Форум » Отвлечённые темы » Теория познания? Это очень просто » Ответить
Теория познания? Это очень просто
kkamliv: Глава 1. Рецептурная реальность В Древнем мире многие люди страдали от болезни, в настоящее время называемой цингой, при которой кровеносные капилляры становятся ломкими и под кожей появляются обширные синяки, десны кровоточат, зубы выпадают, раны заживают с трудом, если вообще заживают, у человека нарастает слабость, и в конце концов он умирает. Особенно часто эта болезнь возникала у жителей городов, находящихся в осаде, во времена войн и стихийных бедствий, и у мореплавателей, совершавших долгие путешествия по океану. Корабли, отправляющиеся в долгое плавание, загружали таким провиантом, который не испортился бы в пути. Обычно это были сухари и просоленное мясо. В результате цинга долгое время была бичом для мореплавателей; от нее погибало моряков больше, чем, например, в сражениях или от кораблекрушений. По оценкам историков, за несколько столетий от цинги погибло больше моряков, чем в кораблекрушениях и военных баталиях, а также по всем иным вместе взятым причинам (другие болезни, зверства пиратов и так далее). В 1536 году французский землепроходец Жак Картье был вынужден остаться на зиму в Канаде, где около 100 человек из его отряда заболели цингой. Местные индейцы, узнав об этом, сообщили о спасительном средстве: вода, настоянная на сосновой хвое. Люди из отряда Картье, будучи в полном отчаянии, последовали этому, на их взгляд, несерьезному совету, и выздоровели. Два века спустя, в 1747 году, английский врач Джеймс Линд лечил различными средствами моряков, заболевших цингой, и он выявил, что наилучшим средством от цинги являются лимоны, апельсины, лаймы. В очередном плавании по морям и океанам под руководством знаменитого английского путешественника Джеймса Кука, продолжавшимся с 1772 по 1775 годы, эта болезнь не проявила себя. Перед выходом в море в трюмы были загружены бочки с лимонами, морковью, квашеной капустой. Употребление в пищу этих продуктов, а также пророщенных зерен пшеницы, ржи, ячменя, избавило моряков от цинги. В более позднее время к этим профилактическим продуктам питания для мореплавателей прибавились сушеная смородина и квашеная клюква. Высшие офицерские чины британского военно-морского флота в 1795 году воспользовались результатами врачебных экспериментов Линда и профилактических методов Кука, и включили в ежедневный матросский паек сок лайма. Благодаря соку лайма британский военно-морской флот навсегда забыл, что такое цинга. (С тех пор английских матросов стали величать лайми, а прилегающий к Темзе район Лондона, где прежде хранили коробки с лаймами, до сих пор носит название Лаймхауз.) Несмотря на то, что способы лечения цинги были найдены, многие медики XIX века отказывались верить тому, что заболевания можно лечить с помощью диеты; их недоверие особенно возросло после того, как английский ученый Луи Пастер выдвинул теорию, согласно которой причиной цинги являлись микробы. Голландского врача Христиана Эйкмана в 1889 году послали исследовать болезнь бери-бери в бывшие в то время голландской колонией остров Ява и другие острова Вест-Индии (ныне территория Индонезии), поскольку они являлись эпидемическим районом этого заболевания. У больных немели руки и ноги из-за воспаления периферических нервов, возникали выраженные болевые ощущения, расстраивалась походка. У больного будто цепями скованы ноги. С этим связано и название болезни «бери–бери», что означает «оковы». При тяжелой форме заболевания нарушается деятельность сердца, наступает паралич конечностей. Вначале Эйкман посчитал, что бери-бери — заболевание, вызываемое микробами, и, чтобы попытаться найти возбудителей этой болезни, использовал в качестве подопытных животных цыплят. По счастливой случайности человек, который следил за птицей, оказался нечист на руку. Почти всех цыплят разбил паралич, от которого большинство из них погибли, но те, которые остались живы, через четыре месяца пришли в себя и выздоровели. Эйкман, озабоченный тем, что его попытка обнаружить возбудителей болезни оказалась неудачной, поинтересовался, чем кормили цыплят, и обнаружил, что первый помощник, отвечавший за их содержание, экономил на пище: цыплят кормили остатками пищи из местного военного госпиталя — то есть преимущественно очищенным рисом. Когда же через несколько месяцев Эйкман нанял другого помощника, тот положил конец мелкому жульничеству и стал кормить цыплят тем, чем и положено по условиям эксперимента, — неочищенным рисовым зерном, благодаря чему цыплята и выздоровели. Эйкман начал следующую серию экспериментов. Он заметил, что у сидящих в клетках кур, которых кормили очищенным от отрубей рисом, проявлялись признаки бери–бери: судороги сводили им шею и ноги. Многие из них в конце концов гибли. Болезнь отступала, когда больных кур начинали кормить неочищенным рисом. Куры же, свободно разгуливающие по двору, не заболевали, поскольку они находили себе самую разнообразную пищу. Эйкман решил, что полиневрит, которым страдали куры, по симптомам очень похож на болезнь бери-бери, поражающую людей. Может быть, и у человека бери-бери возникает оттого, что он потребляет в пищу шлифованный рис? Рис, предназначенный для питания, шлифуют для того, чтобы он лучше хранился. Дело в том, что в рисовой шелухе содержатся масла, которые быстро портятся и придают зернам горький вкус. В эксперименте было обнаружено, что наличие шелухи на зернах риса, употребляемых в пищу, предотвращает появление бери-бери, а рис без шелухи, весьма вероятно, приводит к болезни. С 1896 года больных, страдающих от заболевания бери-бери, Эйкман излечивал при помощи свежих рисовых отрубей. Эйкман и Геррит Грине, который с ним вместе работал, попробовали выяснить, что же такое содержится в рисовой шелухе, что предотвращает заболевание. Им удалось экстрагировать водой это вещество из отрубей, после чего они обнаружили, что оно проникает через пористую перегородку, сквозь которую не проходят белки. Значит, молекулы вещества, поисками которого они занимались, должны быть небольшими. На этом исследовательские возможности Эйкмана были исчерпаны, и ему так и не удалось идентифицировать вещество, предохраняющее от бери-бери. Биохимик из Англии Фредерик Хопкинс в 1906 году показал, насколько важно для здоровья наличие в рационе аминокислот. Впоследствии он провел серию экспериментов, в результате которых был сделан вывод: в молочном белке, а также в дрожжах, содержится нечто, похожее на аминокислоты, и оно при добавлении в рацион обеспечивает сохранение здоровья и предотвращает болезнь бери-бери. Это «нечто» хорошо растворялось в воде. Перед научным миром встала задача: выделить в чистом виде эти жизненно необходимые вещества. В 1911 году английский биохимик, поляк по происхождению, Казимир Функ выделил из дрожжей и из рисовых отрубей желтые кристаллы, ничтожное количество которых излечивало голубей от болезни, сходной с бери-бери. Функ высказал предположение, что бери-бери, цинга, пеллагра, рахит, — все эти заболевания возникают из-за нехватки в организме некоторых малоизвестных веществ.. Предположение ученого оказалось верным, — все указанные заболевания действительно возникают при дефиците определенных веществ, содержащихся в пище в небольших количествах. Когда Казимир Функ исследовал цвет кристаллов, их прочность и удельный вес, то в этом момент времени кристаллы были изолированы от своих последствий — предотвращения болезни бери-бери или других болезней. Важнейший этап исследования причины — это этап, на котором причина не вызывает следствие. В 1913 году два американских биохимика, Элмер Макколам и Маргарита Дэйвис, дали название веществу, выделенному Функом, - водорастворимый фактор В. Эти исследователи обнаружили другой фактор, который в незначительных количествах содержался в сливочном масле. Это вещество плохо растворялось в воде, но хорошо в жирах. Оно именовалось жирорастворимым фактором А. Продукты, богатые фактором А, обладали желтой или оранжевой окраской (сливочное масло, яичный желток, морковь, рыбий жир и т. д.). В 1919 году Макколам и его ассистенты обнаружили, что жир печени трески препятствует развитию заболевания костей — рахита. Они решили, что этот антирахитический фактор является разновидностью фактора В. В 1920 году английский биохимик Джек Сесил Драммонд изменил названия, и факторы стали называться витаминами — витамин А и витамин В. Он также предположил, что фактор, препятствующий возникновению цинги, отличается от этих витаминов, успешных в преодолении бери-бери и рахита, и заранее дал ему имя — витамин С. Витамины скрывались от зрения, обоняния, осязания Эйкмана, не воздействовали на органы чувств Эйкмана, но Функ, Макколам, Дэйвис поставил витамины в такие условия, что Функ, Макколам, Дэйвис смогли своими органами чувств воспринимать витамины. Примерно к 1930 году стало ясно, что витамин В — это не одно вещество, а целая группа соединений, различающихся по своим свойствам. Витамином В2 назвали тот фактор, который эффективен при лечении болезни бери-бери. Витамин В1 имеет антирахитичный эффект (этот витамин на первых порах выделяли из рисовой шелухи, и из печени трески). В 1936 году К.Функ расшифровал структуру витамина В1 и разработал метод его промышленного синтезирования. Из вытяжки печени химики в 1948 году получили красные кристаллы, содержащие кобальт. Новое вещество назвали витамином В12. Ученые установили, что витамин В12, так же как и некоторые другие витамины, образуется бактериями в почве, прудах, болотах. Из почвы витамин В12 попадает с кормом в желудок и кишечник животного. Избыток витамина В12 откладывается в печени. Этот витамин полезен при лечении злокачественной формы малокровия. Исследователи, занимавшиеся витамином С, столкнулись с проблемами — оказалось трудным найти экспериментальных животных, которые бы не вырабатывали свой собственный витамин С. Большинство млекопитающих, за исключением человека и других приматов, обладают способностью синтезировать этот витамин внутри организма. Требовались недорогие подопытные животные, на которых можно было бы создать модель цинги, чтобы затем, скармливая им различные фракции, получаемые из сока цитрусовых, узнать, в которой из них содержится витамин С. В 1918 году американские биохимики Б.Коэн и Л.Мендель наконец нашли таких экспериментальных животных, обнаружив, что морские свинки не могут синтезировать собственный витамин С. В 1922 году советский ученый Бессонов выделил витамин С в сухом виде. Более тщательные опыты с витамином С проводились в США. В 1928 году Альберт Сент-Дьерди, американский врач и биохимик венгерского происхождения, который в то время работал в Кембриджском университете, в лаборатории Хопкинса, выделил из коры надпочечников быка чуть меньше грамма кристаллического вещества. В этом веществе, которое составляло лишь около 0,03 % массы исходной ткани, сначала не узнали витамин C.Сент-Дьерди думал, что выделил новый гормон со структурой сахара. Выделенное вещество было достаточно чистым, чтобы химический анализ мог точно установить наличие в его молекуле шести атомов углерода (C6H8O6). Число шесть на латыни звучит как гексо, и новое вещество было переименовано в гексуроновую кислоту. Через четыре года было показано, что гексуроновая кислота и витамин С — одно и то же вещество. В те же годы удалось получить витамин С из капусты, перца, лимонов. Теория, в которой в 1911 году появился термин «водорастворимый фактор В», впоследствии замененный на термин «витамин», до 1911 года представляла собой теорию, в силах только описать поверхностные особенности витаминов, но не способную дать объяснение внутренней структуры витаминов. На первом плане научного исследования стоит задача — описать предмет, выразить его в точных понятиях, выяснить совокупность его признаков, отграничить его от смежных предметов и явлений, расчленить сложный и смутный комплекс на его отдельные, простейшие по составу элементы, найденные элементы сопоставить с известными элементами, выявить функцию каждого элемента, разграничить случайные и существенные свойства. Помимо точного учета всех компонентов изучаемого явления, требуется еще и техническая изоляция, выключения изучаемого комплекса из всех по возможности связей и взаимодействий с окружающей обстановкой, а также изоляция каждого элемента от других элементов. Эксперимент должен обеспечить расчленение, разложение, отграничение, субординацию, дефиницию. В опыте участвуют факторы, которые ввел сам экспериментатор, а также не учтенные экспериментатором факторы. При подведении итогов экспериментов исследователь делает заключения о причинной связи между наступлением какого-нибудь явления и тем фактором, который он по своему усмотрению и выбору (т.е. наугад) вводит в состав элементов опыта или исключает из него. Исследователь должен отдавать себе отчет в том, что связи явления, которые не укладывались в точно отграниченные и определенные рамки эксперимента, и также зависимость изучаемого явления от иного явления наверняка ускользали от внимания, и не могли быть выяснены и доведены до сознания. Несколько тысячелетия назад древние врачи знали о способности ивовой коры снимать боли и облегчать страдания. И египтяне, и североамериканские индейцы использовали один и тот же рецепт для устранения болевых ощущений. Они заливали кипятком очищенную ивовую кору и настаивали в течение суток. Не мог обойти спасительные свойства ивы и древнегреческий врач Гиппократ: в V столетии до нашей эры он рекомендовал применять вытяжку из коры ивы для снятия высокой температуры или болезненности, облегчения лихорадочного состояния. Известные ученые древности Диоскорид и Авиценна (Абу Али Ибн Сина) также описали особенности лекарственного применения коры, сока и плодов этого дерева. При сильных поражениях кожи целители советовали посыпать раны порошком из ивовой коры. Отвар ивовой коры применялся для полоскания рта и горла при воспалительных заболеваниях, и для изгнания глистов. Однако для употребления внутрь целебного настоя требовалась немалая сила воли, потому что нелегко было сразу не выплюнуть эту невероятную горечь. Но даже если удавалось проглотить снадобье, впоследствии могла возникнуть рвота. Несмотря на горький вкус, настой из ивовой коры оставался самым распространенным обезболивающим средством плоть до XIX века, пока в 1853 году искусственный аналог сока ивы не синтезировал немецкий химик Ш.Герхард; горький вкус аналога лишь ненамного уступал горечи натурального сока. В 1859 году немецкий химик Г. Кольбе разработал иные методы синтеза из фенола натрия (или фенолов других металлов) и угольного ангидрида, и новые лекарства имели слабый горький вкус. Швейцарец И. Пагенштехер выделил аналог сока ивы из цветов таволги, и от латинского названия этого растения полученное им вещество получило название спираевой кислоты. Другие аналоги назывались ортооксибензойная кислота, гаултеровое масло. В 1897 году Феликсу Хоффману удалось разработать технологию синтеза (через несколько лет получившую широкое распространение в промышленности) аналога, полностью лишенного горького вкуса. В 1980 году американский фармацевт Дж.Вейн определил, что сок ивы и его искусственные и естественные аналоги воздействуют на части головного мозга, называемые гипофизом и гипоталамусом, и они изменяют обмен веществ в организме, уменьшая температуру тела. Кроме того, в соединительной ткани происходит замедление синтеза вещества «циклооксигеназа», что уменьшает воспалительные процессы и притупляет боль. В 1908 году, когда В.И.Ленин начал писать философско-гносеологическую книгу «Материализм и эмпириокритицизм», не было известно о воздействии на циклооксигеназу, гипофиз, гипоталамус, и фармакологи пребывали в неведении относительно внутреннего механизма лечебного эффекта, хотя производство и продажа ортооксибензойной кислоты, спираевой кислоты, гаултерового масла и пр. имело значительные масштабы — десятки тонн в год. Вейн поставил сок ивы в такие условия, при которых сок ивы не приводил к последствиям (не замедлял обмен веществ), и при таких условиях производилось исследование сока ивы. Важнейший этап исследования причины — это этап, на котором причина не вызывает следствие. «Что ставила новая философия в упрек физико-химическим и математическим наукам? Что они — произвольный символ, созданный для практических потребностей, но не познания; физико-химические науки позволяют нам действовать, но не знать»(высказывание французского ученого Абеля Рея цитируется по книге В.И.Ленина «Философские тетради», пятое издание полного собрания сочинений, т. 29, с.500). «Физико-химические науки находятся в кризисе, который оставляет за ними исключительно ценность технически полезных советов, но отнимает у них значение с точки зрения познания природы. Наука может дать лишь практические рецепты, а не действительное знание»(слова Абеля Рея цитируются по книге В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС пятого издания, т. 18, с. 270). Если суждения Абеля Рея применить к знанию о витаминах или спираевой кислоте на тот момент времени, когда В.И.Ленин писал книгу «Материализм и эмпириокритицизм», на 1908 год, то получится следующее. Врачи обнаружили признаки болезней и процессов, и врачи не видели причин этих болезней и процессов. Поэтому врачи говорили о существовании невидимых сил, которые воздействуют на людей (сила, вызывающая цингу, сила, предотвращающая цингу, жаропонижающая сила). При помощи слова «сила» врачи обозначали реальное существование невидимой, еще неизвестной сущности. Методом проб и ошибок врачи подбирали средства, предотвращающие или излечивающие заболевания (для предотвращения цинги давали цитрусовые соки, добивались промышленного производства спираевой кислоты). Врачи располагали практически-полезными рецептами и советами, которые позволяли правильно действовать. Рецепты имели большую практическую ценность, но при этом врачи не могли объяснить, каким образом свежие продукты питания, спираевая кислота приводили к положительному эффекту. Врачи могли воздействовать на здоровье людей, но врачи не знали, как происходит воздействие. Таким образом, в 1908 году знание относительно витаминов, спираевой кислоты находилось в таком состоянии, что суждения Абеля Рея нужно признать адекватными. В некоторые периоды времени почти каждая современная теория находилась в таком состоянии, когда не был известен внутренний механизм, и при этом имелись рецепты, позволяющие применять природные явления с пользой для дела. Такое первоначальное состояние теории можно назвать «рецептурным знанием». Основным компонентом рецептурного знания является знание о временной последовательности событий, полезной в практической деятельности. В рецептурном знании отсутствует подробное объяснение причины полезности. В желудочном соке присутствует соляная кислота, способная растворять мясо. Вне желудка, в колбе без желудочного сока, растворение мяса соляной кислотой происходит за сутки при кипячении (т.е. при 100 градусах) в 20-процентном растворе соляной кислоты. Но в желудке мясо растворяется всего за несколько часов при температуре 36,6 градусов, а концентрация кислоты меньше 1%. В восемнадцатом веке проводились исследования, состоящие в том, что птицам и собакам вводились в желудок полые разборные металлические шары с отверстиями, внутрь которых вставлялись сухие губки. За короткое время губки пропитывались желудочным соком, шары за нитки извлекались из желудка, из шаров извлекались и отжимались губки, и таким образом добывался желудочный сок. В естественном желудочном соке, помещенном в колбу, происходило быстрое растворение мыса. Сравнение скорости растворения мяса в чистой соляной кислоте и в желудочном соке навело на мысль, что ускоренное растворение мяса вызвано пока неизвестными катализаторами. В 1926 году установлено, какое вещество выполняет функцию катализатора. Сотрудник Корнельского университета Джеймс Самнер впервые получил очищенный пищеварительный фермент в кристаллическом виде. Это была уреаза, выделенная из семян канавалии (тропическая лиана, семейство бобовых). Самнер обнаружил, что кристаллы уреазы целиком состоят из белка. В 30-е годы Джон Нортроп и его сотрудники получили в кристаллическом виде пепсин (пепсин участвует как катализатор в переваривании белковой пищи) и установили, что этот фермент тоже представляют собой белок. До 1926 года теория, относящаяся к ускоренному перевариванию мяса, имела статус описывающей внешние проявления ускоренного переваривания мяса, но не объясняющей внутреннюю структуру белковых катализаторов. В 1908 году врачи обладали рецептурным знанием, позволяющим нормализовать пищеварение у пациентов с замедленным перевариванием пищи, но при этом врачи не знали, что представляют из себя желудочные катализаторы. Когда уреаза и пепсин были выделены в кристаллическом виде, и в таком виде подвергались исследованию, то они были изолированы от своих последствий (ускоренного переваривания мяса). Важнейший этап исследования причины — это этап, на котором причина не вызывает следствие. В период с 1840 года по 1886 год были открыты химические элементы: иттрий, лантан, эрбий, тербий, празеодим, неодим, самарий, диспрозий, гольмий, тулий. Эти элементы имели одинаковую валентность, при атомном весе, отличающимся на одну единицу. Объяснение того, почему у элементов сохраняются очень сходные химические свойства в условиях различного атомного веса, появилось только в 1925 году. В 1908 году химики могли давать рецепты по поводу использования этих химических элементов, но химики не обладали знанием о причинах поразительного сходства, которое не наблюдалось у других химических элементах (у других валентность сильно изменялась, когда сравнивались химические элементы с атомным весом, отличающимся на 1 или 2 единицы). В первую половину девятнадцатого века физики начали систематически измерять теплоемкость твердых тел. Оказалось, что алмаз, графит, бор и кремний обладают свойствами, резко выделяющих его среди множества других твердых тел — их теплоемкость не постоянна, а увеличивается при нагревании. Другие вещества не увеличивали свою теплоемкость при нагревании. Хотя учеными прилагались усилия к исследованиям указанных веществ, необычное свойство остались без объяснения. До начала работы В.И.Ленина над первыми страницами рукописи «Материализма и эмпириокритицизма» никто из ученых не смог придумать объяснение для физического явления — рост теплоемкости при нагревании алмаза, графита, бора, кремния. Физика и химия давали рецепты по использованию алмазов, графита, бора, кремния, и описывали свойство изменения теплоемкости, но свойство оставалось без объяснения в 1908 году. Паули и Ферми нашли объяснение, но это произошло приблизительно через пятнадцать лет после выхода в свет книги «Материализм и эмпириокритицизм». В 1895 году произошло открытие рентгеновских лучей. Естествоиспытатели согласились с тем, что они подобны волнам света. Однако у рентгеновских лучей не удалось экспериментально обнаружить свойства, присущие свету — отражение, преломление. Этому было дано такое объяснение: рентгеновские лучи в обширных пределах изменяют длину своей электромагнитной волны, и длина волны то увеличивается, то уменьшается; после отражения, преломления, дифракции рентгеновский луч становится настолько широким, что он выходит за пределы обычных научных приборов, определяющих отражение и преломление. Некоторые естествоиспытатели трактовали эксперименты как свидетельство отсутствия у рентгеновских лучей способности к отражению, преломлению, интерференции. В 1912 году появилось новое объяснение. Арнольд Зоммерфельд и Макс Лауэ провели опыты, в которых при помощи большого количества свинцовых пластин с отверстиями был сформирован очень узкий рентгеновский луч, попадавший на кристалл поваренной соли. За кристаллом находилась фотобумага, на которой после окончания опыта обнаружено темное пятно, оставленное узким лучом, и большое количество маленьких пятнышек от лучей, отраженных от молекул соли (проходя через кристалл поваренной соли, рентгеновский луч, в обычных условиях невидимый для глаз, превращается в несколько десятков лучей, оставляющих многочисленные темные следы на белой фотобумаге, и следы видимы для глаз). Расстояния между пятнышками позволили рассчитать длину волны рентгеновских лучей, соответствующую тысячной доле фиолетового цвета световых лучей (ранее не было известно о чрезвычайно короткой длине волны, и измерительная аппаратура была рассчитана под более длинную длину волны, что повлекло необнаружение ожидаемых эффектов). При этом длина волны не изменялась. В 1908 году для объяснения характера рентгеновских лучей применялись ошибочные истолкования, согласно которым рентгеновский лучи вообще не совершают интерференцию, или в ходе интерференции происходит значительное изменение длины волны рентгеновских лучей. До 1908 года врачи и физики тысячи раз воспользовались рецептурным знанием — физики делали рентгеновские снимки, позволившим увидеть находящееся внутри тела, и работа врачевателей облегчалась. Абель Рей (цитаты которого году были включены в книгу «Материализм и эмпириокритицизм» в 1908 году) был прав, когда сказал, что физика позволяет правильно действовать, и что ошибочное знание о сущности природных явлений не является помехой для совершения правильных действий. "Подобно натурфилософии, — написал Фридрих Энгельс в своей работе "Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии", — философия истории, права, религии и т.д. состояла в том, что место действительной связи, которую следует обнаруживать в событиях, занимала связь, измышленная философами». Физики не имели возможности в 1908 году установить действительную длину волны рентгеновских лучей, и физики стали искать помощь в измышлениях, и нафантазировали изменяющуюся длину волны. Рентгеновские лучи реальны, но к ним прилагалось мнимое объяснение (до 1912 года). Рецептурное знание (в том числе способность делать рентгеновские снимки, ничего не зная о физической сущности рентгеновских лучей) почти не зависит от естествоиспытателей, и поэтому рецептурное знание обладает объективным содержанием. Рецептурное знание имеет объективно-практическую ценность. Это знание почти-безошибочное, но частичное, не раскрывающее сущности природных явлений. Можно применить такой термин, как «рецептурный теоретик». Этот термин надлежит применять к ученым, которые с помощью логических, математических, геометрически-изобразительных приемов (например, вычерчивании диаграмм), или как-то иначе, создают новое знание, проверяемое при помощи экспериментов, и при этом новое знание не отвечает на вопрос о внутренних процессах, происходящих в химических или физических явлениях. Наиболее известным ученым из многочисленной когорты рецептурных теоретиков является Д.И.Менделеев. Индейцы с большим успехом использовали яд кураре для охоты на животных, ничего не зная о том, какие процессы происходят в организме животного при попадании стрелы, острие которой обмазано потом лягушки, кожа которой выделяет яд. В начале девятнадцатого века было выявлено, что яд кураре прекращает работу скелетных мышц, в том числе мышц, ответственных за дыхание (нагнетание и удаление воздуха из легких). В 1815 году английские естествоиспытатели Уоттертон и Броди шприцем вкололи ослу яд кураре, дождались, когда осел упадет и прекратит дышать, и после этого на протяжении четырех часов делали ослу искусственное дыхание. Внутренние органы за четыре часа удалили из организма яд, животное задышало самостоятельно и осталось живым. Люди на протяжении нескольких тысячелетий практическим образом пользовались огнем, и почти все это время практическое применение огня не подталкивало людей к мысли о соединении кислорода с углеродом как причины огня. В третьем веке до нашей эры китайский историк Лэнь Фэй-цзы описал устройство компаса той эпохи. Компас был похож на ложку с коротким и узким черенком, и черенок изготовлен из камня с большим содержанием железа. Каменный черенок прикреплялся к округлой части, сделанной из дерева. «Ложка» ставилась своей выпуклой частью на гладкую плоскую поверхность, и несильным толчком приводилась во вращение. Закончив вращение на выпуклой нижней части, прибор черенком, который покачивался слева-направо и вверх-вниз, указывал на юг. В 1600 году Уильям Гильберт провел исследования, и установил, что компас реагирует на магнитное поле и показывает направление магнитных линий, создаваемой планетой. В 1600 году стало понятным, что способность стрелки компаса ориентироваться в направлении юг-север, и способность магнита притягивать железо, — связаны друг с другом, и общее между ними было названо магнетизмом. Приблизительно 1900 лет люди на практике применяли компас, не осознавая обусловливающего влияния магнитного поля Земли на работу компаса. Люди не нуждаются в знании о магнитных линиях, расположенных параллельно меридианам, чтобы правильно и успешно пользоваться компасом.
Ответов - 60, стр:
1 2 All
kkamliv: В 1907 году Д.Томсон облучал рентгеновскими лучами некоторые газы, и обнаружилось, что по мере удаления источника рентгеновского излучения от исследуемого объема газа происходит уменьшение количества атомов, подвергшихся ионизации от излучения; однако степень ионизации уменьшается медленнее, чем это требуется теорией, изображающей волновой характер рентгеновского излучения. Измеренное количество ионизированных атомов могло быть объяснено тем, что рентгеновское излучение распространяется в пространстве не как волна, а как твердые корпускулы (поскольку энергия корпускул уменьшается медленнее, чем энергия волны, при увеличении расстояния от источника излучения). «Квантовая гипотеза оказалась гипотезой, объясняющей из одного основания чрезвычайно широкую область весьма различных явлений; следовательно, она — не произвольно придуманное предположение»(Лев Борисович Баженов, «Строение и функции естественнонаучной теории», 1978 год). Что означают слова Баженова? Через несколько лет и десятилетий после создания квантовой теории она была обоснована фотоэффектом, увеличением теплоемкости некоторых веществ в процессе их нагревания, увеличением и уменьшением длины волны рентгеновских и световых лучей при их столкновении с электронами, и многими другими фактами, относящихся в различным разделам физики и химии. Доказано объективное (не произвольно придуманное) содержание квантовой теории. Ставшее известным через несколько десятилетий используется как характеристика квантовой гипотезы в момент ее создания. Какой вывод вытекает из слов Баженова? Если Баженов считает допустимым дать гипотезе Планка характеристику как не произвольной на основании того, что станет известным через несколько десятилетий, то почему какой-либо ученый не может требовать от других ученых характеризовать созданную им гипотезу как не произвольно придуманную, на основании того, что через несколько десятилетий будут обнаружены доказательства ее объективности? Какой-либо ученый может сослаться на философскую книгу Баженова, и требовать характеризовать созданную им гипотезу не исходя из того, чем фактически является она в момент ее создания, а исходя из того, что будет представлять собой гипотеза через несколько десятилетий, после проведения многочисленных и многолетних экспериментальных исследований гипотезы. Огюстен Френель начал оптические исследования с изучения теней от малых предметов. В наиболее чистом виде это можно сделать при помощи тонких проволок. И Френель обнаружил тень в виде чередующихся полос, хотя господствующая корпускулярная теория требовала образования одной полоски тени. Френель объяснил возникновение светлых и темных полос внутри области тени наложением двух частей световой волны, огибающих проволоку с обеих сторон. Так он самостоятельно пришел к пониманию интерференции света. Впоследствии, узнав о работах Юнга и его опытах с двумя отверстиями и желая полностью отделить явление интерференции от явления дифракции на краях отверстия, Френель придумал опыт с двумя зеркалами и сдвоенной призмой. Это позволило ему расщеплять и вновь сводить вместе световые волны, проходящие через узкую щель, и наблюдать отчетливо видимые интерференционные картины. Он математически доказал, что отдельные участки волнового фронта, исходящего из светящейся точки, порождают вторичные волны таким образом, что они полностью гасят друг друга — все, за исключением небольшой центральной части, расположенной на прямой, исходящей из источника света. Так был разрешен вековой парадокс, стоявший на пути развития волновой теории света. Найдено объяснение прямолинейных световых лучей, возникающих и остающихся узкими, несмотря на волновую природу света. Все волны, отклоняющиеся от прямой линии, полностью гасят друг друга. Френель сумел математически рассчитать все детали процесса, приводящего к огибанию световых волн вокруг краев предметов, указав, в частности, как этот процесс зависит от длины волны и от экранирования предметами части волн, в силу чего невозможно прямолинейное движение. Френель представил свои расчеты и теорию на конкурс Парижской академии наук. Работу рассматривает специальная комиссия — Лаплас, Пуассон, Био, Араго, Гей-Люссак. Трое первых — убежденные ньютонианцы, сторонники корпускулярной теории света. Араго склонялся к волновой теории света, но также признавал корпускулярные свойства света. Гей-Люссак занимался исследованием свойств газов, химией и изучением множества частных вопросов, ни один из которых не имел отношения к оптике. Академики понимали, что Гей-Люссак не может являться специалистом по существу работы Френеля, но, по-видимому, ввели его в комиссию в расчете на его беспристрастие и безупречную честность. Впрочем, научная добросовестность всех членов комиссии была выше всяких подозрений. Сименон Пуассон столь глубоко изучил доклад, что сумел сделать удивительный вывод, следующий из расчетов Френеля и ненайденный самим Френелем. Из расчетов следовало, что в центре тени от непрозрачного диска должно появиться светлое пятно, если экран, на который попадает тень, будет находиться на определенном расстоянии от непрозрачного диска. Светлое пятно должно исчезать и появляться по мере отодвигания экрана, на котором наблюдается это явление (расстояние должно зависеть от цвета луча). Более того, на осевой линии, соединяющей точечный источник света с небольшим отверстием в диске, тоже должны наблюдаться чередования света и тени (позади диска с отверстием). Согласовать такой парадокс с представлением о корпускулах, летящих вдоль луча света, было невозможно. Комиссия Парижской академии наук согласилась с мнением Пуассона о том, что это противоречит общепризнанной световой теории Ньютона, и предложила Френелю подтвердить свою теорию опытом. Доминик Араго помог Огюстену Френелю выполнить решающий эксперимент, подтвердивший вывод Сименона Пуассона. Парижская академия наук дала положительную оценку теоретическим разработкам Френеля. (В 1940 году Ганс Бёрш проводил эксперименты, похожие на эксперименты Огюстена Френеля, но вместо световых лучей использовался узкий поток электронов. Как и у Френеля, обнаружилось изгибание потока возле края непрозрачного диска. Экспериментами Бёрша доказано, что электроны обладают и корпускулярными свойствами, и волновыми свойствами — длина волны электронов примерно соответствует длине волны рентгеновских лучей.) Но поляризация света не поддавалась объяснению с позиции волновой теории света. Гюйгенс и другие естествоиспытатели выявили, что свет становится поляризованным как при прохождении через кристалл исландского шпата, так и при простом отражении или преломлении на границе двух сред. Открытие Гюйгенса легко объяснялось свойствами корпускул света, которым Исаак Ньютон приписывал асимметрию. По его выражению, каждый луч света имеет две стороны. Поэтому явления поляризации света считались в то время сильнейшим аргументом в пользу корпускулярной теории. Однако имелись факты, свидетельствующие о волновом характере света. Френель считал, что свету присущи волновые свойства, и интуиция заставила Френеля пренебречь авторитетом Ньютона. Ньютоновское толкование факта поляризации казалось ему неубедительным, и обладающими иными отрицательными свойствами, указанными А.И.Герценом. Первоначально Френель вместе с Араго (первооткрывателем поляризации рассеянного света неба) проводили такие эксперименты с поляризацией, для объяснения которых можно было бы применить волновую теорию. Однако в опытах обнаруживались явления, необъяснимые с точки зрения первоначального варианта волновой теории (в 1821 году Френель и Араго обнаружили, что два луча света, поляризованные перпендикулярно по отношению друг к другу, при соприкосновении не гасили один другого). Френель сделал решительный шаг: он создал еще одну нетрадиционную теорию, в которой вместо продольных колебаний световая волна должна совершать поперечные колебания (такая теория понятным образом истолковывала отсутствие взаимодействия двух соприкасающихся волн, по-разному поляризованных). Араго не согласился с предложенным толкованием фактов, но продолжил вместе с Френелем изучать оптические явления. Если Араго согласился бы с поперечными колебаниями, то тогда ему пришлось бы предстать в роли безудержного фантазера. Ведь, отказываясь от корпускулярной теории света, он имел только один путь — считать поперечные волны света волнами эфира. Араго знал, что поперечные колебания возможны только в твердых телах. Из этого следовало, что эфир тверд как сталь. Однако и мелкие тела, и крупные тела (в том числе планеты) проходили сквозь эфир, не замедляя своего движения. Разве это не фантастическая точка зрения, когда утверждается, что эфир тверд и он не оказывает сопротивление проходящим через него предметам? Араго не хотел противоречить здравому смыслу. Юнг выбрал компромиссный вариант — он говорил, что свет является продольной волной, но при описании световых явлений допустимо искусственно притягивать формулы, в которых имеется условный символ поперечных колебаний. Высказывание Юнга о полезном использовании шатких, неудовлетворительных, временных, искусственно созданных формул, подтолкнуло Гельмгольца к разработке теории об условных символах Гельмгольц создал теорию символов, и с Ленина три пота сошло, пока он доказывал необоснованность (читай — символичность) теории Гельмгольца. Россия — это страна людей, которым в плоть и кровь вошли символические условности. С младых ногтей россияне приучены говорить «черное», видя белое, и говорить «белое», глядя на черное. Ежегодно десятки тысяч людей после окончания автошколы сдают экзамены для получения водительских прав; создатели экзаменационных билетов случайно или умышленно внесли в билеты ошибки, и сдающие экзамены, если им выпал билет с ошибкой, преднамеренно дают ошибочный ответ, ибо знают, — они не получат водительские права, если дадут правильный ответ. В экзаменационных билетах стоит вопрос: в каких случаях запрещено въезжать под мост, просвет которого над дорогой равен 4 метрам? Предлагаются два варианта ответа: 1) если груз, перевозимый автомобилем, имеет высоту 4 метра, 2) если высота автомобиля вместе с грузом равна 4 метрам. Разумный и правильный ответ — это ответ №2. Но никто из экзаменуемых не дает разумный ответ, т.к. в документах, имеющихся у чиновников, как правильный фигурирует ответ №1. Один ответ — правильный, другой ответ — символически-правильный ответ. Есть правило дорожного движения, гласящее: если перед перекрестком установлен знак «Поворачивать только направо», то разрешено развернуться на перекрестке для движения в обратном направлении. Есть несколько билетов с таким вопросом, и в них как правильный указан правильный ответ: на таком перекрестке можно развернуться в обратном направлении или повернуть направо. Но есть один билет, в котором правильный ответ квалифицируется как неправильный; получив ошибочный билет, экзаменуемые дают противоречащий правилам дорожного движения ответ: на таких перекрестках можно только повернуть направо. Будущие водители отдают себе отчет в том, что их ответ символически считается правильным. Экзаменуемые приучаются к порядку движения по дорогам, который не является реалистическим отражением правил дорожного движения. Коперник объявил, что нужно отказаться от видимых траекторий движения Марса и других планет по небосводу, и нужно согласиться с другими траекториями, которые не видны и по этой причине считаются условными траекториями. Декарт считал скорость света бесконечно большой, но в некоторые формулы, касающихся оптических явлений, он подставлял значения скорости света, имеющей конечную величину. Коперник, Юнг, Декарт, и наши современники, сдающие экзамены для получения водительских прав, вынуждены пренебречь здравым смыслом и выбрать условный символ. Стать сторонником символической теории Гельмгольца очень легко. Для этого достаточно произнести фразу «Теория о вращении планет и звезд вокруг Земли была продуктом человеческого ума, логическим путем выведенным из показаний органов чувств, и была символом, условным знаком невидимого, но реального вращения Земли и других планет вокруг Солнца». Френель решил не идти на уступки, и с твердостью в голосе говорил, что свет и эфир имеют поперечные колебания. Что касается эфира, то плотность эфира, как это следовало из формул, обратно пропорциональна плотности веществ, в которых находится эфир. В более плотных прозрачных веществах свет менее быстр. Когда в формулы Френель ввел изменения, отражающие поперечный характер световых волн, из преобразованных формул, как следствия, получались описания всех известных явлений, связанных с поляризацией света. Френель построил математическую теорию, объяснившую, в частности, загадку двойного преломления света. Световая волна, переходящая из свободного эфира в эфир, содержащийся в веществе, частично поворачивает обратно и частично проникает внутрь. Если волна падает на границу вещества под углом, то ее отраженная часть уходит от поверхности под тем же углом, а та часть, которая идет внутрь вещества, преломляется в соответствии с законом Декарта-Снеллиуса. В отличие от известных ранее чисто качественных законов, формулы Френеля предсказывали, как распределится энергия падающей волны между отраженной и преломленной волнами, и в каких случаях исходящий свет становится поляризованным. И опыты с огромной точностью подтвердили предсказание для всех прозрачных веществ и любых углов падения света на границу вещества. Нафантазированное объяснение в некоторых аспектах соответствовало объективной реальности, и в некоторых других аспектах противоречило объективной реальности. Впоследствии выяснилось, что объективная реальность, противоречащая объяснениям Френеля, была виртуальной фикцией, подобно флогистону. Исторический момент требует борьбы с религией, что служит оправданием для неиспользования практического критерия истинности и замены его принципиальным значением победы над религией, и последнее обосновывает истинность естественнонаучных понятий — «Нельзя выдержать последовательно точку зрения в философии, враждебную всякому фидеизму, если не признать решительно и определенно, что наши развивающиеся понятия времени и пространства отражают объективно-реальные время и пространство» (В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.183). Профессора химии и физики делают правильные кальки с химических, физических явлений и их причин; но профессора химии и физики стремятся пропагандировать взгляды, в которых заинтересован религиозный фидеизм, и такую пропаганду профессора начинают с лживых рассказов о том, что они делают неправильные неправдоподобные произвольные теоретические построения, что они действуют наугад. На самом деле профессора химии и физики не действуют наугад. На самом деле имеет место достоверность, правильность и не-произвольность, — не зря же профессорам химии и физики вручают Нобелевские премии. Такие премии не дают за неправдоподобные произвольные теоретические построения, и с этим не поспоришь! Макс Планк считал свою теорию шаткой, неудовлетворительной, произвольной, неправдоподобной, не подтвержденной фактами, нуждающейся в замене на другую теорию. То есть Планк был естествоиспытателем, пошедшим на поводу у религиозных фидеистов, и не заметившим, что его квантовая теория является калькой с действительности. В прежние времена ученые считали созданные ими естественнонаучные теории подлинными жемчужинами, вкладываемых в сокровищницу научного познания мира. «Материалистическая теория познания, стихийно принимавшаяся прежней физикой, сменилась идеалистической и агностической, чем воспользовался фидеизм»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т. 18, с. 271). Фидеизм не мог не воспользоваться агностическими устремлениями Доминика Араго, который считал шаткой, неудовлетворительной, произвольной, неправдоподобной, не подтвержденной фактами, нуждающейся в замене на другую теорию, разработку Огюстена Френеля о поперечном характере световой волны. Араго считал, что Френель действовал наугад. Камилло Гольджи и Патрик Мэнсон действовали наугад, когда заявили, что нервные клетки имеют оболочки с отверстиями, что люди заражаются малярией посредством выпивания воды, в которую попали комары, инфицированные малярийными паразитами. Наука в лице Араго, Гольджи, Мэнсона не смогла дать правильные ответы на актуальные вопросы естествознания; отсутствие правильных ответов, подмену правильных ответов фиктивными ответами фидеизм использовал для принижения науки. В.И.Ленин придерживался точки зрения: знания, содержащиеся в конкретных естественных науках, недостаточны для формирования подлинного научного мировоззрения в сфере способов получения и характера естественнонаучного знания. Естествоиспытатели, занятые в конкретных науках, из своих собственных исследований, а также из истории науки совершают ошибочный мировоззренческий вывод о том, что естествоиспытатели действуют наугад, и это ошибочное мировоззрение преодолевается подлинным мировоззрением о том, что естествоиспытатели делают кальку с природы. «Крупные естествоиспытатели часто беспомощны в своих философских выводах и обобщениях; естествознание прогрессирует так быстро, переживает период такой глубокой революционной ломки во всех областях, что без философских выводов естествознанию не обойтись ни в коем случае». Естествоиспытатели, исходя из ломки, делают философские обобщения о том, что ученые действуют наугад, вносят ошибки в теории, и ломка теорий состоит в выявлении и исправлении ошибок. Диалектический процесс развития естественных наук подталкивает ученых, имеющих недостаточную материалистическую подготовку, к кантианско-идеалистическим выводам; распространение среди естествоиспытателей кантианских взглядов на произвольность научных понятий «есть временный зигзаг, преходящий болезненный период в истории науки, болезнь роста, вызванная больше всего крутой ломкой старых установившихся понятий». Трудностью роста воспользовались профессоры-идеалисты, и они занимались пропагандой в пользу фидеизма, порождая сомнительное отношение к естественнонаучным понятиям. «Ни единому из этих профессоров, способных давать самые умные работы в специальных областях химии и физики, нельзя верить ни в одном слове, когда речь заходит о философии». Реакционная профессура стремится «нагромоздить горы высокоученого хлама и сора для забивания голов учащейся молодежи». «Без солидного философского обоснования никакие естественные науки не могут выдержать натиска буржуазных идей и восстановления буржуазного миросозерцания». Каждый сознательный материалист должен посвятить себя "великому труду очищения науки от реакционного буржуазного хлама, оставшегося нам в наследство от старого мира".
