», т.е. он производит «прибавочную стоимость общества». К. Маркс нашёл в труде несуществующий плюс и сущность, состоящий в том, что труд производит больше стоимости, чем стоит сам. Что в производстве и производством общества труд не только обеспечивает собственное воспроизводство, но и производит больше, производит «прибавочную стоимость» общества, которую в условиях капитализма присваивает капиталист. В замечании на книгу А. Вагнера «Учебник политической экономии» К. Маркс полагает так: «В моём изложении «прибыль капиталиста» на деле не есть «лишь вычет или «грабеж» рабочего». Наоборот, я изображаю капиталиста как необходимого функционера капиталистического производства и весьма подробно показываю, что он не только «вычитает» или «грабит», но и вынуждает производство прибавочной стоимости, т. е. помогает создавать то, что подлежит вычету; далее я подробно показываю, что даже в товарном обмене, где обмениваются лишь эквиваленты, капиталист, если только он оплачивает рабочему действительную стоимость его рабочей силы, с полным правом, т. е. соответствующим этому способу производства правом, получает прибавочную стоимость. Но все это не делает «прибыль капиталиста» «конститутивным» элементом стоимости, а лишь показывает, что в стоимости, «конституированной» не трудом капиталиста, заключается часть, которую он может присвоить себе «по праву», т. е. не нарушая права, соответствующего товарному обмену»,19-374. В товарном обмене обмениваются эквиваленты не «созданных трудом стоимостей», а обменивается сам труд. Обменивается труд на труд, потому что он не простое производство, а для других. Труд произведённого кирпича, ботинка или стола обменивается на другой общественный труд и «стоит» он не себя, не собственного производства, не затрат на это самое производство, а труда других. Таким образом только факт обмена представляет действительность понятий труда и товара. До обмена не является товаром то что называется «производством товара» и не является трудом труд затраченным на производство кирпича, ботинка или стола, потому что затрата рабочей силы не может выразить социальное свойство самого труда. Стоимость образуется только в товарном обмене, где обмениваются действительно эквиваленты, эквиваленты труда. Где труд «стоит» общественного труда. В марксизме же весь труд общественный потому что он производится в обществе, как общественно – необходимый. Необходимым он становится «сообразно общему плану производства действительно полезных для общества вещей». Что отражает перспективы «действительно трудового общества», общества общего производства, общего труда. Общества, которое не нуждается в обмене, как представляющего свойства противостояния производящих для себя трудящихся. В том числе надо отметить, что за производством непременно идёт обмен, который показывает не только действительность понятий труда, товара и стоимости, но и системность образования под названием общества. Производство не может представить не труда, поскольку труд понятие социальное, ни товара, поскольку обмен это другая сущность общества, относительно производства, ни стоимости, поскольку не производство придаёт стоимость вещи, а только в обмене она стоит и стоит другого товара и другого труда. Стоимость образуется в обмене, где товар «стоит» другого товара. Потому в производстве не может быть стоимости, в том числе и прибавочной. «Прибавочная стоимость» или прибыль у К. Маркса появилась с того места и того времени где средства воспроизводства создают эквивалент рабочей силе. Т.е. там, где создаётся равность покупки рабочей силы и деньгам капиталиста, затраченных на эту покупку. Он это место приводит как пример сбалансированности общества, общества в котором труд всегда оплачен средствами восстановления. Так же как в первобытном обществе, хотя слово общество совершенно не подходит к первобытной общине. Община превратилась в общество, благодаря их различной структуре. Структуре, которая и повлияла на увеличенное производство, а не наоборот, большее производство сломала структуру общины. В основе общества стоит человек, общество это рабовладельцев, феодалов или капиталистов, в основе общины нивелированный человек в общем, совместном труде. Социализм К. Маркса по сути был общиной, где мы совместными усилиями старались больше произвести чугуна, угля, стали и т.д. Общее производство регламентировалось вознаграждением за труд средствами восстановления, шахтёр получал их больше чем, скажем, дворник. Но эта система социализма была порочна тем что продукт труда не принадлежал производителям тем что был общим и системно разделял продукты А, средства восстановления труда и группы Б, средств производства. Точка сбалансированности труда и средств восстановления всерьёз рассматривается революционным и эволюционным развития общества. Общество стало больше производить, производить больше трудовосстанавливающих средств. Так по мысли теории марксизма община превратилась в общество рабовладельцев, где рабовладельцы захватили этот «прибавочный труд». Как писал Фридрих Энгельс в «Анти – Дюринге»: «Всё развитие человеческого общества после стадии животной дикости начинается с того дня когда труд семьи стал создавать больше продуктов, чем необходимо для его поддержания»,20-199. Карл Маркс исходил из критики капиталистического производства, покупки того что ему казалось трудом. Покупки труда или рабочей силы трудящегося капиталистом. Во-первых, тем самым марксизм демонстрирует монетаризм, «первоначальный капитал», который существует прежде всего, прежде труда. К тому же и сам труд, его покупка для производства не демонстрирует даже самого производства труда. Труд трудом можно назвать хотя бы из того что труд материализует природу, хотя это и ложный принцип применительно к труду. Другое дело то, что капиталист покупает рабочую силу, нанимая её на работу, на производство, так же как он нанимает, скажем, трактор. Трактор так же вспахивает огород, как трое или семеро рабочих с лопатами. К трактору так же неприменимо понятие труда, как и к бригаде рабочих, потому что их используют как рабочую силу. «Стоимость рабочей силы, как и всякого другого товара, определяется рабочим временем, необходимым для производства, а следовательно, и воспроизводства этого специфического предмета торговли. Поскольку рабочая сила — стоимость, в ней самой представлено лишь определённое количество овеществлённого общественного среднего труда. Рабочая сила существует только как способность живого индивидуума. Производство рабочей силы предполагает, следовательно, существование последнего»,23-182. Стоимость рабочей силы определяется её воспроизводством, несмотря на то каков ей произведён объём и качество производства. Стоимость рабочей силы представляет понятие стоимость(равность) трудовостанавливающим средствам или средства её воспроизводства. Но это не относится к понятию труда, поскольку труд составляет равность с другим трудом, «стоит» его. Стоимость определяет равенство и если стоимость рабочей силы товар, то равенство определяется из равенства товаров, а не из себя, не из своих собственных затрат необходимых для производства. В том и дело что Карл Маркс представлял воспроизводство рабочей силы раньше самого производства. Для него средства воспроизводства существуют априори для покупки рабочей силы, которая в дальнейшем производит общественный продукт. Это можно понять из следующей цитаты: «Поэтому продукт индивидуального потребления есть сам потребитель, результат же производственного потребления — продукт, отличный от потребителя»,23-196. Продукт индивидуального потребления есть средства восстановления, за которые капиталист покупает рабочую силу, а продукт отличный от потребителя это продукт, которая создаёт рабочая сила для других, для общественного потребления. Гримасы марксизма состоит в том, что средства восстановления для индивидуального потребления появляются сразу, а продукт отличный от потребителя, т.е. тот продукт, который он создает, появляется потом. Продукт, отличный от потребителя есть продукт для общества, для других. Продукт труда стоит только тогда, когда стоит другого труда. Маркс же показывает стоимость двух вещей равностью труда, фактически оно так и есть, но он показывает это равенство равными затратами труда. Если на оду вещь затратить определённое количество труда и столько же на другую, то создаётся равнозатратная стоимость. Стоимость не образуется из затрат, потому что она выражается другим трудом. Вот это и не мог выразить Карл Маркс, ведь он сначала далеко не отходил от самого обмена пропорционального отношения товаров в обмене. Даже допускал не совсем понятные положения: « Стоимостное отношение двух товаров даёт, таким образом, наиболее простое выражение стоимости данного товара»,23-58. Всё – таки отношения товаров в обмене дают «простое выражение данного товара», т.е. то в каких пропорциях он обменивается на другой. Даже стоял на верных позициях того что только обмен создаёт действительные и фактические пропорции отношения товаров. Но пинципы «справедливого» и «трудового» общества не дали ему представить эту действительность. Далее принципы стоимости становятся довольно туманными. Если действительно представить что: «Товар есть потребительная стоимость, или предмет потребления, и «стоимость»,23-71, то стоимостное отношение и имманентная стоимость? является всё – таки меновой являются более реальными. Просто вещь, потребительная стоимость не может быть меновой. Но как относится к данному представлению стоимости? «Стоимость, оставляя в стороне её чисто символическое выражение в знаке стоимости, существует только в той или иной потребительной стоимости, в той или иной вещи»,23-214. Следует основательно разобраться с понятием стоимости, без этого не может быть никакого развития и позитива. Стоимость это свойство вещи определяемое затраченным трудом и капиталом и соответственно стоимостной обмен в обществе. Или всё – таки обмен покажет действительную стоимость произведённой вещи, которая определится другим трудом, который устанавливает и установит обмен?
волхов: Карл Маркс, начиная в «Капитале» анализ общества, представляет его богатство «огромным скоплением товаров» в котором «отдельный товар элементарная форма этого богатства». Но сразу на следующей странице общественное богатство и его элементарная форма предстаёт уже в виде другого понятия. «Потребительные стоимости образуют вещественное содержание богатства, какова бы ни была его общественная форма». Противоречие по отношению к понятию составляет незаконченность марксизма как науки. Эта наука не особенно заботится о выявлении особых свойств понятия. Товар, по этому пониманию, представляет собой в своей главной основной сущности полезную вещь, а полезная вещь в определённых условиях является «носителем меновой стоимости». Это произошло из-за невнятности социальной роли человека в структуре общества. Если политэкономия социальная наука, то она рассматривает человека не более как производителя общественного богатства, производитель «общественных стоимостей». Производитель, который своей сущностью обязан производить больше стоимости, чем стоит его труд или производить продукт, который своей совокупностью больше, чем идёт на восстановление труда. Совокупность и представляется «производимой стоимостью», в которой заключена стоимость труда. Сколько стоимости заключено в производимой полезной вещи или даже товара, вопрос получается риторический, потому что марксизм конкретно не может выявить, в какой роли выступает продукт труда, в виде товара или полезной вещи, потребительной стоимости. Марксизм предполагает одновременно и товарное производство, производство обусловленное обменом, обмен при том непременно стоимостной или даже производство полезных вещей, потребительных стоимостей, которые справедливо распределяются. Идеальное производство, по мнению Карла Маркса, он представляет 23-89-90. Капитализм, по этому взгляду на понятие, безусловно, выражает товарное производство, ведь продукт труда продаётся. Но социально – общее производство трудящихся, далеко от этого и это производство, по всей видимости, должно быть представлено полезной вещью. Ещё Аристотель сказал, что сущность вещи в использовании, сандалией надо пользоваться как сандалией, а не продавать её. Двойственное отношение к продукту труда и породило двойственное отношение к сущности общественного производства. Общественное производство это общее производство и соответственно справедливое распределение произведённого или обмен, продажа, которое демонстрирует капитализм и исходит из двойственной сущности товара полезной и обмениваемой вещи. Человек – производитель общественного продукта в социуме, не позволяют посмотреть на человека не как на просто производителя, а как – то иначе. Фридрих Энгельс в «Анти – Дюринге» писал что «производство возможно без обмена, а обмен невозможен без производства». Но производство для непосредственного использования имеет тот существенный недостаток, что его надо регулировать, оно должно быть плановым. В нём исключён тот момент, который мы называем рынком, тем, что «невидимой рукой» регулирует общественное производство. Тем, что человек производитель, но не производитель общественного богатства для себя, а для других. В этом и проявляется стратегическая сущность рынка и индивидуализм человека, который во множестве представляет общество. Производство для других составляет сущность общественного производства. Капитализм - это общественный союз, обеспечиваемый капиталистами взаимодействием между собой. Продукт труда – товар, который они не могут производить индивидуально ввиду огромного общественного спроса, родил наем рабочей силы. Наем рабочей силы для производства продукта проходит под надзором капиталиста, потому что капиталист социально ответственен пред другими, перед обществом за его способность удовлетворять потребности, быть «потребительной стоимостью». То, что предлагает марксизм - это извратить сущность общества, просто плановое производство полезных вещей, «потребительных стоимостей». Полезными вещами продукты труда становятся не из производства, а из обмена, где они одновременно и полезные и меновые. Припомним сущность товара исходя из его двойственности. Производство исключительно полезных вещей – глупая затея, потому что полезность вещи это её общественная полезность, полезность для других и эту полезность никак не может выразить производство. Попытка «социалистической» экономики сделать это показала перекос и дисгармонию общественного производства. Производилось не то, не в тех количествах, а что действительно было надо, необходимо совсем не производилось, потому что плановая экономика не могла заглянуть в завтра, в завтрашний день. Марксизм и «социалистическая» экономика базировалась на производстве общего продукта, который, как казалось «экономил» труд, общество производило то, что было запланировано. Но на самом деле данная система распыляла труд невнятностью полезности вещи для человека, для общественного пользования. Система, в которой затраты большего труда