Форум » Отвлечённые темы » Притча » Ответить
Притча
munyr: Жили-были на одном безвестном острове люди. Ничем, в общем-то, не примечательные. Как и все, работали, любили, рожали, а когда приходило время, то и умирали — тихо и скромно. И всё у них было, как у всех, кроме одного: на том острове не хватало пресной воды. А потому копали островитяне колодцы до глубин аж десятиметровых, а иногда — и до двадцати метров. Откуда и черпали себе воду для питья и иных своих надобностей. Так бы они и жили себе без особых забот и происшествий. Но появилась как-то на том острове ватага бравая. Все кровь с молоком, и перегаром ни от кого не пахнет. А называли они себя не по-нашему: бурильщиками. Мастерством своим и умением, а также приборами и машинами передовыми хвастались эти бурильщики. И предложили они жителям острова продырявить их остров аж на километровую глубину. — А зачем это нам? — не поняли островитяне. — Пробурим, там видно будет, — ответили бурильщики. — Да нам-то что, бурите, коль хотите. Только колодцы не трогайте. Такими уж вот добрыми и покладистыми были эти аборигены. И закипела тут работа у бурильщиков. Не день, не два, а незнамо сколько трудились они над шахтами и скважинами своими, и прорубились всё же до километровой глубины. И достали оттуда сокровища: то ли золото сверкающее, то ли нефть огнетворную, то ли ещё гадость какую. То неведомо мне, ибо коммерческая тайна сия глубока есть. Только стали с тех пор торговать островитяне найденными бурильщиками сокровищами с соседями своими. И стала их жизнь богаче прежней. Даже воду колодезную, влагу живительную, теперь могли они покупать за свои сокровища у жителей прочих островов. (Но колодцы всё же рыть не бросили — завет отцов и дедов блюли сурово). Возрадовались жители острова такому повороту дел и наказали бурильщикам продолжить начатое ими дело. А те и рады стараться. То до глубины один километр сто метров дороют свою шахту, то даже до километра двухсот. И был среди этих бурильщиков один Мастер, который решил по-новому, по-своему начать копать, рыть или сверлить, не помню уж, как это там у них называлось. И удалось этому Мастеру до пятикилометровой глубины добуриться. Пошёл он удачей своей с бурильщиками делиться. Я, мол, такого рекорда достиг, что никому из вас и не снилось. Но рассердились только бурильщики, что мешает он им работать. То ли от зависти, то ли от неверия, но прогнали его бурильщики. «Вы ещё обо мне услышите», — только и смог он прокричать им на это. Пуще прежнего расстарался Мастер. И достиг таких рекордов, что даже сам удивился. Побежал он тогда сразу к жителям острова и сказал им возбуждённо: — Я аж до десятикилометровой глубины докопался. Рекорд установил. А островитяне ему на это без всякого такого восторга вопрос задают: — Ну и что ты, Мастер рекордный, с такой глубины достать сумел? Не понял их умелец славный, обиделся. — Вам, видать, только сокровища нужны, а на рекорды вам, стало быть, плевать, — молвил он горестно. — Жадные вы и безкультурные, вот что. — Иди уж, копай дальше, — напутствовали Мастера терпеливые островитяне. Но не все от него отвернулись. Пошли вместе с мастером два отрока. Интересно им стало на мастерство этого умельца поглядеть и рекордам порадоваться. Долго ли, коротко ли притча сказывается, но через некоторое время пробурил Мастер с отроками интересующимися и одиннадцатый километр, а также и двенадцатый. Но боле не пошёл никуда уже рекордсмен обиженный, а дальше бурить стал. Отроки ему осторожно так напоминили и про бурильщиков местных, и про островитян нуждающихся, и про сокровища столь необходимые. — Как же вы не поймёте, отроки неграмотные, — с жаром кинулся на них Мастер, — что не ради сокровищ я работаю. Я людям умение принести хочу. Вы же видите, что бурение моё самое передовое и рекордное. И тут отрок один, хоть и непонятливый, но смелый, спросил учителя своего: — А коли ты, сенсей прославленный, своими рекордами никакой пользы не принесёшь, то оценят ли люди, живущие здесь, все твои старания? — Опять вы о сокровищах этих бессмысленных речь завели. Земля в глубину более шестидесяти тысяч километров, а я только до двенадцати добурился. Впереди ещё столько работы. Некогда мне о ерунде думать, — ответил им Мастер и продолжил трудиться. Ничего на это не сказали отроки прозревшие, только головами покачали уныло. А как-то намедни забросила меня судьба на остров этот благополучный. Живут там по-прежнему хорошо и радостно. Аборигены колодцы свои роют, воду оттуда качают. Из скважин сокровища достают и с соседями торгуют. Бурильщики свои шахты на километровых глубинах останавливают, сокровища находят и людям передают. А о Мастере не слыхать более. Какие он там ещё рекорды поставил, никто не знает. Да и жив ли, глупый умелец?