kkamliv: Диалектическое осмысление, как отмечал Энгельс, «наносит философии смертельный удар в области истории точно так же, как диалектическое понимание природы делает ненужной и невозможной всякую натурфилософию. Теперь задача в той и в другой области заключается не в том, чтобы придумывать связи из головы, а в том, чтобы открывать их в самих фактах»(Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 310). Пифагор смог из деревянного фактического треугольника извлечь идею «сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы, в треугольнике с прямым углом». Материалисты считают, что ученым нужно сосредоточить свои усилия на изучении фактов, заставить мысль идти след в след за фактами, наложить оковы на мысли и привязать их к фактам, факты должны главенствовать над мыслями, и тогда произойдет открытие причинно-следственных связей, содержащихся в фактах. Но многие ученые не имели сил исполнить то, что в своих книгах написали философы-материалисты. Гюйгенс, Араго, Юнг исследовали преломление света в кристалле шпата, и вплотную подошли к явлению, внутри которого находилось знание о поперечных световых волнах, но из природного явления, из фактов ими не было почерпнуто знание о поперечных волнах. Из исследований других ученых Френель узнал о существовании поперечных волн в твердых предметах, и это знание было перенесено от твердых тел к нетвердым солнечным лучам и к нетвердому эфиру. Араго убеждал Френеля отказаться от приложения к свету этого знания, т.к. приложение противоречило фактам. Араго отказался из исследуемых оптических фактов извлечь знание о поперечном характере световых волн. Пуассон изучил доклад Френеля, и рассчитал, что в центре тени от непрозрачного диска должно быть светлое пятно. Френель не смог почерпнуть (до подсказки Пуассона) из оптических явлений знание о схождении лучей в центре тени и создании лучами светлого пятна в центре тени, хотя Френель в своих руках держал природное явление, в котором находилось знание о схождении лучей. Супруги Жолио-Кюри вплотную столкнулись с явлением, внутри которого находилось знание о нейтронах, но супруги не смогли почерпнуть знание о нейтронах. Джозеф Пристли и Генри Кавендиш вплотную приблизились к явлению, заключающему в себе кислород, однако Пристли и Кавендиш не смогли почерпнуть из явления знание о кислороде. Вин, Рейли, Лоренц, Планк исследовали излучение нагретого тела. Вин, Рейли, Лоренц вплотную подошли к фактам, в которых скрывалось знание о квантах, однако они не смогли почерпнуть это знание. Исаак Ньютон вплотную приблизился к явлению, в котором имелось знание о зависимости между цветом и углом изгибания возле края непрозрачного предмета, но не смог из явления почерпнуть указанное знание, и вместо этого создал представление о гравитационном взаимодействии между светом и непрозрачным диском. Многие химики измеряли атомный вес урана, и они не смогли почерпнуть из урана атомный вес 240 атомных единиц. Ошибочное мнение о весе урана в 120 а.е. исправил Менделеев, но правильный вес урана Менделеев почерпнул не из урана, а из абстрактной периодической таблицы химических элементов. Огюстен Френель дал объяснение факту выхода из треугольной призмы семи цветов: цвета существуют в солнечном луче до того момента, когда солнечный луч вошел в призму и расщепился на семь цветов. С таким явлением вплотную столкнулся Рене Декарт, но он не смог почерпнуть из призмы и солнечных лучей знание о существовании семи цветов в солнечном луче до входа в призму. Рене Декарт утверждал, что семь цветов впервые образуются только в момент выхода луча из призмы. Камилло Гольджи не смог почерпнуть из нервных клеток знание о том, что нервные клетки имеют прочные оболочки без отверстий. Патрик Мэнсон не смог почерпнуть из комаров знание о том, что при укусе комар может ввести в тело человека малярийных паразитов. Рихард Вильштеттер и Ганс Эйлер-Хелпин не смогли почерпнуть из ферментов знание о том, что они являются белками. Исследователи не смогли на протяжении 90 лет вывести из алмаза и кремния знание того, почему при нагревании алмаза или кремния теплоемкость увеличивается. Энгельс говорил, что причину нужно открывать в самих фактах. Ньютон ответил, на последней странице книги «Материалистические основы натуральной философии» — «Причину свойств силы тяготения я до сих пор не смог вывести из явлений». Энгельс не придал значение выговоренному Ньютоном. Торричелли смекнул, что насос не может поднять воду из глубокого колодца, потому что поднимающийся по трубе насоса столб воды имеет вес больший, чем вес атмосферного воздуха, который подталкивает воду в насос. Но Галилей в своей голове не связал известный ему вес воздуха с известным ему весом водяного столба внутри трубы, присоединенной к насосу. Галилей своими глазами видел факт не поднятия воды насосом из глубокого колодца, но из этого объективного факта Галилей не смог извлечь представление о том, что воздух своей тяжестью подталкивает воду в насос и в случае глубокого колодца тяжести воздуха недостаточно, чтобы втолкнуть в насос более тяжелый столб воды, находящийся внутри трубы, подключенной к насосу. Торричелли придумал связь из головы, но Галилей не смог придумать из головы связь между тяжестью воздуха и тяжестью воды. Галилей не умел вывести знание из объективного источника, и тем самым он и Торричелли подложили свинью материалистам, требовавших от естествоиспытателей выводить знание из объективного источника и не выводить знание из субъективного источника, из головы. В книге «Диалектика природы» Фридрих Энгельс высказал свою точку зрения по поводу того, что ученые приступают к черпанию из изучаемых объективных явлений объясняющей части теорий, но результат оказывается неутешительным: «Старые, удобные, приспособленные к прежней практике методы переносятся в другие отрасли знания, где они являются тормозом: в химии процентное вычисление состава тел, которое являлось самым подходящим методом, чтобы замаскировать — и которое действительно довольно долго маскировало — закон постоянных пропорций и кратных отношений у химических соединений». Еще Энгельс написал в той же книге, что естествоиспытатели «работают над познанием в ряде сменяющих друг друга поколений, делают практические и теоретические промахи, исходят из неудачных, односторонних, ложных посылок, идут неверными, кривыми, ненадежными путями и часто не распознают истину, хотя и упираются в нее лбом (например, Пристли)»(Соч., т.20, с.549). В предпоследней главе книги «Диалектика природы» Энгельс выявил, что многие исследователи создают противоречивые, необоснованные объяснения прохождения электричества через жидкие расплавы и растворы. Критика Энгельса может быть расценена как косвенное признание того, что ученые оказываются неспособными подчинить свои мысли объекту исследования, и результатом этого является нереалистичность объяснений. В приполярных районах, возле морских вод, обитают птицы, имеющие название гага. Самки гаг выскребывают в почве округлую ямку и устилают ее сухой травой, и в созданное гнездо откладывают первое яйцо. Построенное гнездо на 2-3 сантиметра возвышается над уровнем почвы. Когда гага отложила в гнездо одно или два яйца, птица покидает гнездо на несколько часов для поиска пищи в море, и для защиты кладки маскирует гнездо веточками и травой. После кормежки в море, гага возвращается на сушу и быстро отыскивает свое гнездо, и откладывает еще одно или два яйца, и снова покидает гнездо. Для возвращающейся гаги не возникает затруднений при поиске своего гнезда, хотя гнездо замаскировано веточками, травой и мохом. Гагачьи яйца являются лакомством для серебристых чаек, и чайки подстерегают момент времени, когда гага уходит к морю на кормежку, и старается найти гнездо и съесть яйца. Поиск гнезд происходит весьма оригинально: серебристая чайка своим клювом переворачивает все веточки и травинки, попадающие в поле зрения, и случайным образом находит гнездо с яйцами. У серебристой чайки уходит много времени для поиска гнезда гаги. Поведение гаг и серебристых чаек свидетельствует о различии в восприятии окружающего мира: гага различает почву и возвышение над уровнем почвы высотой 2-3 сантиметра, серебристая чайка не различает почву и возвышение. Для гаги объективно возвышающиеся кучки веточек и травы являются частью опознаваемого окружающего мира. В сознании серебристой чайки не отражаются возвышенности, поисковое поведение (переворачивание всех веточек без разбора) не соотносится с существующими возвышенностями; с помощью объективных возвышенностей невозможно объяснить переворачивание всех веточек и всех травинок, попадающих в поле зрения. В.И.Ленин попрекнул И.Канта в уклонении от объективности; на странице 382 книги «Материализм и эмпириокритицизм» Ленин указал, что характерной чертой кантианства является «неумение вывести наше знание из объективного источника». Серебристые чайки демонстрируют неумение вывести знание местонахождения гнезда из объективного источника (из возвышения гнезда на 2-3 сантиметра над уровнем почвы). Естествоиспытатели, как сообщил Фридрих Энгельс, продемонстрировали неумение на протяжении длительного времени вывести из объективного источника закон постоянных пропорций и кратных отношений у химических соединений, разъяснения о внутреннем механизме прохождения электрического тока через растворы. Френель не смог вывести из объективного источника (до подсказки Пуассона) знание о схождении лучей в центре тени и создании лучами светлого пятна в центре тени. Штель и Кавендиш не сумели из объективного кислорода вывести соответствующее знание о химических реакциях. Галилей не сумел из объективного неподнятия воды насосом из глубокого колодца вывести знание о подталкивании воды атмосферным давлением и недостаточности атмосферного давления в условиях глубокого залегания воды. Если что-то не обнаружено, то существует причина этого, и причина должна быть познана. Кант разрабатывал теорию познания, объясняющую необнаружение объективных вещей (которые позже оказались обнаруженными), и при создании такой теории познания Кант не ссылался на объективные свойства того, что не было обнаружено. Кант искал причину во внутреннем мире (в субъективных факторах), а не во внешнем мире, и за это был раскритикован Лениным. В качестве источника знания исследователи использовали (как установил Кант из изучения истории науки) субъективное мышление, и в философии Канта анализируется роль мышления в исследовании природы. Согласно мировоззрению Ленина, чтение естествоиспытателями книг Канта (в которых преувеличивается значение субъективных факторов и преуменьшается значение объективных факторов, при объяснении неумения естествоиспытателей распознать то, что объективно существует в природе) повлекло то, что Вин, Рейли, Лоренц не сумели из объективного источника вывести знание о квантах энергии, Гольджи — нервные клетки имеют прочные оболочки без отверстий, Мэнсон — комар при укусе вводит в тело человека малярийных паразитов, Жолио-Кюри — знание о нейтронах. Если естествоиспытатели и философы не были бы введены в заблуждение Кантом, то они осознали бы материалистический постулат о том, что нужно ссылаться на объективные свойства необнаруженного, чтобы объяснить отсутствие обнаружения. Одно материальное явление загораживается другим материальным явлением, и одно материальное явление не обнаруживается. Карл Маркс: «Научные истины всегда парадоксальны, если судить на основании повседневного опыта, который улавливает лишь обманчивую видимость вещей». Атомный вес урана, бериллия, других химических элементов, которые имелись в распоряжении ученого мира в то время, когда Д.И.Менделеев приступил к выдумыванию периодической таблицы химических элементов, не вызывали доверия у Менделеева. Поэтому Менделеев игнорировал имеющееся знание об атомном весе некоторых химических элементов, считая это обманчивой видимостью вещей. Менделеев умышленно оторвался от эмпирического материала, от фактов, представляющих собой описание свойств некоторых химических элементов, хотя Энгельс требовал ориентироваться на объективные источники знаний, открывать связи в самих фактах, а не придумывать из головы, не ориентироваться на субъективные источники знаний. Менделеев придумал в голове таблицу Менделеева и из находящегося в голове вывел атомный вес некоторых химических элементов. Дмитрий Иванович Менделеев стал знаменитым ученым, потому что согласился с приведенным высказыванием Карла Маркса и не согласился с приведенным высказыванием Фридриха Энгельса. Разработанная Энгельсом и Лениным теория познания подчеркивает, что внешний мир является первичным, он навязывает себя естествоиспытателям, и он формирует содержание вторичного внутреннего мира. Факт навязывает свою сущность мышлению, и мышление создает одно-единственное теоретическое построение, раскрывающее сущность факта. Познание опирается на две способности — способности фактов навязывать свое содержание содержанию внутреннего мира, и способность естествоиспытателя поддаваться содержанию, навязываемому фактами. Внимательное созерцание внешнего мира — в этом состоит умение естествоиспытателей выводить знание из объективного источника. «Миллионы наблюдений не только из истории науки и техники, но из повседневной жизни всех и каждого показывают человеку превращение «вещей в себе» в «вещи для нас», возникновение «явлений», когда наши органы чувств испытывают толчок извне от тех или иных предметов, — исчезновение «явлений», когда то или иное препятствие устраняет возможность воздействия заведомо для нас существующего предмета на наши органы чувств»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.102-103). В одном случае толчок из внешнего мира навязывает человеку знание о содержании внешнего мира, в другом случае что-то объективное устраняет толчок извне, и человек не умеет распознать поперечный характер световой волны, кратные отношения у химических соединений, кислород, отсутствие отверстий у нервных клеток, кванты, нейтроны. Нет факторов, имеющих субъективный источник, все факторы объективны. Распознание природных явлений и нераспознание природных явлений, необходимо выводить из объективного источника. По мнению Ленина, познание природы имеет объективно-квантовый характер — природа самостоятельно решает, какую небольшую порцию знаний дать человечеству в текущем году, и человечество осваивает ту порцию знания, которую природа соизволила дать человечеству. Познание направлено на то, что не известно. Ведущая роль в познании не может принадлежать тому, что не известно. Материальное, которое неизвестно, не может играть ведущую роль в познании. Френсис Бэкон: «Чувства оценивают эксперимент, а эксперимент сам говорит о вещах»(«Новый органон», с.65). Действительно, в истории науки зафиксированы отдельные случаи, когда эксперименты сообщали достоверные сведения о вещах. Экспериментально было установлено, что газообразные однородные вещества (водород, кислород, азот, хлор, др.) имеют молекулы, состоящие из двух атомов, а не из одного или трех атомов. Истолкование химических фактов, приведшее к выявлению наличия двух атомов в составе молекул, было очень простым истолкованием, и простота обеспечила безошибочное заключение. Антуан Лавуазье нагрел водяной пар до высокой температуры, и обнаружил появление водорода и кислорода. Из результата эксперимента Лавуазье сделал логический вывод о том, что водород и кислород входят в состав воды. Истолкование эксперимента было очень простым истолкованием, и в истолковании не было ошибок. Исаак Ньютон применил сложные, на первый взгляд, математические вычисления, связанные с массой Земли и Солнца, с расстоянием между Землей и Солнцем, с математическим описанием движения шара внутри полой сферы, и в конце концов Ньютон создал формулу, согласно которой гравитационной притяжение между Землей и Солнцем может ослабеть пропорционально квадрату расстояния, если бы произошло увеличение расстояния между Землей и Солнцем. Как заявил сам Ньютон, его формулы не объясняют сущность гравитации, а только лишь описывают внешнюю форму проявления гравитации. Исаак Ньютон осознавал, что его формулы описывают реальный факт, и ничего большего, чем описание, не достигнуто (Ньютон понимал, выражаясь современным языком, что им создана первая структурная часть теории и не создана вторая структурная часть теории). Бойль и Мариотт выяснили, что при постоянной температуре давление газа, умноженное на объем газа, является постоянной величиной. Такая зависимость непосредственно связана с экспериментальными данными, легко проверяема, и никто не подвергал сомнению обнаруженное в эксперименте. Клод Бернар исследовал печень, и установил, что печень создает сахар (из более простых веществ) и впрыскивает сахар в кровь, отчего возникает сахарный диабет. Обнаружение сахара в крови тесно связано с обнаружением функции печени по созданию сахара, и исследование Бернара завершилось истинным результатом. В перечисленных случаях наблюдалась направляющая и руководящая роль экспериментальных фактов в формировании абстракций (и это имеет последствие в объективно-верном характере абстракций). Френсис Бэкон был прав. Однако в перечисленных случаях абстракции находятся в рамках первой структурной части теории, а не в рамках второй структурной части теории. Энгельс и Ленин не заметили эту особенность, и у них создалось иллюзорное представление о том, что сложное истолкование (объяснение) фактов происходит в условиях направляющей роли фактов. Факт передает абстракции свое внутреннее содержание, мышление безошибочно поглощает, вбирает в себя сущностное содержание факта. Необходимо очистить органы чувств и разум от всего постороннего, и таким образом создаются благоприятные условия для воздействия внешних вещей, направляющих мысли в правильное русло. Вещь (т.е. объективный источник) подсказывает правильные мысли. Энгельс и Ленин пренебрегли принципом идеалистической кантианской теории познания, согласно которому сущности мира, становящие известными через умопостижение, НЕЗАВИСИМЫ от чувственно-воспринимаемого материала. Энгельс, Ленин и многие другие материалисты считали, что самый верный метод добиться того, чтобы теоретические построения о причинности соответствовали фактам (истолкование фактов соответствовало фактам), — это логически выводить причинность из исследуемых фактов, и этот процесс завершится успехом в силу способности фактов и логики направить мысль на правильный путь, ведущий к истине. Материалистов вполне удовлетворяет схема «конкретное — абстрактное», по которой абстрактное выводится из конкретного. Путеводной нитью для материалистов является онтологический процесс, совмещенный с гносеологическим процессом: причина предшествует следствию; сначала воздействие на человека материального (фактического), в конце мыслительное, идеальное, абстрактное. Путеводная нить была названа Марксом и Энгельсом принципом историзма. Юм, Кант и прочие идеалисты предупреждали материалистов, что возможно логически вывести несколько причинно-следственных связей из одной совокупности фактов (т.к. факты не играют руководящую и направляющую роль), но не существует метода познания, позволяющего при помощи логики найти правильную связь среди нескольких домысленных связей. Идеалисты предупредили материалистов, что пропагандируемый материалистами метод истолкования имеет ничтожное значение, что путеводная нить является туфтой, и предложили альтернативный метод создания теоретического истолкования — из вымышленных фантазий вывести вымышленное мерило, и с помощью мерила искать в природе то, что сообразовывается с психическим мерилом. Леверье, Менделеев, Рамзай, Капица и тысячи других естествоиспытателей воспользовались альтернативным идеалистическим методом познания. Идеалисты провоцировали материалистов отказаться от принципа историзма, и в качестве исходного пункта гносеологического процесса взять конечный пункт онтологического процесса (начинать познание со следствия и заканчивать познание причиной); абстракции не должны плестись след в след за фактами, абстракции должны обскакать факты и оставить факты в глубоком тылу. Энгельсу и Ленину не понравился альтернативный метод, по двум причинам: этот метод не самый верный (в этом Энгельс и Ленин не ошиблись, ибо известно много подтверждающих примеров того, что фантазии не гарантируют истинность; фантазийный метод познания предполагает осуществлять поиск наугад, но деятельность наугад является малоэффективной познавательной деятельностью), и он уводит в сторону от путеводной нити (направление альтернативного метода противоречит направлению онтологического процесса, указывающего на то, что психическое появилось на поздней стадии развития материального). Энгельс и Ленин подвергли разрушительной критике альтернативный метод. Борьба между материализмом и идеализмом — это борьба верного несуществующего метода против неверного существующего метода.
kkamliv: Глава 22. Субъективный аспект кризиса в науке В конце девятнадцатого века произошел кризис в науке, и многие ученые утратили веру в правильность существующих научных теорий. Среди научного мира распространились сомнения относительно соответствие между содержанием природы и содержанием представлений о природе. В чем заключается выход из научного кризиса? В возвращении веры в правильность теорий. Роль В.И.Ленина заключалась в том, что он убедил ученых восстановить веру в правильность научных теорий. Ленин добился исчезновения сомнений, вызвавших кризис. В 1661 году Пьер Ферма ввел в свое исследование теоретический принцип: луч света двигается по той траектории, прохождение по которой займет наименьшее время. Этот принцип, выведенный из мышления, привел к значительному упрощению формул, описывающих оптические явления. У многих физиков принцип Ферма вызывал сильные сомнения — у луча света нет разума и он не может рассчитать траекторию, чтобы затратить минимальное время. Ферма ввел в теорию принцип, подготовивший научный кризис (кризис проявляется в сомнениях, а теория Ферма вызвала поток сомнений). Некоторые современные естествоиспытатели предполагают, что описание световых лучей, сделанное Исааком Ньютоном, указывает на наличие разума у световых лучей — они способны вычислять расстояние до зеркальной поверхности и отталкиваться от мнимой линии, находящей на некотором расстоянии от реальной зеркальной поверхности, и расстояние между мнимым и реальным приблизительно равняется длине волны, умноженной на 1000. Некоторые современные естествоиспытатели подталкивают науку к кризису, высказывая сомнительное мнение о наличии разума у светового луча. Биографы великого математика К. Гаусса уже после его смерти отыскали в черновиках подробные разработки неэвклидовой геометрии, а с ними признание ученого, что он не хочет рисковать обнародованием новой теории пространства потому, что опасается возражения со стороны плохо образованных критиков. Гаусс был предусмотрительным человеком, и он скрыл то, что могло вызвать сомнения и спровоцировать кризис в науке. Н.И.Лобачевский оказался неосмотрительным, и он поставил науку в опасное предкризисное положение. При разработке периодической системы химических элементов, Д.И.Менделеев подверг сомнению экспериментально установленный атомный вес бериллия, равного 14. В то время считалось, что бериллий и азот имеет один и тот же атомный вес, но это противоречило таблице Менделеева. Сомнения Менделеева завершились тем, что он переделал вес бериллия с 14 на 9 атомных единиц, и засунул бериллий в клеточку для химического элемента с весом 9. Сомнения сделали Менделеева основоположником кризиса в науке. А.И.Герцен: «Скептицизм есть противодействие, вызываемое полузаконной догматикой философии; он невозможен там, где невозможны мысли, принятые на авторитет. Но до тех пор, пока в науку будут врываться готовые истины, принятие которых ничем не оправдано, …до тех пор время от времени злой и резкий скептицизм будет поднимать свою голову Секста-Эмпирика или Юма и убивать своей иронией, своей негацией всю науку за то, что она не вся наука. Сомнение — вечно припаянный элемент ко всем моментам развивающегося наукообразного мышления; сомнение мы встречаем вместе с наукой в Греции и последовательно будем встречаться с ним при всякой попытке философского догматизма; оно провожает науку через все века»(«Письма об изучении природы»). Герцен тоже приложил свою руку к возникновению научного кризиса. «Люди глубокие — скептики по натуре; но скептицизм таких людей есть признак души, жаждущей знания, а не холодного отрицания. Чем больше любит человек истину, тем внимательнее ее исследует, тем осторожнее ее принимает. Он верит в достоинство истины, верит в непреложность ее существования, но он не верит на слово людям, занимающимся исследованием истины, ибо знает, что человек и истина — не одно и то же; но он не верит и самому себе, ибо знает, что его может обманывать и привычка, и непосредственность, и чувство, и его собственный ум. Скептицизм таких людей не отрицает истины, а отрицает только то, что людьми может быть примешено ложного к истине»(Виссарион Григорьевич Белинский). Недоверие к результату познания — мощнейший удар по науке, опрокидывающий ее в кризис. «В науках вера есть заблуждение, а скептицизм — движение вперед», «Как бы ни была хороша теория…ее разрушать — это превосходная вещь…факт разрушает теорию… Это — открытие, это, как говорят, революция, ибо наука революционна и не движется путем последовательных добавлений, как об этом мнят». Эти слова, расхваливающие скептицизм и написанные Клодом Бернаром в середине девятнадцатого века, знаменуют собой ловчую яму, в которою свалилась наука в конце девятнадцатого века. Фридрих Энгельс требовал от ученых проводить тщательные эксперименты, для подтверждения или опровержения теоретических построений: «Учение о гальванизме, а за ним и учение о магнетизме и электричестве может получить твердую почву только посредством скрупулезной генеральной ревизии всех перешедших по наследству недостаточно проверенных опытов»(«Диалектика природы»). В душе Энгельса имелись сомнения по поводу правильности учения об электричестве и магнетизме, и для устранения сомнений был поставлен вопрос о проведении ревизии. Сомнения Энгельса пододвинули науку к краю пропасти, к той пропасти, которую Ленин назвал кризисом в науке. Энгельс одобрительно отзывался о сомнениях: «Великие люди, которые во Франции просвещали… выступали крайне революционно. Религия, понимание природы, государственный строй — все необходимо подвергнуть самой беспощадной критике, все должно было предстать перед судом интеллекта и либо оправдать свое существование, либо отказать в существовании»(Ф.Энгельс, Сочинения, т.20, с.16). Карл Маркс в книге «Капитал» сообщил, что человеческое мышление создает фикции в сфере использования денег и промышленного использования ресурсов. Фикции вызывают сомнительное отношение к себе, и Карл Маркс, сеющий сомнения по поводу нескольких политэкономических теорий, ранее распространенных в экономической науке, создал условия для возникновения кризиса в науке. От сомнения до кризиса — один шаг. Кризис состоит в отступлении физиков от прямого, решительного и бесповоротного признания объективности физических теорий — так объяснял возникновение кризиса в науке В.И.Ленин на странице 324 книги «Материализм и эмпириокритицизм». «Шатание мысли в вопросе об объективности физики — в этом суть модного "физического" идеализма»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.325). Когда нет сомнений в объективности физики, химии, других наук, тогда есть материалистическое понимание наук и нет кризиса в науке. Требование изгонять сомнения по поводу химических, физических, экономических теорий — в этом суть ленинского материализма, суть преодоления кризиса в науке. «Уклон в сторону реакционной философии, обнаружившийся у одной школы естествоиспытателей в одной отрасли естествознания, есть временный зигзаг, преходящий болезненный период в истории науки, болезнь роста, вызванная больше всего крутой ломкой старых установившихся понятий»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т. 18, с. 323). Временный зигзаг должен окончиться, и естествоиспытатели вернутся к прежнему отношению к теориям — лицезреть в теориях реальное познание материального мира (с.271), быть убежденными в том, что естественнонаучные теории являются снимком, калькой, приблизительной копией с объективной реальности (с.281). В восемнадцатом веке Ньютон создал корпускулярную теорию света, а Гюйгенс и Френель — волновую теорию света. Каждая теория объясняла все известные оптические явления. Естествоиспытатели могли выбрать для своего использования ту или иную теорию на основе простоты математических операций или на основе эстетических предпочтений. Или на основе понятности, или на основе осмысленности. В конце девятнадцатого века и в начале двадцатого века положение изменилось. Это произошло в тот период времени, который В.И.Ленин назвал научным кризисом. Каждый конкретный естествоиспытатель был вынужден приписывать свету корпускулярные свойства при объяснении одних экспериментальных явлений, и приписывать волновые свойства при объяснении других экспериментальных явлений. По понедельникам, средам и пятницам свет состоял из твердых весомых частиц, а по вторникам, четвергам и субботам свет состоял из невесомых волн. Имелись немногочисленные исключения, например, эффект Доплера, когда можно было одновременно применить оба представления о свете. Естествоиспытатели были вынуждены прибегать к искусственным ухищрениям, чтобы объяснить применение то одной теории, то другой теории. Герман Гельмгольц решил не изворачиваться и дал простодушную формулировку: физики применяют условные символы. Когда Гельмгольц произносил слова «условный символ», то Гельмгольц вкладывал в них смысл, близкий к смыслу слов Маха о необходимости неукоснительного разграничения инструмента мышления и цели (объекта) научного познания, совпадающий со смыслом слов Энгельса о недопустимости ставить на голову реальные отношения. Ленин приступил к борьбе против Гельмгольца. Ленин доказывал, что Гельмгольц вносил совершенно ненужный элемент агностицизма и недоверия. Гельмгольц сеял сомнения, и этим заложил кризисную мину под науку. В 1920-х годах Паули и Ферми разработали закон, утверждающий, что при нагревании твердых веществ происходит энергетическое возбуждение атомов кристаллической решетки, свою энергию атомы передают электронам, при этом получаемая электронами энергия имеет относительно небольшую величину, и общая энергия электронов увеличивается незначительно. Этот закон должен был объяснить низкую теплоемкость алмаза, графита, бора, кремния, отличающую их от других веществ, имеющих высокую теплоемкость. Паули и Ферми заявляли: незначительное изменение средней энергии атомов алмаза, графита, бора, кремния при воздействии значительного количества тепла объясняет малую теплоемкость электронов. Однако это заявление выглядит весьма и весьма странно — если происходит ничтожное изменение атомарной энергии при подводе значительного тепла, то это означает гигантскую теплоемкость атомов и электронов, а вовсе не малую теплоемкость. Объяснение Паули и Ферми вызывает сомнение, и поэтому науке угрожает новая волна кризиса. Материалист В.Н.Игнатович иногда произносит фразы, вызывающие недоумение и сомнение. Вот фраза из книги «Введение в диалектико-материалистическое естествознание»: «Изменение энтропии при удалении непроницаемой перегородки, разделяющей тождественные газы, равно нулю не потому, что после удаления перегородки «ничего не происходит» [610, с.3], и не потому, что в этом случае «конечное состояние системы макроскопически ничем не отличается от начального» [530, с.138], а потому, что нулевое значение изменения энтропии следует из соответствующих формул». По мнению Игнатовича, природа находится в зависимости от человеческих формул, и формулы указывают природе, какие процессы должны в ней происходить. Мнение Игнатовича порождает сомнение, что расшатывает науку и грозит ввергнуть ее в кризис. Философы создают философские теории, и в них включают идеи, не вытекающие из исследуемых природных явлений. Первым такую закономерность обнаружил Френсис Бэкон. Каждая философская система, по Ф.Бэкону, это сыгранная перед людьми театральная драматическая постановка. Сколько было создано в истории философских систем, столько было поставлено театральных постановок, изображающих вымышленные, искусственные миры. Люди же это театральное действо принимали «за чистую монету», считали необходимым брать пример с него, и идеи, навеянные с театральной сцены, использовали в качестве руководящих правил для своей жизни. Френсис Бэкон убеждал людей в лживости философских систем, сеял сомнение и недоверие, и этим подготавливал кризис в науке. В четырнадцатой главе «Потопление фактов в море измышлений» приводились высказывания Маркса, Энгельса, Клейнпетера, Богданова, из которых следует, что попытка создать объяснение (или самостоятельное понятие) обречена на неудачу — спекулятивные размышления приводят к произвольности и к противоречивым антиномиям, и поэтому бесполезно мысленными усилиями создавать объяснения; спекулятивный естествоиспытатель в своем уме создает фантастические причины и им дает название действительных причин, хотя на самом деле нафантазированное не является изображением действительности. В книге «Святое семейство» Маркс и Энгельс привели убедительные аргументы, согласно которым умственные усилия, направленные на выработку в уме объяснений, указывающих на причины природных явлений, являются напрасной тратой времени. Исходя из написанного в книге «Святое семейство», можно сделать вывод, что все более-менее абстрактные научные понятия являются произвольными. Книга «Святое семейство» являлась одной из причин, вызвавших научный кризис в конце девятнадцатого века. Чтобы наука была объективной, необходимо убедить ученых, что производимые ими практические и теоретические исследования имеют объективный характер. По мнению Ленина, ученые должны делать научные открытия таким образом, чтобы при этом не возникало мнение об ошибочности теорий, существовавших в науке до совершения научных открытий. Такой способ совершения научных открытий не будет возбуждать сомнений относительно знаний, имевшихся в предшествующую историческую эпоху. Мнение Ленина не было известно Марксу, и он сделал научное открытие, разрушившее прежде существовавшие политэкономические теории. Карл Маркс собрал теоретические доказательства того, что предшествующие политэкономические теории были во многом ошибочными. Ученые разделяются на две группы. К одной группе принадлежат ученые, старающиеся вывести науку из кризиса (одна из причин которой заключалась в крутой ломке старых установившихся понятий). Эти ученые заявляют о правильности имеющихся в науке понятий, и убеждают в отсутствии оснований сомневаться в теориях — физических, химических, астрономических, геологических, биологических. К другой группе относятся ученые, не стремящиеся вывести науку из кризиса. Такие ученые характеризуются заявлениями об ошибочности некоторых теорий (физических теорий, или химических теорий, или астрономических теорий, или геологических теорий, или биологических теорий). Старые установившиеся понятия имели в себе ошибки (ошибки имели в себе даже те понятия, которые прошли сквозь горнило практического критерия истинности), и обнаружение многочисленных ошибок привело к крутой ломке проверенных устоявшихся понятий — так рассуждали ученые, не стремящиеся вывести науку из кризиса. Такие наивные, нефилософские, противоречащие правильному пониманию соотношению между абсолютной истиной и относительной истиной, рассуждения препятствовали выводу науки из кризиса. Ко второй группе ученых Ленин адресовал обвинения в идеализме, субъективизме, солипсизме, незнании диалектического соотношения между абсолютным и относительным, и таким образом производилось клеймение позором. Клеймение позором использовалось В.И.Лениным для вывода науки из кризиса. В начале пятой главы книги «Материализм и эмпириокритицизм» В.И. Ленин указал цель своей философской книги: «Разбирая вопрос о связи одной школы новейших физиков с возрождением философского идеализма, мы далеки от мысли касаться специальных учений физики. Нас интересуют исключительно гносеологические выводы из некоторых определенных положений и общеизвестных открытий». Философский идеализм сделал гносеологические выводы, и один из выводов состоял в том, что до кризиса в науке картина мира (т.е. совокупность естественнонаучных теорий) принималась за объективную реальность («…в философском отношении суть «кризиса современной физики» состоит в том, что старая физика видела в своих теориях реальное познание материального мира…» — В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.271), а в разгар кризиса произошла переоценка ценностей, сотворилось перевертывание; широко распространилось осознание того, что имеется разногласие между картиной мира и объективной реальностью. Разногласие между картиной мира и реальностью подразумевал Фридрих Энгельс, когда говорил о переворачивающем эффекте механической теории теплоты, продемонстрировавшей расхождение между теплородной теорией и объективной реальностью. Поскольку Иммануил Кант издавна известен своими высказываниями о расхождении картины мира и объективной реальности, то учение этого знаменитого философа получило поддержку многих естествоиспытателей в период научного кризиса. В.И.Ленин совершенно правильно указал на то, что общеизвестные открытия привели к гносеологическим выводам, сходными с выводами, имеющимся в философии Иммануила Канта, и в переходе многих естествоиспытателей на позиции кантианства состоит возрождение философского идеализма. В.И.Ленин: «…скептики, называются ли они юмистами или кантианцами (или махистами, в XX веке), кричат против «догматики» и материализма и идеализма…»(«Материализм и эмпириокритицизм»). Вероятно, под догматизмом скептики подразумевали отождествление картины мира и реального мира. Философский идеализм требует не отождествлять картину мира и реальный мир. Однако требование философского идеализма порождает сомнения в правильности химических, физических, астрономических, геологических, биологических теорий, и через это продлевает кризис в науке. Придание кризису науки перманентного характера противоречит интересам В.И.Ленина. «Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями, разыскивать интересы тех или иных классов»(В. И. Ленин, ПСС, т. 23, с. 47). Геннадий Георгиевич Майоров в 1979 году издал книгу «Формирование средневековой философии», в которой дал оценку сомнениям, исходя из требования В.И.Ленина за каждой идеологической фразой разыскивать интересы тех или иных классов. «Августин пленяется выступающей на поверхность несокрушимой твердостью истины, бытие которой представляется ему теперь не только не зависящим от существования человеческой субъективности или даже от существования предметного мира, но в каком-то смысле превышающем самые законы логики. Не истина зависит от логики, а логика — от истины. Истина понимается как субстанция логических законов, в которой они имеют свое независимое от предметного мира бытие… Вот почему Августин ревностно сражался со скептиками на протяжении всей своей жизни. Античный скептицизм был для него не только преградой, «стоящей на пути входящих в философию», не только бесплодной теоретической позицией, но и, более того, идеологической угрозой, вызовом религиозно-теологическому догматизму и авторитаризму. Никакая авторитарная идеология не терпит скептицизма. Сомнение — позиция не созидающая, а разрушающая, подрывная. Историческая миссия скептицизма всегда состоит в том, чтобы дискредитировать упрочившуюся систему верований и убеждений, подорвать изнутри господствующую идеологию, а затем своевременно сойти со сцены, уступив место новой вере и новой идеологии. Ко времени Августина античный скептицизм уже выполнил свою миссию. Античная система идеологических ценностей была в основном сокрушена. Теперь он должен был сойти со сцены и дать дорогу христианскому авторитаризму. В этих условиях скептизизм лишился своего смысла и становился реакционным, а его преодоление — жизненно важным делом. Спустя много столетий, когда развитие действий на исторической сцене потребует смены декораций, снова явится разрушительное сомнение и уже с полным правом приментся за свою черновую работу — расчистку сцены для воздвижения на ней реквизита новой идеологии. В разных функциях и в разной мере к этой работе будут приобщены Эразм и Монтень, Бэкон и Декарт, Бейль и Юм. Таким образом, скептицизм предшествует авторитарной эрохе и провожает ее. Он своего рода герольд, возглашающий начало и конец царства жестокой идеологической дисциплины. Августин стоял в начале царства духовной деспотии. Созданное им в борьбе со скептицизмом учение об объективности истины и достоверности знания было фундаментом, на котором могло держаться восходящее к небесам здание средневековой идеологии. Что могло быть для этой идеологии опаснее сомнения, расшатывающего самый фундамент такой громадины?! Недаром для всего средневековья сомнение и скептицизм были снонимами духовной неполноценности и дьявольского искушения, идейного предательства и опасного ревизионизма. Одним словом, скептицизм в средние века был противозаконен».