предполагали большую полезность и большую стоимость, что на самом деле не содержит между собой никакой связи. Затраты труда и полезность вещи – разноплановые понятия. Сущность человека производителя общественного продукта предполагала ликвидировать непроизводительный класс – капиталистов, превратив общество в общество равных возможностей на поле производства. Человек производитель, человек труда, который образовывает «новое» общество, повлекло много ошибок и недоразумений. В частности труд представляется простым производством, производством которому чуждо понятие собственности. То фундаментальное и основательное что вносит понятие собственности, заменится лёгким и понятием производства общественного продукта производящих для себя людей. То, что в действительности всё совершенно наоборот, труд есть то основательно – фундаментальное, а собственность это переменно – приходящее. С этой мыслью свыкнуться действительно нелегко, потому что с итогами приватизации, превращение общественной собственности в частную, разбираются по сей день. То, что в этом задействованы, прежде всего, мы, наёмные работники, которые недовольны, казалось тем, что к нам, к нашим заботам это не относится. Недовольство тем, что не тот, а другой человек купил завод, а по сути нас самих и за меньшие деньги, которые предполагалось, не должны нас трогать. Нас должно волновать то к чему с незапамятных времён стремилось общество, общество, где каждому по труду. Неудачный вариант выражения общества каждому по труду представляет марксизм, потому что полагает труд производством. Мы до сих пор думаем что это так и потому необъяснимо как человек сбежав и живя в Лондоне получает средства, деньги даже с какого-нибудь кирпичного завода российской глубинки. Основание тому, что он-де купил данный заводик и как собственник просто обязан присваивать «прибавочную стоимость». «Прибавочная собственность» зиждется на совершенно собственных понятиях, что совокупность рабочих определяется совокупностью из зарплат, а зарплата определяет средства восстановления труда. Наши представления труда, которые отличны от понятия рабочей силы, которая и представляет заработная плата или средства восстановления, и позволяют получать капиталисту «прибавочную стоимость». Важно открыть и раскрыть механизм собственности, труда и присвоения. Механизм очень прост, потому что собственность начинается не с огромной площади предприятия, чудовищного размера зданий и неохватных станков. То что гениально выразил Горький в рассказе «Челакш»: «Гранит, железо, дерево, мостовая гавани, суда и люди -- все дышит мощными звуками страстного гимна Меркурию. Но голоса людей, еле слышные в нем, слабы и смешны. И сами люди, первоначально родившие этот шум, смешны и жалки: их фигурки, пыльные, оборванные, юркие, согнутые под тяжестью товаров, лежащих на их спинах, суетливо бегают то туда, то сюда в тучах пыли, в море зноя и звуков, они ничтожны по сравнению с окружающими их железными колоссами, грудами товаров, гремящими вагонами и всем, что они создали. Созданное ими поработило и обезличило их». Максим Горький прав в том, созванное человеком не возвеличивает его, а принижает. Человек на фоне гавани или судна «смешон и жалок». В том и выражается что наша борьба с итогами приватизации, что мы это мы, которые могут только трудиться. То, что создано до нас здания, станки это добротно – солидное, что и обезличивает нас, потому что всему началом является труд человека, в то числе и собственности. Это можно понять из текста «Капитала», автор которого сильно ратовал за «общенародную» собственность и соответственно отдавал приоритет простому или просто труду . «Товары суть вещи и потому беззащитны перед лицом человека… Чтобы данные вещи могли относиться друг к другу как товары, товаровладельцы должны относиться друг к другу как лица, воля которых распоряжается этими вещами: таким образом, один товаровладелец лишь по воле другого, следовательно, каждый из них лишь при посредстве одного общего им обоим волевого акта, может присвоить себе чужой товар, отчуждая свой собственный. Следовательно, они должны признавать друг в друге частных собственников. Это юридическое отношение, формой которого является договор, — всё равно закреплён ли он законом или нет, — есть волевое отношение, в котором отражается экономическое отношение. Содержание этого юридического, или волевого, отношения дано самим экономическим отношением»,23-95. Частная собственность начинается с обладания продуктом труда, а не с кирпичной стены здания. Экономическое отношение двух взаимно обменивающихся, а не производящих людей и образует общество. Производство не может быть социальным и в нём не могут проявляться социальные же отношения, потому труд проявляет себя не в производстве, в производстве для других. Обмен и показывает и проявляет реальность социального производства и социальные отношения. «Обмен является для него (человека) всеобще общественным процессом»,23-97. Производители, в качестве наёмных работников, потому, не вовлечены в общественный процесс, так же и то что производящее общество или общество производителей - это просто утопия.
волхов: В таком понятии как труд безусловное большинство не найдёт трудности проявления сущности понятия. Труд это когда человек трудится, ведь труд это «целесообразная деятельность». Но даже в этом определении целесообразности по отношению к труду можно понять, что труд не является просто деятельностью. От него требуется целесообразность, смысл его производства. Уже потому он не может быть просто трудом. Для этого следует ограничить понятие труда условиями или свойствами, при которых он является действительным трудом, для того чтобы выяснить условия при которых его производство является абстрактным. Абстрактным, как просто деятельность или его производство, простое его осуществление, т.е. исключив например целесообразность, как раз для того чтобы понять смысл целесообразности. Можно ли представить труд действительно полезным, если он, например, создаёт, производит полезную вещь, соответственно выражению марксизма и науки в целом «потребительную стоимость»? Ведь полезность делает вещь «потребительной стоимостью». Логика производства говорит о том, что производство полезной вещи обеспечивает полезность самого труда. Т.е. труд должен быть изначально, априори, выражать полезность, для производства полезной же вещи. Другими словами чтобы произвести полезную вещь, труд должен быть изначально полезным, что бы выразить себя в вещи. Полезность, как имманентное свойство вещи должно выражаться трудом, поскольку без труда кирпич это кусок глины, а стекло простой речной песок. Эти фундаментальные условия говорят о том, что больше выразить полезность кирпича и стекла и нечем. Но обращение к теории, положение с которым невозможно не согласиться, ведь труд не всегда бывает полезным: «вещь не может быть стоимостью, не будучи предметом потребления. Если она бесполезна, то и затраченный на неё труд бесполезен, не считается за труд..»,23-50, говорит о том, что полезность не может быть свойством самого труда. Даже не только свойство полезности, которым должен обладать труд, и им передаётся к вещи, на вещь, а наоборот полезность вещи, показывает полезность производящего её труда. Что радикально и фундаментально показывает не имманентную полезность вещи и на основании внутренней полезности трудовую стоимость. Оказывается, что полезность вещи зависти не от внутренних свойств, а от внешних условий проявления полезности вещи. «Если вещь не полезна», то затраченный труд напрасен. Получается, что полезный труд производит полезную вещь, является несовершенным силлогизмом. Но если проследить мысль Карла Маркса в отношении этого силлогизма, то он не только делает его совершенным, т.е. то, что полезный труд производит полезную вещь. Но к тому же он ставит перед производством и трудящимися невыполнимое условие. Даже произвести полезную вещь невозможно, потому что полезность выражает не сама вещь, а внешние условия её проявления. Но марксизм предполагает не только вышеназванные невыполнимые условия производства, но и ставит задачи перед производством изготовление вещи с особыми и дополнительными свойствами – товар. «Вещь может быть полезной и быть продуктом человеческого труда, но не быть товаром. Тот, кто продуктом своего труда удовлетворяет свою собственную потребность, создаёт потребительную стоимость, но не товар. Чтобы произвести товар, он должен произвести не просто потребительную стоимость, но потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость»,23-50. В этом заключено глубокое противоречие марксизма, что он одновременно представляет имманентную полезность вещи и «потребительную стоимость для других». В том и дело что полезность вещи определяются другими, но Маркс определил её уже в «стоимость», когда полезность вещи сомнительна или не проявлена вообще. К тому же следует обратить внимание на то, что только полезность вещи для других выявляет её общественную полезность.
волхов: Труд в обществе - это, прежде всего, труд человека. Труд, который себя выражает конкретно полезностью для других, на основании чего складывается, образуется общество. Только в этом случае труд выражает себя как труд. Современная наука и практика основана на теоретических взглядах марксизма и потому предполагает то чего не может быть. Она полагает «государственное» отношение к труду, т.е. государство, как орган пытается представить естественным такое понятие как «минимальная оплата труда». Такого понятия быть не может, потому что труд проявляет себя только в обмене, который только там и только так может показать полезность его для других. «Если вещь бесполезна, то труд не считается за труд», косвенно разделяет затрату рабочей силы по производству и сам труд, который «не считается», потому что не проявил свою общественную полезность обменом. Иначе это представить нельзя. Но труд, как производство данной вещи, произошёл и государство предполагает за этот труд оплату в виде средств восстановления, что фактически означает оплату рабочей силы. Из данных положений можно понять разницу и различие между трудом и рабочей силой. Радикальным отличием этих понятий является то, что оплату рабочей силы производит капиталист или государство, вспомните «социализм». Сам труд оплачивается из обмена. В условиях социализма, когда затрату рабочей силы осуществляет государство, то оно отвечает за промахи в планировании, за условия, когда «вещь не полезна» и за оплату такого труда, труда которого нет, оно вынуждено брать у других общественный продукт. Так рождается и появляется «справедливое общество», глобальной задачей которого является «экономия труда». Труда, который необходим обществу для производства и организация специально государственного органа, Госплана. Органа, который точно рассчитывает, что и сколько необходимо обществу для существования. На самом деле произошло, не происходит не экономия, а необдуманное разбазаривание труда. Того что в условиях социализма осуществлялось производство не только ненужных вещей, но и тот пресловутый их дефицит, недостаточное производство действительно необходимых обществу вещей. Госплан, надежда организованного производства, который, как казалось, должен привести к организованному обществу и организованному общественному производству, на самом деле приводил к его дезорганизации. Объяснение тому является то, что общество уже организованное само по себе и организованно оно трудом. В условиях общества происходит экономия труда, когда производится только то, что необходимо другим, а не то, что намечено Госпланом. Стабильность системы под названием общество обеспечивается трудом, трудом который для других и который оплачивается другим общественным трудом. Тем, что организация обмена трудом осуществляется людьми между собой, а не организация самого обмена другими. Практически примером используемым для анализа К.Марксом, примером, когда «сюртук = 10 аршина холста». Системность, которую он сам подозревает в обществе, что общественное производство обеспечивается воспроизводством и производит общественного продукта гораздо больше. Необходимо заметить, что в этом случае нет никакого равенства системы, оно ничем не обеспечивается, даже «стоимостным» отношением, потому что оно такого даже не предполагает. Общество и общественное производство должно производить «прибавочную стоимость», то, что превышает расходы на воспроизводство. В качестве стабильной системы он приводит, как ни странно общину. Общину, в которой производство уравновешивалось воспроизводством. Тога как общество и община, совершенно различные социальные структуры, общество образует человек. Социальные формации рабовладельцев, феодалов и капиталистов, показывают это. Тогда как в условиях общины существование человека абстрактно. Примером может служить понятие труда, представляемое Карлом Марксом, в котором проявление социальных качеств человека абстрактно. 1.Общение человека с природой, её опредмечивание. Опредмеченный труд для Маркса всё равно труд, несмотря на его полезность для других, общественную полезность. 2.Затрата человеческой рабочей силы. Труд по производству абстрактного лица или абстрактного рабочего, всё равно труд, несмотря на проявление затрат, которые могут быть и для себя и ненужные затраты. 3.Потребление (употребление) рабочей силы. Потребление рабочей силы не может быть трудом, потому что она не проявляет себя социально, как и ниже предполагающийся просто труд. 4.Просто труд. Как было уже отмечено, что привлекательность идеи производить исключительно полезные вещи трудящимися утопична. Утопичность её заключена в представлениях о труде и о обществе. Такого общества и труда, которое предполагает Карл Маркс быть не может. Общества всеобщего производства полезных вещей для себя. «Процесс труда, как мы изобразили его в простых и абстрактных его моментах, есть целесообразная деятельность для созидания потребительных стоимостей, присвоение данного природой для человеческих потребностей, всеобщее условие обмена веществ между человеком и природой, вечное естественное условие человеческой жизни, и потому он не зависим от какой бы то ни было формы этой жизни, а, напротив, одинаково обща всем её общественным формам. Поэтому у нас не было необходимости в том, чтобы рассматривать рабочего в его отношении к другим рабочим. Человек и его труд на одной стороне, природа и её материалы на другой, — этого было достаточно»,23-196. Утопия положения и предположения зависит оттого, что необходимо рассматривать рабочего в отношении с другими рабочими, которые есть не просто производители, а производители для других, для общества. Только в этом случае он социальная единица общества, производящий индивид. Его индивидуальность выражает не производство, а производство для других, для общества. Производства, которого нет и не может быть как «производства для себя», которое ниже полагает Карл Маркс. «Общий характер процесса труда, конечно, не изменяется от того, что рабочий совершает его для капиталиста, а не для самого себя», 23-197.