Ответов - 1
dimetriy: И правильно. Рекорды должны быть полезны обществу. Вашу притчу я назову жанром филибр, то есть философские мысли в литературной обработке. Красивый цветочек. Басня-триада Выпал однажды счастливый случай в парке распуститься прекрасному цвет-ку. Бордовые лепестки необычной формы, с оранжевыми и золотистыми крапами, вызывали у прохожих восхищение и другие добрые чувства. Припекающее сол-нышко и влажная, после росы, земля, – давали юному цветку силы для роста. Цве-точек радовался такой жизни, тянулся всем стебельком в высь, подставляя солныш-ку свои ярко – зеленые листочки. Когда близился закат – он закрывал свой бутон, будто с кем-то играя в прятки, а уже ближе к рассвету – он, потягиваясь и ёжась от холодной росы, начинал распускаться, чтобы радовать отдыхающих своей красо-той. Скамейка, около него, никогда не пустовала. Влюбленные пары и просто оди-нокие сердца сразу же занимали свободное местечко лицом к цветку. Но недолго пришлось радоваться жизни Бордо. Могучий бурьяник стал теснить свободную жизнь цветочку, посадив его в клетку. Своими стеблями, с некрасивыми бесфор-менными листьями, он закрывал от розы солнечные лучики. Своими вездесущими корнями он перекрыл ему доступ влаги. И вскоре цветочек стал чахнуть, а отды-хающие перестали на него обращать внимание. – Кто ты такой, зачем меня губишь? Почему ты не можешь меня пожалеть? Наверно, меня ты сильно не любишь, Но я не смогу ведь тебя одолеть. (Ну, извини, я не смогу никуда улететь.) – Я вездесущий, всесильный бурьян Был и я когда-то красивой, нежной травкой, (Был и я когда-то прекраснейшей / красивейшей травкой) И пусть все думают, что я злодей и грубиян. Мне никто и никогда не даст отставки. Я познал красоту и многое видел, Послушай, запомни, что я друг скажу. «Тот сможет в лидеры спокойно выйти Кто не постиг красоты, а познал пустоту». Стали в мире хозяйничать те, Кто сможет везде пролезть и пробиться, Кто силен и знает цену себе, Потому не смогу здесь с тобою ужиться. (Я познал красоту и многое видел, Узнал все, что нужно было познать, Но мало встречал в своей тяжкой жизни, Того, кто так сладко умеет мечтать). Но пришел садовник и со злобой стал вырывать с корнем надоедливого про-тивника. Выдергивая бурьян, он остановился, увидев прекрасный цветочек. Держа в руках лопату, он стоял как вкопанный, любуясь замечательным цветком. Но, не зная, что с ним делать, садовник вырвал и его, освобождая место для выкладки брусчатки. Данный вид относится к направлению импульсаризм - соединение прозы м поэзией.
полная версия страницы