kkamliv: Глава 23. Возвышенный примитивизм В.И.Ленин: «Философы более мелкие спорят о том, сущность или непосредственно данное взять за основу…»(«Философские тетради», ПСС, т.29, с.120). Что брать — умопостигаемое или ощущаемое? За основу чего? За основу физического мира? Или за основу познания мира? Если речь идет о физическом мире, то в основу кладется сущность, во многих случаях неизвестная или малоизвестная, и раскрываемая посредством умопостижения. В сочинении «О действии химических растворителей», написанном в 1743 году, Михайло Ломоносов указал на сущности, лежащие в основе химических явлений: «От нас скрыты подлинные причины удивительных явлений, которые производит природа своими химическими действиями». Если речь идет о познании, то за основу берется непосредственно данное, т.е. ощущения. Познание вещей начинается с ощущений. В 1980-х годах на страницах журнала «Защита металлов» происходила дискуссия об определении понятия коррозии. Спор главным образом касался вопроса: определять коррозию как химическое взаимодействие, видовым отличием которого является разрушение, или как разрушение, видовым признаком которого является химическое взаимодействие. Онтология — это всеобщая наука о природных процессах, об устройстве мира. С точки зрения онтологии, коррозия начинается с химического взаимодействия, и завершается разрушением. Химическое взаимодействие и разрушение – это процессы, протекающие независимо от наличия или отсутствия человеческого познания коррозии. Химическое взаимодействие — это первичное, начальное. Разрушение — это вторичное, завершающее онтологический процесс. Третичное — обнаружение человеком разрушения. Гносеология, теория познания — это частная наука о мыслительных процессах и о процессах ощущения. При помощи теории познания человек осознает, каким образом ему стало известно о происходящих в природе событиях. Онтология исследует формы существования вещей, гносеология исследует формы существования знания. С точки зрения гносеологии, люди сначала обнаружили разрушения и их закономерности, и познание коррозийного разрушения завершилось созданием теории о химических взаимодействиях. Воспринятые органами чувств закономерности разрушения — первичны, мыслительно-психические усилия для понимание химического взаимодействия и причин разрушения — вторичны. Третичное — возникновение человеческой убежденности в том, что содержание человеческого понимания химических взаимодействий полностью совпадает с содержанием действительных химических взаимодействий. Впрочем, некоторая часть ученых считает, что совпадения нет. Существует значительное сходство между тем, что является вторичным с точки зрения гносеологии, и тем, что является первичным с точки зрения онтологии. Сходство раззадоривает философов-материалистов, и они высказывают свое недовольство в адрес Гегеля по поводу того, что являющееся вторичным с точки зрения гносеологии Гегель «полагает» порождающим вторичное с точки зрения онтологии. Гносеологические процессы отличаются от онтологических процессов. Что в онтологии находится левее от цента, то в гносеологии находится правее от центра. Что в онтологии находится вверху, то в гносеологии находится внизу. Что в онтологии происходит после того как, то в гносеологии происходит перед тем как. В гносеологии сначала Менделеев мысленно догадался об экаалюминии, а через пару лесятилетий обнаружен экаалюминий, хотя в онтологии сначала возник экаалюминий, а потом возникли Менделеев и его мысли. Как происходит процесс получения знания о плотности некоторого вещества? Берется некоторый объем вещества, измеряется объем, измеряется масса некоторого объема вещества, и производится деление массы на объем. Процесс познания таков, что имеет место зависимость плотности от массы, и зависимость плотности от объема. Но онтологически, плотность вещества представляет собой субстанциональное свойство, и не зависит от массы и объема. Что в познании является зависимым, то за пределами познания является независимым. Мах и Авенариус исследовали познание и применение познанного, и они обнаружили, что материальное зависит от психического. Ленин исследовал то, что не зависит от человека и его познания, и он обнаружил, что материальное не обладает зависимостью от психического. В спину человека вонзился острый предмет (сосновая иголка, заостренный край щепки, жало пчелы, хвост скорпиона), и у человека возникло ощущение боли. В момент возникновения ощущения боли, человеку не известно, какой конкретный предмет вызвал ощущение боли. У человека появляется догадка, что в окружающем мире существует острый предмет, который вонзился в спину. В момент появления догадки человеку неизвестен конкретный предмет. Человек предпринимает действия для поиска предмета, и находит острый предмет. Вначале возникает ощущение боли, и спустя некоторое время человеку становится известен предмет, вызвавший боль. Ощущение является первично-известным, знание о существовании в объективном мире острого предмета является вторично-известным. Третично-известной является мысль о причинно-следственной связи — вторично-известное является причиной первично-известного (появлению ощущения предшествует воздействие предмета). В.И.Ленин: «…первичными данными являются ощущения, хотя они "связаны" только с определенными процессами в органической материи! И, говоря подобную нелепость, Мах…», «Махизм стоит на противоположной, идеалистической, точке зрения и сразу приводит к бессмыслице, ибо за первичное берется ощущение вопреки тому, что оно связано лишь с определенными процессами в определенным образом организованной материи», «Путаница у Пирсона получилась вопиющая! Материя — не что иное, как группы чувственных восприятий; это его посылка; это его философия. Значит, ощущение и мысль — первичное; материя — вторичное. Нет, сознания без материи не существует и даже будто бы без нервной системы! Т. е. сознание и ощущение оказывается вторичным. Вода на земле, земля на ките, кит на воде»(«Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.39, 40, 91). Эрнст Мах и Карл Пирсон говорили о том, что биологические организмы обладают нервной системой, приспособленной для осуществления определенных процессов, сигнализирующих о воздействии на организмы внешних предметов — воздействие внешних предметов активизирует нервные процессы, нервные процессы сообщают сознанию о воздействии внешних предметов, на основании сообщений от нервных процессов происходит осознание воздействия и поиск воздействующих предметов, после завершения поиска осуществляется идентификация предметов, и предметы осознаются как причина активизации нервной системы. Гносеологически сначала появляются ощущения, а через некоторое время появляется понимание внешнего объекта, но онтологически сначала воздействует внешний предмет, и спустя некоторое время после этого воздействия происходят определенные физиологические и нервные процессы в организме. С точки зрения гносеологии, ощущения являются первично-известными, и одновременно с этим, с точки зрения онтологии, ощущения являются вторыми во времени. Первично-известное есть результат активизации физиологических и нервных процессов. Первично-известного не существует, если нервная система не функционирует или нервная система еще не возникла, как это было пару миллиардов лет назад. В сказанном Махом и Пирсоном отсутствует нелепость и путаница, а наличествует трезвая оценка различий между гносеологическими процессами и онтологическими процессами. С точки зрения онтологии, ощущения являются последствием определенных физиологических процессов, начавшихся с воздействия внешнего предмета. В тот момент времени, когда произошло воздействие внешнего предмета и начался физиологический процесс, но физиологический процесс еще не завершился возникновением ощущения, человеку еще неизвестно, что внешний предмет воздействует на человеческое тело. В этот конкретный момент времени предмет уже воздействует, но ощущения еще нет. Воздействие предметов не зависит от ощущений и от нервной системы, воздействие предметов предшествует ощущениям и возникновению нервной системы. Ленин старался приписать Маху и Пирсону мировоззрение Гегеля, который по приколу скрутил в трудноразбираемый клубок онтологические процессы и гносеологические процессы. Ленин взял фразу «предметы и их воздействия предшествуют ощущениям и возникновению нервной системы, но первично-известными являются ощущения» и перевернул эту фразу, исходя из убежденности Маха и Пирсона в том, что ощущения являются первично-известными, и у Ленина появилась фраза с первичностью ощущений — «ощущения предшествуют возникновению нервной системы и активизации нервной системы под воздействием внешних предметов». Посредством доведения до абсурда, Ленин скомпрометировал точку зрения о том, что ощущения являются для человека первично-известными. Происходящее в творческой лаборатории, происходящее внутри мышления, выдается за происходящее вне мышления, во Вселенной. Первичное для человеческого мышления выставляется как первичное для Вселенной. Галилео Галилей высказал идею, что периоды вращения спутников Юпитера вокруг планеты можно использовать в качестве сверхточных часов, что было бы полезно для определения географической долготы и широты местонахождения кораблей на океанских просторах. Для этого требовалось как можно точнее знать периоды обращения спутников, или расписание их затмений, чем астрономы и занялись. Через тридцать лет после смерти Галилея астрономы накопили достаточное количество наблюдений, чтобы обнаружить странную неравномерность хода космических часов. Период обращения спутников иногда был короче, иногда длиннее. В этой неравномерности обнаружилась своя закономерность: период становился короче, когда Земля приближалась к Юпитеру, и длиннее — когда Земля находилась на самом далеком расстоянии от спутников Юпитера. Тогда-то астрономы, наблюдавшие за спутниками Юпитера, вспомнили об уверенности некоторых естествоиспытателей (в том числе и Галилея), что свет распространяется с огромной, но конечной скоростью. Соединив наблюдения периодов затмения спутников Юпитера со знанием планетных движений, астрономы в 1676 году астрономы рассчитали скорость света — 220 тысяч километров в секунду. По Канту, источник познания вещи должен всегда отличаться от бытия этой вещи. В диссертации "Новое освещение первых принципов метафизического познания" Иммануил Кант приводил пример: реальным основанием движения световых лучей с определенной скоростью служит эфир, и свойства эфира определяют скорость световых лучей; а познание скорости света осуществлялось посредством наблюдения за расстоянием между Юпитером и глазами астрономов, а также наблюдения за особенностями затмения спутников Юпитера (было замечено, что вычисленное время затмения этих небесных тел не совпадает с реальным временем затмения, и несовпадения отклонялись в ту или иную сторону в зависимости от расстояния между Юпитером и Землей). В природе события развиваются от причины к следствию, и причиной являются особенности эфира. Эта причина проявляет себя в том, что имеет место запаздывание и опережение затмений спутников Юпитера (эта причина дополняется другой причиной – изменением расстояния между астрономами и спутниками). В гносеологическом процессе события развиваются от следствия к причине — сначала естествоиспытатель берет следствие, и потом наугад подбирает причину, соответствующую следствию. Сначала тщательно исследуются запаздывание и опережение затмений спутников Юпитера, затем подбирается (подобно подбору ключа из связки ключей, для открытия замка, внешние свойства которого хорошо известны, но плохо известны внутренние свойства личинки) объяснение, объясняющее запаздывание и опережение затмений. Что взять за основу — особенности эфира, или особенности спутников Юпитера? Ответ зависит от того, основой чего будет взятое. Если искать онтологическую основу природного явления, представляющего собой конечную (не бесконечно большую) скорость светового луча, то основой скорости являются особенности эфира. Если искать гносеологическую основу процесса определения величины скорости, то основой является обнаруженное органами чувств отставание или опережение затмений спутников Юпитера, по сравнению с средневычисленным временем затмений, и также расстояние между Землей и спутниками. При решении вопроса «что взять за основу?» Кант отдалился от философской позиции, защищаемой Пифагором, Гегелем, Лениным, согласно которой имеется совпадение между основой существования и основой знания. В природе события развиваются от причины к следствию. В гносеологическом процессе события развиваются от следствия к причине. Философ П.В. Копнин обращает внимание на то, что гносеологическое исследование нужно начинать с того, чем заканчивается онтологический процесс: «Познание предмета необходимо начать с конца, т.е. с самой зрелой ступени развития предмета»(из книги «Гносеологические и логические основы науки» Павла Васильевича Копнина, 1974 год). «Базаров, как и все махисты, сбился на том, что смешал изменяемость человеческих понятий о времени и пространстве, их исключительно относительный характер, с неизменностью того факта, что человек и природа существуют только во времени и пространстве… Одно дело вопрос о том, как именно при помощи различных органов чувств человек воспринимает пространство и как, путем долгого исторического развития, вырабатываются из этих восприятий абстрактные понятия пространства, — другое дело вопрос о том, соответствует ли этим восприятиям и этим понятиям человечества объективная реальность, независимая от человечества»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с. 192, 194). Гносеологическое высказывание «нет независящего от людей в том, что зависит от людей» приобретает (если отождествлять гносеологию и онтологию, как это делал В.И.Ленин, по примеру Г. Гегеля) онтологическое значение: нет независящей от людей объективной реальности. Владимир Александрович Базаров был онтологическим солипсистом, поскольку придерживался ошибочного гносеологического высказывания. Базаром мог бы избавиться от обвинения в солипсизме, если бы придерживался правильного гносеологического высказывания «в классификации, созданной посредством группирования по признаку зависимости от людей, имеется независящее от людей». «Философия, поднимая неисчерпаемую массу нерешенных вопросов, возбуждает и поддерживает оживленное движение в науке… философии, в узком смысле этого слова, принадлежит неопределенное, а определенное входит в область науки»(Клод Бернар, «О прогрессе в физиологической науке», 1878 г). «Когда мы захотим дать себе отчет об явлениях природы, откажемся от искания таких причин, которые слишком тонки для того, чтобы действовать на наши внешние чувства»(Пауль Гольбах, «Здравый смысл, извлеченный из природы»). Если вступить в противоречие с Гольбахом, запрещающим выискивать непонятное и чувственно-не-воспринимаемое, и с Бернаром, исключившим из науки неопределенное, и приступить к размышлениям о реальных (онтологических) природных явлениях, которые не действует на органы чувств, то размышления будут неопределенными, туманными, сомнительными, бессодержательными, отвлеченными, призрачными, имеющими сходство с мнимым (как сказал Джон Локк, неопределенное предположение неизвестно чего). Иммануил Кант строил онтологическую теорию, исходный пункт которой был назван вещью-в-себе, и вещь-в-себе характеризовалась как неопределенное, туманное, бессодержательное, недостоверное, призрачное, очень плохо изученное. Кант объяснял следствие при помощи причины, т.е. при помощи того, что характеризуется как призрачное и т.п. Наука не может ориентироваться на неопределенное, туманное, недостоверное, бессодержательное, призрачное, похожее на мнимое. Наука нуждается в том, что имеет противоположные характеристики. Что имеет противоположные характеристики? Это — следствия, то есть твердо установленные факты, воспринятые органами чувств. Наука строит теории, исходным пунктом которой являются тщательно проверенные показания органов чувств, характеризуемые как достоверные и четко очерченные. Наука строит теории, беря за основу следствия. Если причину назвать общим, а следствие назвать частным или конкретным, то построение естественнонаучных (и экономических) теорий происходит посредством движения от частного (конкретного) к общему. В онтологической теории, которую конструировал Иммануил Кант, происходит движение в противоположном направлении — от общего к частному. В книгах по философии можно прочитать, что имеются два направления в науке. Первое направление исходит из наличия немногочисленных чувственно-не-воспринимаемых «кирпичиков», из которых строится все многообразие конкретного в природе. Изначальные немногочисленные «кирпичики» рассматриваются как обладающие свойством саморазвития, и в процессе саморазвития происходит «размножение» изначального общего, в силу чего образуется многочисленное конкретное. Мысленное воспроизведение самопостроения мира идет по пути от чувственно-не-воспринимаемого к чувственно-воспринимаемому, от общего к частному. Внутри первого направления выявились некоторые противоречия (например, обнаруженная независимость конкретного от общего, или непонятность содержания изначальных «кирпичиков»), что вызвало появление второго направления, согласно которому мысленное воспроизведение устройства мира идет от частного к общему, от конкретного к умопостигаемому. В конкретном смутно проступает общее, и нужно углядеть общее в конкретном. Внимательный наблюдатель выделит общее в чистом виде, без примеси конкретного. Вдумчивый естествоиспытатель поймет замысел, по которому скроен мир конкретных предметов (или поймет, что мир неладно скроен, но крепко сшит). Некоторые советские философы утверждали, что теория Канта антагонистична политэкономической теории Маркса, и это обосновывалось следующими аргументами: в основу теории Карла Маркса положено достоверное и хорошо изученное (от эмпирических конкретных фактов Маркс восходил к общим идеям), а в основу теории Иммануила Канта положена недостоверная, призрачная, непроверенная, бессодержательная, отвлеченная, почти не изученная абстракция (от общего Кант снисходил к конкретным фактам). В основу двух теорий положено то, что имеет противоположные свойства, и это убедительно доказывает, что теория Канта противоположна теории Маркса. Такая точка зрения на противоположность двух теорий изложена, например, Виктором Алексеевичем Вазюлиным в книге «Становление метода научного исследования Карла Маркса», 1975 год. Вазюлин не заметил, что после выяснения содержания общей идеи, Маркс применял общую идею для объяснения конкретных фактов. Объяснение конкретных фактов — это движение от общего к частному. И Маркс, и Кант, осуществляя объяснения, двигались в одном и том же направлении — от общего к частному. Объяснение основывается на онтологическом процессе, движущемся от общего к частному, от причины к следствию; но объяснению предшествует исследование и осознание содержания общего, и гносеологическое понимание общего производится на пути от частного (несамостоятельного понятия) к общему (самостоятельному понятию, освобождающегося от частного), от следствия к причине. Движение от частного к общему и от общего к частному является аналогом движения от ощущений к объективным вещам и от объективных вещей к ощущениям. Когда Мах или Пирсон осуществляли движение от ощущений к объективным вещам, то это почти не отличалось от движения Маркса от конкретных (частных) проявлений экономической жизни к глобальным принципам организации капиталистического общества. Маркс двигался от частного к общему. Мах тоже двигался от частного к общему, и это движение Мах обозначил словами «То, что мы называем материей, есть закономерная связь элементов («ощущений»)»(с. 148). Пространство и время стали для В.И.Ленина очередной сферой, где он решил нанести удар по идеализму и поповщине. Бытовало мнение, что выход за пределы времени и пространства как-то связан с религиозными предрассудками. Дабы оторвать людей от религии, Ленин принялся морально терроризировать некоторых ученых, начал мешать им выходить за пределы времени и пространства. Он говорил: «Не признавая ясно и отчетливо объективной реальности времени и пространства, Дюринг не случайно, а неизбежно катится по наклонной плоскости…до «первых толчков», ибо он лишил себя объективного критерия, мешающего выйти за пределы времени и пространства. Если время и пространство только понятия, то человечество, их создавшее, вправе выходить за их пределы, и буржуазные профессора вправе получать жалование от реакционных правительств за отстаивание такого выхода, за прямую или косвенную защиту средневековой бессмыслицы»(«Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.183). Если при жизни Ленина какой-нибудь исследователь стал бы проводить эксперименты, связанные с выходом за пределы реального времени и реального пространства, то возмущению Владимира Ильича не было бы пределов. Ведь проведение таких опытов будет косвенной защитой религии! Надо ограничивать научные исследования, если они хотя бы в малой степени могут использоваться в угоду поповщине. В начале своих рассуждений Ленин ставил вопрос так: или ты допускаешь возможность выхода за пределы времени и пространства, и тогда ты идеалист, или ты ограничиваешь себя (и других) рамками пространства и времени, и тогда ты материалист. В дальнейшем В.И.Ленин внес уточнение в материалистическое понимание пространства: материализм настаивает на трехмерности пространства. Для материалиста недопустимо вести речь о мнимом многомерном пространстве. Кто говорит о пространстве с пятью, шестью или семью измерениями, тот отрекается от материализма и признает идеализм. Пятимерное пространство — это не образ реального пространства; оно не имеет никакого сходства с реальностью. Материализм не совместим с измышлениями, не являющихся образами реального мира. Религия создала мыслительные символы по отношению к тому, что многие считают мнимыми предметами. И религия изучает мнимые предметы. Ленин убежден, что борьба против изучения мнимых предметов рано или поздно приведет к опровержению религии. Поэтому нужно добиваться прекращения изучения мнимых предметов. Нужно добиваться того, чтобы наука не изучала то, что многие считают мнимыми предметами. Нужно добиваться того, чтобы наука не компрометировала себя связью с мнимыми предметами. Первым заговорил о выходе за пределы трехмерного пространства греческий ученый Диофант Александрийский, живший в третьем веке там, где сейчас находится Стамбул, столица Турции. В 13-томной «Арифметике» он поведал изумленным читателям о четырехмерном кубе, пятимерном кубе и шестимерном кубе. Вторым стал арабский математик Ибн ал-Хайсам, в начале одиннадцатого века разработавший формулу, необходимую для подсчета объема четырехмерного параллелепипеда. Ученые имеют вредную привычку делать то, что противоречит интересам Ленина и интересам материализма. Диофант Александрийский и Ибн ал-Хайсам скомпрометировали себя и математику связью с мнимыми предметами. Фридрих Энгельс: «Если только мы привыкнем приписывать корню квадратному из минус единицы или четвертому измерению какую-либо реальность вне нашей головы, то уже не имеет особенно большого значения, сделаем ли мы еще один шаг дальше, признав также и спиритический мир медиумов»(«Диалектика природы»). Диофант Александрийский и Ибн ал-Хайсам не считали реальным четвертое измерение. Но кто-то может ошибочно заявить, что четвертому измерению соответствует какая-либо реальность вне нашей головы. Это ошибочное заявление может привести к тяжелым последствиям — священники могут заявить, что реальный Бог находится в реальном четвертом измерении. Нужно сейчас, заранее готовится к тяжелым последствиям, т.е. предотвращать наступление тяжелых последствий. Самый легкий путь предотвращения тяжелых последствий — объявить, что Диофант Александрийский и Ибн ал-Хайсам совершили ошибку, заявив о четвертом измерении. Тогда не будет места, где Бог мог бы находиться. Кибернетика представляет собой угрозу для материализма, поскольку имеется общее между рассуждениями кибернетиков и рассуждениями священников. Священники говорят, что у Бога нет человеческого мозга, но Бог мыслит. Священники верят, что мысли могут появляться там, где нет человеческого мозга. Кибернетики верят в то же, во что верят священники, — мысли будут появляться там, где нет человеческого мозга. Чтобы укрепить позиции материализма, нужно объявить о заблуждениях кибернетиков и роботостроителей, которые ошибочно пытаются создать искусственный разум, который якобы будет способен продуцировать мысли в условиях, когда в месте возникновения мысли отсутствует человеческий мозг. За много лет до появления кибернетики провидческий ум В.И.Ленина осознал опасность, которую несут мысли, местоположение которых не зависит от местоположения человеческого мозга. За много лет до возникновения кибернетики Ленин указал на идеалистичность кибернетического мировоззрения: «Идеалистическое представление о том, что могут существовать «ощущение без органической материи, мысль без мозга»…»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.167). Священники могут опереться на кибернетику при доказывании правильности Библии. Священники опираются на заявление Хаббла о разбегании галактик — галактики начали разбегаться 20 миллиардов лет назад, значит, галактики имеют начало, и начальная операция по созданию галактик произошла 20 миллиардов лет назад. Разбегание галактик подтверждается смещением в спектральных линия световых лучей, излучаемых далекими галактиками. Если доказать, что невозможно создать искусственный мозг и что галактики не разбегаются (поскольку смещение в спектральных линиях звезд и галактик вызвано не доплеровским эффектом), то этим будет создано затруднение священникам в их попытках доказать правильность того, что написано в Библии. Как хорошо, что в Библии отсутствует таблица умножения! Если бы в Библии находилась таблица умножения, то тогда материалисты доказывали бы ошибочность таблицы умножения. Философы ведут борьбу против физиков, с целью предотвращения тяжелых идеологических последствий. Физики должны осознавать, что они встречают сопротивление не только со стороны природы, неохотно раскрывающей свои тайны, но и со стороны идеологии и философии. Физики должны задуматься над вопросом: есть ли смысл в выбрасывании философии и идеологии за борт, в водную пучину? (Выступление Энгельса против четвертого измерения пространства выявляет, что ему была известна концепция Маха о нескольких измерениях, одним из которых является время; примерно через 20 лет после того, как Энгельс раскритиковал многомерные пространства, многомерность вошла в теорию относительности Эйнштейна.)
kkamliv: Некто высказал суждение, что будто бы рыбы живут в воде, и рыбы имеют свойство вводежизненности. Мы точно знаем, что раки живут в воде, и что раки имеют свойство вводежизненности. Согласно подвергаемому анализу исходному суждению, рыбы якобы имеют свойство вводежизненности. Получается, что и раки, и рыбы обладают одним и тем же свойством. Из этого следует, что рыбы и раки — это одно и то же. Однако мы знаем, что раки — это не рыбы. Мы обнаружили противоречие между утверждением о том, что рыбы и раки одно и то же, и утверждением о том, что рыбы и раки не одно и то же. Существование противоречия доказывает ошибочность первоначального суждения о том, что рыбы живут в воде. Александр Александрович Богданов высказал суждение, что научное знание представляет собой общественно-организующий опыт. Всем известно, что религия является общественно-организующим опытом. Получается, что научное знание и религия имеет одно и то же свойство — быть общественно-организующим опытом. Из этого логически следует, что религия представляет собой научное знание. Однако всем известно, что это противоречит действительности. Существование противоречия доказывает ошибочность суждений, высказанных эмпириокритиком Богдановым (см. «Материализм и эмпириокритицизм»). Едят ли змеи птичьи яйца? Да. Едят ли девочки птичьи яйца? Да. Это означает, что девочки являются змеями (см. «Алиса в Зазеркалье»). Змеи питаются птичьими яйцами. Питающиеся птичьими яйцами являются змеями. Каждая селедка является рыбой. Каждая рыба является селедкой. «В статье «Об историческом материализме» Энгельс говорит об английских агностиках (философах линии Юма) следующее: «... Наш агностик соглашается, что все наше знание основано на тех сообщениях, которые мы получаем чрез посредство наших чувств...». Итак, отметим для наших махистов, что агностик (юмист) тоже исходит из ощущений и не признает никакого иного источника знаний. Агностик — чистый «позитивист», к сведению сторонников «новейшего» позитивизма»(с.107). Агностики признают ощущения как единственный источник знания. Позитивисты признают ощущения как единственный источник знания. Из этого Ленин сделал вывод: агностики и позитивисты — это одно и то же. На странице 128 В.И.Ленин написал: «Первая посылка теории познания, несомненно, состоит в том, что единственный источник наших знаний — ощущения. Признав эту первую посылку, Мах запутывает вторую важную посылку: об объективной реальности, данной человеку в его ощущениях, или являющейся источником человеческих ощущений. Исходя из ощущений, можно идти по линии субъективизма, приводящей к солипсизму («тела суть комплексы или комбинации ощущений»), и можно идти по линии объективизма, приводящей к материализму (ощущения суть образы тел, внешнего мира)». Ленин утверждал, что для материалистической теории познания ощущения являются единственным источником знания. Согласно ленинской логике, агностики и материалисты — это одно и то же. На странице 177 В.И.Ленин написал, что Кирхгоф ставил перед собой задачу совершать простейшее описание окружающего, и при этом Ленин уточнил, что описанию подвергается именно объективная реальность. Однако В.И.Ленин на странице 128 настаивал на том, что единственным источником знаний являются ощущения. Кирхгоф поставил перед собой цель получить знание об окружающем мире, и, поскольку источником знаний являются ощущения, то совершаемому Кирхгофом простейшему описанию подвергались показания органов чувств, а вовсе не объективная реальность. Ленин был рассеянным человеком, и он не замечал, что написанное в одной части его книги противоречит написанному в другой части книги. Ленин невнимательно писал свою философскую книгу. В начале книги «Материализм и эмпириокритицизм» В.И.Ленин сообщил о том, что единственное свойство материи, с признанием которого связан философский материализм, есть свойство быть объективной реальностью, существовать вне нашего сознания. В середине книги Ленин сообщил, что кроме единственного свойства, у материи имеется второе свойство, с признанием которого связан философский материализм, — материя находится в трехмерном пространстве, а не в пятимерном или шестимерном пространстве. В середине книги Ленин также сообщил о третьем свойстве материи — материя всегда движется, и движущееся является материальным. Движущееся не может быть мыслительным, психическим. «Движения без вещества в природе нет»(с.320). Мысль, психика – это не вещество, и поэтому в природе нет движения психической мысли. Фразеологический оборот «движение души» является всего-навсего фальсифицированным словесным выкрутасом, и создан для оболванивания народных масс. К концу книги выясняется, что имеется и четвертое свойство материи, с признанием которого связан философский материализм, и это свойство — неисчезаемость (не происходит уменьшение количества материальных предметов). В.И.Ленин и другие материалисты пришли к выводу, что укрепление религиозных предрассудков может производиться не только при содействии четвертого или пятого пространственного измерения, мысли вне человеческого мозга, нематериального движения, классификации, в которой классы не существуют вне человеческого сознания, разбегания галактик, но и при помощи превращения материи в силу. В природе обнаружилось, как сформулировал идеалист Герман Коген, превращение материи в силу, и Когеном был сделан вывод о том, что это природное явление укрепляет позиции идеализма — «Превращение материи в силу является для Когена главным завоеванием идеализма»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.300). По мнению Когена, превращение материи в силу полезно для идеализма. Но то, что полезно идеалистам, вредно материалистам. По мнению материалистов, превращение материи в силу ухудшает положение диалектического материализма (снижает авторитет материализма) и улучшает положение идеалистов. И материалисты для укрепления материализма отрицали природное явление. Отрицание продолжалось в период конструирования и испытания атомных и термоядерных бомб. Философы-материалисты идеологически обрабатывали людей, занятых в ядерной сфере, с целью вызвать у них негативное отношение к превращению материи в силу (вещества в энергию). О такой идеологической атаке рассказывает физик-ядерщик Александров: «Вскоре после войны, кажется, в 1948 году, меня вызвали в ЦК партии и завели разговор о том, что квантовая теория и теория относительности — все это ерунда. Особенно усердствовали два профессора из института философии. Но я им ответил очень просто: сама ядерная бомба демонстрирует превращение вещества в энергию, которое следует из этих новых теорий, и ни из чего другого». Научные открытия оцениваются материалистами с позиции: поддерживают ли они антиматериалистические воззрения, или нет? Если поддерживают, то материалисты отрицают их в такой степени, насколько велик их талант убедительно лгать. В 18 томе полного собрания сочинений В.И.Ленина имеется предисловие, составленное в 1960-х годах. Философы, написавшие предисловие, сообщили о связи между идеалистическим мировоззрением и превращением материи в энергию: «В. И. Ленин указывал, что возможность идеалистического истолкования научных открытий содержится уже в самом процессе познания объективной реальности, порождается самим прогрессом науки. Так, закон сохранения и превращения энергии был использован Вильгельмом Оствальдом для обоснования «энергетизма», для доказательства «исчезновения» материи и превращения ее в энергию». «То, что мы называем физическим, есть конструкция из психических элементов»(слова Ганса Клейнпетера цитируются по книге «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.232). Основываясь на физиологическом идеализме, Клейнпетер превращал материальное в психическое. Усилиями Клейнпетера происходило уменьшение материального во Вселенной, и происходило увеличение идейно-психического во Вселенной. Уменьшение количества материального во Вселенной посредством превращения материального в идейно-психическое угрожает авторитету материализму, и поэтому Ленин вступил в идеологическую борьбу против Клейнпетера, называя его идеалистом, солипсистом. Диалектическое превращение материального в идейно-психическое — трагедия для диалектических материалистов. «Возможность превращения материи в дух… наблюдается в повседневной жизни»(Мао Цзе-дун). Познание состоит из следующих этапов. 1) Проводятся эксперименты или осуществляется наблюдение, и пишутся отчеты о том, что наблюдалось в экспериментах или в природе. 2) Написанное в отчетах объявляется следствием. 3) Исследователь фантазирует и придумывает абстрактные причины, с помощью которых возможно истолковать написанное в отчетах. Формируется логически-непротиворечивая гипотеза (или несколько гипотез), и для нее подбирают логически-подходящие надуманные причины. 4) На основе гипотезы создается предсказание о ранее неизвестных и ранее не наблюдавшихся природных явлениях. 5) Проводятся эксперименты для обнаружения ранее неизвестного (если неизвестное найдено, то это трактуется как преобразование надуманной причины в действительную причину; то, что мы называет физическим, до применения практического критерия истинности было конструкцией из психических элементов). 6) Если предсказанное не обнаружено, то разрабатывается новая гипотеза, указывающая на иную причину. Во время совершения третьего этапа исследования, разум естествоиспытателя освобождается от подчинения объективным фактам, обнаруживаемых на пятом этапе. («Если субъект познания «свободен» от объекта и может по своему усмотрению, не считаясь с действительностью, создавать символы, знаки и оперировать ими, то это неизбежно разгораживает субъект и объект, ведет к потере объективности научного познания» — профессор философии Подосетник В. М., соавтор книги «Ленин как философ», 1969 год). Не считаясь с тем, что будет обнаружено в действительности на пятом этапе, исследователь во время совершения третьего этапа создает произвольные символы, знаки, и по своему усмотрению оперирует ими (т.е. истолковывает факты при помощи придуманных субъективных символов, создает необъективную, недостоверную конструкцию из психических элементов, и по причине недостоверности конструкция называется отвлеченной). Наличествует разгораживание того, что происходит на третьем этапе, от того, что будет происходить на пятом этапе. Это подтвердил своей научной деятельностью Д.И.Менделеев – не считаясь с действительностью, не обнаружив в природе ньютония и корония, Менделеев по своему усмотрению создал символическое представление о коронии и ньютонии, и произвольность привела к потере объективности представления о коронии и ньютонии. На третьем этапе процесса познания должно производиться внедрение в познание фантазий исследователя, а на пятом этапе познания производится извлечение остатков фантазий. Извлечение производится с целью предотвращения негативного влияния фантазий. Идеалистическое познание развивается по схеме: фактическое следствие — конкретное описание следствия — абстракция о следствии — нафантазированная гипотеза о причине (гипотеза называется отвлеченной из-за сомнительности) — человек дает природе закон о существовании в природе конкретной причины, соответствующей домысленной гипотезе — человек использует подсунутую природе гипотезу о причине как мерило, и сообразовывает с теоретическим мерилом то материальное, которое выискивается в природе, и которое будет играть роль материальной причины — проверка, устранение не присущих объекту субъективных моментов — конкретная, фактическая причина. Внутри мышления исследователя происходят психические переживания человека-исследователя; психические переживания содержат нечто, независимое от психических переживаний. После внедрения фантазий появляется смесь, состоящая из происходящего внутри природного явления и происходящего внутри души исследователя (душевные переживания). Смесь включает в себя закономерности природного явления и закономерности восприятия и толкования природного явления (как известно, человеческому восприятию и толкованию присущи недостатки, влекущие искажения, и они подлежат ликвидации). На завершающем этапе должны быть устранены не присущие объекту субъективные моменты, привнесенных субъектом познания. Устранение осуществляется посредством практического критерия истинности. Поскольку практика имеет относительный характер, то не удается полностью устранить субъективное, искажающее. Проблема невозможности полного отграничения истины от заблуждения в познавательном процессе продолжает существовать, даже в том случае, когда познание проверяется практическим критерием истинности (тем более, если в соответствии с ленинским мировоззрением практической проверке подвергаются только фактические следствия). В познании, зависящем от человека, выискивается (более удачно или менее удачно) независящее от человека. Мысли говорят о том, что может существовать в природе, но мысли не убеждают в том, что мыслимое действительно существует. Мысль не должна использоваться так, чтобы из мысли выводилось действительное существование представляемого. Действительность значительно отличается от представляемого. Объективное существование исследуемого должно обосновываться практическим критерием истинности, а не соотношением между абсолютной истиной, относительной истиной, объективной истиной. Когда идеалисты изучают природные явления, то у них факты выявляются на пятом этапе. Находясь на третьем этапе познания, идеалисты разрабатывают несколько гипотез о причинах, используя несколько логических конструкций, и идеалисты не могут установить, исходя из логических конструкций и из имеющегося описаний фактов, раздобытых на первом этапе познания, какое вновь созданное разъяснение имеет большое количество ошибок, а какое — малое количество ошибок. Идеалисты не могут подвергать описание фактов такому теоретическому истолкованию, чтобы при помощи истолкования определить количество ошибок внутри истолкования. На третьем этапе познания идеалисты не знают, каковы факты, и идеалисты не в силах на третьем этапе создать абстракции такими, чтобы они соответствовали фактам (идеалисты не могут истолковать факт таким образом, чтобы истолкование соответствовало факту). Но то, что не под силу идеалистам, по плечу материалистам. Описание фактов материалисты умеют использовать для установления правильности истолкования. Материалисты высказывают относительно материального и психического следующее. Материальное, в том или ином виде проявляя свои свойства, приводит к последствию, т.е. к возникновению психического, мыслительного, абстрактного. Последствие не может появиться раньше своей причины. Сначала — материальное (фактическое), в конце — мышление и абстрактные идеи. По мнению материалистов, в соответствие с этим онтологическим процессом должен происходить гносеологический процесс: из фактического должно быть выведено абстрактное знание. Теории логическим путем выводятся из фактов. Онтологический процесс вполне определенным и однозначным образом связывает причину и следствие, и этим обосновывается однозначная связь между причиной и следствием в гносеологическом процессе. Сначала при помощи практического критерия истинности устанавливаются достоверные факты, потом создается объяснение фактов; обобщая факты в процессе восхождения ко все более высоким обобщениям, наука приходит к положениям, охватывающим широкие области и верно отражающие отношения, объективно существующими в фактах. Материалистическое познание происходит по схеме: проверяемое практическим критерием истинности фактическое — абстрактное. Пуассон начал с математических абстракций, разработанных Френелем, и из абстракции вывел факт схождения световых лучей за круглым непрозрачным диском. Сначала идеально-абстрактное, в конце фактическое. Капица не выводил абстрактное из конкретного, когда рисовал чертежи при конструировании ожижителя воздуха. Недостатком идеалистической теории познания является сходство с теорией Платона. У идеалистической гносеологии сначала идеально-абстрактное, в конце фактическое и конкретное. У Платона с небес падают вниз идеи, и они превращаются в конкретные вещи. Если прекратить пользоваться идеалистической гносеологией, то идеалистическая теория сотворения мира конкретных вещей и Вселенной перестанет получать поддержку со стороны теории познания. В результате, идеалистическая теория сотворения Вселенной ослабнет и угаснет. Менделеев и Рамзай проводили научные исследования в соответствии с кантианской гносеологией. Герцен, будучи материалистом, отрицательно относился к кантианству, и кантианству противопоставил гносеологию Бэкона. Сравнение двух гносеологий в интерпретации Герцена выглядит так: «Метода Бэкона чрезвычайно скромна: она проникнута уважением к предмету, к нему приступает она с тем, чтоб научиться, а не с тем, чтоб вынудить из предмета насильственное оправдание вперед заготовленной мысли», «Посмотрите на алхимика перед его горном, - на этого человека, окруженного магическими знаками и страшными снарядами: отчего эта бледность щек, этот судорожный вид, это прерывающееся дыхание? Оттого, что в этом человеке не целомудренная любовь к истине, а сладострастное пытание, насилие… Объективность предмета ничего не значила для высокомерного эгоизма средних веков; в себе, в сосредоточенной мысли, в распаленной фантазии находил человек весь предмет, а природа, а события призывались, как слуги, помочь в случае нужды и выйти вон»(«Письма об изучении природы»). А.И.Герцен написал в сочинении «Письма об изучении природы», что Френсис Бэкон наделил опыт важнейшей функцией, «сопутствующей развитию знания, — момент, предлагающий на каждом шагу поверку, останавливающий склонность отвлеченного ума подниматься в изреженную среду метафизических всеобщностей». Один метод научного исследования — согласиться с Герценом и Бэконом, и остановить склонность собственного отвлеченного ума удаляться в изреженную, бедную опытом, метафизическую атмосферу (держать мысли на коротком поводке позади фактов, чем якобы обеспечивается объективно-верное содержание мыслей). Иной метод научного исследования – не обращать внимание на Герцена и Бэкона, отпустить мысли на длинный поводок, чтобы мысли бежали впереди фактов, подтолкнуть собственный ум к удалению от опыта и этим лишить мысли объективного содержания, с помощью трамплина подпрыгнуть как можно выше, попытаться выйти за рамки информации, предоставляемой органами чувств и фактами, поймать в изреженной среде метафизических всеобщностей что-то ранее неизвестное, с пойманным спланировать вниз, с помощью пойманного разработать проекты будущих экспериментов, и найти с помощью экспериментов то, что раньше никто не находил. И получить Нобелевку. Естествоиспытатели должны брать пример с Лотара Мейера, который частично подчинился методу научного исследования, рекомендованному Френсисом Бэконом и Александром Ивановичем Герценом. Лотар Мейер разрешил своим мыслям стать отвлеченными, подняться в изреженную среду метафизических всеобщностей, схватить общее, которое можно назвать экаалюминием. После схватывания общего, Лотар Мейер промолчал об общем, чтобы никто не заподозрил его в том, что он дал природе закон об экаалюминии. В голове Мейера вертелись мысли, содержащие объяснения малоизвестных необъясненных материальных фактов, и эти объяснения можно было бы воткнуть в необъясненные факты, но сила воли позволила Мейеру удержать себя от внесения объяснений в пустующие факты. Лотар Мейер – гносеологический герой нашего времени. Он проявил психическую стойкость, не давал природе законы, не внес наперед заготовленную мысль, действовал по Герцену, и этим укрепил здание материалистической теории познания. Менделеев разрушал здание материалистической теории познания, налево и направо подсовывая природе законы (внося наперед заготовленную мысль) о существовании в природе четырнадцати неизвестных химических элементах; когда ум Менделеева, имея склонность к отвлечению, поднялся в изреженную среду метафизических всеобщностей и обнаружил там много интересного, то после этого было громогласно сообщено об обнаруженном в изреженной среде метафизических всеобщностей. В натурфилософии место действительной связи, которую следует обнаруживать в фактах, занимала связь, измышленная философами; измышленная связь, вносимая в факты, препятствует обнаружению в фактах действительной связи, и поэтому в естествознании запрещается конструировать в уме причинно-следственные связи и объяснения, и вносить их в малоизвестные факты, у которых пустота вместо объяснения — так разъяснял Фридрих Энгельс неправильный подход к научному исследованию. Д.И.Менделеев действовал наоборот тому, что писал Ф.Энгельс, но вот Л.Мейер действовал в точности по Энгельсу.