волхов: «Процесс труда, как мы изобразили его в простых и абстрактных его моментах, есть целесообразная деятельность для созидания потребительных стоимостей, присвоение данного природой для человеческих потребностей, всеобщее условие обмена веществ между человеком и природой, вечное естественное условие человеческой жизни, и потому он не зависим от какой бы то ни было формы этой жизни, а, напротив, одинаково обща всем её общественным формам. Поэтому у нас не было необходимости в том, чтобы рассматривать рабочего в его отношении к другим рабочим. Человек и его труд на одной стороне, природа и её материалы на другой, — этого было достаточно»,23-196. «Общий характер процесса труда, конечно, не изменяется от того, что рабочий совершает его для капиталиста, а не для самого себя»,23-197. Эти две цитаты показывают и выражают квинтэссенцию утопической сущности марксизма. Карл Маркс показывает и анализирует одну сторону капиталистического общественного производства. Этой стороной является производство наёмных работников, совсем затушёвываю другую, продажу произведённых предметов вещей. Показывая «порочность» капиталистического общества, что вещи используются не в присуще им качестве, для продажи, обмена. Эту продажу, обмен осуществляет капиталист, создавая тем самым капиталистическое общество, общество капиталистов. Капиталист осуществляет обмен с другими капиталистами, благодаря чему осуществляется капиталистическое общественное производство. Общественное производство, осуществляемое капиталистами. Почему оно общественное и почему собственно производство, которое уже произошло и оно осуществляется не их руками? Общественное производство при капитализме образуется капиталистами, потому что оно для других. Общественное производство это не производство полезных вещей, «потребительных стоимостей» «для себя». Общественное производство образовано производством для других, для обмена. Производство для обмена и проявляет производство как производство, потому что производство это производство полезных вещей для других. Обмен показывает и выявляет действительность такого производства, действительную полезность вещи и действительность труда. Утопия марксизма исходит и происходит из того что общественное производство он представляет как целесообразное производство полезных вещей, потребительных стоимостей, сообразно плану. Чтобы произошло «разумное производство нужных вещей для общества, для себя» для этого и следует «изменить» общество, построить «другое» общество. Общество пролетариата, который производит полезные вещи «для себя», сообразно плану. Общество организуется не простым производством, а производством для других и потому полезность вещи и труд, заключённый в ней проявляет себя только в обмене. Полезность вещи проявляется в обмене, потому что эта полезность не свойство вещи, а полезность её для других. Конкретность труда в обмене, как труда для других показывает его социальную нужность и пригодность. К тому же таким образом образуется общество. Случайно ли иногда пробивает Карла Маркса на истину: «Но является ли труд действительно полезным для других, удовлетворяет ли его продукт какой-либо чужой потребности, — это может доказать лишь обмен»,23-97? Труд полезным может быть только в одном случае, когда он труд, когда выполняет социальную задачу и представляет полезность для других. Можно представить и вычислить труд в сохе и видеомагнитофоне, но труд в этих вещах абстрактный, потому что эти вещи не представляют полезности для других. Впрочем, как и в любой другой не опосредствованной обменом, не проданной вещи. «рабочее время, которое требуется для изготовления какой-либо потребительной стоимости при наличных общественно нормальных условиях производства и при среднем в данном обществе уровне умелости и интенсивности труда»,23-48, не только может быть мерилом труда, но даже самим трудом. Труд как труд проявляет себя в обмене, где показывает свою полезность, тем, что он для других. Его производство или сам «процесс труда по изменению природы в необходимых для человека формах» не является трудом. Труд должен проявить себя как социальный труд, труд полезный для других, только в этом случае он есть труд как понятие. Труд, как производство, есть абстрактный труд и есть затраты рабочей силы, которые не могут «создать стоимость», потому что это затраты.
волхов: Политэкономия как социальная наука ориентирована на марксизм, потому что все выводы и представления исходят общественного производства как производства обществом полезных вещей для себя. Например, понятие современного общества как общества потребления основано на абстрактном производстве общественного продукта. Социальная формация просматривается через эту призму, недостаток того «социализма» состоял только и исключительно в том, что он не обеспечивал достаточную производительность общественного продукта. Капитализм, по этому взгляду, представляет лучшие возможности производства, с его неизбежным злом антагонистическими социальными отношениями. Противоречивость представлений исходит из того, что теория социализма и возникла на основании недостаточного развития общества. Капитализм, с его притеснением и эксплуатацией труда, не мог дать той производительности общественного продукта, того что рисовали горизонты «нового» общества под название социализм. Принцип, которого состоял в освобождении труда для его ничем не ограниченного производства по заранее намеченному плану действительно необходимых обществу полезных вещей, «потребительных стоимостей». Общество производителей, общество пролетариата, которое давало безграничные возможности производства, представлялось «зарёй нового мира». Как говорил Карл Маркс: «Мы предполагаем труд в такой форме, в которой он составляет исключительное достояние человека»,23-190. Достояние имеет обще социальное значение и тем самым абстрагирует труд человека в общем производстве «для себя». Карл Маркс тщательно исследовал обмен, но не мог даже предположить, что обмен двух товаров имеет социальный смысл и сущность. Он видит альтернативу общества в другом обмене, обмене «трудовых» стоимостей», которые представляют произведёнными трудом полезные вещи, «потребительные стоимости». Сущность труда для К. Маркса состоит в производстве, в производстве им вещей, которые он может называть и товарами, совсем не придавая им менового выражения. Производство это производство и оно не может выразить меновые возможности произведённой вещи. Производство товара составляет для него и «производство стоимости», что и составляет принцип обмена, принцип «созданной трудом стоимости». Что это простые затраты, которые могут не реализоваться в обмене, который точно покажет товар товаром и в том числе стоимость, того что действительно стоит товар. Чего стоит товар, действительно покажет обмен и стоит он действительно чего - то, а не самого себя. Двойственность в марксизме по отношению к понятиям заключена не в том, что вещь, обладающая двумя свойствами полезной и меновой стоимости называется товаром. Марксизм показывает двойственность как отдельное самостоятельное состояние вещи. Показываемое им производство полезной вещи не может выразить причину полезности, а производство товара, «меновой стоимости», не может выразить отличие и разницу производства. В том числе откуда берётся «лишняя, прибавочная стоимость» и «лишний, прибавочный труд» из одного и того же производства. Сущность «прибавочной стоимости» состоит в том, что она не прибавляется к расходам на производство, а является значением другого общественного труда, который больше расходов на производство. В этом заключена сущность экономики, получение прибыли в виде другого общественного труда, а не в виде «произведённой стоимости». Капитал это другой общественный труд, которого нельзя добиться производством и накоплением произведённого – же труда даже всем обществом. Точнее это и есть то «изменённое и передовое общество» и его главный утопический принцип. Взаимодействие людей в процессе обмена, как межличностного процесса, К. Маркс и описал ниже, хотя в основном он в этом людям отказывает. Он не может предположить того что человеку исключительно должен принадлежать продукт его труда. «Чтобы данные вещи могли относиться друг к другу как товары, товаровладельцы должны относиться друг к другу как лица, воля которых распоряжается этими вещами: таким образом, один товаровладелец лишь по воле другого, следовательно, каждый из них лишь при посредстве одного общего им обоим волевого акта, может присвоить себе чужой товар, отчуждая свой собственный»,23-95. Несомненно, что наступит такое время, когда человеку будет принадлежать продукт его труда, иначе он будет тем, чем предполагал сам Карл Маркс в ином виде, человека который имеет потребности для продолжения труда. «Буржуазная политическая экономия видит в рабочем рабочее животное, скотину, потребности которой сведены к самым необходимым физическим потребностям»,42-54.
волхов: В эпоху глобального кризиса мы интуитивно чувствуем, что он проявляется совершенно во всех областях и во всех странах. Так же мы понимаем, что этому должна быть причина. Этой причиной являются наши представления об обществе. Мы знаем, что общество развивается и на пути этого развития стоит наука, которая показывает общий труд на общее благо, идеалом и конечным результатом, этого развития. До того и вне общего производства общество представляется несовершенным и ущербным. Что говорит социологическая наука, наука об устройстве и структуре общества? То, что той основой, что сплачивает людей в общество, является труд. Общество потому и общество что это, прежде всего производственная структура по обеспечению общества необходимыми вещами, предметами. Производство это производство общества для себя, производство по обеспечению общества всем необходимым. Общественное производство это производство общественного продукта, согласно социально – экономической формации. При этом социально экономическая фаза показывает общественные отношения производственными. Так же происходит распределение социального продукта, капиталисты в этом распределении получают львиную долю произведённого. Трудно представить, но это так, что мы стали заложниками данного представления об обществе. Общество мы воспринимает как производственный организм. Согласно смене социально – экономических формаций общество всегда другое. Другое, поскольку по-разному производится общественный продукт, производит ли его бесправный раб или экономически свободный наёмный рабочий. Общественное производство мы воспринимаем как огромное производство общества, в котором произведённая вещь составляет и представляет элементарную, начальную часть производства. Она воспринимается как материальную часть производства с нематериальным свойством под названием «стоимость». Все утопические системы исходят из ограниченного взгляда на общество, пытаясь нащупать закономерности общественного развития. Но больше изобрести их. Но марксизм пытается показать из анализа общественного производства несовершенность капиталистического общества. Для того он показывает общественное производство как производство, огромной производственной структурой общества как завода, фабрики. Потому эта структура обеспечивает производство для себя, для общества, для непосредственного его существования. От этого он не отступает ни на шаг, даже в необходимо – теоретических решениях. Марксизм, как любая утопическая система, создаёт предварительные условия по решению социальных задач. Этим предварительным условием, тем ключом является понятие общественного производства как такового. Из этого представления исходят такое понятия как «анархия капиталистического производства», т.е. отсутствие общего задействования труда для решения действительно социальной задачи. Каждый капиталист производит независимо и вопреки действительно общему производству. К тому же становится ясным, что сам капиталист является для общества лишним, непроизводительным классом. Основополагающие аргументы марксизма и привели нас к тому, что социализм как принцип общего производства не состоялся. Недостаточный прагматизм показало общее производство трудящихся, которое, казалось, являлось тем идеальным и совершенным устройством общества. Идеальным, потому что совместное, общее производство трудящихся работающих на общий результат, по логике должно было дать большее производство общественного богатства. Но оно не только не дало, но и показало свою несостоятельность вообще. Незавершённость теории общества или того как складывается, образуется общество, не даёт самому обществу развиваться.
волхов: Вот что пишет по отношению к обществу Карл Маркс: «Равенство и равнозначность всех видов труда, поскольку они являются человеческим трудом вообще, — эта тайна выражения стоимости может быть расшифрована лишь тогда, когда идея человеческого равенства уже приобрела прочность народного предрассудка. А это возможно лишь в таком обществе, где товарная форма есть всеобщая форма продукта труда и, стало быть, отношение людей друг к другу как товаровладельцев является господствующим общественным отношением»,23-70. Противоречие марксизма заключается в представлениях об обществе и даже глубже, стоимости. Во – первых это просто труд, «человеческий труд вообще», который «производит стоимости» или всё – таки общество это «где товарная форма есть всеобщая форма продукта труда». Последнее предполагает социальные отношения товаровладельцев и отвергает тот принцип общества, в котором произведённое принадлежит производителям лишь наполовину. Незавершенность анализа общества и общественного производства позволяет К. Марксу представить неопределённо – абстрактное. «Наконец, раз люди, так или иначе, работают друг на друга, их труд получает тем самым общественную форму»,23-82. Собственно как, так или по - другому, люди работают друг на друга, составляют фундаментальные условия науки. Кто человек в обществе, товаропроизводитель или товаровладелец? Карл Маркс представляет тождественность человека в обществе как товаропроизводителя и товаровладельца. Он полагает, где надо человек - товаропроизводитель, где надо -товаровладелец. К. Маркс широко и вдумчиво исследует обмен двух товаров, в то же время, показывая стратегию распределения общественного продукта. В «Экономических рукописях 1857-1859 гг.», он показывает после производства именно распределение. Тем самым полагает безусловное производство для себя, для общества, которое распределяется, в том числе и по труду. Но, согласно данным представлениям, только часть общественного продукта, распределённое по – труду, может быть объектом обмена. Т.е. человек субъектом обмена является после того как осуществилось распределение в обществе. Обмену, по этой логике, подвержен не весь произведённый продукт, а только средства восстановления, то, что прежде было распределено по труду. На самом деле действительность и фактическую полезность производства показывает обмен. Всё производство существует для обмена, обменом и проверяется нужность производства. Потому общественное производство представлено не как производство – распределение – обмен – потребление, а производство – обмен - распределение. Можно ли представить человека товаровладельцем, из того где его труд «v», является частью произведённой стоимости, если обмен производится по труду? По определению, из формулы произведённого товара, он не может быть товаровладельцем, если ему оплачивают средства восстановления «v». «Стоимость всякого капиталистически произведённого товара (W) выражается формулой: W = c + v + m». «Различные пропорции, в которых различные виды труда сводятся к простому труду как к единице их измерения…»,23-54. Простые пропорции обмена предполагают отношения труда: «Так как величина стоимости товара выражает лишь количество заключающегося в нём труда, то взятые в известной пропорции товары всегда должны быть равновеликими стоимостями»,23-55. «Формула W = c + v + m» предполагает труд одной из составляющих, вместе с капиталом, которые образуют стоимость товара. Потому тождественность стоимости товара и заключённого в ней труда можно подвергнуть большому сомнению. Т.е. «стоимостное» отношение является фундаментальным отношением товаров в марксизме. Но трудовое отношение, отношение труда он даже не подозревает. Сомнение вызывает то что К. Маркс не усмотрел, не увидел контрагентов обмена трудом. Труд, который есть и ему присуще ипостась для других, предполагает и труд других. Обмен с другими и составляет сущность общества. Сущность, которая проявляет труд как труд. В марксизме же он проявляется в производстве и производством. Изготовленная вещь уже заключает в себе понятие труда, которое может испариться, исчезнуть при ненужности вещи. Можно ли настаивать на том, что труд при изготовлении вещи вроде бы присутствовал, но является ли он самим конкретным понятием? Конкретность понятия труда выражается только обменом, потому что он открывает и раскрывает его действительность, как проявление полезности для других. Полезность выражается обменом, потому что полезность одного труда составляет или образует равенство с другим полезным трудом. Обмен есть взаимовыгодное взаимодействие двух лиц, для которых противостоящий в обмене труд полезный. Признать полезность произведённого труда и полезность произведённой вещи заранее, значит встать на утопические рельсы представлений.