kkamliv: Глава 24. Лысенковщина. Принцип соответствия. В философии есть понятие «монизм». В.И.Ленин в книге «Философские тетради» дал такую формулировку монизма: «Каждая вещь (явление, процесс) связана с каждой»(ПСС, т.29, с.203). При применении к биологии, это понятие приобретает вид, изложенный в брошюре «Спутник коммуниста». В выпуске 20 за 1921 год философ В.Н.Сарабьянов требовал отказаться от биологической теории Дарвина, настаивающей на появлении у новорожденных особей случайных вариаций (мутаций), зачастую не дающих особям приспособится к среде. «Диалектический материализм базируется на закономерности мира, причем эту закономерность он видит не только в том, что отсутствуют следствия без причины, но и в том, что нет независимых друг от друга причинно-следственных рядов; диалектический материализм — самый последовательным монизм, т.е. представление о мире как диалектического единства, где каждое явление есть следствием всего и, в свою очередь, причина всего. При таком взгляде на мир мы смело откидываем формулировку Дарвина и утверждаем, что в определенных условиях места и времени это условие (вариация) может варьироваться только в определенную сторону, в сторону приспособления». Внешнее, т.е. изменение среды обитания, в обязательном порядке воздействует на внутреннее, т.е. на наследуемые изменения организмов. Изменения организмов всегда соответствуют изменениям внешней среды. В противоположность этому, Чарльз Дарвин отказывался признавать монизм, рассматривал внутреннее как независимое от внешнего, и утверждал о мутациях, не зависящих от изменений внешней среды обитания (о неадекватных мутациях, в которых отсутствует приспособление к определенному изменению среды обитания). Опираясь на философский монизм, советские биологи и их лидер Трофим Денисович Лысенко отрицали теорию Дарвина в той ее части, где констатируется появление у новорожденных особей изменений, ухудшающих приспособление к среде. В соответствии с философским монизмом, лысенковцы заявляли, что предыдущее изменение наследственности влияет на последующее изменение наследственности. Так как генетики-хромосомщики полагали, что отсутствует такое влияние, то хромосомная теория наследственности подверглась разгрому на съезде академиков-биологов в 1948 году. «Мутации — не историческая категория. Мутация возникает сразу, как нечто готовое. Она не формируется, на ее качество не влияет внешняя среда. Более того, она ничем не связана с предыдущей мутацией»(Стенографический отчет сессии Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им.Ленина, 1948г, с.216). Таким образом, мутация в трактовке дарвинистов-хромосомщиков не смогла уложиться в прокрустово ложе монизма. Ссылаясь на ленинскую формулировку монизма, лысенковцы заявляли, что изменение растений и животных, являясь природным явлением, не может не находиться в зависимости от другого природного явления — изменения среды обитания. Во всесоюзном журнале «Агробиология» напечатаны статьи, в которых подвергнут критике дарвинист В.Н.Сукачев, не признававший принцип монизма. «Процесс развития растительности, согласно представлениям В.Н.Сукачева, не зависит от условий среды. Он изображает среду, на фоне которой, но независимо от нее, осуществляется процесс развития. Это и есть идеалистический взгляд на развитие», «Если изменения среды…не являются этапами развития растительности, то, следовательно, процесс развития растительности может идти в условиях неизменяющейся среды. А такое понимание развития трудно назвать иначе, как метафизическим»(журнал «Агробиология», 1952г, №6, с.143-145). Дарвинисты, генетики-хромосомщики, наблюдая за животными и растениями в природе и проводя эксперименты в лабораториях, обнаружили независимость изменений особей от изменений среды; включив, ничтоже сумняшеся, в свою теорию соответствующий принцип, дарвинисты-генетики замахнулись на монизм. Тем самым производилось расшатывание устоев монизма и диалектики; из-за этого дарвинисты-хромосомщики были объявлены идеалистами, а их теория оказалась загнанной в подполье. Изменение наследственных свойств не должно происходить до момента изменения среды обитания. Таков диалектический монизм в вопросе соотношения среды и наследственных свойств. В дарвинистско-хромосомной теории имеется положение, которое можно использовать как аргумент в защиту Бога. Можно представить дело так, как будто производится подготовка особей к будущему. Американские исследователи, супруги Джошуа и Эстер Ледерберги исследовали процесс приспособления бактерий разных видов к пенициллину. Убедившись, что пенициллин убивает выбранный исследователями вид бактерий, Ледерберги выделили из живой культуры бактерий одну-единственную бактерию и поместили ее в питательный студень агар. Бактерия дала потомство и скоро возникла колония. Исследователи разделили колонию на множество частей и засеяли ими чашки Петри. Бактерии продолжали расти, делиться, и через некоторое время агар покрывался колониями, скоплениями бактерий. В конце подготовительного периода эксперимента у Джошуа и Эстер Ледербергов имелось 400 чашек Петри с бактериями, состоявшими друг с другом в близком родстве. Исследователи подготовили 400 картонных кружков, размером немного меньше, чем диаметр чашек Петри, и кружки обтянули бархатом. Кружки стерилизовались в автоклаве, чтобы не занести в культуры чего-нибудь лишнего. Ледерберги смешали агар со смертельной дозой пенициллина, и смесь поместили в 400 других чашек Петри. Исследователи пометили 400 чашек с бактериями и 400 чашек с пенициллином, в которые планировали поместить бактерии. Исследователи прикладывали 400 стерильных кружков из картона к поверхности агара с бактериями; в каждой колонии некоторая часть бактерий прилипала к ворсинкам бархата. А затем кружок прикладывался к другой чашке, где находилась смесь пенициллина и агара. И 399 перенесенные колонии перестали развиваться и погибли. Но одна колония бактерий приживалась на ядовитом агаре и продолжала разрастаться, как ни в чем не бывало. На чашках Петри сохранились ранее сделанные отметки, и по этим отметкам была найдена одна из 400 чашек с нормальным агаром, из которой были перенесены бактерии в чашку с ядовитым агаром. Проверка бактерий на нормальном агаре показала, что они были нечувствительны к пенициллину, и приспособлены жить в условиях ядовитой (для обычных бактерий) среды. То есть, приспособленность возникла до того, как бактерии прикоснулись к ядовитому для них веществу. Приспособление (т.е. изменение свойств бактерий) возникло до того, как изменилась среда обитания, как появилась среда обитания с антибиотиком. Налицо явное нарушение принципа причинности. Следствие предшествует причине. Можно ли согласиться с тем, чтобы сначала возникло адекватное приспособление, а потом природное явление, к которому такая адекватность относиться? Могла появиться мысль о том, что Бог предугадал воздействие пенициллина, и для спасения бактерий придавал отдельным бактериям некоторые особенности (божественное воздействие — причина, а следствие — возникновение приспособления к пенициллину в условиях отсутствия пенициллина). Чтобы такая шальная мысль не могла появиться в головах людей, лысенковцы третировали хромосомщиков-генетиков, говоривших о наличии «преждевременной приспособленности». Вопреки желаниям супругов Джошуа и Эстер Ледерберги, на их опытах могла паразитировать религия и использовать эти опыты с целью укрепления своей обоснованности, ссылаться на опыты для увеличения своего авторитета. По ошибочному мнению хромосомщиков, появление мутаций может произойти как в момент изменения среды, так и в любой другой (предшествующий или последующий) момент времени. Это делает связь между изменениями среды и изменениями особей существенно ослабленной, этим может воспользоваться религия и она протиснется в лазейку между средой и особями, и закрепится в биологии. Таков порок хромосомной генетики и дарвинизма. Здесь следует напомнить слова В.И.Ленина о том, что Евгений Дюринг искренне хотел быть материалистом и атеистом, но он не сумел провести последовательно точку зрения, которая бы отнимала всякую почву из-под ног идеалистов и теистической бессмыслицы. Прибегнув к некоторой вычурности, можно сказать, что советские дарвинисты и хромосомщики, подобно Дюрингу, искренне хотели быть материалистами и атеистами, но их попытка создать биологическую теорию, отнимающую почву из-под ног теологии, оказалась безуспешной из-за непонимания идеологических и философских проблем; они разрабатывали теорию без учета требований идеологической борьбы, и разработанная ими теория оставляла лазейку для религиозных предрассудков. Вопреки желаниям дарвинистов и хромосомщиков, на их теории могла паразитировать религия и использовать в своих целях хромосомную теорию, ссылаясь на нее. (В.И.Ленин последовательно проводил точку зрения, которая отнимала почву из-под ног идеалистов и теистической бессмыслицы, при решении вопроса о трехмерности пространства, превращении материи в силу, материальном существовании классов в классификации.) Ведущий советский биолог Трофим Денисович Лысенко пристально изучил «Материализм и эмпириокритицизм», и им было найдено предупреждение В.И.Ленина о попытках реакционных сил «искусственно сохранить или отыскать местечко для фидеизма»(с.327). Т.Д.Лысенко догадался, что американские буржуазные исследователи Джошуа и Эстер Ледерберги проводили искусственные опыты (с бактериями и пенициллином) с целью искусственно отыскать местечко для фидеизма. Само собой разумеется, что Т.Д.Лысенко подверг разоблачительной критике фальшивые и вредительские эксперименты. Трофим Денисович Лысенко внимательно прочитал «Материализм и эмпириокритицизм», и он нашел то место в книге, где выдвигается требование: естествознание должно ограждать людей от религиозных предрассудков. В соответствии с этим, Т.Д.Лысенко придал биологической науке «ограждающие» особенности. Хромосомщики не позаботились о том, чтобы свою теорию наполнить «ограждающим» содержимым. Т.Д.Лысенко тесно увязал изменение среды и изменение особей, устранил лазейку, и поповщине не за что было уцепиться. Изменения у растений и животных возникают позже (а не предшествуют, как у хромосомщиков) изменений среды обитания. Существует короткий промежуток времени, когда среда уже изменилась, а особи еще не изменились, и в этот промежуток времени особи плохо приспособлены к среде, и появляется потребность приспособления. Биолог Стрельченко из когорты лысенковцев изъясняется так: «У человекообразных обезьян обычные биологические способы приспособления в новых условиях стали недостаточными и даже губительными. Появились новые потребности: в мясной пище, в охоте, в использовании при помощи передних конечностей разнообразных орудий. Эти потребности породили различные функции, а последние привели к перестройке физического строения организма (прямая походка, увеличение мозга, превращение лапы в руку)». Почему возникают новые потребности и функции? Лысенковцы дают ответ: потому что имеется угроза для жизни животного. Стрельченко, к примеру, считает, что невозникновение новых приспосабливающих потребностей губительно, и по причине губительности возникают новые потребности. Другой лысенковец выражается более чем ясно: «Детеныш, чем он моложе и чем более нуждается в опеке, пользуется значительными привилегиями в удовлетворении своих жизненных потребностей. С биологической точки зрения это вполне объяснимо, т.к. отсутствие заботы о потомстве может привести к вымиранию вида»(Тих). При некоторых условиях появляется возможность гибели вида, и возможность воздействует на организмы; она формирует внутреннюю цепь физиологических и психических потребностей, направленных на приспособление. Существование более раннего явления (потребности заботиться о потомстве, потребности использовать передние конечности) ставится в зависимость от более позднего явления (гибели вида, возможной в отдаленном будущем). «Уразумение того, что вся совокупность процессов природы находится в систематической связи, побуждает науку выявлять эти систематическую связь повсюду, как в частностях, так и в целом»(Фридрих Энгельс, «Анти-Дюринг», Сочинения, том 20, с.35). Хромосомщики-дарвинисты не выявили связь между предшествующей мутацией и последующей мутацией, и это означает пренебрежительное отношение к философскому учению Фридриха Энгельса. Дарвинисты считали случайность в возникновении мутации всего лишь случайностью, и не искали скрытые пружины случайного; они не считали нужным выделить необходимость из случайности. Уклонение от выявления необходимости в случайном есть проявление принципа экономии мышления. Поскольку В.И.Ленин значительную часть своей философской книги посвятил критике принципа экономии мышления, то лысенковцы значительную часть своих сил направляли на критику дарвинистов из-за их приверженности принципу экономии мышления, уклонения от поиска необходимости в случайном, попыток найти оправдание своей бездеятельности в сфере поиска необходимости. «Когда Дарвин говорит о естественном отборе, — писал Фридрих Энгельс, — то он отвлекается от тех причин, которые вызвали изменения в особях, и рассуждает о том, каким образом индивидуальные уклонения постепенно становятся признаками вида или подвида. Для Дарвина важно не столько найти эти причины, — которые до сих пор частью вовсе не известны, частью же могут быть указаны лишь в самых общих чертах, — сколько ту рациональную форму, в которой их результаты оседают, приобретают прочное значение. …он пренебрег вопросом о причинах повторяющихся индивидуальных изменений ради вопроса о форме, в которой они становятся всеобщими, — это недостаток, который Дарвин разделяет с большинством людей, делающих действительный шаг вперед в науке»(Фридрих Энгельс, «Анти-Дюринг»). Хромосомщики повторили ошибку Чарльза Дарвина и не искали закономерную причину, вызывающую изменения в особях. Признание теории снимком, калькой, приблизительной копией с объективной реальности — в этот состоит материализм. Лысенко был материалистом, и он настойчиво утверждал, что его теория является приблизительной копией с объективной реальности. Хромосомщики проявляли осторожность и не говорили о том, что их теория является калькой с объективной реальности, и тем самым хромосомщики отклонились от материалистической линии. В книгах «Материализм и эмпириокритицизм» и «Анти-Дюринг» указаны законы и закономерности, по которым развивается наука. Дарвинисты и хромосомщики ушли в сторону от генеральной линии науки и отказались подчиняться указанным книгам, что печально окончилось для дарвинистов и хромосомщиков. Т.Д.Лысенко узнал из книги Фридриха Энгельса «Анти-Дюринг», о случившемся с пневматическим законом Бойля, согласно которому объем газа при постоянной температуре обратно пропорционален давлению. Ученый Анри Реньо обнаружил, что этот закон оказался неверным при больших давлениях. Если Реньо был бы «философом действительности», то он был бы обязан заявить: закон Роберта Бойля вовсе не подлинная истина, значит, он вовсе не истина. Но тем самым Анри Реньо впал бы в гораздо большую ошибку, чем та, которая содержится в законе Бойля. В куче заблуждений затерялось бы найденное Реньо зерно истины; Реньо превратил бы, следовательно, свой первоначальный правильным результат в заблуждение. Трофим Денисович Лысенко обнаружил, что биологическая теория Жана Батиста Ламарка в некоторых своих аспектах неверна. Лысенко выявил в природе некоторые явления, которые не укладывались в теорию Ламарка, и этим явлениям Лысенко дал свое объяснение. Если Лысенко был бы «философом действительности», то он был бы обязан заявить: теория Ламарка вовсе не подлинная истина, значит, она вовсе не истина. Но если Лысенко сказал бы так, то тогда он впал бы гораздо большую ошибку, чем та, которая содержалась в теории Ламарка. В куче заблуждений затерялось бы найденное Лысенко зерно истины; Лысенко превратил бы, следовательно, свой первоначальный правильный результат в заблуждение. Поэтому Лысенко не заявил: теория Ламарка вовсе не подлинная теория. Лысенко признал теорию Ламарка, внес в нее некоторые исправления, и ввел в советскую науку. Новое знание и старое знание соотносятся друг с другом по определенным правилам, открытых Энгельсом. Лысенко подчинился правилам, вписанным в философскую книгу «Анти-Дюринг». Дарвинисты-хромосомщики читали книги Энгельса, но из-за своей теоретической беспомощности они не поняли философию Энгельса, и пренебрежительно относились к произошедшему с Реньо. Дарвинисты оказались неспособными жонглировать схоластическими понятиями, как ими жонглировали Т.Д.Лысенко и его соратник И.И.Презент. Дарвинисты-хромосомщики заявили, что теория Ламарка не подлинная истина, отбросили эту теорию и на пустом месте создали хромосомную теорию наследственности. Их теория создавалась в условиях, которые указаны Энгельсом как ведущие к заблуждению. Энгельс убедительно показал, на примере Бойля и Реньо, как должно осуществляться диалектическое познание окружающего мира. Фридрих Энгельс ввел в науку диалектический принцип, — принцип накопления имени Реньо, — согласно которому через накопление относительных истин создается абсолютная истина. Вопрос о применении этого принципа к теории Ламарка вызвал спор между хромосомщиками и лысенковцами. Лысенко обосновывал применение принципа накопления имени Реньо тем, что в книгах Энгельса дана положительная характеристика наследуемости изменений, приобретенных после рождения. Лысенко полностью согласился с точкой зрения Энгельса, и лидер советских биологов обращался с теорией Ламарка так, как настаивал обращаться Энгельс, т.е. диалектически. Хромосомщики обосновывали недопустимость применения принципа накопления тем, что в экспериментах не обнаруживался переход по наследству приобретенных изменений. Хромосомщики не применяли принцип накопления относительных истин, и вступили в противоречие с Энгельсом (с разработанной Энгельсом теорией познания о вхождении старого знания в состав нового знания, о недопустимости квалифицировать старое знание как не-истину). Законы, категории и принципы материалистической диалектики, будучи отражением всеобщих законов развития объективного мира, являются тем самым всеобщими формами мышления, универсальными регулятивами познавательной деятельности. Т.Д.Лысенко и И.И.Презент руководствовались регулятивами материалистической диалектики, и разрабатывали биологическую науку о ведущей роли обмена веществ между организмами и окружающей средой в формировании биологических признаков, появляющихся после рождения и передающихся по наследству. Хромосомщики не подчинились регулятивам (в частности, хромосомщики отказались накапливать теорию Ламарка, хотя диалектическое соотношение между абсолютной и относительной истиной требовала накапливать все теории в копилке абсолютного знания), и поэтому их теория не считалась в 1948 году отражением объективного мира. Трофим Денисович Лысенко создал теорию, удовлетворяющую самым строгим требованиям диалектического материализма: в ней были и переход количества в качество, и единство противоположностей, и все остальные компоненты диамата. Противоречия между живым существом и окружающей его природой — движущая сила перехода от старой формы живого существа к новой форме. Противоречия, связанные с изменениями окружающей среды, влияют на потребности организма, а изменение потребностей влияет на изменение анатомии и функций органов. Противоречия, а не хромосомные мутации — источник развития живого мира.
kkamliv: В 1948 году философ Ф.И.Георгиев произнес фразу: «Определенные физические вопросы встречаются с определенными политическими вопросами». Хромосомщики ДОЛЖНЫ БЫЛИ предусмотреть столкновение с определенными политическими вопросами, и заблаговременно придать обтекаемую форму своим формулировкам относительно возникновения передаваемых по наследству индивидуальных признаков, чтобы обтекаемые хромосомные формулировки избежали удара о догмы диалектического материализма. Но хромосомная теория оказалась не подготовленой к удару об диамат. Хромосомщики могли бы создать новую породу хромосомо-модифицированных кроликов, но ради кроликов нельзя было пожертвовать диалектическим материализмом и признать правильность антидиалектических принципов хромосомной теории. Вот урановая и водородная бомбы — это другое дело. Урановые и водородные бомбы, в которых происходит идеалистическое превращение вещества в энергию (материи в силу) — очень полезная вещь, и тут допустимо пожертвовать диалектическим материализмом. Урановые, плутониевые, водородные бомбы очень прочны, и они смогли раздробить в мелкую крошку подводные камни диалектического материализма в тех местах диалектического материализма, через которые проходил путь урановых, плутониевых, водородных бомб. (Может быть, было бы более красиво сказать так — эти бомбы очень прочны и они без ущерба для себя преодолели минное поле диалектического материализма? Нужное подчеркнуть.) В 1930-х годах создан НИИ каучука и каучуконосов, и группа ученых под руководством М.С.Навашина вывела тетраплоидный сорт кок-сагыза, в корнях которого находилось повышенное содержание каучука (внешне кок-сагыз похож на одуванчик). В 1947 году был собран семенной материал, предназначенный для массового выращивания тетраплоидного кок-сагыза. Но Т.Д.Лысенко запретил высаживать на колхозные и совхозные поля семена кок-сагыза, так как Лысенко имел убеждение, что во втором поколении тетраплоидный кок-сагыз будет иметь малое количество каучука в корнях, по сравнению с первым поколением. На основании похожего убеждения, Лысенко запрещал засевать поля некоторыми сортами кукурузы, имеющих тетраплоидный набор хромосом. В 1948 году «тетраплоидная» лаборатория М.С.Навашина была закрыта, по требованию Т.Д.Лысенко. Необходимо отметить, что во многих странах, где отсутствовала лысенковщина, поля засевались тетраплоидами, и их последующие поколения давали значительные урожаи. Сорта кукурузы, запрещенные Лысенко, в других странах получили широкое распространение по причине высокой продуктивности. В 1978 году издан учебник «Основы марксистко-ленинской философии», в котором на странице 174 можно прочитать: «Между новой и старой теориями существуют сложные отношения, одно из которых выражается в принципе соответствия…новая теория приобретает право на существование, когда прежние теории оказываются некоторыми предельными моментами ее». Вычленив суть цитаты, получим: новая теория должна признать правильность старой теории и включить ее в себя в качестве составной части. В противном случае новая теория не имеет право на существование. Именно это и случилось с дарвинистской хромосомной теорией. Она была изгнана из советской биологии, т.к. она не признавала правильность старой теории Ламарка о наследовании приобретенных изменений. «Положение о возможности наследования приобретенных изменений, — этого крупнейшего открытия в биологической науке, начавшего свое развитие с учения Ламарка, — генетиками-менделистами выброшено за борт». Такими словами Т.Д.Лысенко на сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук 1948 года разоблачил лженаучную сущность хромосомной теории. Если бы хромосомная теория наследственности захотела получить признание, то она согласилась бы с философским монизмом. Однако монизм был отторгнут и не был включен в состав хромосомной теории, и эта теория была загнана в глубокое подполье. Такая судьба хромосомной теории согласуется с принципом соответствия. Один из погромщиков хромосомной теории провозгласил с трибуны на съезде академиков ВАСХНИЛ в 1948 году: «Нам, советским научным работникам, надо опираться на основное марксистское положение: проявлять в науке партийность, патриотизм, новаторство, принципиальность, идейный подход». Что такое принципиальность и идейный подход? Ученые должны создаваемыми ими естественнонаучными теориями подтверждать правильность научных идей, изложенных в трудах Маркса, Энгельса, Ленина, и защищать их от нападок. Существует ли в природе естественный отбор? Трофим Денисович Лысенко утверждал, что не существует. Это вполне объяснимо — ведь марксизм отрицал естественный отбор, устраняющий неприспособленных особей. Дарвиновскую теорию, согласно которой естественный отбор «отсеивает» организмы с неблагоприятными изменениями, основоположник марксизма Фридрих Энгельс отвергал: «В учении Дарвина я согласен с развитием, но дарвиновский способ объяснения считаю несовершенным». Энгельс признавал объяснение Геккеля: «Геккелевские «приспособление и наследственность» могут обеспечить весь процесс эволюции, не требуя отбора»(«Диалектика природы»). Совершенно естественно, что Т.Д.Лысенко, демонстрируя преданность марксистскому учению, включил в свою биологическую теорию воззрение Энгельса об отсутствии естественного отбора в природе. Согласно биологической теории Т.Д.Лысенко, противоречия приводят к тому, что у гигантского количества особей происходят изменения, и гигантское количество особей одинаково хорошо приспосабливаются к изменившимся условиям жизни. Поскольку особи не разделяются на плохо приспособленных и хорошо приспособленных, то между ними не возникает конкуренция, ведущая к естественному отбору. Лысенко настаивал на отсутствии естественного отбора, потому что сам Энгельс отрицал естественный отбор. Хромосомщики не согласились с мнением Энгельса, нарушили принцип соответствия, и настаивали на существовании естественного отбора, на разделении особей на плохо приспособленных (большинство особей) и хорошо приспособленных (единичные экземпляры). Дополнительным фактором, усиливающим борьбу за существование и естественный отбор, является появление мутаций у единичных особей, ухудшающих приспособление к среде обитания. Такая точка зрения хромосомщиков противоречила точке зрения Т.Д.Лысенко — противоречие между средой обитания и организмами всегда приводит к улучшению приспособления, но никогда не вызывает ухудшение приспособления. Геккель, Энгельс, Лысенко согласились с тем, что следствием является изменение, а причиной является приспособление к среде обитания. Но хромосомщики не согласились, и утверждали противоположное — следствием является приспособление, а причиной является изменение особей. Хромосомщики не включили в свою теорию воззрение Геккеля и Энгельса, и тем самым нарушили принцип соответствия. Кстати, Дарвин проигнорировал принцип соответствия. Карл Линней и Жорж Кювье в своих научных трудах утверждали, что растения и животные созданы за третий и четвертый день творения всего сущего, и с тех пор растения и животные не изменялись. Линней и Кювье видели вокруг себя застывший мир, не подверженный изменениям. В отличие от них, Чарльз Дарвин считал растительный и животный мир постоянно изменяющимся. С точки зрения принципа соответствия, теория Дарвина является ошибочной. Т.Д.Лысенко и И.И.Презент доказали правильность лысенковской теории тем, что она подчинилась принципу соответствия, и принципы лысенковской теории соответствуют учению Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Хромосомщики не смогли найти аналогичных доказательств для своей хромосомной теории наследственности. Вдумаемся в слова советских философов Л.Э.Гуревича и А.А.Китайгородского: «Величайшим изобретением науки является принцип соответствия, гласящий: все природные законы, установленные при определенных условиях, установлены окончательно», «Наука расширяет наши познания, но никогда не зачеркивает написанного». То есть установленный учеными закон науки навсегда становится догмой, не подлежащей пересмотру и исправлению. В шестнадцатом и семнадцатом веках студенты университета в Болонье давали клятву следующего содержания: «Ты клянешься, что будешь хранить и защищать то ученье, которое публично проповедуется, согласно почтенным авторам, в Болонском университете и других знаменитых школах, учение, проверенное многими столетиями, которое объясняется и излагается университетскими докторами и самими профессорами. Именно ты никогда не допустишь, чтобы перед тобой опровергали или уничижали Аристотеля, Галена, Гиппократа, и их принципы и выводы». Из высказываний многих советских философов можно сделать вывод, что принцип соответствия — это перелицованная клятва болонских студентов. Лавуазье не учился в Болонском университете и не давал клятву защищать от опровержения своих предшественников. Поэтому Лавуазье без душевных мук сверг с пьедестала флогистонную теорию. Лавуазье нарушил принцип соответствия. Сведения о том, как различные живые существа (например, жабы, черви) самозарождаются из гниющего ила или разлагающихся веществ, можно найти во многих древних китайских, индийских, шумерских, египетских записях. Аристотель приводит в своих сочинениях множество фактов самозарождения живых существ. Согласно принципу соответствия, Луи Пастер имел обязанность включить в свою биологическую теорию найденные Аристотелем доказательства самозарождения. Но Пастер пренебрег обязанностями, возложенными на него принципом соответствия, и придерживался мировоззрения, согласно которому самозарождение не существовало ни в эпоху Аристотеля, ни в эпоху египетских клинописей. (Подробности о наплевательском отношении Луи Пастера к принципу соответствия при разбирательстве в вопросе о самозарождении живых организмов, изложены в десятой главе «Фантазии».) Один из студентов Луи Пастера сообщил ему о проблеме, с которой столкнулся отец студента — свекольная брага почти всегда сбраживается с образованием спирта, но иногда сбраживание завершается получением молочной кислоты вместо спирта. Наука того времени не имела ответа на такой вопрос. Тогда считалось, что дрожжи являются побочным продуктом брожения, но никак не причиной, а настоящей причиной брожения являются некие вибрации и нестабильность компонентов. Изучая сброженную жидкость из тех злополучных партий свекольной браги, которые на выходе вместо спирта дали кислоту, Пастер обнаружил присутствие каких-то посторонних микроорганизмов, т.е. дрожжей. Изучая с точки зрения химии процесс спиртового или кисломолочного брожения (и другие виды брожения), он вопреки многочисленным возражениям пришел к выводу, что различные процессы химических изменений при брожении вызывается различными живыми дрожжами. Брожение не является чисто химическим процессом, как утверждал Либих. В 1856 году к Луи Пастеру обратились виноделы с мольбой о помощи: в то время море вина скисало, и винодельческий промысел оказался на грани катастрофы. Пастер начал исследовать процесс скисания и обнаружил, что он вызывается «неправильными» дрожжами; ученый предложил простейший метод сохранения вина — его нагревание в течение нескольких часов при невысокой температуре. Этот метод, получивший впоследствии название «пастеризация», позволил французским виноделам не потерять миллионы франков. Когда Луи Пастер опубликовал сочинение о различных видах брожения и о болезнях вина, тот час же раздались возмущенные вопли, и, по словам современников, все крупные орудия науки были направлены против Пастера. До того считалось, что брожение вина, свекольной браги, молока вызывается химическими реакциями, и те, кто разделял это воззрение, были не менее возмущены заявлением Пастера, чем если бы он стал утверждать, что Земля не шар, а куб. Луи Пастер столкнулся с догматизмом и косностью, защищаемых принципом соответствия. Однако Пастер смог это преодолеть, и в конечном счете его теория была признана научным миром. Осознав значение случая, происшедшего с Антуаном Лавуазье и Луи Пастером (и аналогичных случаев со многими другими учеными), здравомыслящие ученые пришли к выводу, что разногласие новой теории со старой не означает ошибочность новой теории. Ниже приводится подборка высказываний некоторых ученых, в мягкой форме выражающих несогласие с принципом соответствия. Н.Н.Семенов: «Значительное движение науки вперед связано с открытиями, которые противоречат системе существующих знаний». А.К.Сухотин: «Новую теорию стремятся отвергнуть, поскольку она зачастую не укладывается в наличный запас знаний. Все, что выходит за рамки общепризнанного, вызывает протест и подвергается вытеснению. Поэтому трудность научного прогресса не в отсутствии новых идей, а в освобождении от старых». Л.А.Растригин: «Появление новых идей в науке всегда связано с нарушением некоторого запрета, который установила «старая» наука». К.Е.Левитин: «Каждый новый факт проверяется на то, не противоречит ли он общей базе знаний, и если такой криминал обнаруживается, то перед новым фактом опускается шлагбаум. Между тем сведения, не согласующиеся с общепринятыми, могут нести в себе наиболее ценную информацию». В.А.Викторов: «Сколько раз история доказывала перспективность и жизнеспособность кажущихся поначалу «бредовыми» разработок! Характерно, что они на первых порах встречают активное сопротивление даже со стороны опытных специалистов. Может быть, надо говорить не «даже», а «особенно»? Ведь большой опыт – это богатство, но одновременно часто и ограничитель для всего, что не укладывается в рамки накопленного опыта». А.И. Герцен: "Не истины науки трудны, а расчистка человеческого сознания от всего наследственного хлама, от всего осевшего ила, от принимания неестественного за естественное, непонятного за понятное". Л. Больцман: «Гипотезы, дающие волю фантазии и более смело выходящие за рамки имеющегося материала, всегда будут побуждать к новым исследованиям и приводить к совершенно неожиданным открытиям» Я.Е. Гегузин: «Наиболее легко новые идеи усваиваются юным поколением ученых, которые свою жизнь в науке начинают тогда, когда новая идея уже некоторое время существует. Она ими воспринимается наравне со старыми идеями. Ее усвоение не вызывает ни внутреннего протеста, ни необходимости преодолеть множество барьеров, среди которых есть и барьер под названием «традиция», и барьер под названием «косность». Иной раз эти барьеры не могут «взять» даже светлые и независимые умы. Для зрелого ученого появление новой идеи означает необходимость заново истолковывать многое из того, что ранее казалось ясным и решенным. А необходимость этого исподволь рождает внутреннее сопротивление новой идее; преодолевать это сопротивление нелегко. Переучиваться всегда труднее, чем учиться. Некогда М.Планк, размышляя над становлением и развитием новый идей в связи с тем приемом, которым им оказывают различные поколения, высказал грустную мысль о том, что счастье развивающееся науки состоит в том, что старшие поколения уходят. Старые идеи не умирают, умирают их сторонники». М.Планк: «Обычно новые научные истины побеждают не так, их противников убеждают и они признают свою неправоту, а большей частью так, что эти противники нового постепенно вымирают, а подрастающее поколение усваивает истину сразу». П.К. Энгельмейер: «Когда новое вступает в ряды старого, то, по общему правилу, все места заняты старым, и новое должно себе место завоевать. Старое сопротивляется и подвергает козням новое. Нет такой клеветы, коей бы новое не подвергалось. И оно должно выйти победителем из испытаний. Тогда новое докажет уже на деле, что оно целесообразно и своевременно».
kkamliv: В 1879 году американский экономист Генри Джордж, пренебрежительно относящийся к принципу соответствия, издал книгу «Прогресс и бедность», в которой он опроверг устоявшиеся среди авторитетных экономистов мнения. Он не побоялся вступить в теоретическую схватку с видными учеными-экономистами, с такими как Адам Смит, Джон Стюарт Милль, Давид Рикардо, Джон Мак-Куллох. Во-первых, Генри Джордж доказал несостоятельность мнения относительно источника, из которого проистекает деньги, выплачиваемые в качестве заработной платы наемным рабочим. Во-вторых, он опроверг распространенное мнение о распределении продуктов производства между земельной рентой, зарплатой наемных работников и доходом капиталистов. Генри Джордж указывал в своей книге, что некоторые исследователи-теоретики вплотную подходили к выявлению ошибок, которые совершили видные экономисты, но эти исследователи не решились покушаться на авторитетные имена, и промолчали об ошибках. Генри Джордж пишет: «Читая сочинения экономистов, которые со времени Адама Смита трудились над разъяснениями учений политэкономии, невозможно не заметить, как они то и дело наталкиваются на правильную формулировку закона происхождения заработной платы, отнюдь не делая ее явной. В сущности, трудно отрешиться от той мысли, что некоторые из них действительно видели правильную формулировку, но, устрашившись выводов, к которым она привела бы, предпочли утаить формулировку, чем воспользоваться ею». Утаивание формулировки произошло потому, что научные исследования подлежат развитию с соблюдением требований, исходящих от принципа соответствия. В.И.Ленин весьма почтительно относился к принципу соответствия. В заключительной части своей книги «Материализм и эмпириокритицизм» Ленин требовал: «С четырех точек зрения должен подходить марксист к оценке эмпириокритицизма. Во-первых и прежде всего, необходимо сравнить теоретические основы этой философии и диалектического материализма»(с.379). Ленин убежден, что выявление разногласий между двумя философскими теориями позволит различить правильное и ошибочное, позволит найти ответ на вопрос: правильна или ошибочна новая теория? Ленин использовал принцип соответствия как критерий истинности, вместо того, чтобы использовать практический критерий. Ирина Львовна Радунская написала несколько книг об истории науки, и в 1980 году она сообщила следующее: «Особых успехов физики добиваются совсем не тогда, когда придерживаются твердо установленных теорий и взглядов, а напротив — отказываясь от них. Новаторство, парадоксальность характеризует дух науки, ее атмосферу. В ее недрах, в головах исследователей зреют гроздья гнева на несовершенство, на ограниченность науки». В.И.Ленин в 1908 году принял решение скрыть от читателей своей философской книги то, что И.Л.Радунская открыто провозгласила в 1980 году. В противовес мировоззрению, разделяемого Радунской, свой рассказ о развитии науки Ленин построил таким образом, чтобы этот рассказ нельзя было использовать в интересах врагов науки. По мнению Ленина, теория познания — это отрасль знаний, предназначенная для защиты науки от попыток дискредитировать науку, попыток доказать несовершенство науки. Вопросы о становлении науки сталкиваются с политическими и идеологическими вопросами. Лев Борисович Баженов исходил из того, что нужно приспосабливаться к столкновению между рассказами о становлении науки и определенными политическими и идеологическими вопросами, и в 1978 году вписал в свою книгу «Строение и функции естественнонаучной теории» нечто противоположное тому, что написала Ирина Львовна Радунская. «Теории образуют ряд, связанный принципом соответствия, где каждая последующая теория представляет некоторое обобщение предыдущей. В наличии таких рядов и в налагаемом на каждую новую теорию требовании быть обобщением своей предшественницы – одно из основных выражений тенденции синтеза научного знания». «Принцип соответствия сохраняет свое значение…после выработки теории, ибо последняя сохраняет свой смысл как обобщение старой теории и нового опыта; при разработке новой теории неизбежно учитывается необходимость включения старой теории как предельного случая. Этот метод применяется при любом обобщении теории. Так было в квантовой механики, в теории относительности, еще ранее в развитии неевклидовой геометрии. Все это — конкретные формы выражения того положения, неразрывно связанного с материалистической теорией познания, что наше познание объективного мира идет не путем полного отбрасывания старого знания и замены его новым, вытекающим из нового опыта, а путем обобщения нового и старого знания»(С.Суворов, послесловие к переводной книге Макса Борна «Физика в жизни моего поколения», 1963 год). Трофим Денисович Лысенко подчинился тенденции в развитии науки, описанной Баженовым и Суворовым, наложил на свою биологическую теорию философское требование быть обобщением предшествующей теории Ламарка, и тем самым с комфортом вместил свою теорию в советскую науку. Дарвинисты-хромосомщики не смогли приноровить свою теорию к диамату и к тенденции, описанной философами Баженовым и Суворовым, не обобщили свою теорию так, чтобы в нее вошла предшествующая теория Ламарка, и в связи с этим теория хромосомной наследственности была разгромлена в 1948 году. Николай Коперник отказался действовать в соответствиями с идеями, пропагандируемых Баженовым и Суворовым, и Коперник не приспосабливал свою теорию таким образом, чтобы можно было в нее включить теорию Птолемея как предельный случай. Коперник обошелся без принципа соответствия. Карл Маркс многократно нарушал принцип соответствия, потому что Маркс творил в ту историческую теорию, когда марксисты еще не видели смысла в принципе соответствия, известному марксистам из клятвы болонских студентов. Хромосомщикам повезло меньше, чем Марксу, потому что они создавали теорию о хромосомной наследственности в другую историческую эпоху, когда марксисты уже вооружились дубиной, именуемой принципом соответствия. Много бед принес злополучный принцип соответствия. Знаменательно, что некоторые ученые понимают необходимость противодействовать этому принципу и призывают молодых ученых нарушать его. «Не бойтесь войти в противоречие с существующими представлениями» — так обращался к студентам и аспирантам известный химик Н.Н.Семенов. А.В.Славин: «Успех научного открытия во многом зависит от того, насколько у исследователя хватает решимости освободиться от давления господствующих идей». Здесь необходимо добавить: величина научного открытия обратно пропорциональна приверженности принципу соответствия. Н.А. Морозов: «Почти все первостепенные открытия и изобретения человеческого гения не только не схватывались сразу обычными умами толпы и не пускались ею в дело, а, наоборот, встречали противодействие укрепившейся рутины и лишь после того, как она была сломлена, дальнейшее развитие шло на новом фундаменте». Г. Форд: «Высокопросвещенные специалисты очень хорошо знают, что невозможно и чего нельзя, а все новое и полезное как раз всегда там, где, по мнению науки, что-то невозможно или чего-то нельзя». Б.М.Кедров: «Развитие научного познания, великие и малые открытия и происходившие в нем научные революции совершались путем преодоления препятствия — сложившихся ранее познавательно-психологических барьеров. Вполне понятно, что таких барьеров преодолевалось великое множество и, собственно говоря, вся история естествознания есть история того, как они зарождались, формировались и закреплялись с тем, чтобы в конце концов быть преодоленными в ходе дальнейшего развития научного знания». В.И.Шубин, Ф.Е.Пашков: «Смелость, независимость, решимость выступить против сформировавшегося в предшествующем опыте шаблона благоприятствует творческим успехам и устремлениям… Ученые проявляют решительность замахнуться на якобы достроенное здание науки, поколебать устоявшиеся концепции… Признак самостоятельности мысли — решимость пойти на ломку старых традиций и устоявшихся канонов в науке». Гениальность проявляется в нетрафаретности мышления, что является одной из основ эвристичности. Но не менее важно и другое – смелость научной мысли, способность пойти против устоявшихся истин, и упорство, чтобы для своего открытия пробить дорогу сквозь частокол возражений. Оствальд указал, что необходимой предпосылкой успехов ученого «является полное отсутствие доверия с его стороны к протоптанным путям» (Вильгельм Оствальд, «Изобретатели и исследователи», 1909 год). Наш современник, диалектический материалист, марксист-ленинец В.Н.Игнатович пишет: «Всякий, кто предлагает новую теорию в какой-либо науке, должен не только показать, что она не противоречит опытным данным, но и продемонстрировать, что ее появление не результат какой-то игры ума, а очередной шаг в развитии науки, обусловленный ее прошлым развитием. Когда основания теории изобретаются искусственно…чтобы этого не случилось, нужно исходить не только из фактов, но и из существующих теорий, и подвергать их переработке. Получать новую теорию путем развития старой перспективно еще и потому, что существует диалектика относительной и абсолютной истины. Несмотря на все исторические зигзаги, человеческое познание развивается к все более глубокой истине, к абсолютной истине. Соответственно, теоретические исследования могут вести к истине, если проводятся в том направлении, которое объективно вытекает из прошлого развития теории». Биология девятнадцатого века, про которую рассказывал Фридрих Энгельс, признавала передачу по наследству признаков, появившихся у особи после рождения. «Современное естествознание признает наследуемость приобретенных свойств»(Ф.Энгельс, Сочинения, т.20, с.581). Такое природное явление отрицалось хромосомной теорией, и, следовательно, хромосомная теория наследственности не вытекала из прошлого развития биологической и философской науки. Хромосомная теория не ведет к истине, согласно мировоззрению Игнатовича. Н.В. Игнатович не замечает, что он, диалектический материалист, тонко намекает на правильность эмпириокритической философии. Из высказывания Игнатовича вытекает, что могут существовать теории, обладающие двумя особенностями: они не противоречат опытным данным и они являются произвольной игрой разума. Игнатович еще раз намекает на правильность эмпириокритицизма, когда в своей книге «Введение в диалектико-материалистическое естествознание» пишет о том, что ученые могут создать десять отличающихся друг от друга теорий, относящихся к одному природному явлению. Внутри атомов урана, полония, плутония происходят преобразования: они самопроизвольно превращается в водород, гелий, радий, ксенон, азот, свинец, бериллий, висмут, альфа-излучение, бета-излучение, гамма-излучение, тепловое излучение. Эти преобразования происходят независимо от воздействия внешних веществ и сил. Поскольку отсутствует зависимость от внешних сил, то процессы внутри урана и полония противоречат философскому принципу монизма — каждое явление связано с каждым явлением. «Мир представляет собой единую систему, т.е. связанное целое», «Диалектика — наука о всеобщей связи".
kkamliv: Глава 25. По ту сторону конкретного Эпиграф. — Девушка, а девушка! А телефончик ваш не скажете, а? — Молодой человек, возьмите телефонный справочник, и в нем вы найдете номер моего телефона. — Но я же не знаю вашей фамилии! — Она тоже есть в телефонном справочнике. В принципе соответствия марксисты-ленинцы видят основание или подтверждение диалектики. Кузмичева: «Включение старой теории в новую в качестве частного случая представляет собой своеобразие проявления диалектики — диалектики старой и новой формы в развитии данной области познания». Кузнецов: «В принципе соответствия наглядно проявляются основные черты диалектико-материалистического понимания путей развития знаний». Акчурин: «Сознательное использование принципа соответствия эквивалентно использованию в повседневной научной практике диалектических методов мышления», «Вместе с принципом соответствия в самом фундаменте современной науки «работает» диалектика соотношений объективной, относительной и абсолютной истин». Предположим, я скажу: на дне Тихого океана находится месторождение золота или нефти, залегающего неглубоко в шельфе. Но при этом я не буду указывать, в каком конкретном месте располагаются залежи. Принесут ли пользу мои слова? Нет, т.к. эта информация слишком мала, чтобы стать вовлеченной в геологическую разведку. Выслушав мое заявление, люди скажут: это возможно, однако ни подтвердить, ни опровергнуть это заявление невозможно, поскольку неизвестно, в каком месте надо установить разведочную буровую платформу. Предположим, я скажу: существует технология переработки бумажной макулатуры, позволяющая получить дешевую присадку, значительно увеличивающую срок службы автомобильных моторов. И при этом я не буду сообщать, какова эта технология. Каков будет результат моего заявления? Результата никакого не будет, потому что этих слов явно недостаточно для организации промышленного производства присадки. Отсутствие производства присадки будет означать отсутствие подтверждения правильности заявления и отсутствие опровержения. Это заявление неопровержимо и недоказуемо. Предположим, я скажу: относительное знание обязательно имеет в себе перлы абсолютной истины, каждая ступень в развитии науки делает свой вклад в сокровищницу абсолютного знания. И при этом я не дам совет, каким образом можно отличить абсолютное от относительного, как установить тот вклад в сокровищницу, который внесет сегодняшняя наука. Как люди отнесутся к моим словам? Они скажут: разве возможно на основании этой информации найти абсолютные истины в кандидатских и докторских диссертациях, защищенных в этом году? Новоиспеченные исследователи печатают тысячи диссертаций и статей, и как же в них сегодня искать то, что войдет в сокровищницу абсолютного знания? Ответ на эти вопросы отсутствует, и поэтому в настоящее время вышеприведенное высказывание не может быть применено на деле. Последнее означает, что ни опровергнуть, ни доказать правильность высказывания невозможно. Эта информация бесполезна. Все три высказывания имеют запах безответственности и необязательности. Эти слова можно говорить с университетской кафедры, но с ними ничего делать невозможно, кроме говорения. Эти слова не способны дать толчок к деятельности. Они — не руководство к действию. Принцип «Оно существует, но неизвестны способы обнаружения оного» годится только для болтовни, не связанной с научной деятельностью. Онтология без гносеологии — это рукава от жилетки. Во многих случаях, неконкретное является непроверяемым. Неконкретное, не могущее подвернуться проверке, у некоторой части ученых вызывает сомнения, считается иллюзорным, символическим, метафизическим. Единственная польза, которую могут принести три высказывания — тренировка памяти путем зубрежки высказываний и периодического воспроизведения на экзаменах. Впрочем, есть еще одна польза — обвинять своих философских противников в безграмотности и незнании того, что внутри относительного знания находится абсолютная истина. Конкретное может быть истинным или ложным. А вот неконкретное не обладает ни истинностью, ни ложностью, неконкретное нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Пользуясь этим, некоторые недобросовестные люди намеренно создают концепции, выходящие за рамки конкретного и в силу этого становящимися неопровержимыми. Выбивая таким образом почву из-под ног опровергателей, недобросовестные люди выдают свои концепции за истинные. Религия заявляет, что она обладает абсолютной истиной. Если наука честно признает, что у нее нет абсолютных истин, то тогда наука проиграет конкурентную борьбу за симпатии народных масс. Чтобы не допустить проигрыша, Ф.Энгельс и В.И.Ленин торжественно продекламировали: в науке есть абсолютные истины! Однако никто не объяснил, как их искать. Дело ограничилось яркими, но короткими декламациями. Лев Борисович Баженов, автор книги «Строение и функции естественнонаучной теории», изданной в 1978 году, изложил свой агностический взгляд на абсолютную истину: «Мы никогда не можем с полной уверенностью выделить те элементы нашего знания, которым безусловно можно приписать абсолютный характер. Мы уверены, что такие элементы есть (если бы их не было, знание не носило бы объективного характера), но мы никогда не сможем их выделить с безусловной определенностью». «Определить, какие черты научного миросозерцания истинны, нередко трудно и почти безнадежно»(Владимир Иванович Вернадский, «Труды по всеобщей истории науки», лекция 3).