волхов: Двойственность марксизма связана с его непоследовательностью, потому как он с лёгкостью полагает обмен, так же как и распределение общественного продукта. «Все отношения между Робинзоном и вещами, составляющими его самодельное богатство, настолько просты и прозрачны, ….. в них уже заключаются все существенные определения стоимости»,23-88. «Наконец, представим себе, для разнообразия, союз свободных людей, работающих общими средствами производства и планомерно расходующих свои индивидуальные рабочие силы как одну общественную рабочую силу. Все определения робинзоновского труда повторяются здесь, но в общественном, а не в индивидуальном масштабе. Все продукты труда Робинзона были исключительно его личным продуктом и, следовательно, непосредственно предметами потребления для него самого. Весь продукт труда союза свободных людей представляет собой общественный продукт»,23-89, который распределяется. Принципиальная разница обмена и распределения хотя бы в том, что в обмене должны существовать два контрагента, два товаровладельца. Продукты труда Робинзон создавал для себя, как и союз свободных людей, продукт который можно поделить для восстановления труда и другие потребности общества. Т.е. можно показать через одного человека, будь он Робинзон или один из «свободных людей». Труд объединяет людей в общество, не как совместная деятельность по производству «необходимых стоимостей», которые распределяются. Труд объединяет людей в общество, потому что он для других. Труд образует неразрывную связь между человеком и человеком, поскольку труд другого (их) является средством его потребления. Обмен есть только средство проявления полезности труда для другого, для других, для общества. Вещь полезна не сама по себе, а полезна другим, общественно – полезна. В этих условиях происходит, говоря языком К. Маркса, производство непотребительных стоимостей для самих производителей и потребительных стоимостей для других. Но марксизм тут же представляет и производство потребительных стоимостей (полезных вещей) для себя. Довольно привлекательная идея производить по – товарищески полезные вещи, а потому и стоимости ещё живёт в некоторых сердцах. Но это, как сейчас говорят, фейк. По своему, но Карл Маркс нас звал не к развитию, а назад к общине, которая производит вещи по необходимости и в которой отсутствует обмен. Обмен есть тот регулятор общества, по которому производятся полезные вещи, потому что они полезны другим. Но это как раз и игнорирует современная наука, с усилием предполагая стоимость, а значит полезность произведённой вещи, которая увеличивается на величину «прибавочной» в обмене. Ни стоимости произведённой вещи, ни «прибавочной» не существует, поскольку вся стоимость образуется в обмене. Стоимость понятие не составное, составленное и суммы стоимостей труда, капитала и «прибавочной стоимости», а относительное. Товар стоит чего – то, образует равенство, относительно другого товара и это не равенство их имманентных стоимостей, а столько стоит труд другого общественного труда. Это верно, потому что труд выполняет социальную функцию соединения людей в общество, а не является производителем «стоимости» товара. Марксизм же предполагал изъять из общества то, что его делает обществом и производить полезные вещи «сообразно плану». При этом, по его мнению, должна происходить экономия труда, производить необходимые вещи по запросам общества. Общество должно быть огромной фабрикой в противовес «анархии капиталистического» независимого производства каждого капиталиста. Но как раз это закономерно и приводило к дисбалансу производства. Полноценно полезной вещью можно назвать только вещь для других, а полезна ли она другим, может выразить только обмен. Это выражает сущность общества, в котором человек является его началом взаимодействия с другими. Представляя общество огромным скоплением товаров, равно и как потребительных стоимостей Карл Маркс игнорировал эту самый главный принцип общества. Сегодня «строя рынок» мы приписывает это свойство только капитализму, строить рынок, значит строить капитализм. Такое представление возникает из знаний общества и потому у нас впереди всегда маячит дружественное, братское производство трудящихся, где каждому по труду. Каждому по – труду представляет сущность общества, поскольку труд это не просто деятельность, производство, а деятельность для других. Получается, что развитие общества определяется налаживанием коммуникативных путей между людьми. Коммуникация, которая на современном этапе существует только на уровне некоторых людей, которую во всех странах образуют капиталисты. С данной точки зрения социализм, как общественная формация ещё не наступил.
волхов: Двойственное отношение к понятиям породило существенный кризис самого понятия стоимости. Это понятие точно и конкретно не классифицирует ни один политэконом. Если представить стоимостью пропорциональное отношение двух товаров, то что эту пропорцию создает, образует по всем выводам науки, так же стоимость, поскольку отношение товаров стоимостное. Без «стоимостного» отношения, отношения «произведённых стоимостей» товаров никак не обойтись, потому что со времён Аристотеля, обмен рассматривается как обмен чего – то равного, заключённого в обоих товарах. Мало того, Аристотель предполагал то что для обмена, всё в обществе должно быть оценено для самого обмена. То, что в них залучается социальный смысл и сущность, смысл распределения общественного труда по труду. Труд, заключённый в товаре стоит или равен определённому количеству другого общественного труда, определяемому обменом. Марксизм предполагает альтернативную версию, труд производит «стоимость», потому стоимость и трудовая, которые взаимно обмениваются. Тем самым представляется и организуется «истинно трудовое» общество, общество трудящихся, «другое» общество. Только незавершённость теории стоимости марксизм может представлять стоимость произведённой вещи, которая проявляется в обмене. Но в этом случае стоимость должна быть только стоимостью производства, притом конкретно выраженной для образования истинно «стоимостного» обмена товаров. Предположениям Карла Маркса, допустим, она составляет 100%, по отношению к стоимости рабочей силы, не хватает конкретики для научного выражения создания пропорций обмена товаров. Не говоря даже о том, что стоимость образуется не из стоимости, а из обмена. «Стоимостное» отношение товаров должно выражать непременно точно определённую, точно выверенную и предварительно измеренную стоимость каждого из обмениваемых товаров. К этому призывает сама наука, само её существование, по которому как образуются, отношение товаров занимает её центральное место. Пропорции обмена товаров создаются из обмена, который указывает на стоимость товара, а не наоборот, стоимость на пропорции обмена. Но мы представляем, что расходы на производство и величина обмена, продажи в основном не совпадают. «Подружить» их смогла только «прибавочная стоимость», вот её значение, назначение и существование даёт много вопросов и пищу для размышления. Если стоимость образуется в производстве, а проявляется в обмене, значит это должна быть одна величина. Классический и фундаментальный ответ марксизма, что наёмный рабочий производит «больше стоимости», не проходит, потому что рассматривается стоимость произведённой вещи. Но как проявляется «прибавочная стоимость», если капиталист производит товар за определённую сумму, а продаёт за большую, то появляется та самая «прибавочная стоимость». Получается что «прибавочная стоимость» прибавляется к расходам на производство. Удивительное свойство, когда расходы прибавляются к доходам. Но ещё удивительней что «прибавочную стоимость» назначает капиталист, поскольку отрицаются все объективные причины образования стоимости в обмене. Согласно марксизму стоимость уже есть, она проявляется только в обмене, поскольку обмен происходит по – стоимости или образуется «стоимостной» обмен. Потому стоимость выражает и отношения и нематериальное свойство товаров. Можно представить, что стоимость это цена, которую общество или человек платит за превращение вещества природы в вещь предмет. Но это стоимость «в себе» или себестоимость. Или всё – таки стоимость отражает пропорциональное отношение вещей в обмене. Но поскольку отношение вещей в обмене всё – таки стоимостное, то стоимость есть свойство предмета, которое в обмене и проявляется. Карл Маркс соединил посредством понятия стоимости, поскольку стоимость «произведённая», само производство и обмен. Производство придаёт вещи ценность, ценность как предмета потребления. Ценность произведённой лопаты или кирпича несомненна, но это именно ценность. Цена лопаты или кирпича это совершенно другое, это её свойство выражаемое обменом. Цена вещи образуется в обмене и обменом. Цена вещи в 1000 рублей означает не её производство, что есть её затраты, а её отношение обмена. Только в обмене, в том числе и на деньги, хотя наоборот скорее обмен на деньги, чем сам обмен товара на товар показывает стоимость вещи или её цену. Это фундаментальное открытие сделал русский экономист П. Б. Струве. Произведённая вещь затратами труда обладает ценностью, но это не «созданная стоимость», а именно ценность. Формула П. Б. Струве состоит в том, что «ценность как нечто отличное от цены, от нее независимое, ее определяющее, есть фантом». Фантом марксизма заключается в том, что ценность вещи никак не влияют на цену вещи, никак её не определяют, что есть для К. Маркса фундаментальное, как «произведённая стоимость». «Произведённая стоимость» для него и образует «стоимостное» отношение товаров в обмене. Это два разных и различных понятия цена и ценность. Цену выражает и определяет обмен, и только обмен. Ценность выражает производство, которое и есть производство ценных для общества вещей, которое опосредствуется обменом. Т.е. только обмен может образовать, создать и определить стоимость товара.
волхов: Марксизм представляет общество структурой производящих для себя людей, объединённых политической структурой определённой формации. Для К.Маркса общество есть эпохальный, транзитный, переходной способ существования человека в среде себе подобных. Согласно образованным социальным отношениям на данном этапе происходит не только производство, но и распределение созданного общественного продукта. Труд производит – общество распределяет. Распределение же происходит главным образом не между людьми, а между классами. Часть созданного общественного продукта распределяется по – труду, т.е. между трудящимися, между производителями, другая часть принадлежит или капиталистам или «остаётся общественной». Главной ошибкой Маркса было то, что он не сформулировал само понятие общества. Общество для него было и определялось самим изменчивым процессом производства. Если производство осуществляет бесправный раб, то это одно общество, а если юридически свободный наёмный рабочий - то это другое общество, и между ними не может быть ничего общего. Производство предполагалось уже социальным, что предполагало социальную надстройку труда. Своим трудом раб обеспечивал не только себя, но и производил для своего рабовладельца. А наёмный рабочий производил излишнее производство для нанимателя своего труда. Ключевым статусом для социально-экономической формации является то, что труд производит больше, чем необходимо для самого труда, для восстановления сил трудящегося. Получается и констатируется, что труд - понятие производное. Что понятие труда возникло под воздействием злой воли эксплуататоров или из-за их щедрых или иных подачек. Марксизм полагает появление труда не как свободу человека в его социальной активности, а как закабалённую надстройкой участие человека в общественной деятельности. Карл Маркс не мог выявить понятие труда, потому что сразу предполагал не его свободу, а его производство под надзором, управлением. Для него государство или политические, общие интересы трудящихся органически входило в само общество, а не являлось надстройкой над ней. Таким образом, общество пролетариата, которое являлось идеальной структурой общества, заключало в себя и государство. Мы до сих пор пользуемся дутым понятием демократии или «социального государства». Демократия - это власть, контроль над настройкой, государством. И на современном этапе мы представляем её как выборы и посредством выборов, поскольку они являются единственным инструментом проявления этой самой демократии. На самом деле всё обстоит совершенно не так. Демократия - это власть общества, но на современном этапе общество представляют капиталисты. Капиталистическое общество предполагает власть капиталистов, поскольку государство очевидно, конкретно и фактически - это надстройка над данным обществом. Реализация демократии, когда избираются достойные люди, которые должны устроить для нас счастливую и безбедную жизнь, иллюзорны. Коммунистический лозунг «не бог, не царь и не герой» актуален как никогда потому, что пролетарию нельзя строить демократию. Пролетарий или наёмный рабочий по определению находится за пределами общества, и изменение общества пройдёт через самого человека. То же относится и к понятию «социального государства», то есть к государству, которое из последних сил забоится о сирых и убогих, детях, стариках. Это не особые заботы государства, а его сущность, состоящая в удовлетворении общих забот и проблем. Которое состоит в охране от внешних врагов и внутреннего порядка государства, содержание пенсионеров и т.д. Понятие «социального государства» возникло на основании марксизма, который претендовал на законченную теорию справедливого общества. Фундамент «справедливого общества» образован тем, что многообразие людей, составляющих общество, частью трудятся «для себя», частью «для других». Общественная часть, то есть часть «для других», по утопической мысли Карла Маркса, должно принадлежать не капиталисту или капиталистам, а обществу-государству. В этом-то и состояло стратегическое направление изменение общества, построение «общества пролетариата». Но такого общества не может быть в принципе, потому что это получается общество рабов, которые трудятся «для себя» и потому кто-то - либо капиталист, либо общество–государство - обеспечивает их потребности. Марксизм был «передовым учением» потому, что «улучшал общество» таким образом, что «прибавочный труд» стал принадлежать не капиталистам, а другому капиталисту в лице общества-государства. Потому Карл Маркс оставался реформатором капиталистического общества, общества в котором сохранялся наёмный труд, а значит, и капиталистические отношения. Допуская «трудовые отношения» в обществе, марксизм изначально из труда, который является средством межличностного общения, «извлекал» «прибавочный труд». Поэтому конкретно ясно и понятно, какие отношения были первичными, какие последующими, вторичными и были ли отношения между людьми непосредственно трудовыми. «Приватизация», о которой все устали уже говорить и спорить, кроме тех, кто «загребает жар», являлась присвоением не фабрик и заводов, а этого самого «прибавочного труда» и «прибавочной стоимости», которых не может быть по определению. Не может быть «прибавочного труда», по определению самого труда, который есть и выражает себя конкретно, только в том случае, когда он для других. Т.е. когда этот труд социальный, что означает и значит, труд и только труд объединяет людей в общество. А потому в казуистике марксизма можно найти здравые мысли. В «Критике Готской программы» ясно представлено то, что общество образует от государства собственный, обособленный организм. Теория государства базируется на незыблемой структуре общества, к немногим бесспорным выводам, которыми иногда апеллирует марксизм. «Но является ли труд действительно полезным для других, удовлетворяет ли его продукт какой-либо чужой потребности, — это может доказать лишь обмен»,23-96. При том, что все понятия марксизма сформированы до обмена и сам обмен является не доказательством и сущностью общества проявлением труда, а следствием «производимой трудом стоимости», которая образует, организует обмен.
волхов: Марксизм представляет развитие общества на основании усовершенствованного, выработанного ещё в зачатках предыдущей формации, способа производства материальных благ. Тому способствуют развитие социальных отношений, которые образуются в производстве общего продукта. Для К.Маркса общественные отношения состоят главным образом между эксплуататорами и эксплуатируемыми. Потому развитие общества совершило большой прыжок от производства бесправного раба до производства общественного продукта свободного наёмного рабочего. По этой тенденции происходила реализация свободы производства, свободы производителей. Свобода производителей, свобода производства, признавалась как свобода от тиранирующей надстройки над трудом. Труд, с данной точки зрения, показывался как исключительно свободный, что связывалось с ликвидацией капиталистов как класса. Развитие тенденции предполагало образование «нового общества», сущность коего - в бесклассовой свободе производителей. Классы, как непримиримая сущность общества, исчезнут. Все станут производителями общественного богатства. Но этого, как мы видим, не случилось - потому что была изменена сущность самого общества. То, что марксизм полагал строить «новое, другое общество», означает то, что он не разглядел, не понял принципы существования, структуру и сущность самого общества. Что человек в обществе не просто производит, а производит для других, в этом и состоит консерватизм и сам принцип общества. В связи с этим необходимо предполагается то, что общество не является производящей для себя фабрикой. Фабрикой, которая производит то ли потребительные стоимости, полезные вещи для себя, то ли непотребительные стоимости, поскольку для самого производителя производимая вещь является исключительно неполезной. Производство для других показывают общественное производство исключительно товарным, поскольку в товаре проявляются не просто полезные свойства, а полезные свойства для других, которые выявляет и представляет обмен. В этом качестве и только так товар одновременно является и полезной и меновой вещью. Открытие двойственной сущности вещи является для К. Маркса определяющим: «Эта двойственная природа содержащегося в товаре труда впервые критически доказана мною»,23-50. Но он полагает её совершенно иначе, для него вещь «потребительная стоимость» и «меновая стоимость». При том «меновая стоимость» рассматривается независимо от «потребительной». «Впоследствии обнаружилось, что и труд, поскольку он выражен в стоимости, уже не имеет тех признаков, которые принадлежат ему как созидателю потребительных стоимостей», там же. В этом заключено противоречие марксизма, которое предполагает «стоимость» в «чистом виде». Т.е. «меновая стоимость» вещи базируется и определяется исключительно потребительными свойствами вещи, свойствами вещи как предмета потребления и той самой полезностью, отчего он представляет себе вещь «потребительной стоимостью». Но поскольку полезность вещи предполагает её полезность для других, то она «потребительной стоимостью» не может быть, прежде чем станет «меновой». В «меновой» стоимости проявляются и полезные и меновые качества. С чем можно согласиться с Карлом Марксом, это то, что труд «выраженной в стоимости» уже не имеет признаков труда, который произвёл, создал «потребительную стоимость». Следующее противоречие и состоит в том что марксизм показывает сам конкретный, фактический, живой труд как затрату физической силы человека. Но фактически он совсем не «котируется» в проявленной «меновой стоимости». «Меновая стоимость» труда образуется независимо от того труда, который производит «потребительные стоимости». Становится ясным то, что труд в производстве «потребительной стоимости», фактически полезной вещи, абстрактен. Но чем же и какой труд проявляется в «меновой», если он конкретный? Конкретный, фактический труд только тот, который для других и проявляется его конкретность в обмене. Человек в обществе должен видеть другого человека, как товаровладелец, другого товаровладельца. Свобода в обществе заключена в том, что бы видеть и подозревать в другом человеке свободную личность. Марксизм в ущерб свободе попытался компенсировать увеличением производства общественного богатства увеличением производителей, качественное изменение общества. Свобода человеческого общения посредством труда и составляют сущность системы под названием общество. Системный подход к обществу состоит в том, что труд является средством межличностного общения. Системный баланс составляет и удерживается трудом, тем, что труд равен, стоит другого труда. «Не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов», писал А. Смит в «Исследованиях…». Марксизм, хотя и не предполагает благожелательность капиталиста по отношению к наёмному рабочему, но представляет то, что последний сразу получает свой обед. Капиталист сразу оплачивает труд, именно в случае если он не начался и не видно даже результатов самого труда. Капиталист же преследует свои меркантилистические цели состоящие в том что производство труда наёмного рабочего производит большее богатство чем размер того самого обеда. Размер обеда или средства существования, средства восстановления труда и составляет в марксизме саму стоимость труда. Карл Маркс игнорировал самое главное системную сущность общества. Сущность, в которой труд стоит другого труда. Потому «социализм», построенный по марксистским лекалам распался как карточный домик. Потому труд нельзя рассматривать как производство, потому что он не может образовать равновесие в обществе, создать его. В лучшем случае это будет община.
волхов: Как полагал Адам Смит в тех же «Исследованиях…»: «Предположим, что один человек обладал большим количеством определенного продукта, чем сам нуждался в нем, тогда как другой человек испытывал в нем недостаток. Поэтому первый охотно отдал бы часть этого излишка, а второй охотно приобрел бы его. Но если последний в данный момент не имел бы ничего такого, в чем нуждается первый, то между ними не могло бы произойти никакого обмена». Полезность труда для других составляет систему под названием общества. Системность исходит из полезности вещей для других, обусловленная обменом человека с другими. Марксизм же такую ситуацию не представляет и не анализирует, для него человек производитель. Производитель полезных вещей, образующих общественное производство. В таком представлении нивелируются и отождествляются понятия полезной вещи, потребительной стоимости и товара, меновой стоимости. Потому общественное производство Карл Маркс представлял огромной фабрикой по производству в идеале полезных вещей и для себя. Фактически же капитализм, в глазах Маркса был системой производства товаров, производства наёмных рабочих, которое присваивалось классом капиталистов. Это выглядело ужасным злом капитализма, потому что это было производство для других, для капиталистов. Что общественное производство и полагает производство для других, но не относительно класса, а относительно человека, это для К. Маркса было неведомо и неприемлемо. Классовый подход в освещении хозяйственной деятельности людей и позволил ему строить «новое, другое» общество производителей для себя. Идеал общественного производства и полагал производство для себя, когда всё произведённое по – братски распределялось. Обмен, как это представляет Адам Смит, не вписывался в данную структуру. Это произошло, потому что Карл Маркс рассматривал человека в обществе абстрактно, как производителя всего сущего, составляющего «огромное скопление» вещей. Полезная вещь или товар в таком случае не несёт никакой понятийной нагрузки, как просто произведённая вещь. И то и другое понятие является «элементарной частью» общего производства. Но просто полезная вещь не может создавать общественное производство, как мы видим из представления Адама Смита. Таковых, для понятия хозяйственной деятельности людей и общественного производства, должны быть как минимум две. Причина тому полезность для других, которую вещи выражают в обмене. Обмен это обмен полезными вещами, которые проявляют в нём свои свойства, как полезность для других. Каждая из вещей полезна для другого, который проясняет и выясняет обмен. Если обмен товара осуществляется за деньги, то вместо другого товара представлен совокупный общественный продукт. Цена предполагает и выражает непосредственно обмен на деньги, а не «истинную стоимость» товара, его не материальное свойство, сущность. Истинная стоимость товара представляет другой товар из размеров общественного труда, труда других. Стоимость понятие материальное, которое есть не имманентное его свойство, а наоборот трансцендентное. Стоимость находится вне самого товара, товар стоит другого товара, это создаёт, образует общественный баланс, баланс, который марксизм игнорировал вовсе. Деньги, прежде всего это образ и сущность, в том числе, общественного труда, как труда других. Обмен на деньги показывает незавершённость самого обмена, как факта обретения товаром действительной стоимости. Действительная стоимость показывает и означает, что товар стоит другого товара. Стоимость понятие вполне материальное, а не денежный её образ, представляющий виртуальное свойство вещи. Это центральное заблуждение марксизма, по отношению к стоимости. Обмен или продажа за деньги, представлено им как законченное выражение «произведённой трудом и капиталом стоимости», которая теплилась в самом товаре. Денежное выражение стоимости не представляет действительное состояние, свойство товара, которое предполагает ему взаимодействие с другими товарами. Она полагает только действительно и фактически закончить, осуществить сам обмен. «Нам предстоит здесь совершить то, чего буржуазная политическая экономия даже и не пыталась сделать, — именно показать происхождение этой денежной формы, т.е. проследить развитие выражения стоимости, заключающегося в стоимостном отношении товаров, от простейшего, едва заметного образа и вплоть до ослепительной денежной формы. Вместе с тем исчезнет и загадочность денег»,23-58. Противоречие состоит в том, что отношение товаров в обмене он совмещает с выражением «стоимости» товара при обмене на деньги. Это необходимо для того представить «стоимостное» отношение товаров. Потому марксизм представляет стоимостью и отношение товаров и свойство товаров, обеспечивающее «стоимостное» отношение. Т.е. он не представлял трудность и сущность проявления полезных свойств вещи для других, полезности для общества. Трудности не существует, потому что де произведённая вещь УЖЕ полезная вещь, «потребительная стоимость», вещь готовая к употреблению или даже товар. Противоречие марксизма состоит в отделении стоимости от полезных потребительных свойств вещи. Свойства, которые по логике и должны придавать вещи стоимость. К.Маркс разделяет и отделяет вещь как предмет потребления и саму стоимость вещь, представляя, что стоимость вещи, прежде всего «меновая». Тут и не складывается его материализм, ведь трудом производится прежде всего полезная вещь, потребительная стоимость. Пусть она обменивается как меновая, но никак не получается и не получится «стоимостного» отношения, отношения «произведённых стоимостей». Ведь тогда получится обмен потребительными стоимостями, которые К. Маркс строго отделяет от меновых.
волхов: Главное противоречие марксизма состоит в понятии общественного производства, то, что составляет внутренний механизм образования и его системный баланс. Самое главное, что системный баланс общества марксизм относит к производственным задачам и полагает общественное производство как общее производство. Как общее производство множества людей, что отождествляет само общество и одного, отдельного трудящегося. Т.е. общество рассматривается и анализируется как отдельный человек с особенностями труда и восстановления труда. «Представим себе, для разнообразия, союз свободных людей, работающих общими средствами производства и планомерно расходующих свои индивидуальные рабочие силы как одну общественную рабочую силу. Все определения робинзоновского труда повторяются здесь, но в общественном, а не в индивидуальном масштабе»,23-89. Потому марксизм рассматривает общественную систему как многоуровневую структуру, в которой отдельно стоит в системе произведённого сообща, производство для непосредственного восстановления труда и другой уровень производства полагает производство по обеспечению общих благ. Вполне себе примитивная схема, каждому по труду, с «общественным остатком». Минимальные доводы состоят в том, что труд марксизм полагал в качестве затрат рабочей силы и соответственно стоимость труда определяется стоимостью восстановления рабочей силы или определённым набором жизненных средств. Остаток от распределения каждому по – труду представляет общественный фонд или на капиталистическом этапе развития представляет собственность капиталистов. Карл Маркс с уверенностью предъявляет претензии капиталистам, что они присваивают общественный фонд, потому они являются эксплуататорами. На самом деле фонд таковым не является, поскольку это труд отдельного трудящегося. Но не только отдельного, но и его труд, в отличие от рабочей силы, которую К. Маркс представляет трудом. Марксизм сформулировал принципы присвоения труда не у отдельного трудящегося, а у общества, потому для него «другим» обществом было общество пролетариата. «Общество», которое «приватизировало» капиталистический фонд, оставаясь при этом обществом наёмных рабочих. Наёмный труд или труд, который возмещается набором жизненных средств, непременно наследует капиталистические отношения. Общество пролетариата, в этом состоит его утопическая сущность, что это общество наёмных работников, труд которых не привязан к продукту труда. Поскольку труд это просто труд, то он должен быть возмещён, компенсирован необходимым набором жизненных средств. Пространные доводы, анализ товарного обращения для наёмного рабочего представляется необходимым набором предположений и не более того. Для него важнее не стоимость товара, поскольку он ему не принадлежит, а стоимость его труда или рабочей силы. Система «социализма» рассыпалась по вполне очевидному факту, даже не в том, что в такой системе не вполне был заинтересован пролетариат, а то, что общественная система подразумевает под собой человека. Того, кто образует его посредством труда, труда для других, как например капитализм, который есть общество непосредственно капиталистов. Общество пролетариата по этой схеме, системе быть не может.