kkamliv: Глава 26. Свихнувшиеся в идеализм при соучастии релятивизма С семнадцатого века по двадцать первый век изменялось написанное в школьных и университетских учебниках. Одной из проблем, стоящих перед философией, является объяснение факта изменчивости написанного в школьных и университетских учебниках. В 1883 году Генрих Герц исследовал так называемые катодные лучи. Герц размещал возле потока катодных лучей источник электростатического напряжения, и следил за траекторией катодных лучей. Обнаружилось, что траектория лучей осталась прямолинейной, не искривилась, и электростатическое напряжение не воздействует на движущиеся катодные лучи. Герц сделал умозаключение, что катодные лучи не переносят в себе электрический заряд. В 1884 году Артур Шустер подверг катодные лучи воздействию с помощью сильного магнита, и обнаружил отклонение траектории катодных лучей. Шустер сделал умозаключение, что катодные лучи переносят в себе электрический заряд. Шустер не признавал существование такой особенности, как неспособность катодных лучей переносить электрический заряд, т.е. такой особенности, о существовании которой говорил Герц. «…философский идеализм…основная идея рассматриваемой школы новой физики — отрицание объективной реальности, данной нам в ощущении и отражаемой нашими теориями…»(с.322). Шустер был философским идеалистом, поскольку он отрицал отражаемую в умозаключении Герца объективную реальность. «Меньшинство новых физиков, под влиянием ломки старых теорий великими открытиями последних лет, под влиянием кризиса физики, особенно наглядно показавшего относительность наших знаний, скатились, в силу незнания диалектики, через релятивизм к идеализму…»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.380). Что такое релятивизм, относительность знаний? Практика то расширяется, то сужается. Первоначально эксперименты и практика демонстрируют некоторые качества, спустя некоторое время демонстрируют иные качества. Кроме изменения демонстрируемого, наблюдается изменение теоретических конструкций (первоначально ученые создают некоторые объяснения, потом их отбрасывают, и начинают пользоваться другими объяснениями). Замена теорий на фоне изменяющихся экспериментов и практики приводит к мысли, что некоторые теории относятся к экспериментам и практике, существующим в один момент времени, а иные теории относятся к экспериментам и практике, существующим в другой момент времени. Теории соотносятся с определенным периодом времени. К определенному периоду времени относятся те или иные теории. Имеется два объяснения относительности теорий: одно объяснение дают материалисты, а другое исходит от идеалистов. Что такое диалектика и диалектико-материалистический релятивизм? Если взять для примера замену умозаключения Герца об отсутствии электрического заряда в катодных лучах на умозаключение Шустера о наличие заряда, то диалектический релятивизм заключается в признании того, что первоначально катодные лучи не имели электрического заряда (до 1883 года включительно), потом в природе произошли изменения, и катодные лучи приобрели электрический заряд (в 1884 году и в последующие годы). Релятивизм, т.е. изменчивость мнений, обусловлен объективными процессами, происходящими вне людей и независимо от людей. Замена старого мнения на новое мнение имеет объективный характер. И первоначальное мнение (умозаключение Герца) соответствует реальной действительности, и второе сменяющее мнение (умозаключение Шустера) соответствует действительности. Герц сделал кальку с природного явления, и Шустер сделал кальку с природного явления. Кальки оказались разными, и это обусловлено тем, что в 1883 году природное явление имело определенные свойства, потом свойства диалектически изменились, и в 1884 году то же самое природное явление приобрело иные свойства. Изменения в природе соотносятся с отличиями между двумя кальками. Что такое идеалистический релятивизм? Это признание замены одного мнения на другое мнение на фоне неизменяющихся природных явлений. Природные явления не изменяются, и это подразумевает, что замена старого мнения на новое мнение не обусловлена природными явлениями; замена мнения на мнение не имеет объективного характера. Идеалистический субъективистический релятивизм — это признание того, что и до 1883 года, и после катодные лучи переносили в себе электрический заряд. Герц не обнаружил реально существующее, и сформулировал умозаключение об отсутствии определенных свойств, и это умозаключение было совершенно различно от реально существующего. Умозаключение Герца было чрезвычайно далеким от кальки с природного явления. Ошибка, совершенная Герцем, привела к изменчивости мнения. Изменчивость мнений (замена умозаключения Герца на умозаключение Шустера) не сопровождается изменениями в природе. Ученые исследуют непонятное, ученые не знают, как устроен мир, и незнание приводит к тому, что теории оказываются не соответствующими действительному миру, и поэтому приходится отбрасывать старые теории и заменять их на новые теории. Шустер придерживался кантианской идеалистической философии в вопросе о замене одного мнения на другое мнение; позиция идеалистической философии И.Канта была разъяснена В.И.Лениным в книге «Философские тетради», на странице 189: «Преходящий, временный характер человеческого познания Кант принял за субъективизм, а не за диалектику природы». Замену мнений о свойствах катодных лучей Шустер не объяснял при помощи диалектики природы, при помощи изменения свойств катодных лучей. Преходящий, временный характер умозаключения Герца, Шустер принял за субъективизм, за ошибочное понимание Герцем свойств катодных лучей. По мнению материалиста Ленина, имеется тесная связь между признанием объективной реальности как единственного источника мыслей, находящихся в голове человека, и изменением мыслей, описывающих объективную реальность (природа определяет содержание знания о природе, и от изменений в природе происходит изменение содержание знания); Кант, будучи идеалистом, отрицал вышеуказанную связь, и предлагал считать, что источником изменения мыслей является исправление ошибок в мысли, и эти ошибки не обусловлены воздействием объективной реальности на человека. По мнению Ленина, изменяемые мысли до своего изменения правильно описывали объективную реальность. Идеалистам иллюзорно кажется, что новые факты вызывают ломку старых научных понятий, но на самом деле новые факты подтверждают правильность старых понятий. Ленин угрожал естествоиспытателям: если вы откажетесь считать правильными изменяемые мысли, и будете припутывать к изменению мыслей «призраки», о которых писал Бэкон, то тогда я объявлю вас идеалистами и пособниками фидеистов. Природа определяет содержание знания о природе, и от изменений в природе происходит изменение содержание знания. Этого не понимал Кант, и Ленин обратил внимание читателей книги «Материализм и эмпириокритицизм» на непонимание Кантом роли диалектики природы в изменчивости знания; характерной чертой кантианства является «неумение вывести наше знание из объективного источника»(с.382). Кант и прочие идеалисты не умеют вывести изменения знания из объективного источника, но материалисты умеют это делать: из изменения объективных свойств катодных лучей, произошедшего между 1883 годом и 1884 годом, выводится изменение мнения Герца и преобразование этого мнения в мнение Шустера. Противоречие между умозаключением Герца и умозаключением Шустера — это отражение противоречий внутри катодных лучей. «Единственная теоретически правильная постановка вопроса о релятивизме дается материалистической диалектикой Маркса и Энгельса, и незнание ее неминуемо должно привести от релятивизма к философскому идеализму»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.327). Шустер не знал, что материалистическая диалектика требует преходящий, временный характер знания (о свойстве катодных лучей не переносить в себе электрический заряд) выводить из объективного источника; Шустер выводил из субъективного источника причину замены одного мнения на другое мнение; незнание привело Шустера к философскому идеализму, т.к. он отрицал отражаемую в умозаключении Герца объективную реальность. «Базаров, как и все махисты, сбился на том, что смешал изменяемость человеческих понятий о времени и пространстве, их исключительно относительный характер, с неизменностью того факта, что человек и природа существуют только во времени и пространстве… Одно дело вопрос о том, как именно при помощи различных органов чувств человек воспринимает пространство и как, путем долгого исторического развития, вырабатываются из этих восприятий абстрактные понятия пространства, — другое дело вопрос о том, соответствует ли этим восприятиям и этим понятиям человечества объективная реальность, независимая от человечества»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с. 192, 194). Материалисты испытывают психологическую потребность в том, чтобы мыслительные процессы подчинялись объективным закономерностям, и они нашли такую закономерность. Изменяемость человеческих естественнонаучных понятий требует правильной постановки вопроса, и правильная постановка вопроса дается материалистической диалектикой — изменяемость понятий нужно опереть на объективный источник знания, на диалектику природы. В результате, каждое изменяющееся понятие будет являться калькой с объективной реальности. Каждому изменяющемуся понятию соответствует изменяющаяся объективная реальность. В.И.Ленин писал про Пьера Дюгема, что тот очень много говорит про относительность знаний, изменяемость человеческих понятий о природе, и при этом Дюгем наивно путается в вопросе об источнике относительности; подобно слепому котенку, он ищет и не находит — на что опереть относительность знаний. И поэтому В.И.Ленин подсказывает П.Дюгему (и также В.А.Базарову): относительность нужно опереть на диалектику природы (с.330-332). Умозаключение Герца имело подтверждение практическим критерием истинности, т.к. экспериментально обнаружено прямолинейное движение катодных лучей, проходящих через электростатическое поле. Энгельс и Ленин пришли к выводу, что практический критерий истинности имеет объективный характер; из этого вытекает объективный характер умозаключения Герца. Преходящий, временный характер знания, к которому пришел Герц, необходимо связывать с объективным источником знаний, с диалектикой природы. Развитие естествознания опирается на развитие природы. В.И.Ленин весьма толково разъяснил, что представляет из себя материализм: «Признание теории снимком, приблизительной копией с объективной реальности, — в этом состоит материализм»(«Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.281). «Материализм — признание «объектов в себе» или вне ума; идеи — копии или отражения этих объектов»(«Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.18). «Познание человека отражает абсолютную истину»(«Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.106). «Предметная истинность мышления означает не что иное, как существование предметов (=«вещей в себе»), истинно отражаемых мышлением», «Для всех материалистов, в том числе для материалистов XVII века, истребляемых епископом Беркли, «явления» суть «вещи для нас» или копии "объектов самих по себе"»(«Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.104). «Наши представления, идеи суть копии или отражения объектов, существующих «вне ума».»(«Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.122). «Энгельс не говорит ни о символах, ни об иероглифах, а о копиях, снимках, изображениях, зеркальных отображениях вещей» («Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.244-245). У Шустера имелся шанс стать материалистом, и для этого он должен был бы признать, что умозаключение Герца было калькой, зеркальной копией с объективной реальности. Можно составить длинный перечень естествоиспытателей, которые отказались признать калькой теоретические построения своих предшественников. Новое утверждается через доказывание ошибочности старого; к примеру, Маркс доказывал не соответствие действительности экономической теории Рикардо, и эту теорию Маркс отказывался признать зеркальным отображением или приблизительной копией. Ленин призывал читателей своих философских книг стать материалистами и признавать идеи приблизительной копией объективной реальности, хотя читателям книг «Материализм и эмпириокритицизм» и «Философские тетради» было известно, что Коперник, Бруно, Лавуазье, Ньютон, Ломоносов, Хладни, Менделеев, Гольджи, Вальдейер, Маркс прославились именно тем, что идеи своих предшественников они не признавали приблизительной копией объективной реальности. «Преходящий, временный характер человеческого познания Кант принял за субъективизм, а не за диалектику природы». Эти ленинские слова оказались непонятными для некоторых естествоиспытателей, и они, в большинстве случаев неосознанно, сочли возможным прибегнуть к субъективизму при рассмотрении вопроса об относительном характере знаний. Такие естествоиспытатели плохо понимали, что такое идеализм, и они не видели логическую связь между субъективистическим истолкованием преходящего характера человеческого познания, и идеализмом. Одним из таких естествоиспытателей был Фридрих Самуилович Завельский, издавший в 1974 году книгу «Масса и ее измерение», и вписавший в книгу фразу, глубоко насыщенную кантианским субъективизмом: «Запутанный клубок из теорий правильных и неправильных, идей верных и ошибочных, правильных опытов и неправильных выводов, — вот что представляла собой физика в самом конце XIX и начале XX века». Защищает ли конкретный естествоиспытатель позиции научного познания, защищает ли человеческие познавательные способности, или конкретный естествоиспытатель сеет сомнительное отношение к науке, принижает познавательные способности — суть применения принципа партийности в теории познания. Завельский сеял недоверие к физике, существовавшей в конце девятнадцатого века, и этим подтвердил свою принадлежность к идеалистическому направлению в естествознании и философии. Нападки против материализма заключаются в пропаганде сомнений (чем неосознанно занимался Ф.С.Завельский) в адрес естественнонаучных понятий, которые едва-едва нащупывают положение дел, которые проверяются простым способом, т.е. применением практического критерия истинности к первой структурной части теории. Артур Шустер сеял сомнения по поводу умозаключения Генриха Герца, не признавал высокое значение познавательных способностей Герца, и тем самым Шустер примкнул к идеалистической партии внутри теории познания. В.И.Ленин защищал материализм от нападок со стороны махистов, и защиту обосновывал тем, что махисты начала двадцатого века десятки и сотни раз повторяют истасканные доводы берклианцев, кантианцев, юмистов восемнадцатого века, не прибавляя к старым доводам ничего принципиально нового. В.И.Ленин в защиту материализма ссылался на то, что К.Маркс и Ф.Энгельс презрительно отвергали идеализм Конта и Гегеля, объявляли жалкими эпигонами тех, кто не понял диалектико-материалистический элемент в учении Гегеля и вернулись к догегелевским ошибкам Канта и Юма. В.И.Ленин защищал материализм («Признание теории снимком, приблизительной копией с объективной реальности — в этом состоит материализм»), и ниже будет показано, как использовалась диалектика природы для защиты материализма. Лев Семенович Берг выступил в поддержку критического отношения к познавательным способностям, и этим совершил то, что В.И.Ленин называл глумлением над наукой (обскурантизмом). Ниже приводится высказывание Берга, и последняя фраза высказывания аналогична принципу фальсификационизма Карла Поппера. «Наука чтит своих духовных вождей, своих Аристотелей, Коперников, Ньютонов, Ломоносовых, Лавуазье, Кантов, но не творит из них кумиров. Каждое из их положений может быть оспариваемо и, действительно, оспаривалось. Никому и в голову не придет считать выводы этих гениев непогрешимыми. Научное беспристрастие заставляет чтить гениев и тогда, когда их идеи оказываются отвергнутыми или отошедшими на задний план. Девиз науки – терпимость, ибо наука чужда фанатизма, преклонения перед авторитетами. Перефразируя слова Фулье, можно сказать, что единственный абсолютный закон, которому повинуется мораль науки, — это предписание никогда не поступать так, как будто владеешь абсолютной истиной. Главная обязанность ученого, говорит Бертло, не в том, чтобы доказать непогрешимость своих мнений, а в том, чтобы всегда быть готовым отказаться от всякого воззрения, представляющимся недоказанным, или всякого опыта, оказывающимся ошибочным. Ученый обязан считаться и с взглядами, противоречащим своим научным воззрениям. Не существует никакого другого поручительства в истинности какого бы то ни было мнения, кроме того, что каждому человеку предоставляется полная свобода доказывать его ошибочность»(«Наука. Ее смысл, содержание и классификация», 1922 год).
kkamliv: Ирен и Фредерик Жолио-Кюри подвергали алюминий бомбардировке альфа-частицами (испускаемыми полонием), и зафиксировали испускание алюминием положительно заряженных частиц, на протяжении пяти минут после удаления источника альфа-частиц. Для объяснения Жолио-Кюри разработали гипотезу, согласно которой атом алюминия захватывает альфа-частицу, и он преобразуется в неустойчивый атом фосфора; атом фосфора, имея период полураспада 3 минуты 15 секунд, преобразуется в устойчивый кремний. Ирен и Фредерик Жолио-Кюри несколько лет затратили на создание молниеносной технологии идентификации фосфора, и в результате смогли за пять минут подвергнуть химическому и физическому исследованию короткоживущие крупинки фосфора. Ирен и Фредерик Жолио-Кюри смогли доказать правильность гипотезы. Уильям Гильберт, ученый и врач (он был личным врачом английской королевы), в конце шестнадцатого века исследовал свойство янтаря притягивать легкие предметы. Гильбертом было установлено существование янтарноподобных предметов, после натирания приобретающих способность притягивать легкие предметы (алмаз, сапфир, аметист, горный хрусталь, стекло, сера, смола), и неянтарноподобных предметов, у которых не появляется такая способность (минералы, металлы). По-гречески янтарь – «электрон», и ученый применил это греческое слово. Уильям Гильберт разделил вещества на электрические и неэлектрические. Гильберт исследовал вопрос о сходстве магнитных и электрических явлений и пришел к выводу, что эти явления глубоко различны и не связаны между собой. Этот вывод держался в науке более двухсот лет, пока Эрстед не открыл преобразование магнитного поля в электрическое поле (в электрический ток). Электроны, протоны могут превращаться в другие элементарные частицы, в электромагнитную волну, внедряться в ядра химических элементов или покидать ядра. Первоначально теоретическое представление о структуре материи изображало желеобразную массу, имеющую положительный электрический заряд, и внедренные в желеобразную массу отрицательно заряженные электроны. На смену этому представлению пришло другое представление: материя состоит из ядер, состоящих из протонов, и вращающихся вокруг ядер электронов. Собака, живущая на холоде, и употребляющая замороженную пищу, имеет температуру около 38 градусов. Нагрев собачьего организма происходит за счет тепловыделяющих химико-биологических реакций при переработке в желудке и кишечнике замороженной пищи. Происходит преобразование холодного в теплое. У заболевшего человека повышается температура. В процессе выздоровления, температура постепенно снижается. Свободно падающее тело ускоряет свое движение под воздействием гравитационного притяжения. В первоначальный момент падения тело имеет нулевую скорость, но с течением времени скорость увеличивается; при ударении о поверхность скорость, имеющая некоторую величину, приобретает нулевое значение. Происходит преобразование скорости, зависящее от гравитационного притяжения, и зависящее от столкновения с препятствием. В земных условиях, ускорение падающего тела не зависит от массы падающего тела, хотя в ранней истории человечества распространились иные взгляды. Вода, являющаяся жидкостью в нормальных условиях, преобразуется в твердые кристаллы льда при морозах, а при нагреве преобразуется в газообразный пар. «Одна школа естествоиспытателей в одной отрасли естествознания скатилась к реакционной философии, не сумев прямо и сразу подняться от метафизического материализма к диалектическому материализму»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т. 18, с. 327). Энгельс и Ленин обнаружили, что в естествознании появляются признаки стихийного зарождения диалектического материализма, но некоторые естествоиспытатели отрицательно относились к диалектическому материализму. Свою задачу Энгельс и Ленин видели во внесении организованности в стихийный процесс усвоения диалектических процессов, в преодолении сопротивления со стороны противников перехода от метафизического материализма к диалектическому материализму. Ни единому из профессоров, способных давать самые умные работы в специальных областях химии и физики, нельзя верить ни в одном слове, когда речь заходит о философском осмыслении относительности знаний и источнике относительности. Профессора химии и физики не сумели прямо и сразу подняться от метафизического материализма к диалектическому материализму (и мешали другим естествоиспытателям подняться к диалектическому материализму), потому что у них хватило сообразительности получать Нобелевские премии, но не хватило сообразительности понять, о чем толкует диалектико-материалистическая философия — преобразование алюминия в фосфор, а затем в кремний, преобразование жидкой воды в твердый лед, преобразование нулевой скорости в изрядную скорость при падении тела, преобразование холодного в теплое, повышение температуры заболевшего человека и понижение температуры выздоравливающего человека, превращение электронов и протонов в другие элементарные частицы, внедрение или уход протонов из ядра, переход количества в качество, преобразование капитализма в империализм, таким образом воздействуют на теории, что с теориями происходят преобразования: под воздействием преобразования магнитного поля в электрическое поле теория Гильберта об отсутствии связи между магнетизмом и электричеством преобразовалась в теорию Эрстеда о превращении магнитного поля в электрическое поле, теория о пропорциональности массы тела и ускорения его падения на землю преобразилась в теорию об отсутствии пропорциональности, теория об устремленности стрелки компаса к точке на небе (к Полярной звезде в созвездии Малой Медведицы) преобразовалась в теорию об устремленности стрелки к точке на земле (к магнитному полюсу Земли), теория об отсутствии веса у воды, находящейся в воде, преобразовалась в теорию о наличии веса у воды, находящейся в воде, теория о теплороде преобразовалась в теорию о перепрыгивании электронов с одной энергетической орбиты на другую орбиту, теория Ботэ и Жолио-Кюри о вылете гамма-лучей из бериллия преобразовалась в теорию Кедвика о вылете нейтронов, теория о желеобразной форме, имеющей положительный заряд, с включенными внутри отрицательными электронами, преобразовалась в теорию, изображающую положительный заряд в форме корпускул, именуемых протонами, вокруг которых вращаются электроны. (Когда вдумываешься в такие диалектические слова, то левая рука стремительно поднимается вверх, и левая ладонь ударяет правую руку в районе нижней части предплечья). Правильное понимание соотношения между абсолютной истиной, относительной истиной, объективной истиной имеет своим результатом убедительное логическое обоснование того, что наличествует причинно-следственная связь между преобразованиями внутри природных явлений и преобразованиями в теориях. Чедвик проводил исследования энергетических потоков, вырывающихся из бериллия, и в ходе исследований у него возникла убежденность, что Ботэ и Жолио-Кюри совершили ошибку, когда бериллию приписали способность излучать гамма-лучи. Чедвик исправил ошибку, и создал теорию об излучении бериллием нейтронов. Чедвик был уверен, что причиной преобразования одной теории в другую теорию, являлись создание ошибки, обнаружение ошибки, исправление ошибки. Знание конкретных наук еще не формирует подлинное научное мировоззрение, и это хорошо заметно на примере Чедвика — он хорошо знал, из чего построены атомы, но он плохо знал, из чего построена диалектико-материалистическая теория познания, а именно, он не знал, что преобразование одной теории о гамма-лучах в другую теорию о нейтронах происходит по причине диалектических преобразований внутри бериллия. «Одна школа естествоиспытателей в одной отрасли естествознания скатилась к реакционной философии, не сумев прямо и сразу подняться от метафизического материализма к диалектическому материализму»(В.И.Ленин, ПСС, т. 18, с. 327). Чедвик не сумел подняться к диалектическому материализму, и скатился к реакционной философии, согласно которой преобразование теорий происходит вследствие исправления ошибок в теориях, в условиях неизменяющихся природных явлений. Чедвик не умел вывести изменчивость теорий из объективного источника, у Чедвика сохранилось метафизическое отношение к ломке теорий, и замену старой теории на новую теорию он не объяснял ссылками на преобразования внутри бериллия. Имел бы Чедвик подлинное научное мировоззрение, — и он не говорил бы об исправлении ошибок как причине преобразования теорий, а говорил бы о диалектике. Внутри бериллия и внутри излучения происходят преобразования, и этими преобразованиями объясняется преобразование теории Ботэ и Жолио-Кюри в теорию Чедвика. В.И. Ленин усматривал в научном кризисе не только ломку естественнонаучной картины мира, но и коренную перестройку философских оснований естествознания. Прежде к ломке теорий относились метафизически, т.е. ломка воспринималась как независимая от диалектики природы, но теперь ломка теорий осмыслялась как симптом ломки природы. Произведенная Лениным коренная перестройка философских оснований естествознания имела тот положительный результат, что объяснение ломки теорий через ломку природы не подрывало доверие к познавательным способностям человека — и старая теория была калькой с природы, и пришедшая на смену новая теория представляет собой кальку с природы. Если бы Ленин не совершил перестройку, то тогда сохранился бы кантианский (и герценовский) взгляд на ломку теорий, подрывающий доверие к познавательным способностям человека – Герц и Жолио-Кюри не смогли избежать ошибок, сделав умозаключения об отсутствии электрического заряда внутри катодных лучей, об испускании гамма-лучей бериллием, и исправление ошибки считалось бы основанием замены старых умозаключений Герца и Жолио-Кюри на новые умозаключения Шустера и Чедвика. Без перестройки сохранилось бы недоверие к познавательным способностям человека, не обеспечивающим правильное понимание природных явлений. Кто имеет убежденность в достоверности теоретической конструкции, тот ищет теорию познания, которая должна подтвердить достоверность, и он находит теорию познания под названием «Диалектический материализм». Кто имеет убежденность в сомнительности теоретической конструкции, тот находит теорию познания под названием «Эмпириокритицизм», которая убеждает в обоснованности сомнений. Теория познания подгоняется под убеждения любого ученого, точно так же, как портной подгоняет костюм под телосложение заказчика.
kkamliv: Кванты убили традиционную термодинамику. Обнаружение мертвого состояния традиционной термодинамики вызвало панику среди ученых, и они с волнением спрашивали друг друга: как нас угораздило на протяжении многих десятилетий пользоваться мертворожденной термодинамикой, не соответствующей действительности? Как же мы смогли проморгать признаки мертворожденности? Тут на авансцену выступил философ Ленин и начал успокаивать ученых, произнося следующее. Нет оснований для паники, и нет оснований огорчаться по поводу того, что не были своевременно обнаружены признаки мертворожденности. Признаки не обнаружены потому, что их не было. Традиционная термодинамика не была мертворожденной. На протяжении девятнадцатого века в природе не было квантов, и термодинамика точно соответствовала природным явлениям. Только в последние годы девятнадцатого века впервые в природе появились кванты, и только с этого момента традиционная термодинамика перестала соответствовать природным явлениям. На протяжении девятнадцатого века ученые считали закон о непрерывном излучении тепла истинным, и квалификации закона как истинного была правильной квалификацией. Говорят, что формулы Вина, Рейли, Лоренца вскрыли в конце девятнадцатого века заблуждение, которое до поры до времени оставалось незамеченным. Но заблуждения не было, и формулы выявили впервые возникшее состояние материи (квантовую форму материи). «…в философском отношении суть кризиса «нового течения в физике» состоит в том, что старая физика видела в своих теориях реальное познание материального мира; «новое течение в физике» видит в теории только символы, условные знаки…»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.271). «…исчезают такие свойства материи, которые раньше казались абсолютными, неизменными, первоначальными... диалектический материализм настаивает на…отсутствии абсолютных граней в природе, на превращении движущейся материи из одного состояния в другое, по-видимому, с нашей точки зрения, непримиримое с ним... Новая физика свихнулась в идеализм, главным образом, именно потому, что физики не знали диалектики...», «изменчивость всех форм материи и ее движения всегда были опо¬рой диалектического материализма»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.275-277). Диалектический материализм настаивает на исчезновении такого свойства теплового излучения, как непрерывность. Диалектический материализм настаивает на превращении непрерывного теплового излучения в дискретное, т.е. квантовое тепловое излучение. Новые физики свихнулись в идеализм потому, что физики отрицали исчезновение в 1894 году непрерывного теплового излучения. Новые физики считали, что кванты тепла существовали как до 1894 года, так и после 1984 года, метафизически не изменяясь. Новые физики не знали, что превращение представления о непрерывности в представление о прерывности излучения, необходимо объяснять посредством диалектики (изменчивости) природы. Новые физики объясняли отказ от старого представления обычным для них способом: представление о непрерывности было ошибочным, символичным, некой условностью, являющейся продуктом человеческого ума. По мнению новых физиков, непрерывного теплового излучения никогда не было. Старая физика, существовавшая до 1894 года, видела в имеющейся до 1894 года термодинамической теории реальное познание материального мира, и это реальное познание мира заключалось в том, что тепло излучается непрерывно. Задача диалектического материализма — поддерживать убежденность физиков в том, что имеющиеся теории являются реальным познанием. Задача диамата — вести борьбу против «нового течения в физике», которые насаждает противоположные взгляды, согласно которым имеющаяся до 1894 года термодинамическая теория не являлась реальным познанием, а содержала в себе ошибки (в природе всегда были кванты, но в традиционной термодинамической теории кванты не нашли своего отражения, и отсутствие в теории указания на существование квантов было ошибкой). Задача диалектического материализма будет выполнена, когда большинство естествоиспытателей согласится с тем, что существовавшая до 1894 года термодинамическая теория о непрерывном излучении тепла была реальным познанием материального мира, существовавшего до 1894 года, что отсутствие указания на существование квантов не означает несоответствие теории объективной реальности. Новые химики в лице Лавуазье и его учеников свихнулись в идеализм потому, что химики отрицали исчезновение в 1783 году флогистона. Новые химики считали, что кислород существовал как до 1783 года, так и после 1783 года (не изменяясь, согласно метафизическим представлениям). Новые химики не знали, что превращение представления о флогистоне в представление о кислороде необходимо объяснять посредством диалектики природы (сначала флогистон был в природе, но потом исчез). Новые химики объясняли отказ от старого представления обычным для них способом: представление о флогистоне было ошибочным, символичным, некой условностью, являющейся продуктом ума Георга Штеля. В момент создания теории, Георг Штель внес в нее ошибки, обусловленные ущербностью познающего мышления; на протяжении 104 лет существующие ошибки не были выявлены, но в конце концов ошибки были извлечены на всеобщее обозрение, и в 1783 году теория Георга Штеля была отправлена в отставку. Свихнувшиеся в идеализм новые химики были убеждены, что в природе не произошло диалектическое превращение флогистона в кислород. Новые неврологи, занимающиеся анатомией нервной системы, свихнулись в идеализм, с пеной у рта убеждая в неизменной сущности оболочки нервных клеток: в человеческих нервных клетках никогда не было отверстий. Такое представление явно было метафизическим. Новые анатомисты-неврологи отрицали исчезновение в 1891 году отверстий в оболочках, и считали, что человеческие нервные клетки имели целостную оболочку как до 1891 года, так и после 1891 года. Оболочка с отверстиями, через которые вытекают из клетки и втекают в клетки жидкость из соседних клеток – это символ, условный знак оболочки без отверстий. Отверстия – это продукт мышления Камилло Гольджи. Свихнувшиеся в идеализм новые неврологи были убеждены, что в природе не произошло диалектическое превращение отверстий в отсутствие отверстий. Новые инфекционисты-паразитологи свихнулись в идеализм, с натугой силясь обосновать неизменную (т.е. метафизическую) сущность заражения малярией — перенос паразитов от человека к человеку укусами одного-единственного вида комаров. Новые инфекционисты-паразитологи отрицали исчезновение в 1899 году тех нескольких видов комаров, которые впускали в себя малярийных паразитов от больных птиц и затем впрыскивали паразитов людям. Новые инфекционисты-паразитологи отрицали превращение комаров, передающих заразу от птиц к людям, в комаров, передающих заразу только от человека к человеку. Новые инфекционисты-паразитологи были приверженцами метафизики и отказались использовать диалектику (изменчивость) природы для объяснения замены одной теории другой теорией. Новые инфекционисты-паразитологи объясняли отказ от старой теории обычным для них способом: представление о передаче паразитов от птиц к людям через укусы комаров было ошибочным, символичным, некой условностью, являющейся продуктом ума Рональда Росса. Исаак Ньютон в своей оптической теории утверждал, что световые лучи являются очень узкими, имеющими чрезвычайно малое поперечное сечение. Исходя из такой теории, обычное зеркало не может отражать луч, но только рассеивать луч. Чтобы привести теорию в соответствие с практикой, Ньютон придумал «отражающую силу», присущую зеркалам. Реальные зеркала имеют грубую поверхность с неровностями, отражающими узкие лучи во все стороны, но «отражающая сила» имеет гладкую поверхность, и отражает лучи в одном направлении. В настоящее время считается, что световой луч имеет широкое поперечное сечение, и поэтому он «не замечает» неровности, и отражается от зеркала в одном направлении. Ньютон обнаружил видимое следствие (отражение лучей зеркалом в одном направлении), и для объяснения следствия подобрал логически обоснованную причину, рассказывающей о невидимой «отражающей силе». Ньютон дал природе «отражающую силу». Природа не дала Ньютону знание о лучах с широким поперечным сечением. Представление о «отражающей силе» Ньютон считал реалистичным, хотя эта сила не могла воздействовать на органы чувств, и деятельность органов чувств не могла доказать реалистичность силы. Ньютон не был номиналистом. Новые физики-оптики свихнулись в идеализм, так как они настаивали на неименной (метафизической) сущности световых лучей — лучи всегда имели широкое поперечное сечение. В то время, когда произошла замена представления об узких лучах на представление о широких лучах, еще не было диалектического материализма, и никто не объяснил физикам-оптикам, что замену представлений надлежит объяснять при помощи диалектики природы, при помощи процесса превращения узких световых лучей в широкие световые лучи. Новые физики-оптики объясняли отказ от старой теории традиционным метафизическим способом: представление о чрезвычайно малом поперечном сечении световых лучей было ошибочным, символичным, некой условностью, являющимся продуктом ума Исаака Ньютона. В начале 1930-х годов фирмой “Дау Кемикал” (США) был разработан способ получения полихлорфенолов из полихлорбензолов (отходов химпрома) щелочным гидролизом при высокой температуре под давлением, и показано, что эти препараты являются эффективными средствами для консервации древесины (т.е. для защиты от микроорганизмов и насекомых). Началось широкое производство и применение этого консерванта. В 1936 г. появились сообщения о массовых заболеваниях среди рабочих штата Миссисипи, занятых консервацией древесины с помощью полихлорфенолов. Большинство из них страдали тяжелым кожным заболеванием — хлоракне, наблюдавшимся ранее среди рабочих хлорных производств. Их кожа покрылась множеством незаживающих фурункулов, и это было единственное внешнее её проявление. В 1937 г. были описаны случаи аналогичных заболеваний среди рабочих химического завода в Мидланде (штат Мичиган, США), занятых в производстве полихлорфенолов. Расследование причин поражения привело к обнаружению того, что чистые полихлорфенолы относительно безопасны, а болезни вызваны примесями. (Во время войны во Вьетнаме от примесей заболели сотни американских солдат, и примерно 50 000 вьетнамцев умерли от примесей.) Расширение масштабов производства полихлорфенолов было обусловлено возможным использованием в военных целях. Во время второй мировой войны начато производство в ряде стран, в том числе в США, такого полихлорфенола, как 2,4-дихлорфеноксиуксусная кислота. Объем производства в США составлял 500-900 тонн в год. Предполагалось использовать этот препарат для уничтожения растительности на территории Японии, путем распыления ядохимикатов с самолетов (эти планы осуществились во время войны во Вьетнаме). В те же годы эта кислота, ее соли и эфиры стали использоваться для химической прополки сорняков в посевах злаковых культур (пшеница, рожь, ячмень, овес, кукуруза), а смеси других полихлорфенольных эфиров — для уничтожения нежелательной древесной и кустарниковой растительности. Физиологи проанализировали изменения обмена веществ у сорняков и культурных злаков после проникновения 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты, и вот какая картина им представилась. Кислота, попадая на сорняки (относящиеся к двудольным растениям), резко замедляет дыхание и фотосинтез. Замедляется выработка крахмала, и сорняки вынуждены использовать запасы крахмала. После исчерпания запасов происходит гибель от углеводного голодания. На культурные растения попадает значительно меньше кислоты из-за вертикального расположения листьев, и к тому же у культурных растений точка роста хорошо защищена листьями. Поэтому у них не наблюдается замедление обмена веществ. Спустя десятилетие был выявлен иной механизм действия 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты. У сорняков кислота ускоряла процессы жизнедеятельности, в частности, ускоряла деление и рост клеток вблизи периметра стебля, за счет чего стебель растет в толщину. В эти места доставлялось большое количество крахмала и продукта его переработки – сахара, и вследствие увеличения количества клеток происходило вздутие стебля. Во-первых, вздутия разрушали кору, и кора переставала выполнять защитную функцию — жучки стали проникать вглубь стебля. Во-вторых, вздутия сдавливали центральные части (находящиеся вблизи оси) стебля, в которых находятся сокопроводящие структуры. У культурных растений стебель растет в толщину не за счет деления и появления новых клеток, а благодаря увеличению объема уже существующих клеток. Нет деления – нет ненормального разрастания стебля. Проникновение 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты не приносило негативных последствий для культурных растений. Если бы замену одной теории на другую теорию объяснял философ, поднаторевший в диалектическо-материалистической философии, то он объяснял бы так: сначала 2,4-дихлорфеноксиуксусная кислота оказывала тормозящее действие на сорняки, потом произошли изменения внутри кислоты или внутри сорняков (сорняки начали иначе реагировать на кислоту), и после изменений эффект от применения 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты стал противоположным — ускорение жизнедеятельности сорняков. Но среди биологов мало таких, которые получили высококачественное философское образование, и поэтому они пользуются простым объяснением, свойственным метафизикам: 2,4-дихлорфеноксиуксусная кислота ВСЕГДА ускоряющее воздействовала на сорняки, но первоначально биологи не смогли обнаружить ускорение, и у них создалось обманчивое впечатление о том, что происходит замедление. На основе обманчивого впечатления создана ошибочная теория. Впоследствии ошибка была обнаружена, и старая ошибочная теория была отброшена, и появилась новая теория об ускоряющем воздействии 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты. Никаких изменений внутри кислоты не было, и не было диалектики (изменчивости) природы. Старая теория о замедлении была продуктом человеческого ума, и была символом, условным знаком ускоренного обмена веществ. Ускоренный обмен веществ проявлял себя в конструировании теории об замедлении обмена веществ. Необнаруженное ускорение обмена веществ было субстратом обнаруженного замедления обмена веществ. Исследователи не могли напрямую измерять скорость обмена веществ в сорняках, и скорость обмена определялась по косвенным данным, т.е. по следам, которые оставлял после себя обмен веществ. Следы, т.е. косвенные данные подверглись абстрагированию, и абстракция указала на то, что происходит замедление обмена веществ и что замедление обмена привело к наблюдаемым косвенным данным. Исследователи не смогли применить практический критерий истинности, и поэтому не была своевременно выявлена ошибка в абстракции. Непроверенная абстракция подверглась психической объективизации, то есть исследователи стали считать, что реальные процессы соответствуют процессам, описанным в абстракции. Исследователи дали природе физиологический эффект, состоящий в замедлении обмена веществ внутри сорняков при воздействии 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты, потом произошла отмена приписки замедляющего эффекта, и приписан ускоряющий эффект. Фридрих Энгельс: «Исключительная эмпирия, позволяющая себе мышление в лучшем случае разве лишь в форме математических вычислений, воображает, будто она оперирует только бесспорными фактами. В действительности же она оперирует преимущественно традиционными представлениями, по большей части устаревшими продуктами мышления своих предшественников… Эта эмпирия уже не в состоянии правильно изображать факты, ибо в изображение прокрадывается традиционное истолкование этих фактов»(«Диалектика природы»). Эти слова Энгельса нашли подтверждение при исследовании результатов применения 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты. Обнаруженное замедление обмена веществ у сорняков было ошибочным изображением (истолкованием) фактов. Ученые были не в состоянии правильно истолковать факты. (Фридрих Энгельс написал несколько объемных книг о познании, и у него только два раза проскочили короткие фразы про толкование фактов. Можно утверждать, что фраза о нескольких вариантах истолкования одной и той же совокупности фактов, является нетипичной для Энгельса.) «Для метафизика вещи и их мысленные отражения, понятия — суть отдельные, неизменные, застывшие раз и навсегда данные предметы, подлежащие исследованию один после другого и один независимо от другого. Речь его состоит из: «да — да, нет — нет; что сверх того, то от лукавого». Для него вещь или существует или не существует, и точно так же вещь не может быть собой и в то же время иной. Этот способ мышления кажется нам на первый взгляд совершенно очевидным потому, что он присущ так называемому здравому человеческому рассудку. Но здравый человеческий рассудок, весьма почтенный спутник в четырех стенах своего домашнего обихода, переживает самые удивительные приключения, лишь только он отважится выйти на широкий простор исследования. Метафизический способ понимания, хотя и является правомерным и даже необходимым в известных областях, более или менее обширных, смотря по характеру предмета, рано или поздно достигает каждый раз того предела, за которым он становится односторонним, ограниченным, абстрактным и запутывается в неразрешимых противоречиях»(Фридрих Энгельс, «Развитие социализма от утопии к науке»). Для метафизика квантовый характер теплового излучения, отсутствие отверстий в оболочке человеческих нервов, широкое поперечное сечение световых лучей, белковый характер пищеварительных ферментов, участие кислорода в горении древесины и переплавке руды в металлы, перенос в кровь человека малярийных паразитов одним-единственным видом комаров, ускоряющее воздействие 2,4-дихлорфеноксиуксусной кислоты на двудольные растения-сорняки — суть неизменные, застывшие раз и навсегда свойства окружающего мира. Изменчивость перечисленных свойств мира — от лукавого. Естественнонаучные понятия и их изменчивость подлежат исследованию независимо от изменения свойств мира, потому что свойства мира не изменяются. Естественнонаучные понятия и их изменчивость подлежат исследованию в условиях застывших и неизменных свойств мира. Для метафизика человеческая нервная клетка не может иметь отверстие в оболочке и в то же время быть иной – с отверстием в оболочке. Для метафизика 2,4-дихлорфеноксиуксусная кислота не может одновременно замедлять и ускорять обмен веществ в одном и том же растении-сорняке. Для метафизика неприемлемо, чтобы флогистон исчезал из природы, и чтобы в природе в конце восемнадцатого века появлялся кислород. Процессу осмысления, истолкования фактов, происходящего внутри людей, присущи противоречия; противоречия проявляются в ошибках, и устранение ошибок изменяет истолкования. Нет нужды сваливать с больной головы на здоровую голову, нет нужды привлекать процессы, происходящие вне людей, для объяснения ошибок в истолковании и в замене одного истолкования на другое истолкование. Нет нужды ошибки подвергать маскированию, посредством философских заявлений о том, что истолкования являются кальками, снятыми с объективной реальности.