волхов: Фундамент или системный баланс общества марксизм представляет производством, которое непосредственно воспроизводит средства восстановления труда. Это и есть то основание, от которого общество начало развиваться, увеличив производство относительно производства восстанавливающих труд средств. Потому для него по существу системный баланс общественного производства состоит в пропорции труда и восстановления труда. Данная пропорция составляет тот основополагающий баланс, на котором возвышается, по представлениям марксизма, общественная надстройка. Общественная она, потому что остаётся достоянием общества после распределения по – труду для производителей труда. На разных ступенях общественного развития она была собственностью эксплуататорских классов. Такое представление неминуемо выливается в то, что и предполагал марксизм, обобществление надстройки над трудом или тот «прибавочный труд и прибавочную стоимость» общества. Общей она предполагается из понятия просто труда, который восстанавливается частью общественного труда. «Другая часть остаётся общей» - главный утопический признак марксизма по отношению к обществу. При данном выражении труда, как просто труда, который системно согласуется с частью произведённого обществом, общественное состояние людей остаётся прежним, они являются, как и при капитализме, наёмными работниками. По сути, марксизм строил «новое» общество, не изменяя его, а только реформируя. Подвергая реформе «прибавочный труд» общества, обобществляя его. Для этого «прибавочный труд» он представляет общественным, то, что принадлежит по праву обществу, а не отдельному человеку, который его произвёл. То, что это необходимый общественный фонд, общий фонд трудящихся, фонд для обеспечения общих потребностей, представляет утопический момент марксизма по отношению к обществу. Мы, по этим представлениям марксизма, будем находиться в состоянии иллюзии создания общественных фондов, запасов, удовлетворяясь только необходимыми средствами восстановления затрат труда. Т.е. представляя труд как затраты рабочей силы. Капиталистический базис общества Карл Маркс оставлял неприкосновенным, как существование людей в статусе наёмных работников. Только капиталистический фонд присвоения превращался в общий. Капиталистический же фонд присвоения определялся «сверхтрудом». Труд как труд, по мысли К. Маркса определялся средствами восстановления, а другой производимый труд как раз и создавал «стоимость» для капиталистов. Он был «прибавочный». Как объясняет Маркс: «Производительность капитала, даже если рассматривать всего лишь формальное подчинение труда капиталу, состоит, прежде всего, в принуждении к прибавочному труду, к большему количеству труда, чем то, которое необходимо для удовлетворения непосредственных потребностей», 48-35. Или «Капитал не изобрёл прибавочного труда. …… работник, свободный или несвободный, должен присоединять к рабочему времени, необходимому для содержания его самого, излишнее рабочее время, чтобы произвести жизненные средства для собственника средств производства»,23-247. Фридрих Энгельс этот статусное превращение общества полагал в «Анти – Дюринге», «с того дня»,20-199. По сути, марксизм нарушал целостность общества, представляя часть производства общим. По этой же причине государство как структура оказывалось лишним, ненужным, так как общие потребности удовлетворялись «прибавочным трудом». Но иногда он делал отступления, противореча сам себе, в которых и просматривается законченность общества по отношению к государству. В «Критике Готской программы», Карл Маркс представлял общество и государство отдельными структурами, в котором государство как надстройка над базисом, которое представляет общество. Так же, как и в «Немецкой идеологии», просматривается действительная сущность общества, как гражданского общества, в противовес к государству. «Выражение «гражданское общество» возникло в XVIII веке, когда отношения собственности уже высвободились из античной и средневековой общности. Буржуазное общество как таковое развивается только вместе с буржуазией; однако тем же именем** всегда обозначалась развивающаяся непосредственно из производства и общения общественная организация, которая во все времена образует базис государства и всякой иной идеалистической надстройки.3-35 Целостность и законченность общества должно быть представлено людьми, а не «необходимым трудом», который составляет общество как базу.
волхов: Камнем преткновения является действительность и реальное содержание понятия труда. Марксизм как теория показывает началом всего, в том числе и социальных отношений, покупку капиталом труда «как простого товара». Сделку, в которой один продаёт труд, другой его покупает. Анализируя капиталистическое производство, Карл Маркс, тем самым по - своему видит капиталистическое общество. Общество он рассматривает через призму производства и потому необходимо рассматривает покупку труда началом общества и общественного, социального процесса. Получается, что данная сделка уже определяет классовые отношения, потому что один из людей обладает «стоимостью», что бы покупать труд. Для этого труд никак не является началом общественного процесса, а находится на вторых ролях, покупка которого возможна как любого другого товара. В этом находится противоречие теории, которое заключено в том, что Карл Маркс представляет покупку труда тем, чем он не является. Покупку труда, который никак себя не проявил, который трудом можно назвать только потенциально. Но для К.Маркса эта потенция реализуется в производстве, в том и заключено противоречие, что он из факта продажи труда создал теорию с противоречивыми же понятиями. Эта диссонансом влилось в теорию. Во-первых из того что продаётся именно труд, труд как понятие, необходимо предполагается его стоимость, это стоимость продажи, которая определяется необходимыми жизненными средствами. Что являет теорию простого труда или просто труда как затрату рабочей силы, без всякой социальной нагрузки и социального его выражения. Просто труд предполагает простое же его восстановление жизненными средствами. Физиологические затраты труда создают баланс со средствами восстановления. Другой «фундаментальностью» является то, что в этом случае происходит обмен, обмен труда на капитал. «Самый большой обмен – это не обмен товаров, а обмен труда на товар»,46, ч.1,98. В том и дело что самый большой обмен, это товарный обмен, обмен, который формирует общество как сущность. Обмен труда на товар, к структуре общества не имеет отношения. Труд обменивается на труд и этот обмен образует социальный баланс в обществе, само общество. Труд выражает свою сущность только в обмене с другим трудом, с трудом других. Так и только так образуется, формируется и функционирует общество. Дисгармония понятий повлекла нестыковку теории, которая сводится к балансу труда, который в данном случае, при его покупке является рабочей силой. Баланс общества для Маркса достаточный и выраженный в том, что создаётся равенство в обществе труда и его восстановления. Данный принцип выражает принцип существования «общества пролетариата», первооснова которого заключает данный баланс, остальное в «обществе пролетариата» это надстройка над этим балансом. Надстройка представляет из себя «общественный капитал», которые сообща создаёт пролетариат, оставаясь наёмными работниками при обществе. Когда создателям общественного богатства оплачивалась средства восстановления, т.е. рабочая сила. Понятно, что такого общества не может быть. Не может быть общества голодных работников, которых необходимо только кормить, что бы они не прекращали работать. Понятно, что пролетариат не «встал стеной» при превращении такого общества в капиталистическое. Такого превращения и не может существовать, когда «передовое» общество с новыми социальными отношениями обратилось назад. Это противоречит всем принципам развития общества. В 1917 году, сто лет назад, произошла трансформация капитализма в особый вид, вид общественного капитализма. В 1991 году образ капитализма принял канонический вид. Конкретно и ответственно можно заявить, что Карл Маркс не представлял того, что труд трудом в обществе не является, ни тогда покупается как рабочая сила, ни тогда когда он производится, ни тогда, когда он предстаёт как опредмеченный труд, материальная вещь и даже в виде предмета потребления. Сам Карл Маркс называет произведённый предмет потребления «потребительной стоимостью», хотя он не может быть ни стоимостью, ни фактическим предметом потребления, он предмет потребления для других. В этом его сущность и полезность, полезность его не как вещи, не как предмета потребления, а его полезность для других, социальная полезность. Таковым выразить может только его товарная сущность. Бытие вещи в форме товара, представляет материальную оболочку труда, а не просто произведённой вещи простым трудом. Мало того, марксизм произведённую вещь представляет стоимостью, причём на выбор – можно «потребительной», если она для потребления или «меновой», если она продаётся. К тому же стоимость для него всегда имманентна, «в себе», но и этого мало, она может неким базисом под «избытком стоимости». «Сама прибавочная стоимость представляется не продуктом присвоения рабочего времени, а избытком продажной цены товара над издержками его производства, благодаря чему эти последние легко могут показаться его действительной стоимостью (valeur intrinseque), так что прибыль кажется избытком продажной цены товаров над их имманентной стоимостью»,25,ч.1,51.
волхов: Главное выражение, представление и сущность труда, по взглядам марксизма, является материализация природы, в необходимых для человека формах, т.е. понятие труд указывает на его материальную сущность. Но это понятие неприменимо к бухгалтеру или дворнику и т.д., потому что они не участвуют в действительном и фактическом материальном процессе общества. Труд их нельзя назвать взаимодействием с природой и видоизменение её. На этом акцентировал внимание Карл Маркс, показывая данное обстоятельство и полагая капиталиста человеком к которому неприменимо понятие труда. Анализ данного обстоятельства приводит его к тому, что капиталист никак не участвует в действительном общественном процессе, он только присваивает труд. Его деятельность Карл Маркс представлял исключительно существующей для организации и наблюдением за трудом, его регламентацией. Данное положение и определяет всю теорию марксизма по построению «общества пролетариата», «трудового общества», притом «другого общества», общества отличного от того, какое образуют капиталисты в капиталистическом же обществе. К. Маркс показывает началом и сущностью капиталистического общества не взаимодействие капиталистов продажей товаров. Капиталистическое общество он представляет с непримиримых, антагонистических противоречий зародившихся в найме, продаже труда. Продаже труда для производства «стоимостей». Основание социального взаимодействия труда и капитала, вырисовывает принципы «нового общества», взаимодействия трудящихся с обществом, общественным капиталом. Наем, продажа рабочей силы, как социальное взаимодействие в «другом обществе», сохраняются, а значит, сохраняются и капиталистические отношения. Продажа труда и продажа рабочей силы, понятия антонимы, но для Маркса они тождественны. Труд образует общество, создаёт общественную связь, чего не может сделать продажа рабочей силы. Такого «нового общества» не может быть из – за отсутствия общественной связи. Капиталисты образуют, создают общество тем, что продают друг другу товары, образуя общественное взаимодействие. Неразрывность, в данном случае капиталистического общества связана с тем, что стоимость продаваемого продукта, который ему произвели наёмные работники, представляет собой другой, общественный труд. Труд других, труд отличный от того который представляет произведённый продукт. Потому капиталист и наёмный рабочий находятся «в одной лодке», капиталист продаёт созданный наёмным рабочим товар. Его стоимость, т.е. другой общественный труд, распределяется, рабочему оплачивается всегда только стоимость содержания, восстановления его рабочей силы. Так поступает как капиталист, так и «социалистическое» общество. Марксизм представляет стоимостью опредмеченный труд в виде вещи, предмета, которое в совокупности образует «многообразие товаров». Общественное производство, потому предполагается огромным производством, подобие капиталистической фабрики. Это придаёт такому обществу утопические черты. Сущность любого общества состоит в том, что стоимость товара оплачивает общество, рабочую силу оплачивает капиталист. Потому «общество пролетариата» было капиталистом, что оно оплачивало трудящимся рабочую силу. Для Карла Маркса общественный продукт состоит из множества товаров или множества стоимостей, образующего из всеобщего их производства. Что предполагает имманентность «стоимости» товара. «Для общества товаропроизводителей, всеобщее общественное производственное отношение которого состоит в том, что производители относятся здесь к своим продуктам труда как к товарам, следовательно, как к стоимостям»,23-90. Английский социалист – утопист Роберт Оуэн, так же хотел открыть стоимость в произведённом предмете, товаре. Если товар произвести с затратами труда, то они обладают стоимостью и эту стоимость можно измерить «справедливо». Сама настоящая стоимость, понятие стоимости (равности), говорит о том, что стоимость образуется в обмене. Обмен образует равность двух товаров. Стоимость образуется в обмене, не потому что «созданная трудовая стоимость» проявляется в обмене. Стоимость образуется в обмене, потому что товар стоит другого товара, создаёт равность с другим товаром, который и есть его стоимость. Обмен и только обмен образует, проявляет стоимость товара, которую он не имел до него. Стоимость до обмена полагает имманентную стоимость, стоимость «в себе», что, по сути, является себестоимостью. «Трудовая» стоимость предполагается затратной, потому что она предполагает затраты труда и вообще затраты. Затраты вообще предполагают затратную экономику, примером может служить вывод Карла Маркса. «Низшая граница продажной цены товара определяется издержками его производства»,25, ч.1,45. Продажная, «меновая стоимость», не определяется затратами, издержками производства. Издержки производства есть себестоимость и к настоящей, фактической стоимости имеет посредственное отношение. Только продажа может показать истинную стоимость и различие её по отношению к себестоимости. Стоимость означает то, что товар стоит, а не собственные свойства, дающие право общественного взаимодействия. «Затратные свойства стоимостей» и развалили советскую экономику. Специфический взгляд Маркса на обмен, как на обмен «стоимостей», заставляет нас сегодня «строить рынок»»,т.