kkamliv: Глава 27. Медико-анатомическая диалектика. Подталкивание противоречий в направлении нового витка восходящей спирали на основе диалектического учения. Принципиальная координация. Основоположник медицины Гиппократ подразделял жилы на две разновидности: кровеносные вены и воздухоносные артерии. Благодаря огромному авторитету за счет сделанных уникальных наблюдений и открытий, его заблуждение принимается как непреложная истина. Аристотель, Праксагор, Эразистрат попадают в сети ложных утверждений. У мудрецов древности складывается определенное и твердое представление: по венам от сердца к периферии движется кровь, по артериям движется «дух», «жизненная сила». II век нашей эры. Клавдий Гален – зачинатель экспериментальной медицины, простейшим опытом доказывает наличие крови в артериях. Гален создает стройную и законченную теорию: вены несут из печени кровь «грубую», предназначенную только для питания организма. Сердце присасывает из легких (через отверстие в перегородке между левым и правым желудочками) «дух», «дух» смешивается с кровью, и артерии несут «одухотворенную» кровь, снабжая тело «жизненной силой». Содержимое левого желудочка смешивается с содержимым правого желудочка сердца, через отверстие. Проходит 14 столетий, и Андрей Везалий находит ошибки у Галена. Используя вскрытие трупов, Везалий тщательно изучил строение тела человека. При этом он смело разоблачил и устранил многочисленные ошибки Галена (более 200) и этим начал подрывать авторитет господствовавшей тогда галеновской анатомии. Андрей Везалий убедил самого себя в том, что представление Клавдия Галена не отражает действительность, и Везалий совершил переход к иному представлению. Он, убедившись в непроницаемости перегородки между желудочками сердца, первым начал критику представления Галена о насыщении крови «духом», осуществляемого через якобы наличествующее отверстие. Ученик Везалия, Реальд Коломбо доказал, что кровь из правой половины сердца в левую попадает не через указанную перегородку с отверстием, а через легкие по легочным сосудам. Везалий уделил основное внимание открытию и описанию новых анатомических фактов, изложенных в обширном и богато иллюстрированном руководстве «О строении тела человека в семи книгах», «Эпитоме» (1543 год). Опубликование книги Везалия вызвало бешеное сопротивление анатомов-галенистов, старавшихся сохранить авторитет Галена. Нечестивец, клеветник, перебежчик, чудовище, отравившее нечистым дыханием Европу, — как только ни называли ученого за непризнание старых взглядов на анатомию! Профессор Парижского университета Якоби Сильвий публично выступил против Везалия, опубликовав трактат «Опровержение клевет некоего безумца на анатомию Гиппократа и Галена». У противников Андрея Везалия имелась возможность обвинить его в солипсизме, в отрицании существовании сердец, но противники Везалия не читали книгу «Материализм и эмпириокритицизм» и поэтому они не сообразили, что отрицание правильности представления о сердцах свидетельствует об отрицании существования сердец. Прошло время, страсти поутихли, и появились желающие примирить учение Галена и учение Везалия. Появилось анатомическое учение о том, что во времена Клавдия Галена люди имели отверстие в межжелудочковой перегородке, но впоследствии (во времена Везалия) отверстие перестало появляться. Таким образом удалось найти аргумент для обоснования правильности обоих мнений, относящихся к разным периодам времени, о наличии отверстия и отсутствии отверстия. Удалось найти аргумент для защиты Галена от подозрений в совершении анатомической ошибки. Прошло еще три-четыре столетия, и подобный метод объяснения стал популярным среди философов. Например, Фридрих Энгельс дал методу такую формулировку: «Великая основная мысль, – что мир состоит не из готовых, законченных предметов, а представляет собой совокупность процессов, в которой предметы, кажущиеся неизменными, равно как и делаемые головой мысленные их снимки, находятся в беспрерывном изменении, то возникают, то уничтожаются, причем поступательное развитие, при всей кажущейся случайности и вопреки временным отливам, в конечном счете прокладывает себе путь, – эта великая основная мысль со времени Гегеля до такой степени вошла в общее сознание, что едва ли кто-нибудь станет оспаривать ее в ее общем виде. Но одно дело признавать ее на словах, другое дело, — применять ее в каждом отдельном случае и в каждой данной области исследования»(Энгельс Ф., «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии», – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 302-303). Юрий Иванович Семенов: «Материализм включил в себя в преобразованном виде впервые сформулированное Г. Гегелем положение о мышлении как объективном процессе движения предельно общих понятий — категорий диалектики по законам общим для всех — и духовных и материальных процессов, — законам диалектики. В отличие от Г. Гегеля, К. Маркс и Ф. Энгельс исходили из того, что не диалектика мышления определяет диалектику мира, а, наоборот, диалектика мира определяет диалектику мышления. Мир, а не мышление является саморазвивающимся процессом, состоящим из огромного множества уровней все более и более мелких саморазвивающихся процессов. Что же касается мышления, то оно представляет собой воспроизведения всех этих саморазвивающихся процессов»(«Введение в науку философию»). Саморазвивающийся процесс обеспечил развитие межжелудочковой перегородки внутри человеческого сердца. Перегородка прошла развитие в три этапа: от межжелудочковой перегородки с одним крупным отверстием до перегородки с миллионом мельчайших отверстий, и далее в герметичную перегородку без всяких отверстий. Что касается мышления, то оно представляет собой воспроизведение развития материальной перегородки с отверстием в материальную перегородку без отверстия. Можно согласится с Энгельсом, Лениным, Семеновым, и вместе с ними считать, что вещи представляют собой развивающийся процесс, и одной из развивающихся вещей является межжелудочковая перегородка в человеческом сердце, что отверстие в межжелудочковой перегородке то возникает у всех людей, то исчезает (фишка легла таким образом, что во втором веке отверстие находилось в состоянии существования, а в шестнадцатом веке — в состоянии несуществования). Саморазвивающийся процесс позволяет исключить объяснение, связанное с совершением субъективистической ошибки Клавдием Галеном. Саморазвивающийся процесс позволяет подчеркнуть объективный источник замены анатомического учения Галена на анатомическое учение Везалия. Противоречия анатомический учений — есть отражение диалектических противоречий бытия и человеческого организма. Можно не соглашаться с Энгельсом, Лениным, Семеновым, и придерживаться метафизического понимания мира, считая, что на протяжении последнего миллиона лет не было отверстия в межжелудочковой перегородке у основной массы людей, что перегородка не находится в непрерывном изменении на протяжении столетий или тысячелетий. Отверстие в межжелудочковой перегородке у большинства людей — субъективное измышление, произвол со стороны Клавдия Галена, условный знак отсутствия отверстия. В анатомических учебниках на протяжении восемнадцати веков изменялось описание отверстия в межжелудочковой перегородке человеческого сердца, значит, — говорили сторонники метафизического мировоззрения, — описания отверстия являются субъективистическими фикциями. Нет, не фикции, — возражал Ленин, — а реальный результат объективного процесса, сформулированного Энгельсом следующими словами: диалектика в голове является отображением диалектики в окружающем мире. Движение внутри мышления есть только отражение господствующего во всей природе движения. Изменения описаний отверстия в межжелудочковой перегородке никак не связаны с фиктивностью, ибо нет ни фиктивности, ни произвола, ни субъективизма. Преходящий, временный характер анатомического учения Галена надо опирать на саморазвивающийся процесс развития человеческого сердца. Гален не совершил анатомическую ошибку, а вот Везалий совершил философскую ошибку, не умея вывести из объективного источника процесс изменения анатомических учений. Каждому изменяющемуся анатомическому учению (перегородка с одним крупным отверстием в сердцах всех людей, перегородка с миллионом мельчайших отверстий во всех человеческих сердцах, герметичная перегородка без отверстий в сердцах большинства людей) соответствует изменяющаяся объективная реальность. «…философский идеализм…основная идея рассматриваемой школы новой физики — отрицание объективной реальности, данной нам в ощущении и отражаемой нашими теориями…»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.322). Андрей Везалий был философским идеалистом, поскольку он отрицал отражаемую в анатомическом учении Клавдия Галена объективную реальность в форме отверстия в межжелудочковой перегородке во всех человеческих сердцах. В последней четверти восемнадцатого века братья Жозеф и Этьен Монгольфье проводили опыты с воздухоплавательными машинами, представляющими собой куб с размерами 4х4х4 метра, сшитого из ткани и наполненного горячим дымом. Эти машины поднимались в небо на высоту 300 метров. Обнаружив явление (подъем кубов высоко в небо), братья принялись объяснять его. Они раскрыли такую сущность: сила, заставляющая куб подниматься вверх, возникает благодаря свойству заряженных электричеством тел отталкиваться друг от друга. Заряженный куб отталкивается от заряженной земли. Дабы посильнее зарядить электричеством куб воздухоплавательной машины, братья Монгольфье заполняли его дымом от горящей шерсти и сырой соломы, потому что дым от их сгорания в наибольшей степени заряжался электричеством. Ободренные успешными экспериментами, братья стали увеличивать размеры, и вместо кубов создавали шары диаметром около 15 метров. На таком воздушном шаре, привязанном к земле длинным канатом, в сентябре 1783 года несколько раз поднялся в небо Жак-Франсуа Пилар-де-Розье. 21 ноября 1783 года в корзину воздушного шара взошли Жак-Франсуа Пилар-де-Розье и Лоран д^Арланд, отвязали канат, и пролетели 9 километров за 25 минут. Таким грандиозным успехом завершились теоретические и практические разработки Жозефа и Этьена Монгольфье. Но нашла коса на камень. В 1785 году ученый Бенедикт Соссюр тщательно исследовал характеристики горячего дыма, находящегося внутри воздушного шара, и пришел к выводу, что подъемная сила вызвана не электрическим зарядом, а уменьшением плотности воздуха при нагревании, что действительная подъемная сила не такова, как она представлялась братьям Монгольфье. Ничто не вечно под Луной – подтвержденная практическим критерием истинности теория братьев Монгольфье прекратила свое существование. Монгольфье разработали закон подъемной силы, проверили закон практикой, и горячему дыму дали объяснение, согласно которому дым имеет электрический заряд. Монгольфье создали описывающую структурную часть теории, добавили к ней объясняющую структурную часть теории, многократно проверили практикой описывающую структурную часть теории, и из успешной проверки сделали вывод об истинности объясняющей структурной части теории. Бенедикт Соссюр опроверг объясняющую структурную часть теории Жозефа и Этьена Монгольфье, хотя имелось подтверждение правильности со стороны практического критерия истинности. Аристотель говорил, что при свободном падении камня его скорость увеличивается прямо пропорционально пройденному пути. Через полтора тысячелетия Галилей заявил, и это произошло в 1609 году, что скорость падающего камня возрастает пропорционально квадратному корню из пройденного пути. Аристотель дал природе и падающим камням ложный закон о пропорциональности скорости и пути. Аристотель был идеалистом, потому что человеческая деятельность по приданию объяснений природным явлениям является идеалистической деятельностью (разве можно иначе понимать слова Ленина «пришел к чисто кантианскому идеализму» из ленинского указания «Махист благополучно пришел к чисто кантианскому идеализму: человек дает законы природе, а не природа человеку! Не в том дело, чтобы повторять за Кантом учение об априорности, — это определяет лишь особую формулировку идеалистической линии, — а в том, что разум, мышление, сознание здесь является первичным, природа вторичным. Кантианско-махистская формула «человек дает законы природе» есть формула фидеизма»). В конце семнадцатого века директор Парижской обсерватории Доменико Кассини дал объяснение форме Земного шара, согласно которому Земной шар растянут вдоль оси вращения, Земной шар удлинен у полюсов, т.е. Земля похожа на дыню под названием «торпеда». Потом произошло изменение этого представления, и появилось новое представление о форме Земли: правнук директора Парижской обсерватории, Доминик Кассини, занимавший тот же пост, дал объяснение, по которому Земной шар сжат вдоль оси вращения, т.е. Земля по форме напоминает приплюснутый арбуз (экваториальный радиус Земли равен 6378 км, полярный радиус равен 6357 км). Несомненно, Доменико Кассини был идеалистом, так как он дал природе ложный закон о дынеобразной форме Земли. Доминик Кассини тоже был идеалистом, но по другой причине — он отрицал отражаемую в умозаключении своего прадеда объективную реальность, представляющую собой дынеобразную форму Земли. История исследований, рассказывающая об изысканиях физиков и химиков, представляет собой опасность для материализма, так как изыскания свидетельствуют об уклонении многих физиков и химиков в сторону идеализма. Природа не могла дать человеку закон о дынеобразной форме Земли, потому что в природе нет такого закона. Природа не могла дать человеку закон о пропорциональности скорости и пути падающего камня. Природа не могла дать человеку закон об отталкивании воздушного шара от поверхности земли. Природа не могла дать человеку закон о флогистоне и теплороде, потому что их в природе нет. Галилео Галилей утверждал, что скорость вращения Земли вокруг своей оси, и скорость движения Земли по орбите вокруг Солнца в ночное время складываются, а в дневное время вычитаются друг из друга, это сложение и вычитание скоростей сказывается на морских водах, и происходят отливы и приливы. Природа не могла дать Галилею закон о связи отливов и приливов с сложением орбитальной скорости и вокруг-осевой скорости Земли, потому что в природе нет такой связи. Материалист должен придерживаться принципа: природа дает человеку свои законы. Когда же выясняется, что в природе нет того, что природа якобы дает человеку, то материалист попадает в затруднительное положение. Материалисту очень трудно объяснить, почему у людей есть законы, которых нет в природе. У многих людей имеется знание о корне из минус единицы и четвертого измерения пространства. Если в мышлении есть знание о том, чего нет в природе, то знание извлекается не из природы, а мышлением из самого себя. В книге «Анти-Дюринг» Фридрих Энгельс написал: «Речь идет у него о принципах, выведенных из мышления, а не из внешнего мира, о формальных принципах, которые должны применяться к природе... Но откуда берет мышление эти принципы? Из самого себя? Нет, ибо сам г-н Дюринг говорит: область чисто идеального ограничивается логическими схемами и математическими формами (последнее, как мы увидим, вдобавок неверно). Но ведь логические схемы могут относиться только к формам мышления, здесь же речь идет именно о формах бытия, о формах внешнего мира, а эти формы мышление никогда не может черпать и выводить из самого себя, а только из внешнего мира»(Фридрих Энгельс, «Анти-Дюринг», Сочинения, т. 20. с. 33-34). По мнению Энгельса и Ленина, существует только один источник знания (внешний мир), и не существует второй источник знания, представляющий собой выведение мышлением из самого себя представлений о формах внешнего мира. Однако, люди обладают знанием о природных законах, которые отсутствуют в природе, и это доказывает существование второго источника знания — мышление из самого себя черпает знание. Невозможно из действительного мира почерпнуть то, чего нет в нем. Следовательно, дынеобразная форма Земли, флогистон, теплород и прочие мнимые сущности почерпнуты мышлением из самого себя. Энгельс и Ленин нуждались в том, чтобы содержание истолкования фактов совпадало с содержанием фактов, и эта цель могла быть достигнута при помощи идеологической работы, изданием философских книг, запрещающих применять мышление таким образом, чтобы оно из самого себя черпало истолкование фактов. В.И.Ленин: «Перед нами, — пишет Пуанкаре, — руины старых принципов физики, «всеобщий разгром принципов». Правда, — оговаривается он, — все указанные исключения из принципов относятся к величинам бесконечно малым; возможно, что других бесконечно малых, которые противодействуют подрыву старых законов, мы еще не знаем, — и радий к тому же очень редок, но во всяком случае «период сомнений» налицо. Гносеологические выводы автора из этого «периода сомнений» мы уже видели: «не природа дает нам понятия, а мы даем их природе»… Ломка самых основных принципов доказывает (таков ход мысли Пуанкаре), что эти принципы не какие-нибудь копии, снимки с природы, не изображения чего-то внешнего по отношению к сознанию человека, а продукты этого сознания»(«Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.267). Ход мысли большинства ученых совпадает с ходом мысли идеалиста Пуанкаре: флогистон, теплород, гравитационные вибрации света возле края непрозрачного диска, дынеобразная форма Земли, прямопропорциональность пройденного пути и скорости падающего камня, электрическая заряженность дыма от горения шерсти и сырой соломы, наличие отверстия в сердечной перегородке у всех людей, обнаруженная Герцем неспособность катодных лучей переносить в себе электрический заряд, увеличение доходов крестьян при обильных урожаях в условиях капиталистического общества, человеческие нервные клетки с отверстиями в оболочке, несколько видов комаров, переносящих малярийных паразитов от птиц к людям, неразрушаемость атомов, желеобразный положительный атомарный заряд с вкраплениями отрицательных электронов, абсолютный характер массы, независимый от скорости движения массивного тела — не копии реальных природных процессов. В природе никогда не было флогистона, теплорода, дынеобразной Земли, гравитационных вибраций света возле края непрозрачного диска. Теории о флогистоне, теплороде, заряжающем дыме, отливах, вызванных сложением орбитальной и вокругосевой скорости Земли — были фикциями, миражами, созданными фантазией. Перечисленного никогда не было в природе, и природа не давала естествоиспытателям такие понятия. Есть веские основания предполагать, что и в будущем будут появляться фиктивные, фантомные теории. Во время загрузки угля и железной руды в доменную печь, люди видели уголь и руду, и отражение угля и руды в головах людей были реалистичным изображением внешнего по отношению к человеческому сознанию. Уголь и руда – не продукты человеческого сознания. В начале двадцатого века не происходила ломка представлений о железной руде и угле. В.И.Ленин показал, каков ход мысли Анри Пуанкаре (научные принципы — не копии с природы), и после этого В.И.Ленин приступил к опровержению хода мысли. Ленин начал доказывать, что принципы являются точными изображениями. Ленин прилагал максимум усилий в книге «Материализм и эмпириокритицизм», чтобы воспитать у всех убежденность в человеческой непогрешимости: «Познание человека отражает абсолютную истину»(с.106), «Идеи суть копии объектов»(с.18, 122), «Отражение (в пределах того, что нам показывает практика) есть объективная, абсолютная истина»(с.198), «Мышление…правильно отражает объективную истину, и критерием этой правильности служат практика, эксперимент, индустрия»(с.176), ««Предметная истинность» мышления означает не что иное, как существование предметов (= «вещей в себе»), истинно отражаемых мышлением»(с.104). Можно привести множество аналогичных цитат. Владимир Ильич Ленин источал разнообразную похвалу старым физикам за то, что они видели в физических теориях реальное познание мира и верили в правильность физических теорий, и убеждал новое поколение физиков таким же образом относится к теориям. Известны многочисленные случаи, когда следующее поколение естествоиспытателей отказалось пользоваться концепциями, созданными предыдущим поколением естествоиспытателей. Ленин столкнулся с проблемой: как же естествоиспытатели, видя регулярный уход в небытие концепций, могут сохранить к ним доверие, желательное для Ленина? Разрешение этой проблемы привело В.И.Ленина к труднопонимаемому умозаключению: «Движению представлений соответствует движение материи»(«Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.283).
kkamliv: Когда-то люди считали, что вес предмета пропорционален размеру поверхности предмета, и на смену этому представлению пришло новое представление о том, что вес предмета пропорционален его объему и плотности (первым это высказал Исаак Ньютон). Люди перестали считать, что вес предмета пропорционален размеру поверхности. Как это объяснили бы Кант и другие отрицательные персонажи книги «Материализм и эмпириокритицизм»? Кант объяснил бы так: люди перестали придерживаться первого воззрения потому, что обнаружили его ошибочность. Первое воззрение изначально было ошибочным, субъективистическим. По ленинской логике, отказ от старого воззрения интерпретируется так: раньше действовал закон природы, согласно которому вес пропорционален поверхности предмета, и действительный мир был таким, каким тогда понимали его люди; потом по причине диалектики природы произошло изменение в природе, и появился новый закон природы, согласно которому вес пропорционален объему и плотности. Изменению представления о весе соответствует изменение реального веса («Движению представлений соответствует движение материи»). Первоначальный закон природы был правильно понимаем людьми. Подтверждается ли фактами мнение о том, что четыре века назад вес предметов не был пропорционален объему и плотности? Нет. Ленин высоко ценил Гегеля за то, что тот придерживался материалистического воззрения на причину изменения представлений. В книге «Философские тетради» можно найти такие хвалебные слова Ленина: «Гегель гениально угадал в смене понятий, в переходе одного понятия в другое, в вечной смене понятий именно такое движение вещей, природы»(ПСС, т.29, с.179). Доменико Кассини имел теоретическое представление о том, что Земной шар растянут вдоль оси вращения, т.е. Земля похожа на дыню. Потом произошло изменение этого представления, и появилось новое представление о форме Земли: Доминик Кассини имел представление о том, что Земной шар сжат вдоль оси вращения, т.е. Земля по форме напоминает приплюснутый арбуз. Гениальная догадка Гегеля означает, что в смене понятий относительно дынеобразной и арбузообразной формы Земли содержится движение природы от дынеобразности к арбузообразности. Старые понятия, безошибочно выражающие объективную реальность, преобразуются в новые понятия, безошибочно выражающие объективную реальность. Причиной изменения представлений является изменение формы Земного шара. Не найдены факты, доказывающие изменение формы Земли на протяжении последних четырех веков. Аристотель говорил, что при свободном падении камня его скорость увеличивается прямо пропорционально пройденному пути. Через много столетий Галилей заявил, что скорость падающего камня возрастает пропорционально квадратному корню из пройденного пути. Если диалектически (диалектика понятий в головах людей, как сказал Энгельс, это только отражение действительного развития, совершающегося в природе) объяснять смену этих понятий о скорости, то тогда нужно сказать, что притяжение (и им определяемое ускорение падающего камня) Земли качественно отличалось во время жизни Аристотеля и во время жизни Галилея. Материалистическая диалектика дает понимание того, как происходящие при падении камней постепенные, непрерывные изменения скорости приводят к коренным изменениям, к скачкам в развитии, т.е. к переходу от прямопропорционального увеличения скорости к корнепропорциональному увеличению скорости. Однако геофизика свидетельствует о том, что притяжение Земли за время существования человечества не претерпевало значительных изменений, и камни падали с одинаковым ускорением. Вывод: материалистическое истолкование изменения понятий является ущербным и неприемлемым. В книге «Нищета философии» Карл Маркс сообщил, что абстракции, созданные Прудоном, не соответствуют действительности, и поэтому прудоновские абстракции должны быть заменены на другие абстракции. Маркс говорил о замене одних абстракций на другие абстракции, и при этом Маркс не упоминал диалектику природы. По мнению Карла Маркса, не существует связи между диалектикой природы и сменой абстракций. Поскольку Владимир Ильич Ленин настаивает на тесной связи между диалектикой природы и сменой абстракций, то тем самым подчеркивается, что философское мировоззрение Ленина весьма отдалилось от философского мировоззрения Маркса. «Подобно натурфилософии, — написал Фридрих Энгельс в работе "Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии", — философия истории, права, религии и т. д. состояла в том, что место действительной связи, которую следует обнаруживать в событиях, занимала связь, измышленная философами». Если измышленная связь подвергается замене на действительную связь, и умалчивается роль диалектики природы в процессе замены, то главной причиной замены является не соответствие действительности измышленной связи. Ошибочность знаний – наиболее частая причина того, что время от времени ученые перестают пользоваться каким-то знанием. Энгельс намекнул на возможность объяснения замены одного знания на другое знание при помощи указания на измышленность первоначального знания, не прибегая к содействию гегелевского учения, согласно которому в смене понятий, в переходе одного понятия в другое, в вечной смене понятий проявляется именно такое движение вещей, природы. Фридрих Энгельс: «В естествознании мы достаточно часто встречаемся с теориями, в которых реальные отношения поставлены на голову, в которых отражение принимается за объективную реальность, и которые нуждаются в перевертывании. Такие теории довольно часто господствуют долгое время. Подобный случай представляет нам учение о теплоте, которая почти в течение двух столетий рассматривалась как особая таинственная материя, а не как форма движения обыкновенной материи; только механическая теория теплоты произвела здесь необходимое перевертывание»(«Диалектика природы»). У Энгельса имелась возможность применить свой собственный принцип: «…великая основная мысль со времени Гегеля до такой степени вошла в общее сознание, что едва ли кто-нибудь станет оспаривать ее в ее общем виде. Но одно дело признавать ее на словах, другое дело, — применять ее в каждом отдельном случае и в каждой данной области исследования». В распоряжении Энгельса имелся отдельный случай (смена понятия о теплороде на понятие механического движения атомов, эквивалентного теплоте), но к этому конкретному случаю Энгельс не применил великую мысль Гегеля, согласно которой в смене понятий, в переходе одного понятия в другое, в вечной смене понятий проявляется именно такое движение вещей, природы. По непонятной причине Энгельс не решился сказать, что диалектическая смена двух указанных понятий — это только отражением действительного развития, совершающегося в природе. Создается впечатление, что измышленная философами связь, теплород, не считались Энгельсом результатом воздействия на людей объектов, по своей форме идентичных представлениям о связях и теплороде. Чем занимался Джордж Беркли? Он убеждал в ущербности и измышленности человеческого знания, доказывая, что абстрактные представления возникают не от воздействия со стороны материальных объектов, имеющих такую же форму, которую форму имеют абстракции. Беркли отвергал объективную реальность, изображенную в человеческих представлениях. Слова о материальном — это всего-навсего психические слова, а материального нет. Камилло Гольджи пропитывал двухромовокислой солью и азотнокислым серебром сложнопереплетенные комочки нервных клеток, чтобы нервы стали более контрастными и легкоразличимыми, чтобы строение нервных сплетений изучить посредством срезов. В 1873 году Камилло Гольджи обобщил многолетние исследования, и в своей книге указал на наличие в нервных клетках отверстий, через которые внутриклеточная жидкость перетекает из одной нервной клетки в другую нервную клетку. Вместо азотнокислого серебра Вильгельм Вальдейер стал использовать хлорид золота, и он пришел к другому выводу: нервные клетки не врастают друг в друга, а лишь едва-едва соприкасаются своими оболочками. Оболочка не дает внутриклеточной жидкости перетекать в смежную клетку. Таким образом, в 1891 году Вильгельм Вальдейер сделал вывод, противоположный выводу Камилло Гольджи. Камилло Гольджи был убежден, что его представление является реалистичным, что во внешнем мире имеются нервные клетки, обменивающиеся внутриклеточной жидкостью через отверстия. Гольджи имел убеждение, что содержание его представления совпадает с строением реальных нервных клеток. Вильгельм Вальдейер полагал, что представление о нервных клетках с отверстиями является только психической абстракцией, и что про такие нервные клетки нельзя говорить, что они находятся вне Гольджи или иного человека. Строение нервных клеток может быть истолковано двумя способами, и способ Гольджи был психическим построением без реальности. Слова о материальном перетекании внутриклеточной жидкости из одной нервной клетки в другую нервную клетку — это всего-навсего психические слова, а материального нет. Чем занимался Вильгельм Вальдейер? Он доказывал, что представление о перетекании жидкости между нервными клетками является чистой абстракцией, что указанная абстракция возникла не от воздействия на Камилло Гольджи материального перетекания, поскольку нервные клетки имеют прочную оболочку без отверстий. Джордж Беркли и Вильгельм Вальдейер занимались одним и тем же, следовательно, Вальдейер был идеалистом берклианского толка. Вальдейер имел феноменалистский или агностический подход к познанию природы, и придерживался махистского мировоззрения — вещь в виде перетекания внутриклеточной жидкости из одной нервной клетки в другую нервную клетку есть обобщенный символ психических ощущений. То, что Гольджи считал материальным, Вальдейер пытался выдать за нематериальное, чисто психическое (приравнять материальное к психическому), и таким образом намеревался уменьшить количество материальных вещей. Материя исчезает. Задача диалектического материализма — противодействовать берклианству, противодействовать отрицанию материального и исчезновению материи; материальное должно быть защищено от попыток переименования в нематериальное. Юрий Иванович Семенов выдвинул очень удачное доказательство, направленное против берклианского идеализма: «Материализм включил в себя в преобразованном виде впервые сформулированное Г. Гегелем положение о мышлении как объективном процессе движения предельно общих понятий — категорий диалектики по законам общим для всех — и духовных и материальных процессов, — законам диалектики. В отличие от Г. Гегеля, К. Маркс и Ф. Энгельс исходили из того, что не диалектика мышления определяет диалектику мира, а, наоборот, диалектика мира определяет диалектику мышления. Мир, а не мышление является саморазвивающимся процессом, состоящим из огромного множества уровней все более и более мелких саморазвивающихся процессов. Что же касается мышления, то оно представляет собой воспроизведения всех этих саморазвивающихся процессов»(«Введение в науку философию»). Нервные клетки обладают способностью саморазвития, и это саморазвитие было воспроизведено посредством перехода от умозаключения Камилло Гольджи к умозаключению Вильгельма Вальдейера. Старое умозаключение и новое умозаключение значительно отличаются друг от друга, потому что нервные клетки в 1891 году значительно отличались от них же в 1873 году. Изменчивость научных представлений не опровергает тот факт, что представления являются приблизительной копией реально существующих материальных объектов. Что Гольджи считал материальным, то Вальдейер тоже должен считать материальным (материальным по отношению к 1873 году). Диалектика в формулировке Юрия Ивановича Семенова обеспечивает объединение двух моментов: приблизительную копийность между умозаключениями и природой, и отсутствие приблизительной копийности между старым умозаключением и новым умозаключением. Вильгельм Вальдейер имел недостаточную философскую подготовку, в неадекватных условиях произвел сравнение старого знания и нового знания, и сделал ошибочный вывод о том, что несовпадение старого знания с новым знанием (о строении нервных клеток) означает субъективизм, произвольность умозаключения Камилло Гольджи и это опровергает изображенную в умозаключении Гольджи объективную реальность (солипсизм!), что действительный мир нужно понимать не таким, каким действительный мир дал себя исследователю Камилло Гольджи.
kkamliv: Много камней разбросано на поле, и каменщик собирает их, намереваясь использовать их при строительстве дома. Но на камнях нет никакого следа, указывающего место камней в будущем доме. Поскольку нет знаков о местоположении камней в строящемся доме, то каменщик вынужден напрягать свой ум, и по собственному желанию, произвольно (т.е. независимо от отсутствующих знаков) определять места в фундаменте и в стенах, в которые он будет укладывать камни. Построенный дом развалился, и это свидетельствует о том, что камни состыкованы произвольно. Заказчик дома, для которого каменщик возводил дом, назидательно поучает каменщика: тебе надо было отказаться от произвола, тебе надо было укладывать камни не по собственной прихоти, активность твоего мышления до добра не доведет. Мораль: заказчик, совершенно не сведущий в строительстве, и не обладающий знаниями и навыками, необходимыми для ликвидации произвольности, вправе попрекать каменщика за произвол в укладке камней в фундамент и стены дома. Карл Маркс: «...Человека, стремящегося приспособить науку к такой точке зрения, которая взята не из самой науки (как бы последняя не ошибалась), а извне, к такой точке зрения, которая продиктована чуждыми науке, внешними для нее интересами, — такого человека я называю "низким"»(Сочинения, т. 1, с. 15–16). Наука нуждается в том, чтобы естествоиспытатели имели критичность и самокритичность. Ленин нуждается в противоположном. Ленину нужно, чтобы авторитет науки был более высоким, чем авторитет религии, чтобы естествоиспытатели и все прогрессивное человечество доверчиво относились к науке. Наука, поддержанная доверием к себе, одержит победу над религией. Естествоиспытатели должны обладать убежденностью в том, что научные понятия объективно-верно отражают в себе окружающий мир, и это достигнуто благодаря великим познавательным способностям гомосапиенсов. В.И.Ленин подвергал широкомасштабной критике идеалистов всех мастей за попытки доказать наличие пороков у познавательных способностей. Ленин считал, что доказывание изрядной ущербности познавательных способностей продиктовано чуждыми науке, внешними для нее мотивами, взятыми не из интересов науки, а взятыми из интересов религии. Обычные естествоиспытатели применяют практический критерий истинности, чтобы сделать вывод о правильности или ошибочности теории. Но философы не пользуются экспериментально-практическим критерием истинности. Будучи философом, В.И.Ленин не использовал практический критерий истинности, и тем не менее делал выводы о правильности или ошибочности теорий. Существует два варианта практической проверки научных теорий: легкий вариант предполагает применение практического критерия истинности к первой структурной части теории, более трудный вариант предполагает применение практического критерия истинности к третьей структурной части теории. Ленин требовал от естествоиспытателей и философов не так уж и много — только совершения идеологической работы, только громкое произнесение мантр с содержанием: «научные понятия объективно-верно отражают в себе окружающий мир», и эти мантры должны произноситься независимо от того, подвергнуты или не подвергнуты понятия практической проверке, представляющей собой легкий, более доступный вариант применения практического критерия истинности. Бэкон высказал точку зрения, которая в более ярком виде сформулирована и обоснована Кантом — человеческие ощущения и мысли по своим свойствам хорошо приспособлены к человеку, но плохо приспособлены к Вселенной. Больцман частично согласился с Бэконом и Кантом. Согласие вытекает из стремления Больцмана создать теорию познания, гарантирующую, чтобы при постоянном углублении в материю при помощи усиления и расширения абстрактных сторон теории, образ теории не начал казаться именно бытием. (Ниже более подробно рассматривается точка зрения Больцмана.) Решая такую проблему, Больцман пытался преодолеть человеческую привычку, сущность которой сформулирована Герценом: «Человек начинает с непосредственного признания единства бытия с воззрением и оканчивает введением единства бытия с мышлением»(«Письма об изучении природы»). В своей философской книге на странице 158 Ленин привел высказывание Фейербаха, из которых следует, что формулировка Герцена основана на суждениях Фейербаха: «Отрицается тождество мысли и бытия, отрицается, чтобы порядок и т. д. существовали в природе именно так, как в голове или в чувстве человека». По сути дела, Фейербах, Герцен, Больцман озвучили важнейший вопрос, который по своему значению лишь ненамного уступает значению основного вопроса философии. Энгельс также посчитал важным этот вопрос, когда размышлял над случившимся с теоретиком-механиком С. Карно и теплородом, когда сообщал о порицаемой и неадекватной привычке людей принимать отражение за объективную реальность. Установление внутреннего «механизма» природного явления и рецептурного знания есть умственное конструирование, осуществляемое по законам и правилам самого мышления. Так как законы мышления качественно отличаются от законов природы, то созданное мышлением представление (о внутренних процессах природных явлений) во многих случаях отличается от действительных внутренних процессов. На первый взгляд кажется, что выше написанное является очевидным. Но для Энгельса, как это ни странно, вышеприведенное не очевидно. Энгельс написал противоположное, об отсутствии отличия: «Над нашим теоретическим мышлением господствует тот факт, что субъективное мышление и объективным мир подчиняются одним и тем же законам и что поэтому они не могут противоречить друг другу в своих результатах, а согласуются между собой», «если ... поставить вопрос, что же такое мышление и сознание, откуда они берутся, то мы увидим, что они — продукты человеческого мозга и что сам человек — продукт природы, развившийся в известной природной обстановке и вместе с ней. Само собой разумеется в силу этого, что продукты человеческого мозга, являющиеся в последнем счёте так же продуктами природы, не противоречат остальной связи природы, а соответствуют ей»(«Диалектика природы», «Анти-Дюринг»). Однако на самом деле мышление и мир подчиняются разным законам, и результат мышления иногда резко противоречит миру. На Чернобыльской атомной электростанции произошел взрыв, причина которого состояла в том, что представление персонала АЭС о происходящих ядерных реакциях оказалась отличающимся от реальных ядерных реакций. Мышление и ядерные реакции подчиняются разным законам, и несогласованность между ними приводит к мелким и крупным авариям на атомных установках. 17 августа 2009 года произошла авария на Саяно-Шушенской гидроэлектростанции, вызванная разъединением корпуса второго гидроагрегата. Второй гидроагрегат, как и другие девять гидроагрегатов электростанции, имел корпус, состоящий из двух частей, — верхней и нижней, — и соединенных между собой болтами в количестве 80 штук. В 8 часов 13 минут произошло разрушение болтов, и под давлением воды верхняя часть второго гидроагрегата была подброшена вверх; в образовавшуюся щель между верхней и нижней частями гидроагрегата стала поступать вода из водохранилища. Вода затопила помещения, в котором находилось 116 человек; 75 человек погибло. Ученые, разработавшие конструкцию гидроагрегата типа РО230/833-В-677, пришли к выводу, что запрещается длительная работа при определенной скорости турбины, но допускается кратковременная работа (несколько минут). Причина — резонансные явления, усиливающие вибрацию. Вибрация была незначительна при медленном и быстром вращении ротора, но при средней скорости вибрация резко увеличивалась. Согласно математическим расчетам ученых, болты, соединяющие верхнюю и нижнюю часть гидроагрегата, имеют достаточную прочность, и способны выдержать кратковременную работу турбины, вращающуюся с запрещенной скоростью. В реальности, при уменьшении скорости оборотов турбины последняя вошла на две минуты в запрещенный режим, и в 8 часов 13 минут 17 августа 2009 года болты были разорваны из-за недостаточной прочности. Для непредвзятого ума понятно, что авария на Саяно-Шушенской ГЭС, взрыв на Чернобыльской АЭС указывают на впадение в заблуждение зашоренных философов, изъясняющихся о единстве мышления и бытия. Фридрих Энгельс: «мышление и сознание…продукты человеческого мозга… являющиеся в конечном счете так же продуктами природы, не противоречат остальной связи природы, а соответствуют ей»(«Анти-Дюринг», Сочинения, том 20, с.35). Согласно теории познания Энгельса, формы мышления определяются формами существования предметов, и результат мышления в обязательном порядке соответствует предметам. «…возврат к материалистической точке зрения. Это значит, что люди этого направления решились понимать действительный мир, — природу,— таким, каким он сам дается»(Фридрих Энгельс, «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии», Соч., т.21, с.301). Ученые при помощи своего мышления высчитали прочность болтов, и эти мыслительные расчеты противоречили прочности болтов, вкрученных в корпус гидроагрегата на Саяно-Шушенской ГЭС. Высокая прочность болтов — иллюзия субъекта. Представление о высокой прочности болтов являло собой произвол мышления. Болты в начальный период эксплуатации гидроагрегата сообщали о своей прочности, но это сообщение было ложью. Фридрих Энгельс: "Самое же решительное опровержение этих, как и всех прочих, философских вывертов заключается в практике, именно в эксперименте и в промышленности". В промышленности произошли взрыв на Чернобыльской атомной электростанции и разрыв болтов на Саяно-Шушенской гидроэлектростанции. Промышленность не смогла опровергнуть кантианские (фейербаховские, герценовские, etc) выверты об отсутствии единства мышления и бытия, об относительном характере практического критерия истинности. Теоретические построения не обладают надежностью, и покорение природы с использованием теоретических построений будет сопровождаться некоторыми неудачами, наподобие взрыва на Чернобыльской атомной электростанции. Чтобы не было аварий, предметы и их бытие должны мыслится иными, чем они известны людям. Осознание различия между природными законами и законами мышления заставляет принимать заблаговременные организационные меры для того, чтобы в той или иной степени уменьшить вред, наносимый этим различием. Но разве можно принимать заблаговременные меры для уменьшения вреда, если категорически отрицается различие между законами мышления и законами природы, как это сделали Энгельс и Ленин? Один из способов преодоления единства мышления и бытия (бытие зеркально отражается в мышлении) — использование концепции Рихарда Авенариуса о принципиальной координации. К результатам наблюдения (возникающим от работы технических средств обнаружения или от деятельности органов чувств) домысливается нечто, что не обнаруживается техническими средствами или органами чувств. Практический критерий истинности имеет относительный характер, и не позволяет выявить все ошибки, имеющиеся в домысленном, и поэтому домысленное должно считаться псевдореальностью. Результаты наблюдения допускают многозначность в интерпретации, к этому добавляется теоретическая нагруженность фактов, и практический критерий истинности не способен разобраться в том, что правильно и что ошибочно. Тем более критерий не может разобраться, когда критерий представляет собой легкий вариант использования практического критерия истинности. В процессе восприятия и истолкования окружающих предметов, человек незаметно для самого себя добавляет ошибки. Когда человек осознает, что происходит незаметное добавление ошибок, и понимание окружающих предметов содержит в себе еще не выявленные ошибки, то принимаются меры для устранения ошибок. «Против материализма вообще, и против склонности к материализму большинства естествоиспытателей в особенности, Леклер ведет такую же беспощадную борьбу, как и Шуппе, и Шуберт-Зольдерн, и Ремке. «Вернемся назад, — говорит Леклер, — к точке зрения критического идеализма, не будем приписывать природе в целом и процессам природы трансцендентного существования» (т. е. существования вне человеческого сознания), «тогда для субъекта и совокупность тел и его собственное тело, поскольку он его видит и осязает, вместе со всеми изменениями его, будет непосредственно данным явлением пространственно связанных сосуществований и последовательностей во времени, и все объяснение природы сводится к констатированию законов этих сосуществований и последовательностей»…»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.224). Объяснение природы (объяснение совокупности внешних тел) производится с участием субъекта познания, и также с участием природы, с которой сосуществует субъект. Из непосредственно данных ощущений человека, из абстрактного обобщения ощущений выводится человеческое понимание (объяснение) природы. Понимание природы должно учитывать тенденцию субъекта познания к совершению ошибок (с учетом того, что в ощущениях очень редко появляются ошибки, а в абстракциях ошибки часты) и влияние «призраков» Бэкона. Не будем приписывать природе именно такую форму, в какой форме природа изображается, посредством абстракций, внутри субъекта познания. Таков подход к познанию Леклера, Авенариуса и других противников материализма. «Не будем приписывать природе в целом и процессам природы трансцендентного существования». Очень похожую фразу написал Фридрих Энгельс: «В естествознании мы достаточно часто встречаемся с теориями, в которых реальные отношения поставлены на голову, в которых отражение принимается за объективную реальность, и которые нуждаются в перевертывании. Такие теории довольно часто господствуют долгое время. Подобный случай представляет нам учение о теплоте, которая почти в течение двух столетий рассматривалась как особая таинственная материя, а не как форма движения обыкновенной материи; только механическая теория теплоты произвела здесь необходимое перевертывание»(«Диалектика природы»). Приписывать природе существование именно в такой форме, в которой форме природа отражается в мышлении — то же самое, что поставить на голову реальные отношения. Леклер вслед за Энгельсом выступил против того, чтобы отражение принималось за объективную реальность, но Ленин стал возражать Леклеру, вменяя ему антиматериалистическую мотивацию. Карно использовал теплородную теорию при совершенствовании паровых двигателей, и эта теория, как пишет Фридрих Энгельс, нуждается в перевертывании. Слова о перевертывании означают осознание Энгельсом опасности, проистекающей от того, что люди приписывают природе в целом и процессам природы трансцендентное существование в точном соответствии с теплородной теорией. «Естествознание, — говорит Вундт, — вовсе абстрагирует от всякого наблюдателя. «А такая абстракция возможна лишь потому, что необходимость видеть (hinzudenken, буквально — примыслить) индивида, переживающего опыт, в каждом содержании опыта, что эта необходимость, принимаемая эмпириокритической философией в согласии с имманентной философией, вообще есть предположение, эмпирически не обоснованное»…»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.66). Леклер, Авенариус примысливали не только индивида, но и ошибки, совершаемые познающим индивидуумом, при совершении домысливания. «Призраки», о которых писал Бэкон, и иные субъективные человеческие факторы, влияют на опыт и способствуют появлению ошибок в опыте и в абстракциях. Клавдий Птолемей наблюдал за планетами, и создал геоцентрическую теорию, объясняющую порядок движения планет. Эта теория была опровергнута из-за ошибок. Теория Птолемея оказалась выброшенной на мусорку истории, и это является эмпирическим обоснованием того, что Птолемей примыслил ошибки. Опровержение наличия отверстий в нервных клетках, обнаруженных в опытах Гольджи, также является эмпирическим обоснованием примысливания ошибок. Вундт уклонился от истины, когда заявил об эмпирической необоснованности того, что к содержанию опыта и его обобщения необходимо примысливать индивида и его ошибки. В.И.Ленин: «Естествознание абстрагирует от всех отношений сознания…в этом и состоит материализм»(«Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.226). Что это такое — абстрагирование от всех отношений сознания? Если перевести с философского языка на обычный язык, то это означает: домысливание не происходит, сознание не вносит ошибок в объяснения природных явлений, теории, раскрывающие причины в сфере естествознании, безошибочны. Теория Клавдия Птолемея, теория Камилла Гольджи, теория Георга Штеля, теория Клавдия Галена, теория братьев Монгольфье не содержали ошибок. Абстрагирование от всех отношений сознания — это значит сделать вид, что не существует «призраков», о которых писал Френсис Бэкон. Доверчивое отношение к теориям требует закрывать глаза на обстоятельства, которые могут вызвать сомнения (на обстоятельства, связанные с выведением теорий из головы и способам проверки теорий). Подобно мартышке из басни Крылова, концепцию о принципиальной координации Ленин приложил к разделу философии, касающегося независимости вещей от сознания, и Ленин нашел много доказательств того, что концепция принципиальной координации бесполезна, при обсуждении вопроса о независимости вещей от сознания. Ленин не обнаружил, что концепция принципиальной координации создавалась как иллюстрация для уяснения процесса домысливания и процесса совершения ошибок. Принципиальная координация состоит из трех элементов: вещи, познающий субъект, описание и понимание вещей. В теоретическое понимание вещей субъект вносит ошибки и содержание абстрактно-теоретического понимания зависит от познающего субъекта, но вещи не зависят от познающего субъекта. Маркс установил, что причины экономических явлений, указанные Рикардо, не могут привести к наблюдаемым эмпирическим закономерностям, более того, Маркс доказал, что рикардовские причины противоречат эмпирическим закономерностям, и что для устранения противоречия рикардовские причины подлежат исправлению, замене на иные причины. При исследовании теории Рикардо, Маркс пришел к выводу, что сделанные (в процессе домысливания) ошибки поставили политэкономическую теорию в зависимость от аналитических способностей Рикардо. Маркс действовал в соответствии с взаимовлиянием трех элементов, обозначенных в концепции о принципиальной координации. Ошибочное является основой, из которой вырастает более правильное. Рикардо совершил некоторые ошибки и впал в противоречия, Маркс разобрался в противоречиях, подтолкнувших Рикардо к ошибкам, и сделал более правильные теоретические выводы. Фейербах не абстрагировался от всех отношений сознания, и делал упор на антропоморфность, на искажения знания, вызванные мысленным наделением природных явлений (и также объяснения явлений) человеческими качествами. Также и Энгельс не абстрагировался от всех отношений сознания. «Мы никогда не должны забывать, что все приобретаемые нами знания…обусловлены теми обстоятельствами, в условиях которых мы их получаем»(Ф.Энгельс, «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии»). Ленин невнимательно читал указанную книгу Энгельса, и пропустил то место в книге, где вписана фраза, скопированная Энгельсом у Авенариуса. Энгельс и Вунд вступили в противоречие друг другу, и Ленин присудил победу Вунду. То, что мы видим, зависит от того, как мы смотрим (а то, как мы смотрим, зависит от наших мыслей). Абстрагироваться от всех отношений сознания — это значит не обращать внимания на зависимость между углом зрения и увиденным, между мыслительным и увиденным.