е. не стоимостной, а действительный обмен. Расстройство в обменном банке Роберта Оуэна, там, где обмен производился по «истинным стоимостям», показывает микромодель «социалистической» экономики. Развал СССР, так же произошёл по вполне конкретной причине, обмена товаров «по их стоимости». Происходил фактический «стоимостной» обмен, хотя стоимость товара это то, что он «стоит», а не он сам. Стоимость определяется другим, общественным трудом – это формула общественной жизни, формула общества. Строя другое общество, общество наёмных работников, людей которые продают не продукт своего труда, товар, а рабочую силу, К. Маркс лишает общество консолидирующего момента. Обращает на себя факт того что СССР, как страна, как общество, была крепче именно в годы войн и бедствий. В годы, когда она функционировала как община. Но именно, возросшее богатство, которые принесли благодатные условия развития, страна развалилось как карточный домик. Но парадокса никакого нет, потому что общество пролетариата так и не было построено, потому что такого общества не может существовать в природе. Пролетариат продаёт рабочую силу и никак и ничем не может консолидироваться, для объединения необходим высший разум или высшая власть. Развалилось общество, которого и не было. «Общество пролетариата» было сугубо общиной, общиной по производству. Производству товаров, потребительных или меновых стоимостей, можно говорить по – порядку, или все вместе, потому что даже марксизм не может акцентировать то, что же является конкретно продуктом труда, как продуктом производства. «Рабочий производит товар, а не просто продукт. Об этом, следовательно, нет нужды распространяться»,26,ч.2,с.3. «В совокупности разнородных потребительных стоимостей…. — проявляется общественное разделение труда»,23-51. «В стоимостном отношении холста к сюртуку сюртук фигурирует как нечто качественно одинаковое с холстом, как вещь того же самого рода, потому что он есть стоимость»,23-61. Для Карла Маркса продуктом общественных проявлений является продажа рабочей силы для производства, по сути общественного продукта. Капитализм в таком производстве показывает только способ. Способ производства элементарной части общественного продукта. В том и дело, что Маркс вовсе не исследовал другую сущность общества обмен. Обмен у него происходил на основании «произведённых стоимостей». Стоимость определяется другим общественным трудом, и потому не может представлять общество в «многообразии своего производства». Это есть структура общества, которая как раз определяется общим производством. Структура общины определяется общим производством, которое и предполагает марксизм структурой противоположного социума, общества. На этой основе полагая класс капиталистов лишним, непроизводительным классом, классом который никак не «производит стоимости» он их просто присваивает. В случае бухгалтера и дворника и труда ещё многих людей труд их есть действительный и фактический труд, который не то что необходим обществу, а из него и устроен. Так же как и труд капиталиста, из совокупности которых образуется капиталистическое общество. Общество, тех, кто даже не использует наёмный труд, социальным взаимодействием труда. Называя нематериальный труд умственным, марксизм, тем самым предполагает у труда другой смысл. К такому труду должны быть применимы другие законы и другие свойства, поскольку он не материализует природу. Разделение труда на физический и умственный есть простая формальность, потому что труд есть понятие социальное и разделение это разделение. Сущность труда в полезности его для других, а не в том материализует он природу или нет. Полезность труда для других образует общество, а не производство просто труда для общественных нужд, которые частью покрывают затраты, другая же часть остаётся общественной. Логика Карла Маркса справедлива только в том случае, если: «Общественно полезный характер их частных работ он отражает в той форме, что продукт труда должен быть полезен, но не для самого производителя, а для других людей»,23-84, «которые выступают в практическом обиходе, в обмене продуктов». Но то, что он предполагает «процесс труда необходимо рассмотреть сначала, независимо от какой бы то ни было определённой общественной формы»,23-189, не отражает понятия труда. Ведь даже простое производство или просто труд, затрата человеческой рабочей силы, придает какую либо социальную форму производства. В данном случае это община. Рассмотреть же труд вне общественной формы, значит то же самое, что рассматривать роль кислорода в космосе. Это справедливо, потому что продукт труда может быть представлен, как выше полагает сам К. Маркс, в «форме полезной для других», «в практическом обиходе, в обмене продуктов». Можно ли представить труд в условиях, когда неясна его полезность для других или отсутствует практический и практически обмен? Марксизм это делает с лёгкостью, представляя труд взаимодействием человека с природой, просто труд, который выполняет просто человек и простые его затраты труда предполагают простое восстановление. Что и представляется марксизмом как стоимость труда. Производство труда обоснованно для него представляет ценность, часть которого идёт на воспроизводство, другая на присвоение капиталистом или обществом. Ценность производства сомнительна, вообще, к тому же производство представляют только и исключительно расходы и не более того. Что на производство товара затрачено 10 тысяч рублей, можно согласиться только с тем, что затрачено, но что это стоимость товара, только показывает утопию марксизма. Стоимость понятие не затратное, стоимость означает равность с другим общественным трудом. Нереальность марксизма как теории, связана с тем, что он представляет труд как затрату рабочей силы по изготовлению предметов потребления. Труд и затрата рабочей силы – далековатые понятия, понятия с совершенно различными свойствами. В отношении труда марксизм предполагает его производство для материализации природы в необходимых для человека формах. Но в результате такой материализации непременно получается вещь, предмет и не более того, которую Карл Маркс безосновательно называет и полезной вещью и «потребительной стоимостью» и товаром и «меновой стоимостью». Безосновательность связана с тем что произведёнными вещами пользуются как предметами потребления и по – Марксу, иногда обмениваются. Это является для него основанием «потребительной» и «меновой» стоимости. Произведённая вещь не является ни полезной, ни товаром, ни «стоимостью», это проявляется потом, в обмене. В другой функции и ипостаси общества, которая его и делает обществом обменивающихся людей. В обмене проявляется полезность вещи, потому что это полезность для других, так же как и понятие товара. Товара как вещи, которая «стоит». Понятие товара нет там, где нет обмена, в частности «в древнеиндийской общине», потому она и община и на «отдельной капиталистической фабрике». Потому «строительство социализма» по принципу отдельной капиталистической фабрики, лишено того, действительно общественного, того что строит само общество, это обмен. Марксизм и представлял теоретические основы общины производством «стоимостей». В этом находится суть превратного отношения к стоимости. Стоимость и вообще все понятия теории марксизм представляет и выводит из производства. В этом-то и заключены призрачность и абстрактность теории.
волхов: Марксизм как экономическая теория подразумевается таковой, по той причине, что она по – своему отвечает на основной вопрос политэкономии – как создаются пропорции обмена товаров. Почему карандаш обменивается на две, а не на три конфеты, почему именно две конфеты в обмене равны одному карандашу и чем обеспечивается равность двух непохожих товаров в обмене? Своеобразие марксизма в этом основном вопросе политэкономии состоит в том, что он «затуманил» фактически главное в науке. Он представляет обмен товаров стоимостным, т.е. обменом по – стоимости. Но называет «меновой стоимостью» и пропорцию обмена товаров и свойство каждого из них, их «меновую стоимость». «Меновая стоимость прежде всего представляется в виде количественного соотношения, в виде пропорции, в которой потребительные стоимости одного рода обмениваются на потребительные стоимости другого рода», 23-45. Дублируя это утверждение в «Критике политической экономии»: «Меновая стоимость выступает, прежде всего, как количественное отношение, в котором потребительные стоимости обмениваются одна на другую»,13-15. В то же время, показывая не товарное, меновое отношение, в облике которого должна представляться «меновая стоимость» товара, как в вещи, которая продаётся, обменивается. Он показывает отношение «потребительных стоимостей». Мало того, тут же, утверждается почти невероятное для марксизма: «В этом случае «внутренняя, присущая самому товару меновая стоимость представляется каким-то противоречием в определении»,23-45. Но надо заметить, что «противоречия в определении» «внутренней стоимости» товара проявляются в случае представления меновой стоимости отношения «потребительных стоимостей», а не самих товаров. Противоречие и заключено в том что он не может даже точно указать, чем является обмениваемая вещь или вещи в обмене, какими понятиями обеспечивается обмен. Являются ли они потребительными стоимостями или товарами, как в общественном производстве, так и в конкретном обмене. Может ли удовлетворять анализ симбиозу понятий, представляемых ниже? «Если мы оставим в стороне вещественное содержание товарного обращения, обмен различных потребительных стоимостей, и будем рассматривать лишь экономические формы, порождаемые этим процессом..»,23-158. Обмен, как раз и составляет «вещественное содержание», обмен двух вещей, которые обладают двойственностью, двойственным выражением полезной и меновой вещи. Обмениваются и продаются только товары, а не пресловутые «потребительные стоимости». Анализ имманентной, «внутренней» стоимости, говорит о том, что она должна иметь под собой основания, т.е. то почему и за счёт чего она ценна. За счёт чего она имеет стоимость. Но марксизм к стоимости имеет двойственное отношение: «Но каждый товар представляется с двух точек зрения: как потребительная стоимость и как меновая стоимость»,13-14. То же утверждается и к «Капитале»: «Первоначально товар предстал перед нами как нечто двойственное: как потребительная стоимость и меновая стоимость... Так как этот пункт является отправным пунктом, от которого зависит понимание политической экономии, то его следует осветить здесь более обстоятельно»,23-51. От открытия К. Марксом двойственной стоимости товара «как потребительная и как меновая стоимость» перестаёшь понимать политэкономию как науку. Во-первых товара как потребительной стоимости быть не может, потому что это всего лишь сомнительное представление полезности вещи. Во-вторых товар как «меновая стоимость» то же не может существовать, потому что все объективные причины наличия имманентной (внутренней) стоимости товара находятся как раз в «потребительной стоимости». Она ценна, потому что предмет потребления, потому что полезная вещь и потому что конкретно создана, произведена, самым что ни на есть трудом. Вот эти причины – предмет потребления, полезность и полезный труд создавший её и они находятся не в «меновой стоимости». Потому «меновая стоимость» товара не имеет под собой никаких оснований. Но фактически марксизм и построен на том, что меновая стоимость образует стоимостные отношения пропорции товаров. Товар рассматривается с той точки зрения, что его меновая стоимость образует меновые отношения. «В таком отношении они составляют одну и ту же меновую величину», 13-15. Но это ещё не всё, представления двойственной природы товара, «как потребительная и как меновая стоимость» отягощены следующим обстоятельством, что товар совсем не имеет стоимости. (Товар) Не он выражает свою стоимость. Он доставляет лишь материал для выражения стоимости другого товара,23-59. «Стоимость товара холст выражается, поэтому в теле товара сюртук»,23-62. «Стоимость товара A, выраженная таким образом в потребительной стоимости товара B»,23-62. Аргументация Карла Маркса в отношении стоимости до того низкопробна что представления: «Но nota bene [заметьте хорошенько]: для товара B (сюртука, или пшеницы, или железа и т. д.) это quid pro quo [появление одного вместо другого] осуществляется лишь в пределах стоимостного отношения, в которое вступает с ним любой иной товар A (холст и т. д.), — лишь в рамках этого отношения», 23-65, тут же на этой странице «отменяет» всякое «стоимостное отношение»: «Так как никакой товар не может относиться к самому себе как эквиваленту и, следовательно, не может сделать свою естественную наружность выражением своей собственной стоимости, то он должен относиться к другому товару как эквиваленту, или естественную наружность другого товара сделать своей собственной формой стоимости»,23-65. Товар согласно марксизму должен быть равен, создать эквивалент, быть равнозначным как раз по – стоимости, своему «внутреннему содержанию». Стоимость одного товара должна быть равна, эквивалентна стоимости другого товара. Так же элементарно просто как это представляет Карл Маркс: «Возьмём два товара, например один сюртук и 10 аршин холста. Пусть стоимость первого вдвое больше стоимости последних, так что если 10 аршин холста = w, то сюртук = 2 w»,23-51. Кроме как стоимостное отношение товаров в обмене марксизм представить не может. Т.е. пропорции обмена товаров создаются на основании стоимости, потому что это отношение стоимостное. Вот это стоимостное отношение и придаёт ему нереальность. Это необходимо отметить красной чертой и быть фундаментальным основанием, что двойственность товара это не двойственность его стоимостей. Это двойственность его как меновой и полезной вещи. Таковой она становится В ОБМЕНЕ и только ОБМЕН показывает вещь как полезную и как меновую. В ОБМЕНЕ же и образуется стоимость, отношение товара к другому товару. До этого момента, до момента ОБМЕНА не могут существовать понятия, такие как полезная вещь, товар и стоимость товара. Наука, как наука и сам научный анализ начинается с этого момента, когда марксизм как наука уже всё расставил по местам.
волхов: Научный анализ общества и всех общественных понятий исходит и происходит из обмена. Обмен создает, образует общество и само общественное производство образовано этим фактом. Общественное производство это не совместное производство, а производство для обмена, для обмена с другими. Общее производство выражает структуру общины. Обмен и только обмен показывает полезность вещи для других, который определяет не только сущность общества и общественного производства, но и рациональность такого производства. Производятся только действительно полезные вещи, вещи, которые действительно полезны обществу, другим. Вещи, полезность которых подтверждается обменом. Отрицание этого определяющего факта и привело к созданию «коммунистического общества», общества с общинной структурой производства полезных вещей «сообразно плана» и «по запросам общества». Такая структура полагает полезность вещи объективно, вне зависимости от действительной полезности вещи для других. Марксизм для этого показывал общину идеалом для общества, как общество, в котором отсутствует обмен. Производство для других определяет и выражает сущность общества, которое непременно опосредствуется обменом. Обмен выражает сущность общества, потому что он показывает социальное взаимодействие людей между собой. Труд для других или его социальное содержание выражается посредством обмена. Для К. Маркса труд это затрата рабочей силы. «Иначе говоря, труд, как он представлен в меновых стоимостях, мог бы быть назван всеобще-человеческим трудом. Эта абстракция всеобщего человеческого труда существует в среднем труде, который в состоянии выполнять каждый средний индивидуум данного общества, это — определённая производительная затрата человеческих мышц, нервов, мозга и т. д. Это — простой труд *, которому может быть обучен каждый средний индивидуум и который он, в той или другой форме, должен выполнять», 13-18. Необходимо заметить что «простой труд» с «необходимой затратой человеческих мышц, нервов, мозга и т.д.» производят просто вещи. Будут ли эти вещи «меновыми стоимостями» очень большой вопрос. К тому же «меновыми стоимостями» вещи становятся не благодаря своим свойствам, качествам, а благодаря структуре общества, основанного на производстве для других. Карл Маркс, объективно не воспринимая обмен, как сущность создающую общество, не воспринимает превращение вещи в товар. Для него структура общества определяется производством, производством «потребительных или меновых стоимостей». Он показывает их и самостоятельными сущностями и предполагается их трансформация. Но чем оно определяется, анализ на этом не акцентируется. «Формы дерева изменяются, например, когда из него делают стол. И, тем не менее, стол остаётся деревом — обыденной, чувственно воспринимаемой вещью. Но как только он делается товаром, он превращается в чувственно-сверхчувственную вещь»,23-82. Когда и как стол «как дерево», превращается в стол – товар, если существует понятие производство товара и производство его меновой стоимости? Обмен потому, прежде всего, определяет сущность общества, а не сущность произведённой вещи, «меновой стоимости». Карл Маркс основательно спутал или подразумевает в содержании обмена, прежде всего свойство произведённой вещи. Для него вещи, товары обмениваются в обществе, но не сам труд. Труд для него не может быть средством обмена, ведь он просто труд, который производит, до конца не выяснено им самим, то ли «потребительные», то ли «меновые стоимости». Вещи обмениваются, потому что такова природа общества, производства для других, для обмена, а не, потому что такова непременное свойство вещи, её «меновая стоимость». То что, «капиталист заставляет рабочего изготовлять какую-либо особую потребительную стоимость, какую-либо определённую вещь»,23-189, которую в дальнейшем он продаёт, обменивает, показывает именно капиталиста «основанием», сущностью и создателем общества. Рабочего же выводит за пределы общества и социального взаимодействия, поскольку он просто производит «потребительные стоимости». В этом контексте необходимо отметить, что рабочий производит полезные вещи и этом заключён их труд. Потому материализм К. Маркса под сомнением, потому что рабочие должны производить не «потребительные», «меновые стоимости», что бы на долю капиталиста приходилась часть стоимости товара, которую он изымает, присваивает. Дальше происходит самое интересное в теории марксизма и теории политической экономии вообще. Показывается фундаментальность «прибавочной стоимости», сущности, которая показывает и выражает превышение стоимости над издержками производства. Она вызвана и объясняется свойством вещи, её «меновой стоимостью». Вещь производится за 1000 рублей, что есть её «потребительная стоимость», то чего она «стоит» для общества или капиталиста. Но продаётся вещь за 1500 рублей, что есть её «меновая стоимость». В этом Карл Маркс находит источник «прибавочного труда» и капитала и глубокие безосновательные исследования на тему этой разницы, этого различия. Предрассудок «прибавочной стоимости» состоит в том, что она «прибавочная». Она преподносится так, «потребительная стоимость» вещи составляет 1000 рублей, её «меновая» 1500 рублей. «Потребительная стоимость» это та стоимость, которая необходима для превращения вещества природы в действительную вещь, вещь действительно полезную. Но капиталист, что бы быть в выигрыше, продаёт её значительно дороже. Значение «прибавочной стоимости» К. Маркс определяет так: «Прибавочная стоимость дана, но дана как избыток продажной цены товара над издержками его производства; причем остается тайной, откуда происходит этот избыток, — из эксплуатации ли труда в процессе производства, из надувательства ли покупателей в процессе обращения, или из того и другого»,25,ч.1, 54. Надобно заметить, что здесь начинается не тайна, а наука. Наука, которая начинается не с производства и издержек производства, а с обмена, в котором образуется стоимость товара. В обмене и только в обмене товар стоит другого товара и в обмене образуется действительное равенство товаров. «Стоимостное» равенство товаров полагает строительство «справедливого» общества, общества организованного обмена, обмена по – стоимости. Бесперспективность данной модели на практике показал английский социалист – утопист Роберт Оуэн. Карл Маркс, несмотря на практику Р. Оуэна, так же отвечал на главный вопрос политической экономии, почему равны два товара в обмене. Для него они равны, потому что одинакова их стоимость, которая производится и является свойством товара. Если она превышает издержки производства, то это сравнение двух независимых величин. Стоимости , которая образуется в обмене, при продаже вещи, товара и «себе» стоимость, стоимость в себе, которая образуется в производстве. Издержки производства не являются в качестве «фундамента» для стоимости, во-первых, потому, что это расходы. Но не только потому, а потому что издержки производства это стоимость «в себе», себестоимость. Сущность действительной, фактической стоимости трансцендентальна, она для других. Все исследования Карла Маркса исходят из «внутренней» стоимости произведённой вещи, стоимости самой вещи, а не того что она стоит. Потому объективно в «состав» стоимости входят издержки производства. Все потуги марксизма и науки в целом состоит в том, что бы выявить природу, смысл и научно – фактическую величину «меновой стоимости», для организации общества, общества «справедливого» обмена. В этом заключено утопические принципы науки. Стоимость товара в обмене, это не её «меновая стоимость», а то, что она стоит, такое количество другого общественного труда. Всё исходит из понятий, формирующих теорию. Потому наиболее «истинной» предполагается «потребительная стоимость», потому что это стоимость производства. Она полагает достаточность труда для превращения природы в полезную вещь, предмет потребления. Ведь «Стоимость всякого капиталистически произведённого товара (W) выражается формулой: W = c + v + m». Из этого мифа, мифа, что произведённая вещь товар, что он является содержанием труда и расходы формируют стоимость товара и родилась идея «справедливого трудового общества». В этой формуле необъяснимо сплетены расходы ( c + v) на производство и величина, которая в производстве не участвует, а является результатом обмена ( m ). Но для Карла Маркса ( m ) является результатом производства, избыточного производства. ( m ) не является результатом избыточного производства, а есть сущность распределения стоимости, которая представляет другой общественный труд, после обмена труда на труд. Она-то и является следствием и величиной после оплаты рабочей силы. Разница между трудом и рабочей силой есть величина «прибавочной стоимости», которая не «прибавочна» вообще. Потому хочется освободить трудящихся от несвойственного им «производства прибавочной стоимости». Для трудящихся достаточно того что они производят вещи, предметы. Само общество образуют капиталисты, обмениваясь товарами, потому общество и капиталистическое. Различие отношения к товару и придаёт обществу классовость, одни производят, другие продают.
волхов: Марксизм, как научное знание, как теория предполагает существование труда «вне социальных форм». Труд никак и никаким образом не организует и не имеет отношения к образованию общества, поскольку он просто труд и в основном это взаимодействие человека природой. «Процесс труда, как мы изобразили его в простых и абстрактных его моментах, есть целесообразная деятельность для созидания потребительных стоимостей, присвоение данного природой для человеческих потребностей, всеобщее условие обмена веществ между человеком и природой, вечное естественное условие человеческой жизни, и потому он не зависим от какой бы то ни было формы этой жизни, а, напротив, одинаково общ всем её общественным формам»,23-196. Труд рассматривается в качестве производителя всего сущего для общества, то, что обществу необходимо для жизнедеятельности. Труд, для этого, есть преобразователь природы в необходимом для общества выражении. Понятие труда предполагается, как сущность преобразующая допустим глину в кувшин, а дерево в наличник. Это понятие труда и предполагает, что если у кувшина отнять то, что его создало, как и у ажурного наличника, то это будет безобразный кусок глины, в первом случае и дерево, растущее в лесу, во втором. Потому если средством труда ударить по предмету труда, то процесс труда будет представлен в широком объёме понятия. Только что, какое понятие представляет этот процесс, что в результате получается и конкретен ли труд, выполняющий движения и телодвижения, не очень ясно? В том-то всё и дело, что марксизм конкретность понятия труда выводит из того условия, задолго предвосхитившее всякое движение, тем что капиталист покупает труд наёмного рабочего. Основание такого Карл Маркс считает то, что в дальнейшем, труд который куплен, будет производить. Мы с удовольствием приняли бы этот тезис, если бы Маркс потрудился над объяснением и выражением того, что производит этот труд. Какое понятие получается в результате такого или просто производства? В должной ли мере можно представить что: «Сюртук есть потребительная стоимость, удовлетворяющая определённую потребность. Для того чтобы создать его, был необходим определённый род производительной деятельности»,23-51? То есть можно ли с уверенностью и с точностью науки выразить то, что в результате производственной деятельности получаются полезные вещи, потребительные стоимости в виде данного сюртука или других полезных предметов? Мы с удовольствием приняли бы общественный процесс через призму превращений потребительных стоимостей. «Когда одна потребительная стоимость в виде продукта выходит из процесса труда, в него входят в качестве средств производства другие потребительные стоимости, продукты предыдущих процессов труда. Одна и та же потребительная стоимость, являясь продуктом одного труда, служит средством производства для другого труда. Поэтому продукты представляют собой не только результат, но в то же время и условие процесса труда»,23-193. В своё время такое превращения для представления общественного процесса и было принято, но от этого в данное время мы не имеем никакого удовольствия. Виной тому не какие – то «высокие материи» на грани сложного усвоения каких – то принципов, а совсем простое – какое всё – таки понятие производит труд. Простой, но всё – таки сложный выбор и представление, какое понятие получается в результате производства, это потребительная стоимость или товар? Чем производство товара отличается от производства потребительной стоимости? «Чтобы произвести товар, он должен произвести не просто потребительную стоимость, но потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость… Для того чтобы стать товаром, продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена»,23-50. По одной этой цитате можно понять нереальную квинтэссенцию марксизма. Как произвести «не просто» потребительную стоимость, что бы это был товар? Могут ли быть различные виды и выражения производства в виде товара и в виде потребительной стоимости? К тому же потребительной стоимостью вещь служит не благодаря своим качествам после производства, а она становится таковой в руках того кому она служит в качестве предмета потребления. Потом оказывается, что товар - не результат производства, а ещё должен им стать. Но стать таким образом: превратившись в потребительную стоимость. Может, Карл Маркс глумится над правилом превращений, метаморфоз. Наши представления основаны на том, что пролетарий создаёт, производит потребительную стоимость, полезную вещь, которую капиталист нещадно продаёт, превращая её в товар. Но это правило мы принимаем на веру исключительно из – за того и в том случае, если производится именно потребительная стоимость, вещь с потребительными и полезными качествами. Но в этом выводе, очевидно, что потребительные и полезные качества вещи открываются другими, кому они служат в качестве таковых. Выражение понятий, запутанных, в одной этой цитате, донельзя, происходит в последних двух словах «посредством обмена». Это расставляет всё по свои местам, в том числе и «высокую передовую объединяющую мысль» - общее производство. Производством пролетариатом полезных вещей, потребительных стоимостей, что есть лукавая и противоречивая мысль, которая полагает полезность вещи из производства. С этой мысли сбивает позиция полезности вещи для других, для общества, полезности вещи в «других руках». Утопия марксизма связана с тем, что он игнорировал вообще именно сущность общества, которое образуется только «посредством обмена». Обмена, в котором происходит появление одного вместо другого. Исследуя обмен сюртука на сукно, К.Маркс, в ущерб сущности общества и его прагматизма, положил идею равенства и справедливости. Равенство производимого сукна и сюртука, вместо того чтобы выразить законченность общества тем, что ткач одет в новый сюртук, а портной получил кусок сукна для нового производства. Сущности, в которой вместо сукна у ткача появляется сюртук, а у портного вместо сюртука, сукно. Сущности, которая разделяет труд в обществе и труд для общества. Представление труда в обществе и предполагает строительство «справедливого» общества, общества в котором труд изначально общественный и надо полагать изначально полезный. На самом деле общественный труд это труд других и только обмен может выразить полезность труда для других. Что именно этот труд и этот товар нужен и полезен обществу, другим. В основу теории Карла Маркса была положена идея справедливости, строительства справедливого общества, в котором справедливость осуществлялась приравниванием, а не выражением одного в другом. В обществе всегда и этом состоит его сущность, что сюртук стоит не себя, а сукна, так же как стол стоит картошки. Идиллия «справедливого общества» состоит в другом, что эти вещи равны по – стоимости, происходит общественное выражение и приравнивание труда. Такому представлению чужд непосредственный материальный обмен. К. Маркс игнорировал общественную функцию общества обмен, оставив только производство. Представление того, что возможно общество и производство без обмена, отсылает нас к структуре общины. Община есть социум, в которой человек и его труд абстрактен, потому что он не может быть для других. Потому марксизм вплотную подходит к утопическому «трудовому» обществу, обществу всеобщего производства. Получается, что как заметил Адам Смит, собака с собакой не обменивается костью, так и между пролетарием и пролетарием не происходит обмена в обществе пролетариата. Это значит только одно, нереальность такого общества. Нереальность определяет равенство труда не из обмена, а происходит приравнивание вещей производимых трудом. «Но затрата индивидуальных рабочих сил, измеряемая временем, уже с самого начала выступает здесь как общественное определение самих работ»23-89. Общество образуется не абстрактным производством абстрактных людей, а прежде всего это социум производителей для других. Социум, где основой всему и прежде всего выступает человек.
полная версия страницы