kkamliv: В 18 томе полного собрания сочинений В.И.Ленина имеется предисловие, составленное в 1960-х годах. Философы, написавшие предисловие, указали на несколько причин кризиса в науке: «Развитие науки показало ограниченный характер существовавшей до тех пор физической картины мира. Начался пересмотр целого ряда понятий, выработанных прежней, классической физикой, представители которой стояли, как правило, на позициях стихийного, неосознанного, часто метафизического материализма, с точки зрения которого новые физические открытия казались необъяснимыми. Классическая физика исходила из метафизического отождествления материи как философской категории с определенными представлениями о ее строении. Когда же эти представления коренным образом изменились, философы-идеалисты, а также отдельные физики, стали говорить об «исчезновении» материи, доказывать «несостоятельность» материализма, отрицать объективное значение научных теорий». Что такое «классическая физика исходила из метафизического отождествления материи как философской категории с определенными представлениями о ее строении»? Это означает: будем приписывать природе в целом и процессам природы трансцендентное существование в точном соответствии с имеющимся естественнонаучными теориями, будем принимать отражение за объективную реальность. Леклер сообщал, что наука вступила в эпоху кризиса, и эта эпоха будет продолжаться бесконечно. Все время ученые не будут приписывать природе трансцендентное существование в точном соответствии с имеющимся естественнонаучными теориями. Такое предсказание было расценено Лениным как борьба против материализма. В.И.Ленин: «…скептики, называются ли они юмистами или кантианцами (или махистами, в XX веке), кричат против «догматики» и материализма и идеализма…»(«Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.357). Вероятно, под догматизмом скептики подразумевали, что физики и химики исходили из отождествления материи как философской категории с имеющимися представлениями о ее строении, принимали отражение за объективную реальность. Крики скептиков можно понимать как призыв — не будем приписывать природе трансцендентное существование в точном соответствии с имеющимся естественнонаучными теориями. Чтобы естествоиспытатель нашел знание, соответствующее реальным фактам, и избежал субъективистических заблуждений, необходимо минимизировать субъективные свойства естествоиспытателя и максимизировать воздействие фактов на познание. Мах, Авенариус и прочие эмпириокритики выпячивали неприглядную роль субъективных факторов (в том числе произвольности, разработки теорий наугад, «призраков» Бэкона) на результат познания. Ленин нашел способ решения проблемы, связанной с субъективными факторами и их выпячиванием эмпириокритиками: необходимо написать книгу на философскую тему и указать в книге, что абстрагирование естествоиспытателей от всех отношений сознания приведет к избавлению от воздействия субъективных факторов на результат познания. Людвиг Больцман в статье «О значении теории» написал: «Разве не поникнуты теорией все дисциплины практики, разве они не следуют за этой путевозной звездой? Коллосальное сооружение, Бруклинский мост, необозримо простирающийся в длину, покоится не только на твердом фундаменте из чугуна, но и еще на более твердом — на теории упругости… Теория, несмотря на ее интеллектуальную миссию, является максимально практической вещью… В сущности теории кореняться и ее недостатки... Я назвал теорию чисто духовным внутренним отображением, и мы видели, к какому высокому завершению оно способно. Как при этом избежать того, чтобы при постоянном углублении в теорию ее образ не начал казаться именно бытием?»(сборник «Статьи и речи»). Почему Больцман считал нежелательным отождествлять образ и бытие? Потому что образ содержит в себе ошибки и произвол, и от них нельзя абстрагироваться, т.е. нельзя игнорировать произвол и ошибки. Исследования в области электролиза предоставили доказательства в реальном существовании атомов электричества; однако Джеймс Максвелл отнесся к этим доказательствам как к временным. В 1873 году он писал: «Крайне неправдоподобно, что в будущем, когда мы придем к пониманию истинной природы электролиза, мы сохраним в какой-либо форме теорию молекулярных зарядов, ибо мы уже будем иметь надежную основу для построения истинной теории электрических токов и станем таким образом независимыми от этих преходящих гипотез». Максвелл признавал концепцию о принципиальной координации, к каждому естественнонаучному понятию примысливал индивида, совершающие ошибки и вносящего произвол в понятие; наличие ошибок и произвола делает теоретические понятия временными и преходящими; последующее выявление ошибок и произвола влечет существенные изменения понятий. «Строить теорию познания на посылке неразрывной связи объекта с ощущением человека («комплексы ощущений» = тела; «элементы мира» тожественные в психическом и физическом; принципиальная координация Авенариуса и т. п.) значит неизбежно скатиться в идеализм. «Предоставить независимость противочленам», это значит (если перевести с вычурного языка кривляющегося Авенариуса на простой человеческий язык) считать природу, внешний мир независимым от сознания и ощущения человека, а это есть материализм»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с. 70). Неразрывная связь объекта с субъектом — это значит, содержание объекта считать зависимым от содержания мышления субъекта (разрыв болтов зависит от ошибок при математическом расчете прочности болтов). Считать внешний мир независимым от сознания и от ошибок, творимых сознанием — это значит отказываться от понимания того, что в объекте имеются ошибки, которые на самом деле имеются и которые внесены субъектом. Покуда имеется принципиальная координация, субъект осознает наличие ошибки в себе и в объекте, и старается не допустить негативных последствий ошибки при использовании объекта. Наличие ошибок в объекте делает объект частично мнимым. По-материалистически предоставлять независимость противочленам — это значит считать происходящие в атомной реакторе процессы точно такими, как они происходят в мышлении операторов Чернобыльской атомной электростанции. По-идеалистически не предоставлять независимость противочленам, не принимать отражение за объективную реальность — это значит считать атомные реакции не такими, какими они мыслятся операторам Чернобыльской атомной электростанции. «…воображает, будто он «неразрывно» связал «я» и «среду», сознание и вещь, будто он «решил» вопрос ссылкой на то, что человек не может выскочить из самого себя»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с. 65). Люди пользуются вещами в зависимости от того, какими свойствами люди наделили вещи. Людям свойственно ошибаться, и когда люди совершают ошибки в процессе приписывания свойств вещам, то использование вещей становится ошибочным. Человек не может выскочить из самого себя и безошибочно приписать вещам свойства. Неразрывная связь между ошибками и вещами означает, что люди всегда ошибочно используют вещи. Материальный разрыв болтов зависит от психических ошибок, сотворенных при оценке прочности болтов, соединяющих верхнюю часть и нижнюю часть гидроагрегата РО230/833-В-677. 9 февраля 1953 года ученый совет физического института Академии Наук СССР вынес и утвердил решение «О философских ошибках в трудах академика Л.И.Мандельштама». В частности, в решении сказано следующее: «законы природы существуют объективно, независимо от сознания и определений, и в науке определения не могут быть произвольными». В 1953 году марксисты-ленинцы протянули прямой мост от объективного характера природных законов к объективному характеру понятий о природных законах. Слово «объективное», относящееся к существованию природных явлений, переносится на знание природных явлений, и получается — объективное знание природных явлений. Это — один из вариантов правильного понимания соотношения между абсолютной истиной, относительной истиной, объективной истиной. Прочность болтов не зависит от того, как конструкторы своим сознанием создают технологии расчета прочности болтов, и как конструкторы с помощью своего сознания проводят математические операции для удостоверения прочности болтов. Прочность болтов имеет объективный характер, не зависит от перечисленных отношений сознания, и поэтому нужно абстрагироваться от всех отношений сознания, то есть не принимать во внимание мыслительно-сознательный процесс удостоверения в прочности болтов. Удостоверение в прочности болтов — это пустяк, которым философия позволяет пренебречь. Один из выводов, к которым пришла кантианская философия, гласит: из субъективного мышления, подвергнутого проверке, выковыривается объект, вместе с присущими объекту свойствами и связями; но к объективному прилипают остатки субъективного, и остатки невозможно выявить и удалить из-за относительного характера практического критерия истинности. Субъективные факторы неустранимы из содержания знания, поскольку инструмент, на который возлагается функция устранения субъективного фактора и выработки обезличенного знания, имеет некоторые недостатки (относительный характер, присущий практическому критерию истинности). Для обеспечения безопасности человеческой жизнедеятельности важно выяснить, что предпочтительнее: воспитать в себе и в душах других людей убежденность в отсутствии субъективистических примесей в используемой теории, или воспитать в себе и в душах других людей критическое отношение к теориям, предчувствовать наличие еще не выявленных субъективистических примесей внутри используемой теории, и быть психологически подготовленным к тому, что в будущем вылезут наружу субъективистические ошибки в теории. Какая из двух альтернатив опаснее для чрезмерного ускорения цепной ядерной реакции или разрушения болтов? Насколько опасно относится к болтам по-материалистически, т.е. считать, что конструкторы-разработчики гидроагрегата РО230/833-В-677 в процессе расчета прочности болтов пришли к истинному, объективно-верному мнению о высокой прочности, и считать необходимым абстрагироваться от утверждений о наличии ошибок и произвола внутри мнения о высокой прочности болтов? Фридрих Энгельс: "Самое же решительное опровержение этих, как и всех прочих, философских вывертов заключается в практике, именно в эксперименте и в промышленности". Когда в промышленность внедряются научные разработки, и посредством промышленности проверяется и доказывается реалистичность причин и следствий, то это заслуживает одобрения. Но не нужно забывать, что необходимо выявлять «внутренний механизм», связывающий причину и следствие. Однако в рамках промышленности таковое не выявляется. Сомнение в правильности «внутреннего механизма» и прочие философские выверты не могут быть опровергнуты промышленностью. Необходимо еще раз привести отрывок из книги «Диалектика природы». Энгельс написал: «Над нашим теоретическим мышлением господствует тот факт, что субъективное мышление и объективным мир подчиняются одним и тем же законам и что поэтому они не могут противоречить друг другу в своих результатах, а согласуются между собой». Эта фраза послужила основой ленинского мировоззрения о человеческой непогрешимости при познании природы и конструировании электростанций — «Идеи суть копии объектов»(с.18, 122). В книге «Развитие социализма от утопии к науке» имеется другая интересная фраза Энгельса: «Вещь существует вне нас и, как только ваши чувства удостоверили этот факт, вы постигли всю без остатка эту "вещь в себе", — знаменитую кантовскую непознаваемую "Ding an sich". В настоящее время мы можем к этому только прибавить, что во времена Канта наше знание природных вещей было еще настолько отрывочным, что за тем немногим, что мы знали о каждой из них, можно было еще допускать существование особой таинственной "вещи в себе". Но с того времени эти непостижимые вещи одна за другой, вследствие гигантского прогресса науки, уже постигнуты». Смысл этой фразы таков: нынешнее поколение естествоиспытателей (т.е. поколение конца девятнадцатого века) будет жить в условиях полностью известных природных явлений. Знание природных вещей к концу девятнадцатого века перестанет быть отрывочным, и превратиться в полное знание, без белых пятен. Все неизвестное станет известным. Через несколько лет неизвестного в природе не будет.
kkamliv: Глава 28. Ленин против Струве В книге «Святое семейство» Карл Маркс и Фридрих Энгельс высказали убежденность в том, что в природе нет материального объекта, точно соответствующего классу понятий «плод вообще». В книге «Диалектика природы» Энгельс не согласился с наличием в природе материальных объектов, соответствующих классу понятий «квадратный корень из минус единицы» и классу понятий «четвертое пространственное измерение». «Против материализма вообще, и против склонности к материализму большинства естествоиспытателей в особенности, Леклер ведет такую же беспощадную борьбу, как и Шуппе, и Шуберт-Зольдерн, и Ремке. «Вернемся назад, — говорит Леклер, — к точке зрения критического идеализма, не будем приписывать природе в целом и процессам природы трансцендентного существования» (т. е. существования вне человеческого сознания)…»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.224). Смысл высказываний Маркса и Энгельса состоит в следующем: не будем приписывать плоду вообще и квадратному корню из минус единицы существование вне человеческого сознания, не будем приписывать природе существование плода вообще, квадратного корня из минус единицы, четвертого измерения пространства. Выходит, что Маркс и Энгельс стояли в одном ряду с борцами против материализма Леклером, Шуппе, Ремке, Шубертом-Зольдерном. Молчаливо подразумевается, что нужно приписывать окружающему миру существование того, что воспринимается органами чувств, и нельзя приписывать окружающему миру существование того, что является абстрактным обобщением. В 1914 году В.И.Ленин написал статью «Еще одно уничтожение социализма». Статья размещена в полном собрании сочинений, в томе 25 на страницах 31-52. В статье В.И.Ленин вступил в спор с П.Б.Струве по вопросу реалистичности абстрактных понятий, входящих в состав теории Карла Маркса о стоимости товаров и ценообразовании при капиталистическом укладе хозяйствования. Петр Бернгардович Струве взял за основу своих научных рассуждений книгу «Святое семейство» Карла Маркса и Фридриха Энгельса, точнее, ту часть книги, в которой шла речь о том, что понятие «плод вообще» не может производить из себя яблоки, груши, сливы, абрикосы, орехи, хотя понятие «плод вообще» создавалось на основе изучения яблок, груш и т.п. П.Б. Струве указал, что в марксисткой политэкономии эмпирические цены управляются законом ценности, так сказать, цены заимствуют свое бытие от «субстанции ценности»; ценность, как нечто отличное от цены, от нее независимое, ее определяющее, есть фантом; цена есть факт, но ценность не является фактом, а является абстракцией, указывающей на соотношение полезного в процессе обмена одного полезного на другое полезное, и будет бессмыслицей наделять абстракцию способностью регулировать действительный процесс обмена. Струве пришел к тому же выводу, к которому пришли Маркс и Энгельс: постигаемое при помощи психических абстракций имеет абстрактно-психический характер; если брать за основу яблоки и груши, и из них выводить общее понятие «плод», и этому понятию приписывать материальную способность порождать яблоки и груши, то обладающий таким свойством «плод» является фантомом; если брать за основу цены, и из них выводить общее понятие «ценность», и этому понятию приписывать материальную способность порождать цены в реальном обмене товаров, то обладающая таким свойством «ценность» является фантомом. Размышления Маркса и Энгельса и их вывод о фантомах изложены в краткой форме в четырнадцатой главе «Потопление фактов в море измышлений». Здесь уместно напомнить о том, что Александр Александрович Богданов согласился с точкой зрения Карла Маркса и Фридриха Энгельса, по вопросу о фантомах. С мнением Богданова можно ознакомится по книге «Материализм и эмпириокритицизм», в которой В.И.Ленин сообщил, что Богданов «возражает реакционным философам, говоря, что попытки выйти за пределы опыта приводят на деле "только к пустым абстракциям и противоречивым образам, все элементы которых брались все-таки из опыта"»(с.153). Струве считал, что Маркс чересчур легкомысленно, без соблюдения осторожности, вышел за пределы опыта, и это привело Маркса к пустым абстракциям и противоречивым образам, вписанным в книгу «Капитал». В книге "Диалектика природы" Энгельс высказал свою точку зрения о фактах и домысливании абстракций к фактам. Представление о силе заимствовано из проявлений деятельности человеческого организма, связывающего его с окружающей средой. Мы говорим о мускульной силе, о поднимающей силе рук, о прыгательной силе ног, о пищеварительной силе желудка и кишечного тракта, об ощущающей силе нервов, о секреторной силе желез и т. д. Иными словами, невозможность исчерпывающего описания неизвестных внутренних процессов, действительно протекающих при осуществлении той или иной функции человеческого организма, приводит к тому, что вместо точного всестороннего описания мы подсовываем неполноценное частичное описание, включающее в себя незначительную толику действительной причины, и неполноценное описание выражено словами о так называемой силе. Подсунутое полуфиктивное описание соответствует процессу, связанного с функцией организма. Мы переносим затем этот метод также и на физический мир и сочиняем столько же сил в физике, сколько обнаруживаем различных явлений в природе. В называемом «силами» изображены закономерности, понятийно охватывающие на первых порах лишь небольшие ряды процессов природы, условия которых довольно непонятны. Мы еще не выяснили себе довольно запутанных условий проявления объективных процессов. Требование познать явления природы, объективные закономерности, условия которых сейчас запутанны для исследователей, принимает своеобразную форму выражения, превращаясь в требование отыскивать силы, представляющие собой причины действительных процессов, незначительная толика которых нам известна. В объективные процессы природы вносится субъективное представление о силе. К частично выявленной действительной закономерности через примысливание полуфиктивной силы присоединяется лишь наше субъективное утверждение, что закон природы действует при помощи некоторой неподтвержденной «силы». Это уж очень своеобразный способ «объективизации», когда в некоторый, — уже установленный как независимый от нашей субъективности и, следовательно, уже вполне объективный, — закон природы вносят чисто субъективное представление о силе. Петр Струве применил к политэкономическим понятиям логику Фридриха Энгельса, и установил, что понятие «ценность» является результатом размышления над ценами, которые представляют собой хорошо известные действительные процессы в товарообмене; в цены вносятся чисто субъективное, полуфиктивное понятие «ценности», которому приписывается фантомное свойство увеличивать или уменьшать цены. С точки зрения Струве, способность человека создавать в своей голове представление о причине, влияющей на рост или падение цен, не может обеспечить наличие материального объекта, для которого представляемая человеком причина является приблизительно точной копией, и поэтому человеческое представление есть всего лишь фантом, абстракция без реальности. «Дело всякого исторического исследования приходится начинать с изучения состояния производительных сил и экономических отношений данной страны. Но на этом, разумеется, исследование не должно останавливать¬ся: оно должно показать, как сухой остов экономии покрывается живой плотью социально-политических форм, а затем — и это самая интерес¬ная, самая увлекательная сторона задачи — человеческих идей, чувств, стремлений и идеалов. В руки исследователя поступает, можно сказать, мертвая материя... из его рук должен выйти полный жизни организм»(Г.В. Плеханов). Из рук исследователя выходит изображение организма, но факт выхода не доказывает, что изображение соответствует действительности. Изображение нуждается в доказывании того, что оно реалистично. Состояние производительных сил, экономические отношения, и многие другие твердо установленные факты могут быть положены в основу теоретизирования, но нельзя верить в правильность теоретизирования, когда правильность теоретизирования обоснована лишь тем, что твердо установленные факты являются незыблемой основой. В книге «Нищета философии» Карл Маркс написал, что абстрактно мыслящие исследователи воображают, что они занимаются анализом, когда размышляют над абстракциями, приводящими к логической категории «субстанция»; но в действительности они просто топят реальный мир в мире логических категорий. П.Б.Струве считал, что К.Маркс совершил потопление обнаруживаемых цен в умозрительном понятии «субстанциональная ценность», и аналитические размышления над действительными ценами (и размышления над остовом экономии, завершившиеся тем, что остов покрылся живой плотью социально-политических форм) привели к пустопорожней абстракции. В главе 20 «Физиологический идеализм» указывалось, что теории имеют несколько структурных частей, и что практический критерий истинности, примененный к первой структурной описательной части, не может выявить правильность (и этим вызывает сомнения) второй структурной объясняющей части теории. Объясняющая часть теории не может считаться достоверной только на том основании, что она пристыкована к описывающей части теории, в которой изложены твердо установленные факты. Эту же мысль можно выразить проще, не ссылаясь на разделение теорий на несколько структурных частей. Фридрих Самуилович Завельский в 1974 году издал книгу «Масса и ее измерение», и в книге имеется более простая формулировка: «Та или иная теория редко удовлетворяет ученых, если лежащие в ее основе допущения придуманы специально для объяснения определенного факта». Также более простую формулировку предложил Лев Борисович Баженов, автор книги «Строение и функции естественнонаучной теории», вышедшей в свет в 1978 году: «Теоретическое построение, ограничивающееся просто объяснением уже известного материала, всегда вызывает подозрение в отношении своего правдоподобия». Завельский и Баженов имеют ввиду — когда обнаружен новый факт и для его объяснения создана новая концепция с придуманными допущениями, то новая концепция в обязательном порядке должна объяснять также и издавна известные факты (даже если издавна известные факты уже имеют объяснения). При отсутствии этого, концепция сомнительна. Придуманные допущения надлежит подвергнуть проверке (проверке отдельно от проверки фактов), и только после этого появится доверие. До проверки недопустимо доверять. По сути дела, Струве применил номиналистические формулировки Завельского и Баженова, и сделал вывод: Карл Маркс разработал логически-обоснованное обобщение, но наличия объясняющего обобщения явно недостаточно; не проводились экспериментально-эмпирические работы, доказывающие правильность абстрактных допущений, придуманных Марксом посредством обобщения фактов и предназначенных для объяснения роста и падения цен на товары, и поэтому нельзя доверять теории Маркса, изложенной в книге «Капитал». В этой книге Маркс прямо указал, что при анализе категории «стоимость» нельзя пользоваться ни микроскопом, ни химическими реактивами; то и другое должна заменить сила абстракции. Маркс с одобрения Энгельса сделал то, что Маркс и Энгельс запретили в книгах «Святое семейство» и «Нищета философии», а именно, запретили умственными усилиями делать догадки о причинах, логически обосновывать догадки, т.к. постигаемое при помощи размышлений является всего лишь абстракцией (абстракцией без реальности); общепризнано, что абстрактно-психическое не вызывает материальные эффекты и поэтому оно не годится на роль причины. Истина всегда конкретна. Абстракция — это всего-навсего рабочая гипотеза. Нельзя доверять абстракции, пока абстракция не превращена в конкретное (подобно тому, как цингопредотвращающая сила из абстракции превратилась в конкретные витамины). Ленин не согласился с номиналистом Струве, и доказывал его низкую научную подготовку в сфере абстракций, неспособность найти факты, опровергающие теорию Маркса. Струве не смог опровергнуть теорию Маркса, следовательно, марксова теория является объективно-верной. Реакционные круги вкупе с фидеистами заинтересованы в признании абстракции, разработанной Марксом, рабочей гипотезой, и Струве отрабатывал заказ реакционных кругов, называя «субстанциональную ценность» рабочей гипотезой. Струве прятался за скептицизм и номинализм, и отказывался дать честный прямой бой логически обоснованной теории Маркса, отделываясь мелкими номиналистическими придирками. Струве кичился эмпиризмом, чтобы принизить значение логических обоснований и натравить скептицизм и номинализм на обобщения, имеющих глубокое логическое обоснование. Пресловутый «эмпиризм» господина Струве состоит в изгнании из науки неприятных для буржуа обобщений. Струве отчаялся от трудностей научного исследования, и поэтому он прибегнул к упрощенному подходу к научному исследованию, характерному для номиналистов, состоящему в пренебрежительном отношении к логически обоснованным обобщениям. Струве пытался спрятать свою боязнь перед наукой, отвергающей номиналистические поползновения. Струве пытался спрятать свою боязнь перед признанием объективного характера тех обобщений, которые выведены Марксом из многократно проверенных фактов. Ленин защищал политэкономию Маркса и имеющиеся в политэкономии абстрактные положения, и защита состояла в том, что Струве обвинялся в ошибочном истолковании эмпирического обоснования. В.И.Ленин прямо пишет на странице 45, что наблюдение за процессами обмена, покупок, продажи представляет собой проверку объяснений (общих понятий, придуманных допущений). Наблюдения за фактами обосновывает факты, и заодно обосновывает объяснения. Здесь нельзя не вспомнить Роджера Котеса, который в предисловии к книге Исаака Ньютона в 1713 году написал, что Ньютон смог доказать существование тяготения на основании совершающихся явлений, представляющие собой определенные траектории, по которым двигаются планеты и кометы. Правильность домысленных причин доказывается тем, что следствия представляют собой твердо установленные и многократно проверенные факты. Применяя такое доказывание, можно обосновать любую теорию, в том числе малоосмысленную теорию Дриша. По мнению Котеса и Ленина, правильное понимание эмпиризма состоит в том, что наличие эмпирических фактов, для объяснения причины которых создается теория, считается доказывающим правильность объяснения. Струве не согласился с таким доказыванием, и поэтому он был объявлен Лениным имеющим ложное представление об эмпиризме. Струве и Ленин имели различный подход к доказыванию; Струве не признавал причины доказанными, когда доказывание состоит в тщательном наблюдении за следствиями. Причины должны доказываться отдельно от доказывания следствий. Неявно выраженный спор о раздельном доказывании причин и следствий является малозаметным глубинным основанием, подтолкнувшим В.И.Ленина к написанию статьи с критикой П.Б.Струве. Ленин имел убеждение, что понятие «ценность» успешно прошло через практическую проверку, и проверка состояла в наблюдении за ценами в процессе продажи и покупки товаров. Струве полагал, что практическая проверка еще не применялась к понятию «ценность». Галилео Галилей утверждал, что скорость вращения Земли вокруг своей оси, и скорость движения Земли по орбите вокруг Солнца в ночное время складываются, а в дневное время вычитаются друг из друга, это сложение и вычитание скоростей сказывается на морских водах и происходят отливы и приливы. Для того, чтобы кораблям было легче выйти в море, мореходы направлялись в открытое море во время отлива, и отливная волна влекла за собой корабли. Мореходы практически использовали морские отливы, но практическая польза от отливов не доказывает правильность концепции Галилео Галилея о сложении и вычитании скоростей, связанных с движением Земли. Эмпирические факты и польза от их применения не могут считаться доказательством правильности объяснения, когда в качестве доказательства используются факты, для объяснения которых создано объяснение. По мнению Ленина, закон «ценности» и закон броуновского движения мало отличаются друг от друга: если при помощи видимого броуновского движения (и видимого неравномерного распределения броуновских частиц в толще воды — внизу много броуновских частиц, вверху мало броуновских частиц) доказана правильность точки зрения о существовании невидимых атомов, то почему тогда наблюдаемое ценообразование не может считаться доказательством правильности закона «ненаблюдаемой субстанциональной ценности»? Невидимое оставляет видимые следы. В 1953 году известный физик Макс Борн написал статью «Физическая реальность», в которой он доказывал, что видимые следы, наблюдаемые в камере Вильсона, убедительно свидетельствуют о существовании невидимых электронов и других элементарных частиц. Наверняка, Ленину попалось в руки несусветное количество книг по физике, написанных учеными, подобным Роджеру Котесу и Максу Борну; Ленин не смог отделить зерна от плевел, и от некритического чтения таких книг у В.И.Ленина сформировалось превратное представление о том, как создаются умозрительные представления о невидимом и как устанавливается реалистичность таких представлений. Философская проблема, связанная с отношением В.И.Ленина к доказыванию химических, физических, политэкономических теорий, — это проявление проблемы сочинения примитивных книг и учебников про химию, физику, политэкономию. Точнее, популяризаторы науки создают проблему, когда они сглаживают противоречия в науке, и перед читателями популяризаторских книг предстают чрезмерно упрощенные противоречия в химии, физике, политэкономии. (В конце тридцатой главы «Заключение» упоминается мнение Гегеля по поводу решения указанной проблемы.) Из статьи В.И.Ленина можно понять, какой смысл вкладывал П.Б.Струве в термины «метафизика» и «метафизический материализм» — признание объективного характера за абстракциями (придуманными допущениями, обобщениями наблюдаемых фактов), не проверенных микроскопом, химическими реактивами, экспериментально-практическим критерием истинности. Экспериментально-практический критерий может быть применен к предсказаниям, выводимым из объяснения, но сами объяснения таковы, что к ним не применим экспериментально-практический критерий истинности. По этой причине нельзя доказать правдоподобие объяснений. Недостоверное именуется «метафизикой». Та область знаний, где не применяется экспериментально-практический критерий истинности, надлежит называть метафизической областью. Также нужно выделить условно-метафизическую область, в которой находится то, к чему может быть применен, но еще не применялся экспериментально-практический критерий истинности. По мнению эмпириокритиков, наука должна быть достоверной, и это достигается путем изгнания из науки метафизического. Достичь достоверности науки можно и другим способом — переименовать метафизическое в достоверное, и убедить в правильности переименования при помощи ГУЛага. В.И.Ленин выразился в том смысле, что в борьбе средневековых номиналистов и анти-номиналистов проявляется аналогия с современной борьбой идеалистов и материалистов. Действительно, аналогия имеется. Материализм утверждает: в окружающем мире существует то, что люди называют существующим; человеческие представления о существующем является подобием существующего. Анти-номинализм говорит примерно то же самое: люди создают в своих головах общие понятия, и они представляют собой приблизительно точное изображение материального общего, имеющегося в природе. Идеалисты и номиналисты делают аналогичные друг другу заявления: в окружающем мире существует то, относительно чего собраны весьма убедительные доказательства существования; считаемое находящимся вне нас не всегда действительно находится вне нас; многие абстракции являются абстракциями без реальности; человеческие представления о существующем существенно отличаются от существующего и не подобны существующему; действительный мир нельзя понимать таким, каким он изображается в абстракциях и обобщениях; обобщения естествознания во многих случаях являются фантомами (ПСС, т.25, с.46). В.И.Ленин отказывался признать правильность концепции о четвертом измерении пространства. Такую концепцию Ленин называл бессодержательной нелепостью, нереальной фальшью, больной фантазией. Другими словами, четвертое пространственное измерение есть абстракция без реальности. При рассмотрении вопроса о четвертом пространственном измерении, Ленин перешел на позиции идеализма и номинализма. В статье «Еще одно уничтожение социализма» В.И.Ленин написал, что объективная стоимость есть обобщенное выражение явления цены. И чем это отличается от высказывания Маха «объективная вещь есть обобщенный символ ощущений»? И Мах, и Ленин истолковывали как объективное то, что представляет собой человеческие размышления. Но Мах, в отличие от Ленина, указывал на неправомерность такого истолкования. Беркли доказывал, что называемое людьми объективным во многих случаях на самом деле является субъективной мыслью. Ленин подтвердил правильность концепции Беркли, когда написал, что объективная стоимость есть обобщение. Объективное Ленин приравнял к субъективному. Где находится обобщение? В голове Ленина. Стоимость находится там же, где находится обобщение, т.е. в голове Ленина. Вне головы Ленина нет стоимости. Ленин — экономический солипсист, поскольку из написанного им вытекает, что вне его нет стоимости. В книге «Материализм и эмпириокритицизм» на странице 338 В.И.Ленин привел слова Франца Блея о том, что ничего, кроме «субъективных» взглядов Маркса, за политэкономией марксизма не имеется. Ленин не привел никаких аргументов, указывающих на объективность политической экономии, разработанной Марксом. Единственное, что сделал Ленин в защиту экономического учения Маркса, это написание фразы о том, что Маркс признавал объективную истину. Ганс Дриш обнаружил, что в некоторых условиях клетки размножаются, и у ящерицы появляется новый хвост, который поначалу имеет короткую длину; при некоторых других условиях размножение клеток прекращается, и хвост у ящерицы прекращает удлиняться. Карл Маркс обнаружил, что в некоторых условиях происходит рост цен на товары, а в некоторых иных условиях цены уменьшаются. Дриш и Маркс имели желание дать объяснение наблюдаемым фактам, и они придумали причины, приводящие к появлению фактов — энтелехию и закон «ценности». Дриш и Маркс не сообщили о том, каким конкретным образом причины приводят к появлению наблюдаемых фактов, и поэтому оказалось невозможным уличить причины в том, что они не соответствуют действительности или они являются внутренне противоречивыми. Дриш и Маркс рассчитывали на то, что научный мир доверчиво воспримет их сообщения о том, что указанные ими причины приводят к указанным следствиям. Отсутствие подробных сведений о причине помешало проверить причины при помощи микроскопа, или химических реактивов, или рентгеновскими лучами. Фридрих Энгельс разработал концепцию о том, что насущная необходимость общения заставляла обезьяну упражнять гортань, и мало-помалу формировались голосовые связки и возникала человеческая речь. Если необходимость существует, то где она находится: внутри обезьяны или вне ее? Если внутри, то какими психологическими тестами можно обнаружить ее? Или какими хирургическими операциями можно воспользоваться для этого? Если необходимость существует вне обезьяны, то какие приборы нужно использовать для поиска и локализации необходимости? Указывает ли концепция Энгельса пути, на которых может быть показана материалистическая природа необходимости? Ответ на эти вопросы отсутствует. Энгельс использовал необходимость точно так же, как Дриш использовал энтелехию — изложена подробная информация о следствии и чрезвычайно скупая информация о причине. В первую половину девятнадцатого века производилось измерение теплоемкости многих твердых тел. Оказалось, что алмаз, графит, бор и кремний обладают свойствами, резко выделяющих его среди множества других твердых тел — их теплоемкость не постоянна, а увеличивается при нагревании; при некоторой температуре рост теплоемкости прекращается, и их теплоемкость становится приблизительно равной теплоемкости всех остальных твердых тел, имеющих комнатную темературу. В 1920-х годах году Паули и Ферми принялись разрабатывать объяснение для этого загадочного явления. Было известно о высокой прочности алмаза, и это свойство было взято за основу; Паули и Ферми сообщили, что атомы внутри алмаза связаны между собой очень жестко, и поэтому при нагревании колебания атомов (ядер и электронов) возле среднего положения имеют намного меньший размах, чем у атомов менее твердых тел; энергия, которую в состоянии принять атомы алмаза, меньшее энергии теплового кванта, и атомы не увеличивают размах своих колебаний; при нагревании алмаза атомы с большей легкостью воспринимают подводимую извне энергию, и размах атомных колебаний увеличивается. Подобно Дришу, Марксу и Энгельсу, Паули и Ферми придумали причину, наделяемую способностью приводить к появлению наблюдаемых фактов. Паули и Ферми отличились от Дриша, Маркса и Энгельса тем, что более подробно описали «внутренний механизм» — каким образом придуманная причина проявляет себя и вызывает запланированный эффект. Подробное описание связи между причиной и следствием позволило уличить причинно-следственную связь в нереалистичности. Концепция Паули и Ферми имеет два внутренних противоречия. Во-первых, Паули и Ферми заявили, что при нормальной температуре алмаза энергии колебаний некоторых атомов является недостаточной для возбуждения всех атомов, и это сопровождается низкой теплоемкостью; при нагревании твердых веществ происходит энергетическое возбуждение атомов кристаллической решетки, свою энергию атомы передают электронам, при этом получаемая электронами энергия имеет относительно небольшую величину, и общая энергия электронов увеличивается незначительно. Такие теоретические процессы должны были объяснить низкую теплоемкость алмаза. Паули и Ферми заявляли: незначительное изменение средней энергии атомов алмаза при воздействии значительного количества тепла объясняет малую теплоемкость электронов. Противоречие состоит в том, что постулируется ничтожное изменение атомарной энергии алмаза при подводе значительного тепла, и это означает гигантскую теплоемкость атомов и электронов, а вовсе не малую теплоемкость. Во-вторых, из объяснения Паули и Ферми логически вытекает, что «нормализация» теплоемкости алмаза при нагревании должна приводить у уменьшению прочности алмаза (приближение теплоемкостных свойств алмаза к таким же свойствам тел средней степени прочности, должно сопровождаться приближением прочностных свойств алмаза к прочностным свойствам тел средней степени прочности), однако экспериментальное исследование алмазов показало, что прочность алмазов при нагревании не становится равной прочности тел средней степени прочности. Эксперименты показали несоответствие между экспериментами и концепцией Паули и Ферми. Джеймс Кук осознал возможность предотвращения цинги посредством употреблению в пищу цитрусовых плодов и квашеной капусты, и при этом Кук не поведал о том, каково промежуточное звено между причиной и следствием. Кук, Дриш, Маркс, Энгельс не знали (или очень мало знали), каким конкретным образом осуществляется связь между причиной и следствием, и отсутствие такой информации привело к тому, что Куку, Дришу, Марксу, Энгельсу удалось избежать критики по поводу нереалистичности «внутреннего механизма», приводящего к наблюдаемым следствиям.
kkamliv: Глава 028. Градация убедительности. Правильное решение в политике. Способ создания теории, и метод проверки придают второй объяснительной части естественнонаучной теории ту или иную степень достоверности. Доказательная сила может быть оценена позитивистично или негативистично. Позитивистично — путем подсчета случаев, когда воззрение, созданное и проверенное определенным методом, до сих пор почитается как истинное. Ниже приводится негативистический список убедительности воззрений, составленный путем подсчета случаев, когда воззрение, созданное определенным методом, впоследствии было ниспровергнуто. Подразумевается, что доверие к методу должно быть обратно пропорционально количеству случаев, когда метод приводил к ошибке. Истина 1 сорта — это истина, созданная с помощью тавтологии, то есть путем перефразирования. Например, в 1734 году Жан Дезагулье обнаружил, что полированные металлические пластины схватываются («склеиваются») при сильном трении друг об друга. Он объяснил это явление наличием склонности достаточно сближенных твердых тел к слипанию. В истории науки не зарегистрировано ни одного случая, когда такое квазиобъяснении было впоследствии опровергнуто. Истина 3 сорта — это истина, созданная методом мыслительного анализа твердо установленных закономерностей. Обнаруженные закономерности подвергаются истолкованию, и про результат истолкования говорят, что истолкование напрямую выведено из самой действительности, из закономерностей. Три века назад Рене Декарт произвел истолкование некоторых оптических явлений, и из них вывел теорию, согласно которой цвет образуется из смеси света и темноты (точнее, из смеси световых лучей и темновых лучей): цвета определяют более или менее быстро вращающиеся под влиянием световых лучей шарики-атомы, составляющие эфир; скорость вращения эфирных атомов пропорциональна интенсивности световых лучей, а интенсивность, в свою очередь, зависит от процентного соотношения световых и темновых лучей. Однако судьба этой теории оказалось трагической, ибо в ходе последующих исследований выяснилось, что цвета не зависят от скорости вращения эфирных атомов, а в существование темновых лучей никто не верит. Когда теория объясняет явление, то практическое существование этого явления нельзя считать доказательством правильности объясняющей теории. Диалектическими материалистами теория рассматривается как выводимая из опыта логическая надстройка, отражающая связи между явлениями и фактами, твердо установленными. Что является гарантией того, что выявленная и зафиксированная в теории связь соответствует действительно существующей связи? Гарантией является правильность процесса мышления. Советский философ Андреев дал такую формулировку: «Диалектическая логика позволяет всесторонне обосновать истинность возникающих в процессе познания теоретических положений». Как говорят марксисты, материалистическая диалектика на основе своих принципов верно отражает объективную реальность в категориях, которые, отходя от непосредственной данности конкретных предметов, раскрывает сущность тех или иных сторон этих предметов глубоко, полно и в необходимой всеобщности. Короче говоря, истинность теории доказывается тем, что она разрабатывается с применением правильной диалектической логики. Доказательство на все сто процентов определяется желанием индивида — я желаю считать свою логикой правильной, и поэтому является истинной созданная мною теория. Конечно, любой встречный-поперечный может объявить, что он хорошо владеет диалектической логикой и что по этой причине его воззрение является истиной. В конце позапрошлого века французский ученый Пьер Дюгем предложил иной метод доказывания теории: «Только очная ставка с фактами может придать ценность теории. Но эта очная ставка с фактами должна быть предоставлена исключительно следствиям из физической теории… Постулаты же, служащие исходной точкой для теории, и также промежуточные звенья, ведущие от постулатов к следствиям, этой проверке со стороны фактов подвержены быть не могут». Из теории выводится гипотетическое предположение о существовании каких-либо фактов или явлений, еще не известных науке (должны быть предсказаны факты или явления, предсказания которых не вытекают их иной конкурирующей теории), затем производится попытка обнаружения их в природе или в эксперименте. Следствием из теории Декарта была так называемая коническая рефракция; эта гипотеза была выведена ирландским физиком Уильямом Гамильтоном в 1835 году. Через несколько лет существование ранее неизвестной конической рефракции было подтверждено в эксперименте, проведенном Хемфри Ллойдом. Однако теория Декарта сейчас считается ошибочной. Метод доказывания, предложенный Дюгемом, приводит к созданию истин 2 сорта. Статистика показывает, что истины 2 сорта относительно редко впоследствии признаются ошибочными. С истинами 3 сорта гораздо чаще случается крах. По поводу истин 3 сорта необходимо сказать следующее. Современный философ Вячеслав Семенович Степин написал множество философских книг, которыми доказывается, что исследователь способен вывести из фактов абстрактные теоретические построения, раскрывающие сущностные качества фактов. Вот цитаты из трудов В.С.Степина: «Эмпирическое исследование изучает явления и их корреляции; в этих корреляциях, в отношениях между явлениями оно может уловить проявление закона. Но в чистом виде он даётся только в результате теоретического исследования», «Сущность объекта представляет собой взаимодействие ряда законов, которым подчиняется данный объект. Задача теории как раз и заключается в том, чтобы, расчленив эту сложную сеть законов на компоненты, затем воссоздать шаг за шагом их взаимодействие и таким образом раскрыть сущность объекта», «На ранних стадиях научного исследования, когда осуществляется переход от преимущественно эмпирического изучения объектов к их теоретическому освоению, конструкты теоретических моделей создаются путём непосредственной схематизации опыта. Затем они используются в функции средства для построения новых теоретических моделей, и этот способ начинает доминировать в науке. Прежний же метод (непосредственной схематизации опыта) сохраняется только в рудиментарной форме, а его сфера действия оказывается резко суженной. Он используется главным образом в тех ситуациях, когда наука сталкивается с объектами, для теоретического освоения которых ещё не выработано достаточных средств. Тогда объекты начинают изучаться экспериментальным путём и на этой основе формируются необходимые идеализации как средства для построения теоретических моделей в новой области исследования». Описанный и одобренный В.С.Степиным способ раскрытия сущности многократно скомпрометировал себя, и по этой причине Пьер Дюгем, сторонник эмпириокритической философии, создал альтернативный способ выявления сущности. Последователи Карла Маркса не воспользовались способом раскрытия сущности, предложенным эмпириокритиком Пьером Дюгемом, для доказательства правильности марксистской политической экономии. Материалисты говорят: ученые заинтересованы в правильности теории, и поэтому ученым нужно прилагать усилия, чтобы на всех этапах существования теории она была правильной. На этапе создания теории, эмпирия управляет мышлением, чтобы мышление двигалось в правильную сторону и пришло к истине. «Не только результат исследования, но и ведущий к нему путь должен быть истинным. Исследование истины, само должно быть истинно»(К. Маркс, Соч., том 1, с. 7). Идеалисты не согласны с таким отношением к правильности, и считают его неразумно ограничивающим научные исследования. Идеалисты утверждают — на этапе создания теории нужно отдавать себе отчет в том, что именно на этом этапе невозможно установить правильность, и только после окончания проверяющих экспериментов можно уделять серьезное внимание правильности теории. Мышление вырабатывает из самого себя материал (относительно его заранее известно, что он имеет сомнительное качество), и в этом материале практический критерий истинности разыскивает истины. Камнем преткновения для материалистов стал принцип достаточного основания, сформулированный Готфридом Лейбницем в семнадцатом веке. Принцип достаточного основания постулирует, что теоретизирование приведет к истине в том случае, когда исходный пункт теоретизирования подвергнут проверке и его истинность доказана. Идеалисты не согласны с принципом достаточного основания, и полагаются на то, что истина будет обеспечена практическим критерием, и последний применяется не к исходному пункту. Примечательно, что Копнин относился к очень редкой разновидности материалистов, которые соглашаются с идеалистической теорией познания в вопросе о том, что правильность концепции устанавливает не тогда, когда разрабатывается концепция: «При выдвижении гипотезы, вопрос о том, верно или неверно она объясняет предмет, исследователем отодвигается на второй план» (из книги «Гносеологические и логические основы науки» Павла Васильевича Копнина, 1974 год). Копнин имел смелость согласиться с точкой зрения идеалиста Дюгема, раскритикованного Лениным. «В процессе своего развития физическая теория свободна выбрать какой ей угодно путь при условии, что бы она избегала только логического противоречия; в частности, она свободна совершенно не считаться с фактами. …Очная ставка с фактами может придать ценность теории. Но эта очная ставка с фактами должна быть предоставлена исключительно следствиям из физической теории, ибо только они рассматриваются как изображения реальной действительности. Постулаты же, служащие исходной точкой для теории, и также промежуточные звенья, ведущие от постулатов к следствиям, этой проверке со стороны фактов подвержены быть не могут»(Пьер Дюгем, «Физическая теория и эксперимент»). Материалисты говорят, что в процессе абстрагирования в абстракции воспроизводится (восстанавливается) богатое объективное содержание эмпирического материала. Материалисты забывают одну немаловажную деталь — факт объективного воспроизведения обнаруживается не тогда, когда происходит процесс абстрагирования, а когда применяется практический критерий истинности. С точки зрения здравого смысла, сначала нужно говорить о том, что к абстракции применяется практический критерий истинности, и только после этого позволительно вещать о том, что произошло объективное воспроизведение. Однако материалисты придерживаются принципа историзма, и свой рассказ они начинают с того, с чего начинается, в типичных случаях, исторический процесс познания: появляется эмпирический материал, и из него переносится в абстракцию объективное содержание. Историческая последовательность событий в процессе познания, представляется материалистам важнейшим элементом теории познания, и историческая последовательность ими используется как наставление, которому должно подчиняться научное исследование (исследователь должен верить в правильность, относящуюся к процессу воспроизведения в абстракции объективного содержания эмпирического материала). Истина 4 сорта — доказанная с помощью демагогии. Радиоприемник воспринимает только радиоволны и электрические разряды. Из этого факта невозможно сделать вывод о том, что в природе существуют только радиоволны и электрические разряды. Будет ошибочным заявление: существуют только разряды, радиоволны и воспринимающие их один-единственный радиоприемник; другие радиоприемники не посылают от себя электрические разряды и радиоволны, не воспринимаются одним-единственным радиоприемником и по причине невосприятия не существуют. Вполне совместимы между собой два высказывания: «радиоприемник воспринимает только радиоволны и электрические разряды», «в природе есть водопады, звезды, горы, овраги, деревья, облака, камни». Но некоторые люди стремятся найти какое-то противоречие между высказываниями такого типа, какую-ту логическую или иную несовместимость между такими высказываниями; эти демагоги исходят из своей уверенности в том, что существует только то, что воспринимает радиоприемник, или животное, или человек. Эти люди энергично пытаются убедить всех, что если взять высказывание «мозг воспринимает и имеет дело только с ощущениями и мыслями», то с этим высказыванием нельзя совместить следующее высказывание: «в природе существуют кенгуру, профсоюзы, звезды, мировой океан, месторождения нефти». Эти люди также стараются уверить всех в том, что из высказывания «мозг воспринимает и имеет дело только с ощущениями и мыслями» логически вытекает высказывание «в природе существуют только ощущения и мысли». Большинство людей согласятся с тем, что между двумя последними высказываниями нет логической связи. Большинство согласится с тем, что демагогические ухищрения не доказали ошибочность утверждений «мозг воспринимает только ощущения и имеет дело только с мыслями», «только ощущения и мысли существуют в мозге». Большинство согласится с тем, что существующее в природе нельзя отождествлять с существующим в мозге (мышлении). Другой разновидностью демагогии является каббала. «Когда физики принимали существование эфира, то различные поля, существующие в пространстве — электрическое, магнитное, гравитационное — рассматривались как формы механического движения эфира. Соответственно, возникал вопрос, чем отличаются эти формы движения. Исходя из существования единой субстанции, можно было бы произвести поиск ответа на этот вопрос, т.е. искать связь между различными свойствами этих полей. Отказ от эфира, совершенный А.Эйнштейном, означал, что поля — это не формы движения единой субстанции, а отдельные субстанции. А субстанция есть то, что определяется через себя, а не через другое. Разумеется, поиски связи между свойствами полей превратились в своего рода гадание: если нет связи между явлениями в действительности, нет объективной основы для связи между свойствами (В.Н.Игнатович, «Введение в диалектико-материалистическое естествознание»). Раньше в пространстве имелась связь между электрическими, магнитными, гравитационными силами, и связь осуществлялась через эфир. Но вот треклятый Эйнштейн сел за письменный стол, пододвинул к себе стопку бумажных листов, и стал водить карандашом по бумаге, вычерчивая трудно разбираемым почерком математические формулы. От того, как карандаш двигался по бумаге, утратилась связь между электрическими, магнитными, гравитационными силами. Злой гений порушил ранее существующее пространство. Каждый человек может сотворить хаос в окружающем мире, неправильно двигая остро заточенным карандашом по бумаге. Истина 5 сорта такова, что для нее в настоящее время невозможно теоретически разработать процедуру экспериментальной проверки, которая может быть проведена хотя бы в отдаленном будущем. Карл Маркс утверждал, что прибыль в сельском хозяйстве проистекает из надбавки к стоимости товара, и в противоположность этому, в промышленности невозможно (или чрезвычайно затруднительно) получить прибыль путем приплюсования надбавки к стоимости товара. По мнению Маркса, в промышленности прибыль проистекает из дополнительного неоплаченного времени. Однако основоположник марксизма не ссылался на экспериментальные или наблюдаемые данные, которые могли бы обосновать его «научное открытие» о двух различных источниках прибыли. С того времени прошло более века, и за этот продолжительный период никто из ученых не мог представить экспериментальное доказательство для лже-открытия Карла Маркса. Никто не смог составить план экспериментов, которые необходимо произвести в недалеком или далеком будущем для экспериментального доказательства теории Карла Маркса. Экспериментальный метод исследования и исходное положение марксисткой политэкономии оказались бесконечно далеки друг от друга. Приблизить их друг к другу никто даже и не пытается — ни экспериментально, ни путем теоретической разработки проектов экспериментальной проверки. Истина 6 сорта — доказанная указанием на полезность или вредоносность. В 1948 году состоялась сессия Академии сельскохозяйственных наук СССР, на которой выступил А.А.Дмитриев, начальник Управления планирования сельского хозяйства Госплана СССР. Он произнес длинную речь, обвиняющую некоторых ученых в создании теорий, пугающих неприятными перспективами. «По Шмальгаузену, породообразование и сортообразование затухает, а по Роде затухает почвообразовательный процесс. Но этого мало. Ковда по существу пропагандирует «теорию» засоления почв. Он пишет: «Независимо от того, будут ли при поливе орошаемого массива применяться жесткие нормы полива воды, или нормы воды будут превышать водоудерживающую способность воды, в обоих случаях соленакопление под влиянием притока солей с оросительными водами будет протекать одинаково быстро». Что же получается? В важнейших науках (и в области растительного мира, и в области почвообразования, и в области учения об орошаемом земледелии) развиваются теории, согласно которым в перспективе у нас нет ничего хорошего. И хотят ли авторы или не хотят, но они объективно играют на руку противникам коммунизма, противникам всего передового и прогрессивного». Дмитриев разоблачил теории указанием на их вредность. В предвоенные годы коммунистическая партия и советское правительство приняли военную доктрину, согласно которой военные действия в возможной войне будут происходить только на территории противника. Эта доктрина должна вселить убежденность в победе советских войск в предполагаемой войне. Защищая эту доктрину и эту убежденность, коммунисты боролись против тех, кто наносил вред доктрине. Весной 1937 года на одном из заседаний Военного Совета начальник Генерального штаба А.И.Егоров говорил о слабой оборудованности будущего театра военных действий. Он предлагал подготовить в Могилёве резервный пункт для штаба Западного фронта, и усилить вооружение в оборонительных сооружениях, давно построенных возле Киева. Народный комиссар обороны К.Е.Ворошилов грубо набросился на начальника Генштаба, обвиняя его в пораженчестве и попытке отвергнуть доктрину «воевать только на чужой территории». Чтобы избежать обвинений в пораженчестве, руководители Генерального штаба пытались проводить некоторые оборонительные мероприятия втайне от наркома Ворошилова. Например, заместитель начальника Генштаба М.Ф.Меженинов, обсуждая с начальниками военных училищ возможные варианты эвакуации на восток учебных заведений, крайне опасался, как бы об этом не узнал нарком. Но Ворошилову донесли, и Меженинов стал в глазах наркома «пораженцем». Возможно, приклеенный к нему и к его начальнику ярлык «пораженцев» стал сигналом для НКВД. И Егоров, и Меженинов были репрессированы. Почему Ворошилов выступал против строительства резервного штаба в Могилёве и усилении вооруженности укрепрайонов возле Киева? Потому что такие действия вызывают вредные, упаднические настроения: неверие в то, что советская армия способна перейти в наступление, отбросить и разгромить врага на его территории. Дабы мысли о слабости армии не появлялись в головах людей, и было запрещено готовиться к боевым действиям на советской земле. Аналогично, разработка возможных вариантов эвакуации препятствовала воспитанию убежденности в несокрушимой мощи Красной армии. Предотвращение идеологического ущерба стало причиной недопущения подготовки к эвакуации и оценки воззрений Егорова и Меженинова как ошибочных. Первая цель науки и философии — добиться того, чтобы границы, в рамках которых осуществляются различные природные явления, выполняли функцию границы, в рамках которых формируется содержимое человеческих мыслей о природных явлениях. Одним из многих философов, ставящих перед естествоиспытателями указанную философскую цель, являлся Б.М.Кедров, заявивший о том, что естествоиспытатели должны оказывать сопротивление неоправданному выходу научной мысли за пределы фактов, в область умозрительных натурфилософских построений. Вторая цель науки и философии – изъять из результатов познания вложенное в них личностью исследователя, и сделать результаты обезличенными. По окончанию изъятия, познанное будет зависеть только от свойств изучаемого объекта, и не зависеть от свойств исследователя. Кант сказал, что во многих случаях не достигаются ни первая, ни вторая цель, что границы природного явления не сдерживают полет мысли, что перелет мысли через границу обеспечивает установление положения во времени и пространстве границы природного явления (подобно тому, как при поиске нефти и газа буровые вышки углубляются в недра в тех местах, где есть нефть и газ, и в местах отсутствия нефти и газа; граница месторождения прорисовывается на равном расстоянии между вышкой, добурившейся до нефти или газа, и вышкой, которая впустую буравила землю). Ленин расценил высказывание Канта как трусость перед трудностями, как создание идеологической атмосферы, создающей препятствия для достижения наукой первой цели и второй цели. Чтобы устранить препятствия для достижения целей, Ленин применил запретительные меры против философии Канта, запретительные меры к перелету мыслей через границу природного явления. Первостепенная доктрина относительно будущей войны – добиться, чтобы бои происходили на территории других стран, а не на территории СССР. Одним из пропагандистов и агитаторов этой доктрины был Ворошилов. Меженинов и Егоров вели подготовку к военным действиям на территории СССР. Ворошилов расценил деятельность Меженинова и Егорова как трусость перед трудностями реализации доктрины «воевать только на чужой территории», как создание идеологической атмосферы, создающей препятствия для достижения доктрины «воевать только на чужой территории». Чтобы устранить препятствия для реализации доктрины, Ворошилов применил запретительные меры против планирования оборонительных операций на территории СССР. До того, как углубиться буром в землю, буровых дел мастера не знают, где расположена граница месторождения (для бурильщиков характерен агностицизм). До того, как мысль подвергнется практической проверке, неизвестно, перелетела ли мысль через границу природного явления, или мысль осталась внутри границы природного явления. Требование, предъявляемое к ученым, о продуцировании мыслей, остающихся внутри границы природного явления, — это заведомо невыполнимое требование (у ученых нет инструментов, чтобы в момент формирования мысли определить невыход мысли за границу природного явления). Запретительное требование о невыходе научной мысли за границу природного явления свидетельствует о низкой философской квалификации того человека, который накладывает запрет. Возмущение по поводу несвязанности мышления исследователя (в момент формирования мыслей) с внешними обстоятельствами (с границей природного явления) свидетельствует о низкой философской квалификации возмущенного. Можно ли серьезно относиться к человеку, придерживающегося концепции, что развитие науки в правильном направлении будет происходить только в том случае, если убедить физиков, химиков, биологов, геологов, астрономов, неврологов, бактериологов, паразитологов в ошибочности философии Канта, которая содержит неправильное мнение о том, что мысли исследователей часто выходят за границу природного явления, и что наука часто двигается в неправильном направлении? Вторая цель науки – изъять из результатов познания фантазии, вложенные личностью ученого. Вторая цель философии аналогична второй цели науки - изъять из теории познания всяческое упоминание о фантазиях. Стремление к построению теории познания на основе изъятия всякого упоминания о фантазиях (которые подталкивают к недопустимому перелету мысли через границу природного явления) приводит к более фантастической теории познания, чем та теория познания, которая включает в себя фантазии как составной элемент познания природных явлений (и признает полезность перелета мысли через границу природного явления). Самый яркий пример теории, из которой не изъята личность создателя теории — это теория познания, из которой изъяты фантазии личности и переход мысли через границу природного явления. Теория познания обречена на успех, когда ее главной мыслью становится принцип «то, существование чего я считаю вредным, — того не существует».
kkamliv: В начале 1904 года вышла в свет книга В.И.Ленина «Шаг вперед, два шага назад», посвященная второму съезду партии, и в этой книге Ленин требовал: «Все постановления съезда и все произведенные им выборы являются решениями партии. Они никем и ни под каким предлогом не могут быть опротестованы». И в более позднее время Ленин высказывался против попыток поставить под сомнение партийные решения: «После принятия решения никакое оспорение недопустимо»(В.И.Ленин, ПСС, т.34, с.424). В 1920 году член ЦК ВКП(б) Лев Троцкий вскрыл ошибку остальных членов ЦК, заключающуюся в введении продразверстки, и предложил заменить её продналогом. Протесты Троцкого против продразверстки могли принизить авторитет ЦК (величина авторитета обратно пропорциональна количеству высказанных протестов и оспорений), и из-за этого ЦК потребовал Троцкого не предавать гласности свой негативно-скептический взгляд на продразверстку. Троцкий проиграл со счетом 4:11, при голосовании в ЦК. Лев Троцкий подчинился требованию о молчании. Далее началась кровопролитная братоубийственная война. Крестьяне, сопротивляясь продразверстке, направили винтовки против коммунистической власти, желавшей сохранить продразверстку. Так как и со стороны крестьян, и со стороны большевиков были большие потери убитыми и ранеными, то ЦК ВКП(б) в 1921 году отменил продразверстку. Генеральную линию против протестов и оспорений, связанных с продразверсткой, ЦК проводил один год (весной 1920 года Троцкий выступил со спором, а весной 1921 года коммунисты отказались от продразверстки), но за этот период упрямство большевиков привело к гибели десятков тысяч человек. И после 1921 года В.И.Ленин продолжал отмахиваться от споров и спорящих, как от надоедливых мух. Мне приятнее, говорил Ленин, иметь резолюцию, кладущую конец борьбе друг с другом на заседаниях Совета народных комиссариатов, чем наблюдать на десятках заседаниях взаимную борьбу, разоблачения и споры (ПСС, том 43, с.75). Споры до добра довести не могут — таков лейтмотив его выступления на Х партийном съезде: «Обстановка споров становится в величайшей степени опасной… Мы должны на съезде прямо сказать: споров мы не допустим». Судя по документам, хранящихся в архиве ЦК КПСС, это ленинское обращение затронуло душевные струны многих коммунистов. О том, что массы большевиков неприязненно относятся к спорам, свидетельствует, в частности, резолюция партийного собрания г.Сормово, проходившего в 1926 году, где имел место призыв: «Никакого спора в партии быть не должно!» В 1920-1921 годах производились закупки за границей паровозов, и большое количество импортных паровозов обеспечивали товарооборот и передвижение пассажиров в России. С середины 1922 года Госплан начал прорабатывать вопрос об уменьшении закупок паровозов у паровозостроительных фирм Швеции и у других иностранных производителей, и возобновлении производства паровозов в России. По наметкам Госплана, необходимо за два с половиной года, со второй половины 1923 года до конца 1925 года, произвести в России 500 новых паровозов, и подвергнуть капитальному ремонту 1800 паровозов, начавших работу в дореволюционное время. При этом в 1922 году должны быть продолжены закупки паровозов у заграничных фирм. С таким планом не согласился народный комиссариат путей сообщений, и комиссариат настаивал на том, чтобы до 1930 года производить только капитальный ремонт старых паровозов, а возобновить российское производство новых паровозов с 1930 года. Спор между Госпланом и комиссариатом путей сообщений был очень ожесточенным, и для его разрешения было проведено заседание ЦК партии. Правительство и ЦК партии встали на сторону Госплана и распорядились строить паровозы в соответствии с разработками Госплана. Лев Троцкий в этом споре примкнул к комиссариату путей сообщений, и подвергал критике противоположную точку зрения. Активное участие Льва Троцкого в этом споре и его резкие выступления на заседаниях Центрального комитета партии получили такую оценку со стороны В.И.Ленина: «борьба против ЦК в связи с вопросом об НКПС». Так Ленин охарактеризовал участие Троцкого в споре о том, сколько старых паровозов подвергать капитальному ремонту, сколько производить новых паровозов, сколько паровозов закупать за границей, и такая характеристика Троцкого указана в записях под названием «Письмо к съезду», или «Политическое завещание», датированное декабрем 1922 года. Троцкий был в меньшинстве, и он оспаривал правильную точку зрения большинства ЦК, насчет паровозов. Внедрение спора в деятельность ЦК, сеяние сомнений в правильности точки зрения большинства ЦК означает, что Лев Троцкий боролся против ЦК партии. Налицо антипартийная деятельность Троцкого, противопоставившего себя Центральному комитету партии. В 1923 году на двенадцатом съезде коммунистической партии на трибуну вышел Лев Борисович Каменев и произнес речь. В его выступлении прозвучали слова о том, что имеется влияние на членов партии со стороны враждебных сил, и это приводит к появлению в партии отдельных личностей, которые возомнили себя «партийными судьями» и зарекомендовали себя как критики партии. Из речи Каменева всем стало понятно, что противодействие враждебным силам заключается в недопущении критики партии. Теоретическое обоснование ликвидации борьбы мнений имеется в книге В.И.Ленина «Что делать?». Он поведал, что выражение «свобода слова» есть фальшь и обман, что люди, двигающие науку вперед, обязаны не давать старым воззрениям критиковать новые воззрения. Ленин высказался в том смысле, что чем шире свобода мнений и чем больше возможностей имеется для критики каких-либо воззрений, то тем хуже, непродуманней и беспринципнее эти воззрения. Ленин применил термин «эклектичность» по отношению воззрений, подвергаемых критике. После двенадцатого съезда партии, политику ликвидации споров и борьбы мнений, достижения идейной чистоты партийных рядов, продолжил И.В.Сталин. Он пригвождал к позорному столбу отдельных коммунистов, которые не желали быть в единстве с партийными массами и свое мнение противопоставляли мнению большинства. Так, на четырнадцатом съезде партии Сталин осудил делегацию ленинградской организации за то, что эта «делегация голосовала против съезда, противопоставила себя съезду партии». Ленинградская делегация голосовала «против» по тем пунктам повестки дня, по которым большинство голосовало «за»; она голосовала «за» по тем обсуждаемым вопросам, по которым большинство голосовало «против». Создав противоборство мнений во время голосования, ленинградская делегация подрывала партию, считал Сталин. Линия большинства есть несгибаемый железный стержень, от которого нельзя отойти без того, чтобы не оказать содействие врагам партии. Противоборство разнообразных мнений внутри партии (или внутри партийного съезда) способно столкнуть в сторону от правильного пути, и тогда партия будет двигаться в ошибочном направлении. Споры способствуют появлению ложного представления; в ходе споров производится подмена истины на ложь; подавление споров укрепляет истину и ослабляет ложь. Чтобы партия не перешла на движение в ошибочном направлении, необходимо избавиться от разноголосицы внутри партии. Идейное единство партийных ряд достигается через ликвидацию двухидейности, трехидейности, четырехидейности, пятиидейности. Споры между членами партии являются помехой для принятия правильного решения. Правильное решение имеет свойство бесспорности. Правильно решение — это решение, возникшее в условиях отсутствия споров. Движение к правильному решению происходит через промежуточный этап устранения споров. Существует только одно правильное решение, и оно выявляется, когда только один человек (а не несколько человек) ищет решение. Несколько человек найдут несколько решений, и несколько решений будет противоречить реальному существованию только одного правильного решения. Леонардо да Винчи: «Где спорят, там нет настоящей науки, ибо истина имеет только одно решение, которое, сделавшись всеобщим достоянием, раз и на всегда прекращает споры; если же споры возобновляются, значит, это — ложное и неясное знание». В сентябре 1903 года, через два месяца после второго съезда партии, состоялась конференция группы членов партии, которую В.И.Ленин назвал меньшевистской. В работе конференции принимали участие 17 человек: Мартов, Засулич, Потресов, Троцкий, Дейч, Смидович-Леман, Крохмаль и другие. По итогам конференции была принята резолюция, в которой констатировано наличие в руководстве партии «тенденции осадного положения, фиксированная в определенном искусственно подобранном личном составе ЦК, редакции Центрального Органа, и Совета партии, — означает не что иное, как по возможности полное упразднение внутрипартийной идейной борьбы». Так была создана партия нового типа, которая отличалась от партий старого типа (к категории партий старого типа относилась, например, партия, членом которой была Роза Люксембург) тем, что в партию принимались не те, кто стремился к социальным преобразованиям в стране, а исключительно те, кто осознавал недопустимость возникновения внутри партии борьбы мнений, споров относительно способов реализации программы-минимум или программы-максимум. Ликвидация споров внутри партии — первостепенная задача, ликвидация самодержавия и буржуазной власти — второстепенная задача. Между Р.Люксембург и В.И.Лениным разгорелся диспут о допустимости или недопустимости споров между членами партии, о необходимости или отсутствия необходимости идейного единства партийных рядов, и при обосновании своей позиции Ленин повторил свою аргументацию, примененную им при анализе второго съезда партии: «разделение на большинство и меньшинство есть прямое и неизбежное продолжение того разделения социал-демократии на революционную и оппортунистическую, на Гору и Жиронду, которое не вчера только появилось не в одной только русской рабочей партии и которое, наверное, не завтра исчезнет»(ПСС, т.8, с.330). Борьба против оппортунизма проявляется в борьбе против тех, кто оказался в меньшинстве при голосовании на партийном съезде. От голосовательного раскола до организационного раскола — один шаг. Партия нового типа отличается от партии старого типа тем, что в партии нового типа наказание к членам партии применяется гораздо чаще, чем в партии старого типа. В результате, идейная борьба внутри партии нового типа подавлена, все голосуют единогласно, а в партии старого типа продолжается существование идейной борьбы. В работе «Шаг вперед, два шага назад» В.И.Ленин установил, что среди делегатов партийного съезда произошло разделение на две группы: укрепители партии и разрушители партии. Ленин перечислил признаки, по которым можно различить укрепителей и разрушителей: укрепители партии на партийном съезде голосуют также, как проголосовало большинство, а разрушители партии голосуют противоположно тому, как голосует большинство. 10-20% депутатов второго съезда мешали (посредством голосования «против») принятию резолюций, соответствовавших интересам Ленина и пролетариата, и этих депутатов Ленин выставлял в качестве разрушителей партии. Там победа, где согласие. Некоторые делегаты второго съезда партии голосовали так, как захочется, не заботясь о согласованности при поднятии рук в момент голосования. В 1919 году проводились выборы в Совет рабочих и крестьянских депутатов Николаевской губернии. Народные массы избрали в Совет 11 меньшевиков и 57 большевиков. На первом заседании Совета был поставлен вопрос о выборе В.И.Ленина на должность почетного председателя Николаевского Совета депутатов. Меньшевики воздержались при голосовании, и большинством голосов В.И.Ленин избран почетным председателем. На том основании, что меньшевики воздержались при голосовании, большевики исключили из Совета всех меньшевиков. Используя иные надуманные предлоги, большевики, являющиеся депутатами Советов, исключили меньшевиков из состава Совета в Одессе, Гомеле, Ростове-на-Дону. Большевики настойчиво добивались того, что и в партии, и в советах рабочих и крестьянских депутатов не было противников большевиков. Не требовалось больших усилий выявить противников большевиков. В.И.Ленин вполне понятно объяснил, что важнейшая задача состоит в том, чтобы население страны убедить в правильности большевистской тактики и стратегии. Кто препятствовал достижению указанной задачи, — тот идейный противник большевиков. В.И.Ленин первым среди большевиков осознал великое значение культа личности в деле раздувания авторитета партии и ликвидации споров, умаляющих авторитет партии. На похоронах Свердлова вождь мирового пролетариата произнес проникновенные слова: «Якову Свердлову удалось завоевать такое положение, что в громадном большинстве крупнейших и важнейших организационных и практических вопросов, достаточно было одного его слова, чтобы непререкаемым образом, без всяких совещаний, без всяких формальных голосований, вопрос был решен раз и навсегда, и у всех была полная уверенность в том, что вопрос решен на основании такого практического знания и такого организационного чутья, что не только сотен и тысяч передовых рабочих, но и массы сочтут это решение за окончательное». Этими словами указан ориентир, к которому должны стремиться коммунисты-руководители. Следуя этому завету Ленина, высокопоставленные коммунисты насаждали культ Сталина и способствовали тому, чтобы Сталин действовал так, как на примере Свердлова указывал Ленин: без всяких совещаний, без всяких формальных голосований достаточно было одного слова Сталина для решения любого важнейшего вопроса, причем решение было непререкаемо. Ленин был вынужден управлять партией и страной в неблагоприятных условиях, когда в состав ЦК партии входили несогласные с Лениным. Сталин решил создать более благоприятные условия для строительства социализма и коммунизма, и Сталин сделал так, чтобы в его окружении не было несогласных с ним. В 1921 году Ленин и Каменев разработал проект новой экономической политики, и проект был внесен на рассмотрение в ЦК. Одновременно с этим Троцкий разработал свой проект новой экономической политики и тоже внес его в ЦК. Троцкий вступил в противоречие с Лениным. Сформировалась опасная ситуация — идейная борьба между двумя проектами. Идейная борьба могла разрушить единство партии и единство рабочего класса. Когда Сталин стал руководителем партии, то он устранил подобную опасность, и устранил тем, что в годы его власти на рассмотрение в ЦК вносился только один проект, направленный на решение актуальных задач. И.В.Сталин организовывал деятельность партии и государства в соответствии с принципом, провозглашенным Леонардо да Винчи: «Где спорят, там нет настоящей науки, ибо истина имеет только одно решение, которое, сделавшись всеобщим достоянием, раз и на всегда прекращает споры; если же споры возобновляются, значит, это – ложное и неясное знание». В неосуществлении желаемого виноваты враги, и необходимо в душах людей, чьи желания не осуществлены, разжигать злобу и ненависть к врагам. Враги подразделяются на две категории: на тех, кто непосредственно наносит вред, и на тех, кто осмеливается заниматься агитацией и пропагандой взглядов, согласно которым стремящиеся достичь желаемого совершают ошибки и вследствие ошибок не осуществляется желаемое. Указание на ошибки расценивается как оскорбление и унижение, и это требует отмщения.
kkamliv: 029. Заключение Фридрих Энгельс: «В естествознании мы достаточно часто встречаемся с теориями, в которых реальные отношения поставлены на голову, в которых отражение принимается за объективную реальность, и которые нуждаются в перевертывании. Такие теории довольно часто господствуют долгое время. Подобный случай представляет нам учение о теплоте, которая почти в течение двух столетий рассматривалась как особая таинственная материя, а не как форма движения обыкновенной материи; только механическая теория теплоты произвела здесь необходимое перевертывание»(«Диалектика природы»). В начале пятой главы книги «Материализм и эмпириокритицизм» В.И. Ленин указал цель своего философского сочинения: «Разбирая вопрос о связи одной школы новейших физиков с возрождением философского идеализма, мы далеки от мысли касаться специальных учений физики. Нас интересуют исключительно гносеологические выводы из некоторых определенных положений и общеизвестных открытий». Возрождающийся философский идеализм сделал гносеологические выводы, и один из выводов состоял в том, что теории принимались за объективную реальность, до кризиса в науке («…в философском отношении суть «кризиса современной физики» состоит в том, что старая физика видела в своих теориях реальное познание материального мира…» — В.И.Ленин, ПСС, т.18, с.271), а в разгар кризиса произошла переоценка ценностей: теории считались поставленными на голову и нуждающимися в перевертывании. Возрождение философского идеализма привело к тому, что многие ученые согласились с высказыванием Фридриха Энгельса (многие ученые перенесли точку зрения, относящуюся к прошлому и высказанную Энгельсом, на настоящее время). Также к возрождению философского идеализма привело отрицательное отношение к спекулятивному мышлению Карла Маркса, и многие естествоиспытатели по примеру Маркса отрицательно относились к продуктам человеческого ума. Николай Коперник, Джордано Бруно, Галилео Галилей, Джордж Беркли говорили: объективная реальность во многих случаях является не реальностью, а мыслью, ошибочно принимаемой за объективную реальность. Фридрих Энгельс фактически повторил эти слова, когда сказал о недопустимости принимать отражение за объективную реальность. Об этом же говорили Эрнст Мах и другие эмпириокритики, и такое критическое, номиналистическое отношение к отражению и к мышлению стало именоваться кризисом в науке. 17 августа 1884 года Карл Маркс написал письмо, адресованное Лиону Филипсу, и в письме были упомянуты «отвратительные физико-метафизические бредни, вроде «скрытой теплоты» (не хуже «невидимого света»), электрического «флюида» и тому подобных средств, служащих для того, чтобы вовремя вставить словечко там, где не хватает мыслей». В конце девятнадцатого века естествоиспытатели считали многие теории бреднями, поскольку в теориях не хватало мыслей, соответствующих действительности, и нехватка истинных мыслей компенсировалась пустопорожними словечками. Высказывания Маркса о словечках без мысли и о физико-метафизических бреднях имели то последствие, что эти высказывания (или аналогичные высказывания) прикладывались к многим естественнонаучным теориям, в эпоху кризиса в науке. В.И.Ленин отказывался признать правильность концепции о четвертом измерении пространства. Такую концепцию Ленин называл бессодержательной нелепостью, нереальной фальшью, больной фантазией. В те годы, когда В.И.Ленин писал свои философские книги, многие ученые относились к большинству естественнонаучных теорий как к нелепости, фантазии. Многие ученые брали пример с Ленина, и в этом заключалась основная причина кризиса в науке. Владимир Иванович Вернадский не использовал такой термин, как кризис в науке. Однако Вернадский обнаружил, что старая физика видела в своих теориях реальное познание материального мира, и сам Вернадский отказался видеть в старых физических теориях реальное познание; он относился к старой физике как к условным символам, и это означает, то терминологии Ленина, что Вернадский скатился к идеализму и эмпириокритицизму, и вогнал науку в кризис. В статье «Из записок по польскому вопросу» В.И.Вернадский изложил свой антиленинский (в том смысле, что Вернадский действовал против антикризисных устремлений Ленина и провоцировал кризис в науке) взгляд на старую физику: «История научной мысли меня интересовала уже давно; я к ней подошел, когда пытался ориентироваться в понимании научных основ своего мировоззрения. В 1890-х годах, когда я углубился в самостоятельную работу над кристаллографией и минералогией и стал проверять основные принципы этих наук, я убедился в чрезвычайной сомнительности многих господствующих воззрений и необходимости проверки принятого на веру». Вернадский выражал идеалистическое понимание научного кризиса, Ленин выражал материалистическое (т.е. анти-номиналистическое) понимание кризиса. Кризис в науке, имевший место в конце девятнадцатого века и начале двадцатого века, заключался в отказе (подобно Копернику и других первооткрывателей) многих естествоиспытателей видеть в теориях реальное познание материального мира. Многие естествоиспытатели не принимали теории (которые улавливают лишь обманчивую видимость вещей©) за верное отражение окружающего мира. Действительный мир нужно понимать не таким, каким он сам себя дает каждому и каждым изображается в теориях. Г.В.Плеханов сообщил об опасности, угрожающей диалектическому материализму: некоторые недальновидные мечтатели, неправильно понявшие кризис в науке, пытаются приставить идеалистическую голову к диалектическому материализму. Какую голову пытались приставить к материализму и тем самым сделать более длительным кризис в науке? Абстракции внутри себя имеют изображение того, что окружает людей, и изображенное в абстракциях считается людьми реально существующим. Каким знают окружающий мир люди, определяется не миром, а ощущениями и абстракциями, проверенными практическим критерием истинности. Философский идеализм навязывал точку зрения о том, что мышление вталкивает в абстрактное изображение свое содержание, зачастую мнимое содержание. Мышление примешивает свое искажающее содержание к содержанию объекта, и познание объекта завершается исковерканным неадекватным результатом. Поэтому опасно и недопустимо принимать результат познания за объективную реальность. «Крупные естествоиспытатели часто беспомощны в своих философских выводах и обобщениях; естествознание прогрессирует так быстро, переживает период такой глубокой революционной ломки во всех областях, что без философских выводов естествознанию не обойтись ни в коем случае». В.И.Ленин имел ввиду, что философия имеет возможность навязать естествоиспытателям убежденность в том, что практический критерий истинности имеет величайшее философское значение, заключающееся в способности опровергнуть мнение о невозможности отсечь нечто неистинное от истинного изображения окружающего мира. Перевоспитанные естествоиспытатели поймут, что практический критерий истинности не имеет относительного характера. К тому же, Ленин считал достаточным для доверия к изображениям окружающего мира, когда практический критерий истинности прилагается именно к первой структурной части естественнонаучной теории. Философский идеализм настаивает на относительном характере (влекущим недоверие) практического критерия, даже когда им проверяется не только первая структурная часть теории, а еще и третья структурная часть теории. Возрождающийся философский идеализм требовал, чтобы сначала мышление вырабатывало понятие о предмете, и чтобы с понятием-мерилом сообразовывался более позже становящийся известным предмет. В начале двадцатого века некоторые исследователи пытались приставить к материализму идеалистическую голову, но Плеханов и Ленин воспротивились этому. Учение Плеханова и Ленина пришло в упадок, и поэтому имеет смысл в начале двадцать первого века во второй раз попытаться приставить к материализму идеалистическую голову. Плеханов и Ленин сообща обнаружили, что идеологическое положение партии находится под угрозой, поскольку Богданов, Базаров, Юшкевич и некоторые другие члены партии исповедовали махизм или эмпириокритицизм (состоявшими в отдаленном родстве с философскими построениями идеалистов Беркли и Канта), и это бросает тень на всю партию, взятую в целом (тень легла на партию потому, что на протяжении восемнадцатого и девятнадцатого веков легион философов доказывали ошибочность и бессмысленность взглядов Беркли и Канта). Чтобы улучшить положение партии, нужно было доказать, что Богданов и его кампания представляют собой всего лишь закономерно распадающуюся философскую секту внутри партии. Плеханов и Ленин разработали философию, на фоне которой русские эмпириокритики-махисты выглядели как малочисленные отщепенцы, по неразумию отклонившиеся от генеральной линии партии по вопросам философии и исторической социологии. Генеральная линия партии находилась в зависимости от двухвековой критики взглядов Беркли и Канта. Но кем были Беркли и Кант? Они были номиналистами; на протяжении восемнадцатого и девятнадцатого веков против этих номиналистов вели философскую борьбу сотни анти-номиналистов. Генеральная линия партии, руководимой Лениным и Плехановым, уклонялась в сторону анти-номинализма и чрезвычайно близкой к анти-номинализму метафизики. Верно ли мы поступаем, размышлял Гельмгольц, когда, излагая добытый научный результат, рассказываем лишь о пути, который привел к истине, но опускаем описание предшествующих тупиковых линии, ошибки, зигзаги и отступления? Гельмгольц склоняется к тому, что вместе с правильной дорогой следовало бы описать и блуждания, которые так хорошо видны с высоты достигнутого знания. Некоторые философы, в том числе Гегель и Игнатович, указывали на необходимость одновременного преподавания онтологии и гносеологии — преподавание взглядов на природные явления должно сопровождаться повествованием об исследовательской деятельности, приведшей к пониманию природных явлений и формированию нынешних взглядов на природу. По сути дела, настоящая брошюра «Теория познания? Это очень просто!» представляет собой стремление к реализации указанной доктрины — в брошюре рассказывается и о том, каково понимание природных явлений, и о том, какие препятствия вынуждены были преодолевать исследователи в ходе выковывания понимания, какие споры возникали в научной среде. Есть правильное понимание вещей, и есть неправильное понимание вещей. В этом вопросе споров нет, но есть споры в другом вопросе: каким способом можно отличить правильное понимание от неправильного понимания? Споры, проблемы, затруднения, зарождающиеся в процессе исследовательской деятельности, объяснялись В.И.Лениным посредством указания на заговор, учиненный сторонниками религиозного мировоззрения и мракобесами других разновидностей. Теория заговоров — один из элементов ленинской теории познания. Теория познания Канта и Маха отличается от теории познания Гегеля, и это объясняется тем, что Гегель пытался честно рассказать о познании и развитии науки, о связи между развитием природы и развитием науки, но Мах при молчаливой поддержке Канта организовал заговор против Гегеля и ради интересов поповщины исказили написанное Гегелем, коварно создав превратное представление о подлинном развитии науки. В лживом описании развития науки, состряпанного Махом, указывалось на независимость развития науки от развития природы. С чего нужно начинать теоретическую подготовку к научным исследованиям — с изучения типичных ошибок, совершенных предыдущими поколениями естествоиспытателей, или с изучения философских книг, со страниц которых веет уверенностью в безошибочности процесса изучения природы? Ленин был убежден, что заговор мракобесов и обскурантистов так или иначе основывался на изучении типичных ошибок. В «Материализме и эмпириокритицизме», на первой странице книги, В.И.Ленин «поставил себе задачей разыскать, на чем свихнулись люди, преподносящие…нечто невероятно сбивчивое, путаное и реакционное». У каждого желающего имеется возможность повторить подвиг Ленина, и указать на сбивчивое, свихнутое, путаное и реакционное в брошюре «Теория познания? Это очень просто!». В первом номере журнала «Под знаменем марксизма» за 1938 год напечатана статья философа А.А. Максимова «О философских воззрениях академика Миткевича и путях развития советской физики». В следующем номере журнала опубликован ответ физика В.А.Фока, и в ответе с заголовком «К дискуссиям по вопросам физики» имеется такая фраза: «Неужели Максимову не ясно, — если под флагом материализма преподносится вздор, то это на руку врагам материализма?» Конец брошюры «Теория познания? Это очень просто!»
полная версия страницы